О. В. Родионов,
аспирант Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского
Особенности турецко-европейских отношений
в политической сфере в 1990-е годы
Взаимоотношения с государствами Европы, прежде всего со странами Европейского экономического сообщества (ЕЭС) а затем Европейского союза (ЕС), всегда занимали особое место во внешней политике Турецкой Республики. Многие европейские страны также рассматривали Турцию в качестве своего приоритетного партнера в регионе Ближнего Востока, что объяснялось особенностями геополитического положения Турции в указанном регионе, историческими особенностями взаимоотношений государств. Немалую роль здесь играла (и играет) политика Турции, направленная на максимальное сближение со странами Евросоюза с конечной целью вступления в ЕС. Кроме того, некоторыми государствами Турция рассматривалась в качестве союзника и проводника собственных интересов в богатом нефтегазовыми ресурсами регионе Ближнего Востока.
В то же время особенности социально-политической системы, исторического развития Турции, а также напряженные отношениями с некоторыми государствами Европы стали серьезными препятствиями в процессе последовательного и плавного вступления ближневосточной страны в ЕС. Все это вызывает обоснованный интерес исследователей к проблемам и основным аспектам европейского направления внешней политики Турции.
Окончание «холодной войны» побудило Европейское сообщество повернуться спиной к Турции, поскольку для трансатлантического альянса измерение безопасности уже не имело первостепенного значения, т. к. советская угроза исчезла. ЕС был занят проблемами объединения Германии и должен был задуматься о своем расширении, чтобы стабилизировать восточную часть континента. Долгое время турецкая элита не осознавала, насколько изменились условия европейского контекста, которые в отличие оттого, что было раньше, делали невозможным толерантное отношение к несовершенной демократии с ее дефицитами в ситуации с правами человека. В ходе гражданской войны, которая велась под руководством Курдской рабочей партии (КРП), была снята с повестки дня программа демократизации. Отношения между Турцией и ЕС испортила и убежденность части государственной элиты, что Европа (и в особенности Германия) если не поддерживает, то по меньшей мере терпит КПР. Таким образом, итог 90-х годов для отношений между ЕС и Турцией и в особенности Германии и Турции был негативным[1].
Несмотря на эту испорченную атмосферу, 18 декабря 1989 года Комиссия Европейских сообществ (КЕС) опубликовала два документа: «Мнение Комиссии по заявке Турции на вступление в Сообщество» и доклад «Турецкая экономика: структура и развитие», который представлял собой развернутый анализ состояния турецкой экономики, в том числе ее сравнение с Грецией, Испанией и Португалией как наименее развитыми членами Турции в ЕЭС на данном этапе. Кроме того, Комиссия заявила о том, что «вопрос о расширении Сообщества должен быть рассмотрен только после объективной оценки реального осуществления мер по интеграции внутри ЕЭС, которые планировались на конец 1992 года»[2].
5 февраля 1990 года Совет без изменений принял доклад КЕС. Не подвергнув сомнению статус Турции как ассоциированного члена, он тем не менее не назначил дату начала переговоров о полноправном вступлении Турции в ЕЭС. Кроме того, заявка Турции не была рассмотрена в Европарламенте, как того требует процедура. И все же 6 июня 1990 года КЕС разработала и представила Совету программу, получившую название «Пакет Мэтьюса». В ней предусматривались конкретные меры по созданию в 1995 году таможенного союза, а также сотрудничество с Турцией в области политики, промышленности и сельского хозяйства. Однако противодействие Греции, причиной которого послужили ее территориальные споры с Турцией в Эгейском море и присутствие турецких войск на Кипре, нивелировало вышеупомянутую инициативу Еврокомиссии[3].
В процессе подготовки к созданию таможенного союза с ЕС Турция в торговле со странами, входящими в этот блок, снизила пошлины на импортные товары с 19,7% в 1993 г. до 12,8% в 1994 г., что для нее было нелегко, поскольку торговый дефицит с ЕС рос и составлял в 1993 г. 5 миллиардов долларов. ЕС рассматривал меры государственного содействия экспорту как проявление несправедливой конкуренции. Турецкое правительство вынуждено было считаться с подобными требованиями Евросоюза. В начале октября 1993 года во все государственные организации Турции был разослан утвержденный президентом С. Демирелем циркуляр премьер-министра, в котором указывалось, что необходимо поэтапно отменить все поощрительные меры и субсидии, не соответствующие законодательству ЕС. На деле это означало ликвидацию прямых денежных субсидий (в том числе на транспортные цели или экспортные отрасли) и ряда налоговых льгот[4].
6 марта 1995 года в Брюсселе было подписано соглашение о создании таможенного союза Турции и Европейского союза (ЕС). В соответствии с ним были отменены пошлины во взаимной торговле промышленными товарами; Турция прекратила практику взимания с импорта из стран ЕС сборов в Фонд массового жилищного строительства (ТКФ), были полностью ликвидированы количественные ограничения на экспорт, в частности квоты на турецкую текстильную продукцию, а также контингенты, ограничивавшие импорт турецких продуктов нефтепереработки. Турция начала применять в отношении импорта из третьих стран Единый внешний тариф (ЕВТ) ЕС. Таким образом, произошло снижение защитных мер во взаимной торговле Турции и ЕЭС[5].
Важным дополнением к соглашению о таможенном союзе стало соглашение между Турцией и Европейским сообществом угля и стали (ЕОУС) о свободной торговле, которое вступило в силу 1 августа 1996 г. В рамках этого соглашения страны ЕС отменили пошлины на турецкие товары, входящие в компетенцию ЕОУС (изделия черной металлургии, являющиеся продуктами первой стадии переработки). Турции было предоставлено право осуществить подобное снижение на 142 наименования соответствующих товаров постепенно, в течение трех лет.
В 1999 году на ЕС приходилось 47% экспорта Турции, а импорт из стран Евросоюза достиг 51% общего объема. В странах ЕС работало почти 2 млн турецких иммигрантов, а на инвалютных счетах турецких рабочих находилось 13 млрд долларов. Объем взаимной торговли товарами превышал 28 млрд долларов в год[6].
Серьезным препятствием для принятия Турции в ЕС является сохраняющийся разрыв в уровнях социально-экономического развития. Турция опережает наименее развитые страны ЕС: Испанию, Португалию и Грецию лишь по темпу роста ВВП, экспорта и размерам дефицита государственного бюджета. Пока тем не менее с точки зрения показателей эффективности экономики Турция не вписывается в рамки, приемлемые для страны – члена Евросоюза.
Несмотря на очевидные прорывы в экономическом сотрудничестве сторон, на интенсивных переговорах с представителями Евросоюза в начале 1995 года Турции не удалось добиться включения в итоговые документы положения о повышении уровня политического диалога с ЕС, ориентированного на перспективу полноправного вступления страны в эту организацию. Отдельно в докладе Еврокомиссии от 13 декабря 1995 года были сформулированы основные области, заслуживающие внимания для вступления Турции в ЕС: конституция 1982 года, соблюдение прав человека и поиск политического решения курдской проблемы[7].
Таким образом, Турция, еще не являясь членом Европейского сообщества, вошла в его составляющую – Таможенный союз.
Это событие имело огромное значение для Турции со всех точек зрения. Во-первых, достижение Таможенного союза с ЕС стало важным этапом на пути к полноправному членству в Евросоюзе. Несмотря на значительные трудности этого шага, Турция сумела к намеченной дате (то есть к 1995 году) реализовать свои обязательства перед ЕС и таким образом завершить второй этап программы интеграции в ЕС[8].
Во-вторых, с переходом в режим таможенного союза с ЕС кардинально изменились условия функционирования экономики страны, которая с этого момента не защищена протекционистскими барьерами. Подписание соглашения о таможенном союзе еще раз продемонстрировало заинтересованность Евросоюза в развитии отношений с Турцией, прежде всего ради сохранения ее в целом прозападной ориентации, стремление к закреплению за ней статуса «полноценного» европейского государства. Создание таможенного союза Турции и ЕС в очередной раз затронуло вопрос о путях развития турецко-европейского сотрудничества и о перспективах вхождения Турции в ЕС. Однако, несмотря на вроде бы достигнутый успех в сотрудничестве Турции с ЕС, некоторые разногласия все же оставались[9].
Вскоре, 7 февраля 1992 года, в Маастрихе был подписан договор о Европейском союзе. Важные цели данного договора состоят в создании Экономического и валютного союза, переход к общей внешней политике и политике безопасности и сотрудничество государств-членов в области внутренней политики. Но с преобразованием Европейского экономического сообщества отношения Турции и ЕС продолжали ухудшаться[10].
