БЛИЖНИЙ ВОСТОК В ЭПОХУ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРЕМЕН

Г. Г. Исаев,
руководитель Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока,
преподаватель СПбГУ, кандидат исторических наук

Волнения на Ближнем Востоке, где все было еще относительно спокойно больше года назад, поражают своим масштабом и последствиями. Революции или свержения режимов происходили в странах региона и раньше — но сегодня речь идет о тенденции, практически об «эффекте домино», когда протесты, начавшиеся в Тунисе, перекинулись на другие арабские страны и вскоре весь Ближний Восток оказался объят волнениями.

Все началось с маленькой благополучной североафриканской страны с населением всего в 10 млн человек и относительно стабильным экономическим положением. Согласно цифрам экономической и социальной статистики, в такой стране, как Тунис, вряд ли могло произойти что-то похожее на революцию. Но оказалось, что накопившееся недовольство населения, которое не измеряется какими-то цифрами, способно вывести тысячи молодых людей на улицы тунисских городов и привести к отставке президента. После нескольких самосожжений безработных начались стихийные народные волнения, справиться с которыми власти оказались неспособны. В результате престарелый президент Зин эль-Абидин Бен Али был вынужден бежать из страны. Манифестантам удалось убрать ненавистную коррумпированную семью президента, а также добиться проведения выборов, на которых значительное число голосов избирателей было отдано за партию «Ан-Нахда», выступавшую под исламскими лозунгами. В Учредительном собрании Туниса «Ан-Нахда» получила 89 из 217 голосов и сформировала коалицию с двумя другими значительными по количеству мест партиями. Новые власти должны решать те социальные и экономические проблемы, которые стояли перед страной при Бен Али и усугубление которых привело к свержению президента. Перед исламскими силами, вышедшими на авансцену политической жизни Туниса, поставлены непростые задачи. Для решения насущных проблем в экономике и социальной жизни необходимо привлечение инвестиций, обязательным фактором является признание международным сообществом. В условиях сложившегося на Западе отношения к любым «исламским» проектам представители политического ислама в Тунисе должны проявить гибкость, которая при этом не должна разочаровать избирателей, голосовавших за «Ан-Нахду» и ожидавших от ее прихода серьезных изменений в тунисском обществе.

После Туниса волнения перекинулись на Еги-пет. Именно тогда стало понятно, что события в Тунисе нельзя рассматривать как случайность — имеет место тенденция и бегством тунисского президента дело не ограничится. И суть даже не в том, что революциями могли управлять извне, сколько в значимости и историчности происходящих процессов, которые нужно рассматриваться в более глобальном контексте. Бегство президента Туниса, поначалу не приведшее к глубинным изменениям в политической системе страны, вдохновило многих недовольных в арабском мире. Молодые люди в арабских странах восприняли успехи своих тунисских единомышленников как призыв к действию. «Если в Тунисе получилось, то почему у нас не получится?» — так рассуждали египтяне, шедшие на главную площадь Каира — майдан ат-Тахрир.

Египет занимает особое место в арабском мире. Не зря его всегда называли «головой арабского мира», государством, чья позиция оказывает важное влияние на другие страны региона. Этому отвечает стратегическое положение Египта между морями и континентами, многомиллионное население, авторитет в Лиге арабских государств. Когда волнения начались в Египте, стало понятно, что перемены на Ближнем Востоке неизбежны. Если говорить о тех предпосылках к египетской «революции», которые имели место, то их несколько.

Одной из наиболее серьезных демографических проблем, с которыми столкнулся Египет за последние десятилетия, стал высокий прирост населения. С 1950‑х гг. население страны увеличилось втрое, а наиболее высокие показатели рождаемости в Египте пришлись на период с 1980 по 1990 г. Родившиеся в этот период молодые люди составляют основную массу выступивших с требованием отставки президента Мубарака. Несмотря на то что режим Мубарака прикладывал серьезные усилия для рационального распределения трудовых ресурсов, создавая рабочие места, стимулируя развитие промышленности и сельского хозяйства, эти меры оказались недостаточно эффективны и не уберегли Египет от потрясений. Согласно статистике, количество безработных в Египте в последние годы находилась на уровне 8–9 %, что по африканским меркам можно назвать труднодостижимым показателем (для сравнения: Тунис — 14,1 %, Алжир — 12,5 %) [1]. Но статистика не учитывает людей с неполной занятостью, не отражает проблем сотен тысяч молодых образованных людей, которые не могут найти работу по специальности.

