Перспективы Крыма в геополитических реалиях современности

Михаил Якубович,
кандидат исторических наук, научный сотрудник Национального университета «Острожская академия» (Украина)

24 августа исполняется очередная годовщина независимости Украины. За прошедший 21 год в стране, территориально оформившейся в современных пределах еще в советское время, произошло немало изменений. Даже несмотря на некоторые всплески сепаратизма, время от времени сотрясающие общественное мнение, в отличие от многих других постсоветских государств, Украина смогла избежать региональных конфликтов.

Если рассматривать территорию Украины с точки зрения социальных различий (этнос, язык, религия, экономика, политические симпатии), то чаще всего страну делят на Запад, Восток и Юг. Несмотря на условность этого деления, фактор дифференциации постоянно представлен в политической риторике, проявив себя особенно остро после президентских выборов 2004 года.

Одним из наиболее сложных регионов Украины остается Автономная Республика Крым, занимающая территорию почти всего Крымского полуострова и находящаяся в составе Украины с 19 февраля 1954 года. Поскольку именно эта часть Украины (как по причине своего географического положения, так и в силу этнокультурной и политической множественности) представляет собой своеобразный ключ ко всему Причерноморскому региону, в этой статье речь пойдет о положении Крыма в контексте внутренней и внешней политической ситуации. Значимая роль отведена и положению крымских татар — коренного населения Крыма, репатриация на родину которого до сих пор является важным элементом региональной политики.

Несмотря на расхожее мнение о том, что Крым является неким «подарком» Украине от Никиты Хрущева в честь 300‑летия Переяславской Рады («воссоединившей» Украину и Россию), на деле ситуация выглядит немного иначе. Не секрет, что экономическое состояние Крыма в начале 1950‑х годов было, можно сказать, критическим: к послевоенной разрухе добавился и демографический вакуум, оставшийся после депортации крымских татар и других народов ^[1] . Поэтому на полуостров массово прибывала рабочая сила из соседних территорий — главным образом из Украинской ССР. Газета «Крымская правда» в 1954 году писала о восстановлении экономики так: «В этом социалистическом соревновании крепнет дружба бригад, состоящих наполовину из переселенцев с Украины…» ^[2] . Существующие официальные документы (стенограмма заседания Президиума Верховного Совета СССР 19 февраля 1954 года) показывают, что значительную роль сыграл именно экономический фактор. Так, член Президиума Верховного Совета РСФСР М. П. Тарасов в своем докладе по этому вопросу неоднозначно заявил: «Крымская область, как известно, занимает весь Крымский полуостров и территориально примыкает к Украинской Республике, являясь как бы естественным продолжением южных степей Украины. Экономика Крымской области тесно связана с экономикой Украинской ССР. По географическим и экономическим соображениям передача Крымской области в состав братской Украинской республики является целесообразной и отвечает общим интересам Советского государства». В итоговом документе передача Крыма была названа знаком «нерушимой братской дружбы между русским и украинским народами» ^[3] . Никаких референдумов или других опросов мнения крымской общественности, естественно, в то время не проводилось. Как отмечает известный украинский историк Станислав Кульчицкий, главной причиной передачи Крыма была все же экономическая мотивация: «верно то, что Крымом как объектом управления удобнее было руководить из Киева, а не из Москвы. В экономической жизни территория является объективным фактором. Научно обоснованное районирование, учитывающее этот фактор, способствует целесообразному размещению производительных сил и повышению эффективности производства» ^[4] . Таким образом, политический подтекст был своеобразной «оберткой», за который скрывалась попытка решить глубокие экономические проблемы. Ради справедливости стоит отметить, что к 1970‑м годам они действительно были решены — Крым превратился во всесоюзную здравницу. В определенной степени этот эпизод в истории Крыма является отличным примером взаимодействия России и Украины в целях поддержания стабильности в регионе.

Краткий исторический экскурс о передаче Крыма Украине был бы не столь актуальным, если бы не современные спекуляции вокруг этого вопроса. К сожалению, очень многие политики, общественные деятели и эксперты продолжают смотреть на полуостров не как на регион с большим транснациональным потенциалом, а как на видимое «яблоко раздора» между Украиной и Россией. В этом контексте акцентируется внимание то на неких «имперских амбициях России», то на «посягательствах» Украины на якобы совершенно «неукраинский» и «незаконно переданный» регион.

Действительно, в начале 1990‑х годов происходили события, связанные, в первую очередь, с неопределенностью полуострова в составе независимой Украины, а также возросла напряженность в российско-украинских отно­шениях. Длительное время решался вопрос с Черноморским флотом, юрисдикцией города Севастополя и многие другие важные проблемы. 6 мая 1992 года тогда еще Республика Крым приняла собственную Конституцию, пункт 1 статьи 1 которой гласил: «Республика Крым является правовым, демократическим государством. На своей территории Республика обладает верховным правом в отношении природных богатств, материальных, культурных и духовных ценностей, осуществляет свои суверенные права и всю полноту власти на данной территории» ^[5] . Однако в марте 1995 года Верховный Совет Украины издал постановление «Об отмене Конституции и некоторых законов Автономной Республики Крым», фактически поставив точку в истории новейшего крымского сепаратизма. В конечном счете, «Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией» (ратифицирован обеими сторонами в 1999 году) провозгласил уважение «территориальной целостности друг друга» и «нерушимость существующих между ними границ». В феврале того же года Председатель Государственной Думы России Сергей Нарышкин однозначно заявил, «что со стороны Российской Федерации нет претензий ни на один квадратный метр украинской земли» ^[6] . Поэтому для оценки современного положения дел в Крыму стереотипы, появившиеся в 1990‑х годах, уже далеко не всегда актуальны. Так называемые Харьковские соглашения, подписанные президентами России и Украины в 2010 году, показали, что в двух особо важных вопросах, т. е. о формировании цен на газ и пребывании Черноморского флота в Крыму, Украина и Россия руководствуются принципами рыночной экономики и взаимной выгоды, а не рецидивами проблемных политических баталий 1990‑х.

В экономическом плане полуостров выглядит на порядок лучше, чем ряд других регионов Украины. Автономная Республика Крым, получившая собственную Конституцию (с 1996 года) и целый ряд законодательных преимуществ (в отличии от, скажем, рядовых областей Украины) имеет значительный экономический потенциал. Например, по состоянию на 2011 год средняя зарплата в Крыму была больше, чем в соседней Херсонской и многих западных областях Украины. Уровень безработицы составлял 6,2 %, в то время как в среднем по Украине этот показатель достигал 8,1 %. Темп прироста прямых иностранных инвестиций в Крыму был в 2011 году самым высоким в Украине (119,2 % при 101,9 % в среднем по стране). Относительно успешную работу экономики показал и валовой региональный продукт (90,7 % к предыдущему году в 2009 г. при 85,2 % по стране в среднем) ^[7] . В целом по экономическим показателям Крым занимает 3‑е место среди всех регионов Украины (по рейтингу Центра исследований региональной политики, составленному в 2011 году) ^[8] .

К сожалению, не столь оптимистически выглядят социальные показатели, учитывающие и уровень преступности, и здравоохранение, и экологию. В уже упомянутом рейтинге Крым здесь занимает 4‑е место от конца списка, что свидетельствует о насущной необходимости решать проблемы конкретных людей. Однако любые реформы в области социальной политики и серьезных общественных преобразований в целом требуют, кроме финансовых и управленческих ресурсов, еще и определенных идеологических подходов, т. е. формирования ценностных ориентиров. Без четкого видения, назовем это так, культурного состояния общества, любая реформа будет неполной, незавершенной, в некотором смысле даже непонятной населению.

Крым вполне справедливо можно назвать регионом с полным ходом идущей «войной идентичностей». Практически все геополитические симпатии, присутствующие в общественном мнении украинцев, в полной мере представлены именно в Крыму. Истоки этого положения вещей кроются в полиэтничности и поликонфессиональности Крыма.

