Эпилог
В поисках выхода
Стремление соответствовать духу времени всегда беспокоило мусульманскую мысль. Одни уходили от косности традиции за счет смены дискурса, смены акцентов, как, например, суфии, призывавшие вместо формальной казуистики заниматься вопросами своего сердца. Другие призывали преодолевать поздние наслоения в исламской традиции путем иджтихада (творческой схоластики) и обращения к истокам — Корану и Сунне, как, например, салафиты. Существуют и весьма необычные концепции мусульманской реформы, – к примеру, концепция насха («отмены»), изложенная Абдуллой ан-Наимом, согласно которой содержание пророческой проповеди в Медине следует рассматривать как временную уступку сознанию средневекового человека, не сумевшего при жизни Пророка принять изначальный замысел Бога, явленный в мекканский период, который и должен «отменить» мединский. В наши дни на авансцену этих поисков вышла новая идея евроислама, активно обсуждавшаяся в среде российских мусульманам после публикации работы Р. Хакима «Где наша Мекка?». Однако, не будучи богословами, сторонники евроислама скорее ставят перед мусульманской традицией правильные вопросы, нежели дают на них исчерпывающие ответы.
Наверное, никто не станет спорить, если сказать, что, дабы соответствовать духу современности, мусульманское богословие в наши дни должно отвечать двум критериям — рациональности и гуманности. Но можно ли достичь этого, оставаясь инсайдером, т. е. изнутри собственной исламской традиции, а не за счет заимствований извне? Какой методологии в таком случае следует придерживаться?
Достичь обозначенных целей возможно посредством непредвзятого обращения к вечной истине Св. Писания. Действие метода «сторонников Корана» (ахль аль-Куран) на примере самых острых проблем мусульманского богословия продемонстрировал профессор Т.Ибрагим в цикле своих статей под названием «Вперед, к кораническому Исламу!»[1]. Обширная эрудиция ученого, приводимые им факты и аргументы наглядно показывают, что исламское послание человечеству необходимо воспринимать в духе и на основе текста Св. Корана, ни на шаг не отходя от него, как это порой делали многие его интерпретаторы, исламские реформаторы и оппоненты. Метод аутентичного прочтения Корана отвечает и критериям научной объективности, ибо предполагает изучение первоисточника без тенденциозности и модернизации, и суровым требованиям фундаменталистов, ибо согласно им, Коран — главный и решающий аргумент, и чаяниям современных гуманистов, ибо последнее послание Бога поистине полно человеколюбия, милосердия и терпимости.
В своих статьях Т. Ибрагим развеял наиболее одиозные и усердно тиражируемые стереотипы об Исламе. Он убедительно показал, что, согласно Корану, религиозный плюрализм — замысел Бога, и все, что кроме Него, вполне может быть множественным. К тому же свобода вероисповедания и запрет на принуждение в религии — однозначные предписания Корана. Автор приводит десять коранических свидетельств оспариваемой многими богословами подлинности Библии и целый ряд рационально-богословских аргументов в пользу невозможности ее фальсификации. Подробно рассматривает традиционно воинственно интерпретируемые аяты и хадисы, в том числе так называемый «аят о мече» и «аят о джизье», доказывая, что, согласно Корану, только оборонительная война священна, а воинствующие толкования не имеют под собой серьезной основы. Не менее подробно профессор останавливается на проблеме вероотступничества, преследуемого в Средневековье смертной казнью, в то время как Коран не устанавливает для отступников никакой кары в земной жизни. Ученый рассматривает в данной связи все соответствующие случаи из хадисов, доказывая, что Пророк мог наказать за тяжелейшие уголовные преступления, но не за сам факт перемены веры и был весьма снисходителен к так называемым «маловерам» (мунафикам). Аналогичному анализу подвергаются все хадисы, из которых явствует утвердившаяся в Средневековье, но отсутствующая в Коране уголовная норма забивать насмерть за прелюбодеяние, наглядно показывается их недостоверность и на их же основе доказывается, что все подлежат прощению, кроме грешивших в открытую. Немаловажное место в статьях исследователя занимает провозглашенный Кораном тезис о неисчерпаемости Божьего милосердия, в силу которого невозможна вечность адских мучений, — идея, некогда озвученная крупнейшими мусульманскими мыслителями (аль-Газали, Ибн-аль-Араби, Ибн-Таймийя, Ибн-аль-Каййим), но так и не ставшая в Исламе общепринятой и в пользу которой автор приводит семь аргументов из Корана и Сунны Пророка. Именно эти и другие развенчанные Т. Ибрагимом на основе Корана стереотипы ставят на повестку дня вопрос о необходимости аутентичного понимания Ислама и его учения.
