Российская внутриисламская власть: постановка проблемы[1]

 В среде религиозных деятелей за последние годы о единстве мусульман у нас в стране не говорил разве что ленивый. На эту тему читают проповеди, публикуются статьи, неизменно украшаемые знаменитым кораническим аятом «Держитесь все за вервь Бога, и никогда не разделяйтесь» (а некоторые духовные управления даже вмонтировали эту цитату в эмблемы своих организаций).

Однако, когда говорят о мусульманском единстве, нередко возникает ощущение, будто речь идет о каком-то абстрактном понятии, абсолютно не имеющем отношения к нашей с вами действительности, словно мы говорим не о собственном единстве, а о единстве каких-то далеких марсиан. Ведь очевидно, что рассуждения на данную тему бессмысленны, если они не предполагают практических предложений и идей, т. е. не затрагивают организационных аспектов, иначе говоря, аспектов власти. И в самом деле, какое отношение к российской реальности имеют рассуждения о том, что главою мусульман должен быть только представитель племени курайш, что Ислам не знает понятия светского государства и что светская и духовная власти в Исламе не различимы, о том, как надлежит выбирать халифа — главу мусульманского государства? Какое все это имеет отношение к нам, российским мусульманам, живущим в светской стране?

Отсутствие внятной теории духовной/внутриисламской власти применительно к российскому Исламу во многом способствует организационной разобщенности мусульман. Разве можно назвать здоровой ситуацию, когда в стране действует несколько независимых друг от друга духовных управлений, причем они разворачивают свою деятельность параллельно друг другу в одних и тех же регионах? Разве это правильно, что для того, чтобы стать муфтием, достаточно зарегистрировать хотя бы на бумаге несколько общин?

Столь плачевное положение вещей дезориентирует как простых мусульман, так и власть предержащую, подрывает в глазах, в первую очередь, самих мусульман авторитет их духовной власти, порождает немало спекуляций на данную тему. Порой можно встретить утверждения о том, что российские имамы и муфтии — это «самоучредившиеся чиновники», а институт Духовного управления лишь инструмент контроля со стороны государства над мусульманами. А все это, в свою очередь, является питательной средой для радикальных настроений, порождает сепаратные конфликты внутри общин, что в конечном итоге расстраивает дело единства мусульман. В каком-то смысле те, кто ответственен за состояние мусульманского богословия в России, а именно они любят рассуждать о единстве мусульман, сами же в силу своей интеллектуальной пассивности являются могильщиками этого самого единства.

Вот почему сегодня как никогда важно поставить на повестку дня вопрос о богословско-доктринальной разработке теории духовной власти мусульман в российских условиях. Это важно сделать, опираясь на традиционное богословское наследие Ислама, но с учетом его российской специфики и истории. Сегодня мы с вами должны честно и откровенно ответить на целый ряд непростых вопросов. В первую очередь мы должны решить проблему соотношения светской и религиозной власти применительно к российскому Исламу, разграничить сферу их полномочий с точки зрения исламских ценностей и понятий. Во-вторых, мы должны прояснить для себя, кто является субъектом внутриисламской власти. В-третьих, понять, чем является институт Духовного управления мусульман в России: продолжением насажденной Екатериной II некоей исламской церкви или необходимой формой самоорганизации российской уммы в условиях светского государства. Мы должны определить статус, полномочия и источник легитимации лидера российских мусульман, как бы мы его ни называли: муфтием или председателем Духовного управления. И, наконец, мы должны определить, в каких отношениях всероссийский лидер мусульман состоит с региональными лидерами: должен ли он их назначать, или же местные имамы и муфтии должны выбираться самими общинами.

Речь не идет о том, чтобы узаконить статус-кво, подвести богословское обоснование под существующее положение вещей или под интересы конкретного человека. Во главу угла мы должны поставить в первую очередь интересы всей уммы в их стратегической, а не тактической перспективе. Иначе все наши «интеллектуальные» усилия будут отторгнуты самим обществом, жизнью, практическое воплощение наших идей станет мертворожденным плодом. Мы должны начать научно-богословскую дискуссию с привлечением всех значимых участников исламско-религиозного процесса в России, а не ограничиваться, когда речь идет о вопросе власти, кругом, увы, мало чего решающей интеллигенции.

Локомотивом данной работы мог бы стать Совет улемов России, о возрождении которого много говорится в последнее время. При этом научно-богословские разработки Совета улемов только в том случае будут иметь вес, а его решения восприниматься как руководство к действию, если сама эта структура будет не карманной организацией отдельных лиц, а представителем интересов самых различных, даже непримиримых между собой, исламских групп и движений. В долгосрочной же перспективе Совет улемов должен вырасти из своей подчиненной роли и занять роль ведущего, а не ведомого.

Уже сегодня Совет улемов может начать решение многих научно-богословских задач, в том числе и доктринальную разработку теории духовной власти мусульман в России. Журнал «Минарет» готов стать печатным органом этого научно-богословского поиска, площадкой для высказывания различных мнений на данную тему. Отчасти мы уже по своей инициативе начали данную работу. На страницах нашего издания был опубликован целый ряд материалов, так или иначе связанный с блоком проблем, обозначенных в данном докладе. Но это всего лишь капля в море. Однако именно из капель набирается критическая масса океана.