По состоянию на 1 января 2012 года в Автономной Республике Крым проживало более 2 300 000 человек (включая и город Севастополь, находящийся в прямом подчинении Киева)^[9] . Население полуострова многонационально: по данным переписи 2001 года (к сожалению, более новой статистики нет), основную массу составляли русские (58,32 %); вторая по численности группа — украинцы (24,32 %), третья — крымские татары (12,03 %)^[10] . В городе Севастополе русское население составляет почти 75 %, что является наивысшим показателем по стране. Религиозная карта не менее разнообразна: по состоянию на 1 января 2012 года, в Крыму (включая Севастополь) насчитывается 2198 религиозных общин, из которых 588 принадлежат Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, 45 — Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата, еще более 300 общин — различным протестантским конфессиям. Наконец, 921 община (сюда входят как зарегистрированные, так и незарегистрированные) принадлежит Духовному управлению мусульман Крыма^[11] . К этой статистике следует добавить еще и несколько сотен автономных мусульманских общин, оппозиционных либо нейтральных к ДУМ Крыма. Если оценивать эти цифры в целом, то очевиден своеобразный дисбаланс — несмотря на явный численный перевес христианского населения (более 80 %), по количеству общин именно последователи ислама сегодня занимают первое место в Крыму. Это, в свою очередь, свидетельствует и об успешно реализуемых исламских институционных механизмах (в частности, деятельности ДУМК), и о подъеме исламской религиозности — по результатам некоторых соцопросов, число практикующих (т. е. соблюдающих все столпы ислама) мусульман с каждым годом существенно растет^[12] .

Наибольшую политическую активность, имеющую явно транснациональную перспективу, сегодня проявляют различные русские организации Крыма, в первую очередь Всекрымское общественно-политическое движение «Русское единство», одним из лидеров которого является Сергей Цеков. На сегодняшний день эта организация, как и многие другие объединения крымских русских, ставит своей целью «объединение жителей Крыма, определяющих себя в этническом отношении русскими или считающих русскую культуру и русский язык родными, а Россию — Родиной, для защиты своих прав и законных интересов» ^[13] . В последнее время организация все больше внимания уделяет проблеме интеграции на постсоветском пространстве, поддерживая идею создания Евразийского и Таможенного союзов. Например, совсем недавно в Крыму проходил Международный молодежный лагерь «Донузлав‑2012», собравший участников из Украины, России, Беларуси, Южной Осетии и Приднестровья. Мероприятие было всецело посвящено идее создания Евразийского союза ^[14] .

Определенную роль в русском движении Крыма играет и партия «Русский блог», возглавляемая Геннадием Басовом и уже объявившая о планах выдвинуть своих кандидатов на предстоящие выборы в украинский парламент ^[15] . Ныне эта организация, как и многие другие, имеющие пророссийскую направленность, сосредоточила свои усилия на критике не только украинской оппозиции (которая на юго-востоке Украины часто ассоциируется с национализмом), а и нынешней украинской власти. Многие силы, выступающие за углубления связей с Россией (прежде всего — за евразийскую интеграцию), обвиняют Партию регионов в невыполнении предвыборных обещаний: недостаточной поддержке русского языка, неопределенности в вопросе вступления в Таможенный союз, отсутствии надлежащих экономических реформ. На этом фоне, например, показательна деятельность новообразованной партии «Украинский выбор», возглавляемой ветераном украинской политики Виктором Медведчуком. Сам лидер заявил об этом так: «Мне говорят: вы призываете вступать в Таможенный союз и Единое экономическое пространство, в Евразийский союз. Я говорю: да, действительно призываю. Я не только призываю, я привожу аргументы, я дискутирую. При этом не встречаю доводов в пользу евроинтеграции» ^[16] . Интересно, что во время недавнего визита в Украину Владимир Путин, проведя переговоры с Виктором Януковичем, встретился еще и с лидером «Украинского выбора» (также в Крыму), хоть и в неофициальном формате. Опять-таки, это свидетельствует о том, что Россия сегодня делает ставку на те крымские силы, которые выступают за партнерские экономические и политические отношения на Евразийском пространстве, не приемля радикальных или провокационных позиций, занимаемых некоторыми якобы «патриотическими» организациями. Экономическая составляющая вообще занимает в сегодняшней российской политике по отношению к полуострову важную роль: в 2012 году около трети всех прямых инвестиций пришло в Крым именно из России ^[17] . Не следует забывать и о том, что треть туристического потока в Крыму также составляют граждане Российской Федерации, принося в местные бюджеты миллионы долларов ^[18] .

Общественная активность вернувшихся из депортации крымских татар традиционно ассоциируется с Меджлисом крымскотатарского народа, действующим с 1991 года. Авторитет Меджлиса, возглавляемого известным диссидентом и правозащитником Мустафой Джемилевым, до сих пор довольно высок: в 2008 году более 75 % крымских татар в той или иной степени поддерживали деятельность Меджлиса ^[19] . Руководство Меджлиса имеет широкие связи с различными европейскими, американскими и турецкими институциями (как официальными, так и неправительственными), пытаясь координировать все усилия по восстановлению прав крымскотатарского народа. Авторитетности придает Меджлису и Духовное управление мусульман Крыма: как отмечает известный крымский исламовед Айдер Булатов, широкий спектр деятельности ДУМК координируется Меджлисом через своего представителя в данной структуре ^[20] .

Однако при настолько высоком уровне признания организация не имеет официального статуса в Украине. Причина столь парадоксальной ситуации проста: руководство Меджлиса требует полномочий своеобразного этнического парламента и, соответственно, не желает становиться лишь одной из многочисленных общественных организаций. Ради справедливости отметим, что в 1999 году указом Президента Украины был создан Совет представителей крымскотатарского народа при главе государства, в состав которого полностью был введен состав Меджлиса. Однако с переформатированием состава Совета представителей крымскотатарского народа, состоявшегося в августе 2011 года, в состав Совета входят лишь 8 членов Меджлиса и 11 человек из различных общественных организаций. Поэтому на сегодняшнем этапе Меджлис крымскотатарского народа практически прекратил диалог с властью, выбирая в союзники различные оппозиционные силы.

Несмотря на все усилия Меджлиса и ДУМК представлять мнение всего крымскотатарского народа, в последнее время все активнее действуют оппозиционные организации. В целом оппозиционные Меджлису силы можно поделить на две группы: «религиозные» и «светские». Первую представляют члены различных автономных исламских общин, в частности последователи «Исламской партии освобождения» («Хизб ат-Тахрир аль-Ислами»). Автономную позицию занимают и многие последователи салафизма, несогласные с традиционным ханафизмом ДУМК, а также не разделяющие распространенные сантименты по отношению к народным традициям крымских татар, иногда представляемым как «исламские». Вторую группу, т. е. светскую оппозицию, представляет партия «Милли-Фирка» («Народная партия»), возглавляемая Васви Абдурраимовым. В январе 2012 года на базе этой и ряда других организаций был создан «Крымско-татарский народный фронт» (КНТФ). Постоянно критикуя в самых жестких тонах деятельность Меджлиса крымскотатарского народа, КНТФ сумел приобщить к своим рядам некоторых ветеранов национального движения, по тем или иным причинам не нашедших общего языка с Мустафой Джемилевым. В отличие от многих других крымскотатарских организаций, КНТФ не использует антироссийской риторики. Один из членов «Милли-Фирка», Ринат Шаймарданов, подчеркивает: «Крымские татары, населяющие Крым — мирный, трудолюбивый и толерантный народ. Крым всегда был многонациональным, и это научило крымских татар с уважением принимать расовые и религиозные различия населяющих Крым народов и их соседей. Россия в этом плане — не исключение» ^[21] . В некотором смысле КНТФ представляет именно те силы, которые вполне трезво оценивают ситуацию в Крыму, понимая важность и необходимость учета интересов русского населения полуострова.

Как сегодня выглядят перспективы турецкого влияния на Крым? Несмотря на географическую близость и богатейшие историко-культурные связи между двумя странами, собственно турецкий интерес к Крыму довольно слаб. Как справедливо отмечает И. Мурадян, «за последние 17 лет Турция так и не сумела предложить Украине инвестиций стратегического характера, несмотря на то, что экономические отношения между двумя странами развивались весьма продуктивно и в широком диапазоне» ^[22] . С одной стороны, как официальные институции, так и неправительственные организации Турции делают очень много дня поддержки, например, религиозного наследия крымских татар; однако в сравнении, например, со спонсорской поддержкой со стороны арабских и других стран, эти «культурные инвестиции» выглядят не такими уже и большими. Нельзя не заметить и того факта, что далеко не все крымские татары испытывают симпатию к «турецкому вектору»: как «светская», так и «религиозная» оппозиция Меджлису прохладно встречает турецкие инициативы: если первых не устраивает «неоосманизм» и «пантюркизм», то вторые (например, «Хизб ат-Тахрир») совершенно недовольны именно светской моделью турецкого государства.