Однако многие путают возрождение подлинной коранической традиции с реформой Ислама. В действительности о подобной реформе не может быть даже и речи, если мы не знаем самого коранического учения, а порой подменяем его неаутентичными средневековыми интерпретациями. Поэтому в настоящее время на повестке дня стоит лишь вопрос возрождения коранического/пророческого Ислама, не смешанного с более поздними вставками утвердившейся традиции. В данной связи многие задаются справедливым вопросом: неужели в мусульманской культуре истинен только Коран, а все прочее — пустое? Если кто-то считает так, то его, как последнего греховодника, надлежит забросать увесистыми камнями бескомпромиссного осуждения, ибо он не понимает ни собственной культуры, ни той логики, по которой идет ее и всего человечества развитие.
Бог непрестанно открывает людям истину. Первым к ней могут прикоснуться пророки, затем их наследники — ученые. Истина Корана вечна, но его историческое преломление, выраженное не без усилия пусть и избранных, но все же людей, не может быть таковым. Поэтому в историческом наследии Ислама истинно то и только то, что соответствует кораническому духу, который в наши дни мы понимаем как рациональность и гуманность. И это не означает, что все остальное историческое наследие наших духовных отцов ошибочно и ведет к заблуждению. Упаси нас Аллах от таких убеждений! Заблуждением будет попытка придать всему этому наследию без исключения, словно Корану, вечное звучание. Наши богословы были искренними и честными борцами за правду, ее верными детьми, но вместе с тем и детьми своего времени. Точно так же как еще совсем недавно наши отцы и деды продолжали ходить в мечеть, имея в кармане атеистический партбилет коммуниста, так и древние алимы не переставали бороться за истину в рамках принятых тогда правил. Однако сегодня называть, к примеру, изречениями Пророка то, чего он никогда не говорил, уже нечестно, но следовать вечной Истине, которая выражена в хадисах, обязан каждый.
Нельзя смотреть на историю собственной культуры, как и всего человечества, глазами надменности и высокомерия, кичась своим сциентистским чистоплюйством. Перед старцами из прошлого мы смиренно и благодарно должны склонить свои головы, внутренне гордясь счастливой возможностью чувствовать свою сопричастность их великому наследию и помня о том, что по прошествии веков многое из того, что мы, ощущая себя в конце истории, считаем правильным, вершиной эволюции человеческой мысли, наши потомки выбросят в мусорную корзину истории, как отработавший хлам.
Неизменно лучшим и непрестанно действенным ключом к историческому наследию Ислама всегда будет оставаться Коран, ибо каждое слово в нем — вечно истинная метафора, вечное «мерило добра и зла». Но отвергнуть Коран, потопить его в пучине исторических толкований и неаутентичных интерпретаций — это значит встать на путь, ведущий к косности и стагнации. В одном из своих интервью на вопрос журналиста о консервативности Ислама профессор Т.Ибрагим заметил, что проблема мусульман заключается не в том, что исламское учение законсервировалось на ранней своей стадии, а в том, что это произошло позднее, в эпоху Средневековья. Другими словами, если бы мусульмане по сей день жили полностью в соответствии с тем, чему учил их Пророк через явленный ему Коран, то и необходимость в исламской реформе вообще бы отпала.
Примечания: