Что значит «религия – Богу»?

Сторонники воинственной интерпретации джихада часто апеллируют также к айату 2:193 и к близкому ему айату 8:39. На них ссылаются, в частности, авторы «Программ по изучению шариатских наук», обосновывая ими вывод о необходимости ведения вооруженной борьбы «во имя того, чтобы слово Аллаха было превыше всего остального, а вся религия была целиком посвящена Аллаху» [ч. 3, с. 21]. Айат 2:193 дается здесь в таком переводе: «И сражайтесь с ними, пока не исчезнет смута, а религия будет принадлежать Аллаху» (айат 8:39 отличается от данного лишь тем, что вместо слова «религия» в нем фигурирует выражение «вся религия»)[1].

Фигурирующее в арабском оригинале айата слово фитна богословы-милитантисты обычно интерпретируют как «многобожие» (ширк), хотя такое толкование этимологически никак не оправданно – они, видимо, исходили из второй части айата, понимаемой в смысле необходимости утверждения единобожия. И если фитна и толкуется ими порой как «смута» или «искушение» (что действительно входит в спектр значений данного слова), то этим подразумевается соблазн многобожия. Более того, в айатах 2:191 и 2:217 фитна объявлена «хуже убийства». Выходит, многобожие, неверие или соблазн неверия страшнее убийства, а убийство, как известно, заслуживает смерти. Мусульманам, следовательно, вменяется в обязанность сражаться за искоренение всех таких форм отклонения от истинной веры, до утверждения во всем мире «веры в Аллаха»!

Впрочем, провозглашая такую цель вооруженного джихада, средневековые богословы упорно не замечают, что с ней никак не согласуется учрежденный им институт джизйи, фактически легитимизирующий отрицаемые ими формы инаковерия/неверия. Другого рода противоречие в своих построениях они допускают, когда они – на основе соответствующих указаний Пророка – запрещают убийство женщин, детей, престарелых, уединившихся в своих кельях служителей культа и т. п., поскольку таковые не способны сражаться с оружием в руках. Ведь этим косвенно признается, что подлинная цель вооруженного джихада состоит не в искоренении неверия, а в противодействии воинственно настроенным врагам ислама[2].

Несостоятельность воинственной интерпретации айатов 2:193 и 8:39 еще более очевидна, чем в случае с айатами о мече и о джизйе. Ибо сура 2 – одна из самых ранних мединских сур, если не самая ранняя. И все последующее служение Пророка противоречит этой интерпретации: никогда он, повторяем, не заставлял людей обратиться в ислам, ни один вооруженный поход мусульман времен Мухаммада (с его участием или без оного) не был организован против кого-либо по причине его неверия/иноверия. Вспомним об отпущении Пророком пленных язычников после Бадрской победы; о его завоевании Мекки на восьмом году хиджры, когда он отпустил с миром язычников при всех их долгих гонениях на мусульман; о другом последующем великодушном жесте касательно пленных язычников после разгрома объединенного войска племен сакыф и хавазин; о последнем, Табукском его походе, когда он повернул назад, как только выяснилась ложность слуха о готовящемся походе ромеев на Медину.

Заметим также, что непосредственный контекст айатов 2:193 и 8:39 не согласуется с их толкованием в тотально-наступательном духе. В обоих случаях речь идет о противостоянии мекканским язычникам, изгнавшим мусульман из жилищ их и добивавшихся возвращения их в язычество. Более того, айат 2:193 заканчивается словами:

Если они (язычники) перестанут,

Вражда да будет лишь против агрессоров.

В том же смысле звучит и концовка айата 8:39:

Коли же они перестанут,

Богу видны деяния их.

Парадоксально, но айаты 2:193 и 8:39 имеют совершенно противоположный, анти-насильственный смысл. Арабское фитна действительно имеет значение «искушение», «смута» и т.п.; однако первоначальное, подлинное его значение – «испытание», а именно проверка огнем золотых или серебряных монет с целью выяснения их подлинности. Отсюда и его значение как «гонение», «преследование». А вместе с частицей ‘ан («от») глагол фатана подразумевает «насильственно отвратить от». И в смысле «испытания», «гонения», «отвращения» [от веры] фитна и однокоренной глагол многократно употребляются в Коране (например, в айатах 4:101; 5:49; 10:85; 16:110; 24:63; 29:10; 51:13–14; 60:5). В айате 2:217 непосредственно после выражения «фитна страшнее убийства» следуют слова:

А они (язычники) не перестанут сражаться с вами,

Пока не отвратят вас от религии вашей,

Если только смогут.

 Поэтому фитна в айатах 2:193 и 8:39 означает насильственное отвращение от веры, и именно в этом смысле фитна хуже убийства: заставить человека (в данном случае – мусульманина) отвратиться от своей веры страшнее умерщвления его. Такое аутентичное понимание дает, в частности, ат-Табари в своем комментарии к айату 2:191. Стало быть, не само многобожие есть фитна, которая хуже убийства, а принуждение мусульманина вернуться к многобожию является таковым.

Сообразно этому следует понимать выражение ад-дин ли-Ллях, которое фигурирует во второй части айата 2:193 (соответственно и айата 8:39) и которое буквально передается так: «Религия (вера) – Богу». В действительности, оно подразумевает предоставление Богу окончательного разрешения всех разногласий касательно религии (веры), т. е. рассмотрение религии как личного дела верующего в его взаимоотношениях с Господом, которое не терпит насильственного вмешательства. Ад‑дин ли-Ллях ва-ль-ватан ли-ль-джами‘, «Религия – Богу, а родина – всем», – так обычно говорят арабы, выражая идеи межконфессионального мира. Поэтому айатам 2:193 и 8:39 более адекватен следующий перевод:

Сражайтесь с ними,

Доколе не прекратятся гонения из-за религии

И о всякой вере будет решать сам Бог.