Кроме всего этого, если еще несколько лет назад Турция как страна НАТО и «почти кандидат» на вхождение в ЕС пыталась взять на себя роль представителя Запада по отношению к Украине, то в сегодняшних реалиях эта функция выглядит довольно туманной. Нерешенная проблема с курдами, напряженность в отношениях с Израилем, некоторыми западными странами (например, Францией) заставляет Турцию все больше оглядываться не только на США, но и на Россию. Вряд ли эта позиция в ближайшее время изменится.

Показательно и то, что руководство Меджлиса крымскотатарского народа, имеющего прочные связи и с крымской диаспорой в Турции, и с официальными кругами страны, прямо обвиняет крымскую власть в препятствии инвестициям из Турции. Комментируя недавний визит президента Украины в Турцию, Мустафа Джемилев раскритиковал главу Совета министров Крыма Анатолия Могилева: «У Могилева свои интересы. Каких-либо серьезных шагов после вот этого визита не было. Хотя там перспективы от сотрудничества очень большие — но на тех условиях и в той форме, в какой хотел бы Могилев, турки на это не пойдут» ^[23] . Ряд совместных турецко-украинских проектов в энергетической сфере (например, строительство Западно-Крымской ветряной электростанции) пока остаются лишь в стратегических планах ^[24] . Поэтому, несмотря на пристальный интерес Турции к Крыму и к Украине в целом, говорить о даже потенциальном противопоставлении «российского вектора» турецкому не приходится.

Что может принести Крыму долгожданную политическую стабильность? Только согласие между главными группами населения — русскими, украинцами, крымскими татарами. Если рассмотреть геополитическую ситуацию в Крыму в цивилизационном контексте, то явно заметно пересечение четырех плоскостей — славянской и тюркской (в этническом аспекте), православной и исламской (в аспекте религиозном). В связи с этим необходима инициатива центра, т. е. самого украинского государства, которое должно осознать, что невозможно способствовать развитию Крыма без участия всех заинтересованных групп населения.

С точки зрения культурной политики наиболее удачным вариантом для Крыма может быть идея евразийского, или славяно-тюркского единства. Заботясь о будущем столь многоликого региона, необходимо привлечь максимум внимания к сохранению всех без исключения пластов культуры, а также, что немаловажно, запустить проекты славянско-тюркского диалога на всех уровнях образования, науки, общественной жизни. Не следует забывать о казацко-татарских союзах в борьбе против окатоличивания Руси, о том расцвете исламской культуры, который полуостров переживал в конце ХІХ — начале ХХ века, находясь в составе Российской империи. Достаточно вспомнить хотя бы работу великого крымского просветителя Исмаила Гаспринского «Русское мусульманство» (Бахчисарай, 1881), автор которой мыслил будущее крымского ислама именно в связи с русской цивилизацией, под которой он понимал евразийскую культуру в целом. Как интересен, например, этот прогноз: «В будущем, быть может, недалеком, России суждено будет сделаться одним из значительных мусульманских государств, что, я думаю, нисколько не умалит ее значения как великой христианской державы» ^[25] .

Немало в Крыму перспектив и для трансграничного сотрудничества. Удачным может быть, например, формат так называемых еврорегионов, уже длительное время действующих между соседними государствами. Например, с 2010 года в Украине действует еврорегион «Донбасс», включающий ряд областей Украины и России. Подобный формат мог бы способствовать наращиванию связей между Крымом и, например, югом России. Немало надежд в этой области полагается на мост через Керченский пролив, о строительстве которого президенты Украины и России договорились еще в 2010 году ^[26] .

Таким образом, на третьем десятке лет независимости перед украинской властью стоит важная задача — сохранить стабильность и ускорить темпы развития полуострова, учитывая выгоду, которую может принести сотрудничество с соседями, в первую очередь — с Россией, поскольку без участия российских партнеров достичь экономического и социального успеха в Крыму вряд ли удастся. Важна и культурная составляющая внутренней политики: следует понять, что однобокой «украинизацией», «русификацией» или «татаризацией» полуострова невозможно достичь гражданского согласия. Необходимо твердо осознать, что в Крыму нет неких «пришлых», и что все группы населения в каком-то смысле являются «коренными» жителями. Только это может способствовать внутренней интеграции и сохранению спокойствия в столь действительно уникальном регионе. Иначе Крым и далее будут «делить» под разными лозунгами, продолжая игнорировать реальные проблемы граждан.