I Государственная дума

Для оценки роли Государственной Думы для мусульман России необходимо понять их отношение к парламентской системе правления вообще. Принципиальными противниками законодательной Думы были лишь реакционеры. В дни выборов в I Государственную думу в Самарской и Симбирской губерниях ряд баев, ишанов и мулл предпочли заключить союз с русскими реакционерами, а не с татарскими и русскими либералами. В результате, в этих губерниях в I Думу не был избран ни один татарин.

Весь центристский и левый спектр татарского общества требовал законодательной Думы и ответственного перед ней правительства. С осени 1905 г. все татарские газеты развернули активнейшую предвыборную кампанию. Именно этим силам удалось мобилизовать татарское общество почти на 100%-ое участие в выборах в Казанской, Уфимской, Оренбургской и Вятской губерниях, где были избраны соответственно 3, 6, 2 и 1 депутат. По воспоминаниям одного из русских выборщиков, в Тетюшском уезде «татары были дружны и готовы были голосовать как один, за кого укажет комитет («Иттифака» — А.Х.)»^[1].

Были избраны такие лидеры «Иттифака», как Саид-Гирей Алкин в Казани, Абусугуд Ахтямов и Салим-Гирей Джантюрин в Уфе, Мухаммад-Закир Рамиев (Дардменд) в Оренбурге. Кутлуг-Мухаммед Тевкелев после участия в I съезде отошел от активной деятельности в структуре «Иттифака» Однако в дни выборов в Казани был арестован Юсуф Акчура, что, вероятно, было следствием и заключенного союза «Иттифака» с кадетами.

Выборы в I Государственную думу обеспечили абсолютное большинство сторонникам «Иттифака», и его лидеры составили ядро мусульманских депутатов. Председателем фракции стал лидер партии Али-Мардан Топчибашев. В бюро фракции вошли Салим-Гирей Джантюрин и Абусугуд Ахтямов (Уфа), Саид-Гирей Алкин (Казань) и Мухаммед-Закир Рамиев (Дардменд — Оренбург). Однако из татар в Думу не вошел ни один из основателей «Иттифака». В Казанской губернии выборы проходили по формуле: 1 интеллигент, 1 мулла, 1-представитель буржуазии. В Уфе основное место во всех созывах Думы заняли мурзы: Кутлуг-Мухаммед Тевкелев, Акрам Биглов, Шах-Айдар Сыртланов и его сын Аскар и муллы: имам и мударрис 3-го прихода Уфы Мухаммад-Сабир Хасани (II Дума) и представитель рода мударрисов и шейхов ордена «Накшбандийа» из Стерлибаша Мухаммад-Шакир Тукаев (II–III Думы). В Оренбургской губернии избирался один представитель от города (в I Думе — золотопромышленник Закир Рамиев, во II — ахун Хайрулла Усманов) и один представитель сельских районов.

Габеррашид казый Ибрагим оставался в то время единственным политическим деятелем, неустанно разъяснявшим принципы автономии. В статье «Что такое автономия и какой она бывает?» он настаивал на создании отдельных земских управ, формировании мусульманского корпуса, который бы размещался в невоенное время в мусульманских губерниях, и образовании школ, отдельных от русских, для сохранения морали. Ибрагим писал: «Если мы не сможем сейчас решить земельный (территориальный) вопрос, то вопрос автономии обязательно поднимется, хотя и впоследствии». Рашид казый считал, что вопрос дальнейшего увеличения автономии должен решаться потомками, но обеспечение вышеназванных пунктов является долгом их поколения^[2]. В целом, стремление Ибрагима к максимальной самоизоляции татар совпадают с пунктами приговоров вышеупомянутых собраний в сельских районах.

К автономистам (сторонникам территориальной автономии) примыкали в основном азербайджанцы вроде А. Агаева. Из татар на позициях автономистов стояли лишь исламский социалист Г. Ибрагим и С.-Г. Джантюрин (потомок ханов Букеевской Орды), и Ш.-А. Сыртланов, защищавший интересы башкирского сословия. Хади Максуди рассматривал территориальную автономию, как нереальную в условиях, когда «в Казани, Оренбурге, Уфе и других внутренних провинциях мусульмане составляют меньшинство, поэтому эту автономию ... провести в жизнь затруднительно»^[3]. Таким образом, татарская элита не ставила вопрос о территориальной автономии, считая ее нереальной в условиях, когда на территориях метрополии бывшего Казанского ханства мусульмане находились в меньшинстве. Вопрос о союзе с немусульманскими народами в принципе не ставился.

Из-за краткости существования I Думы мусульманской фракции не удалось окончательно сформировать свои структуры. Но в I Государственной думе мусульманской фракции удалось выработать общие принципы земельной программы, включая неприкосновенность земель, где ведется скотоводство, и вакуфных земель, конфискацию земель казаков и офицеров. Земельный фонд передавался в собственность губерний и областей, а переселение прекращалось. Для татар здесь было важным восстановление вакуфной собственности как таковой.

В мае–июле 1906 г. лидеры «Иттифака» проводили политику сотрудничества с кадетами, действуя в рамках их думской фракции. Первая «кадетская» Дума направила императору адрес, где настаивала на отмене всех национальных, религиозных и сословных ограничений и требовала введения всех политических свобод^[4].

Одновременно лидер кадетов Милюков вел переговоры с министром внутренних дел Столыпиным о создании правительства парламентского большинства с преобладанием кадетов. 25 мусульманских депутатов оплачивали солидарным голосованием будущие уступки кадетов. Однако 9 июля 1906 г. император Николай II распускает I Думу. Никогда больше в российской истории парламент не будет иметь либерального большинства. Вместе с кадетами думские лидеры «Иттифака» подписывают Выборгское воззвание и отстраняются властью от политической деятельности. Помимо С.-Г. Алкина, А. Ахтямова и С.-Г. Джантюрина воззвание подписывает и председатель партии бакинский адвокат А.-М. Топчибашев. Таким образом, будущая фракция потеряла своих лучших политиков и юристов.

В I Думе мусульмане сконцентрировались на задачах партийного строительства и создания религиозной автономии, а не на фракционной работе. Шах-Айдар Сыртланов потребовал отмены ограничений в преподавании для лиц, получивших образование за рубежом, использование в обучении зарубежной литературы, обучение религии в светской школе, обеспечение мусульман-воинов духовенством и создание из мусульман особых тактических единиц—рот. В вопросах образования он также выступил за введение мусульман в члены училищных советов вплоть до уровня председателя уездного училищного совета^[5].

Состоялась дискуссия между юристом А. Ахтямовым и сельским муллой из Оренбургской губернии башкиром Ш. Матиновым по вопросу прав женщин. Если первый признавал политическое равноправие женщин, то второй ратовал за домострой^[6]. Этот эпизод указал на то, что радикальные либералы составляли меньшинство среди мусульманских депутатов, за ними шли как за союзниками победителей-кадетов. В условиях исторического поражения либералов и роста влияния радикалов летом 1906 г. проходит III Всероссийский мусульманский съезд.^[7]