Толерантность к мунафикам

Великодушие Пророка к тем деяниям мунафиков, подобие которых средневековые законоведы однозначно квалифицируют как заслуживающие смертной казни акты вероотступничества, служат яркими уроками подлинной толерантности, не вполне освоенными со стороны богословов-ригористов. Список таких деяний довольно длинный, поэтому мы ограничимся лишь несколькими примерами.

Когда Пророк во главе мусульманского войска направлялся к горе Ухуд для сражения с мекканскими язычниками, его путь пролегал черзе сад аусита-слепца Мирбы ибн Кайзы. Хозяину пришлось не по нраву, что его сад потопчет войско, и он набросился на мусульман с оскорбительными словами, назвав Пророка самозванцем. По одному свидетельству, Мирба, потрясая зажатым в кулаке комом грязи, поклялся: «Видит Бог, Мухаммад, будь я уверен, что не попаду ни в кого другого, так бы и запустил этим тебе в лицо!» Товарищи Пророка бросились к Мирбе, чтобы прибить его на месте, но Пророк остановил их: «Не убивайте его, ибо он слеп не только зрением, но и душой» [Ибн-Хишам, т. 2, с. 65].

На шестом году хиджры, во время одного похода, между ансаритами и мухаджиритами вспыхнула драка из-за водопоя. И тут выступил ансарит-хазраджит Ибн-Убайй: «Да как смеют они поднять на нас руку, эта курайшитская чернь?! Теснить нас, расположившись на нашей же земле?! Воистину с давних времен говорится: раскорми своего пса, он же тебя и проглотит. Ей-богу, вот вернемся в Медину, и достойнейший прогонит оттуда ничтожнейшего!» Потом Ибн-Убайй отрекся от своих слов, но с его разоблачением низошли айаты 1–8 суры 63. Тем не менее, Пророк не стал вменять ему наказание, а пылкого Умара, который требовал расправы над нечестивцем, он поучал: «Чтобы люди потом говорили: дескать, Мухаммад убивает своих сторонников?!» [Ибн-Хишам, т. 2, с. 291–293; Б 4900–4906; М 2584].

Впоследствии Ибн-Убайй сотворил еще немало, за что заслужил в мусульманской литературе прозвище «главы мунафиков». Несмотря на все это, Пророк не переставал проявлять к нему снисходительность, надеясь, что тот опомнится. Но мунафику так и не было суждено ею воспользоваться, и он скончался в маловерии. Пророка попросили прочитать над ним заупокойную молитву, и он дал свое согласие – при том что в недавно сошедшей суре 9 о таких мунафиках, как Ибн-Убайй, было сказано:

Проси за них прощение иль не проси,

Проси за них [хоть] семьдесят раз,

Бог не простит им.

(9:80)

И только Пророк встал у тела, как к нему подскочил Умар: «О Посланник Божий, неужели ты станешь молиться над врагом Божьим?! Ведь этот Ибн-Убайй произнес то-то и то-то тогда-то и тогда-то». И Умар стал перечислять злоречия и злодеяния заядлейшего из мунафиков. Когда Умар выговорился, Пророк с улыбкой на лице изрек: «Угомонись, Умар! Мне был представлен [в айате] выбор, и я его сделал…Знал бы, что, помолись я более семидесяти раз и ему простится, я бы помолился!» [Ибн-Хишам, т. 2, с. 552; Б 4670–4672; М 2274].

К Табукскому походу, состоявшемуся на девятом году хиджры, относятся несколько историй с мунафиками, нашедших отражение в суре 9. Согласно этой суре, некоторые «преступные люди» насмехались и издевались «над Богом и Его учением (айат), над Посланником Его» (9:62–65)[1]; другие же произнесли «слово неверия» (калимат аль-куфр), «отступив от веры» (9:74); третьи «измышляли [скверну], коим она не удалась» (9:74): на обратном пути из Табука, во время ночного перехода, когда Пророк верхом на верблюдице ехал по крутому обрыву, некоторые мунафики, с покрывалами на лицах, подкрались к нему с умыслом столкнуть его в пропасть (М 2779; Х 23280).

И ни один из этих мунафиков не был наказан!

Подобное великодушие Пророк многократно проявлял и в отношении других мусульман не из числа мунафиков. Вспомним хотя бы случай с Хатыбом ибн Балтаой. На восьмом году хиджры, когда Пророк в глубокой тайне делал приготовления к походу на Мекку, Хатыб отправил язычникам-курайшитам письмо, уведомляя их о намерениях мусульман. С неба низошло оповещение о содеянном, Хатыба разоблачили, и некоторые мусульмане потребовали покончить с предателем. Однако Пророк отпустил Хатыба с миром [Ибн-Хишам, т. 2, с. 398–399; Б 3983, 4890; М 2494].

В такой снисходительности Пророка нашла свое выражение толерантная установка Корана, воплощенная, в частности, в айатах 5:116–118. Согласно этим откровениям, в беседе со Всевышним Иисус категорически отрицал свою причастность к тем христианам, которые обожествили его и его мать помимо Бога. Но вместе с тем в отношении таковых он воззвал:

Если накажешь Ты их,

То ведь они – рабы Твои;

Если же простишь им,

То ведь всемогущ Ты и премудр!

Передают, что однажды эти слова Корана Пророк целую ночь, до самого утра, беспрестанно повторял (Ж 1350; Н 1010). А в другой раз Пророк благовестил, что в Судный день этими же словами Иисуса он будет заступаться за тех его последователей, которые после его ухода из жизни отступили от истинной веры (Б 4625–4626; М 2860).