Рабочих мест в Египте все равно не хватало. Но если простой египтянин готов взяться за любую работу, то человек с высшим образованием с таким положением дел мириться не хочет. Без шансов найти хорошую работу по специальности, без «перспектив» карьерного роста он превращается в потенциального рекрута для уличных демонстраций оппозиционных сил. Именно молодые образованные люди представляют собой основу антимубараковского движения в Египте.

В результате Мубарак был вынужден уйти с поста президента. Но что же произошло дальше — власть взяли народные массы? Нет, власть взяли военные, которые все время египетских волнений никак себя не проявляли, фактически соблюдали нейтралитет в противостоянии египетских демонстрантов и президента Мубарака. Да, египтяне имели возможность радоваться тому, что Хосни Мубарак, который больше 30 лет был президентом страны, покинул свой пост. Не стал президентом и его сын Гамаль, в первые же дни волнений улетевший в Лондон, который был ему более родным, чем Каир. Военные заявили, что будут менять конституцию, готовить страну к новым выборам. Но не проходит и года, как снова на Тахрире собирается молодежь. Люди снова чувствуют себя обманутыми — ведь ожидаемых перемен так и не произошло. Ушел Мубарак, но у власти военные, которые от него мало чем отличаются. Экономические проблемы усугубляются, в условиях хаоса растет преступность, недовольство граждан.

Ливия, находящаяся между Тунисом и Егип­том, тоже оказалась вовлечена в революционные процессы. Именно под влиянием революций в Тунисе и Египте 17 февраля в крупных городах Киренаики вспыхнуло восстание против власти. В отличие от многих соседей у Ливии не было проблем в социально-экономических вопросах. Ливия являлась одной из самых благополучных стран Африки, государство справедливо распределяло доходы от продажи нефти и газа, в стране действовали эффективные социальные программы. Но это не остановило восставших, требовавших ухода лидера ливийской революции Муамара Каддафи, мечтающих о превращении Ливии в новый Кувейт. Когда-то Каддафи, будучи 27‑летним офицером, сверг ливийского короля, провозгласив республику — теперь, спустя 42 года, восстание в Бенгази раскололо страну на две части. Как это часто бывает в международных отношениях, ситуацией поспешили воспользоваться внешние силы, заинтересованные в том, чтобы в богатой нефтью стране сменилась власть. Поддержка Западом и княжествами Персидского залива повстанцев не дала ливийским властям справиться с мятежом, а резолюция ООН № 1973 развязала руки НАТО, которые вместо стабилизации ситуации в стране усугубили ее, открыто поддер-жав мятежников и бомбами и ракетами приведя к свержению режима Каддафи.

Ливия обозначила очень серьезный вопрос в контексте всей «арабской весны». Суть его заключается в том, что переменами в странах Ближнего Востока готовы воспользоваться внешние силы, которые в условиях падения режимов, ослабления и дестабилизации могут навязывать свою волю государствам региона. Запад, поначалу обескураженный происходящим, тем не менее поймал свою волну, направляя гнев восставших против «тиранов и за демократию». Поражает, как легко были отданы толпе вчерашние политические и экономические партнеры Европы и США — Мубарак и Каддафи.

Но как бы ни радовались борцы с «тиранией» свержению правителя страны, цена за «свободу» может быть непомерна. Междоусобицы, гражданская война, развал экономики — для решения всех этих проблем потребуются годы. Сегодня одним из наиболее острых вопросов является вопрос способности новых сил решить все проблемы в обществе и не дать региону скатиться в пропасть нестабильности, превратиться в Ирак и Сомали.