Особо острый характер отношения Турции с ЕС приобрели в конце 1997 года в связи с обнародованием планов Евросоюза о начале переговоров о полноправном членстве с Польшей, Чехией, Венгрией, Словенией, Эстонией и Кипром. В Анкаре воспринималось весьма болезненно то обстоятельство, что ни в этом, ни в «перспективном» списке кандидатов на вступление в ЕС Турция вообще не была обозначена[11].
После состоявшегося в декабре 1997 года саммита ЕС в Люксембурге отношения Турции и Европейского союза были отмечены нарастающим охлаждением. Дело в том, что ЕС не разработал ясной и удовлетворительной для Анкары концепции своих отношений с Турцией, в турецко-европейских отношениях преобладала большей частью неопределенность по поводу путей выхода из сложившегося тупика. Возражения по поводу вступления Турции в ЕС были резюмированы в заявлении люксембургского премьер-министра о том, что Турция, в которой практикуются пытки, не может сидеть за столом Европейского союза. После этой встречи турецкий премьер-министр Месут Йилмаз обвинил ЕС в возведении новой, «культурной» Берлинской стены, что подтверждалось религиозной дискриминацией Турции[12].
Однако в декабре 1999 года на саммите Европейского союза в Хельсинки Турция наконец официально была включена в список претендентов в члены Евросоюза. ЕС провозгласил, что «Турция является страной – кандидатом на вступление в Союз с учетом критериев, предъявленных остальным кандидатам».
Однако ориентированные на Запад перемены, осуществлявшиеся в Турции в течение без малого трех столетий, находятся в настоящее время в критической фазе. Результат рассмотрения заявки Турции на вступление в Европейский союз, если все-таки будут преодолены препятствия, мешающие этому шагу, станет оценкой попытки османско-республиканской Турции добиться трансформации своей цивилизации[13].
От Турции как потенциального члена Европейского союза ожидают выполнения выработанных в Копенгагене критериев:
• построение действующей рыночной экономики, которая сможет утвердить себя в международной конкуренции;
• принятие государством обязательства не использовать силу или угрозу применения силы во внутриевропейских конфликтах, включая те, что существуют между Турцией и Грецией, а также Турцией и Кипром;
• развитие действующей демократии, в условиях которой защищаются всеобщие права граждан, а вооруженные силы подчиняются избранным гражданским властям.
• принять общие правила, стандарты и политику, составляющие основу законодательства ЕС, включая приверженность целям политического, экономического и валютного союза.
Турция обязалась соблюдать правила и уставные требования Европейского союза. Однако за ней было закреплено лишь право «однажды присоединиться»[14].
Нужно сказать, что двусторонние связи Турции с членами ЕС развиваются в довольно широком диапазоне между двумя «полюсами» – Германией и Грецией. Причем если турецко-германское взаимодействие достигло уровня интеграционных связей, имеющих для обеих сторон жизненно важное значение (особая роль в этом принадлежит, несомненно, турецкой общине в Германии, масштабы и степень интегрированности которой в общественную жизнь ФРГ позволяют говорить уже о формировании турецкого национального меньшинства), то, казалось бы, объективно неизбежное развитие связей с Грецией тормозится как комплексом застарелых политических проблем (среди которых наиболее запутанным представляется кипрский вопрос), так и в целом конкурентными позициями сторон в целом ряде секторов экономики.
[1] Дружиловский С. Б. Турецкая Республика в 80–90-е годы. – М., 1998.
[2] Там же. С. 270.
[3] Там же. С. 275.
[4] Уразова Е. И. Экономика Турции: от этатизма к рынку (внутренние и внешние источники экономического роста). – М.: Наука, 1993. – С. 17.
[5] Дружиловский С. Б. Ук. соч.
[6] Кунаков В. В. Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции. – М., 1999. – С. 120.
[7] Там же. С. 123.
[8] Official Journal of the European Communities. Luxemburg. URL: http//www.europa.eu/int/t:ur-lex/en/oj/index.html
[9] Турецкая Республика. Справочник. – М., 2000. – С. 42–91.
[10] Там же. С. 56.
[11] Беленькая М. Ближний Восток: большая политика «большой восьмерки» // Азия и Африка сегодня. – 2006. – № 6. – С. 44.
[12] Международное право: Учебник. Отв. ред. Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. – М.: Международные отношения, 2003. – С. 269–270.
[13] Official Journal of the European Communities. Luxemburg. URL: http//www.europa.eu/int/t:ur-lex/en/oj/index.html
[14] Там же.