К.К. Маликов
«Светское государство и исламский политический процесс в Кыргызстане: «Мусульманский ресурс» как фактор государственного строительства»
Общие тенденции мирового исламского политического процесса и национальные государства
Рассматривая феномен мирового исламского политического процесса в настоящее время, необходимо отметить, что активизация различных исламских политических течений, тесно связана с процессом модернизации исламской политико-правовой и философской мысли, а также пересмотром политических концепций и подходов, определяющих отношение ислама ко всему новому, что привносит собой XXI век глобализации.
В данном контексте появление «исламского политического процесса» как и формирование радикальных концепций в исламе, тесно связаны с изменениями политической и экономической обстановки в региональном и международном масштабах, внешними и внутренними причинами в конкретных странах.
Учитывая стремление национальных «режимов» мусульманских стран, контролировать исламский политический процесс, показывает, что ислам как система представляет серьезного конкурента, способная не только мобилизовать огромные людские ресурсы, но и повлиять на фундаментальные изменения международных отношений.
Безусловно, и то, что существует взаимосвязь между усилением роли политического ислама как «протестной реакции» в каждой из отдельно взятой «мусульманской» стране и процессами «вялой» демократии, протекающих в данных странах.
Таким образом, актуальность исламского политического процесса в современной политике обусловлена самим исламом, так как он как система строится на призыве к социальной справедливости внутри конкретного общества, достижимой лишь в условиях построения исламского государства, а также достижение глобальной справедливости.
«Исламский политический процесс», по нашему мнению, – есть мобилизация социально-политических сил или движений для решения политических, экономических, социальных и других задач, в рамках исламской системы ценностей.
В данном ключе идеология общеисламского глобального «призыва» к борьбе за справедливость, которая в своих основных идеях и целях стремится дать мусульманам адекватные ответы на стоящие перед их ойкуменой проблемами «современности», является, если хотите фундаментом проектирования исламского «идеального общества», которое подкрепляется эсхатологическими данными Корана и Сунны. Поэтому мы можем с уверенностью говорить, что в зависимости от конкретных исторических или, допустим, политических условий, данный проект может носить как чисто идеалистический, так и реальный характер – материализации. Что позволяет говорить об исламской идеологии как о довольно гибкой системе, трансформирующейся от локальной степени посыла (племенной, национальной) до транснациональной, общечеловеческой.
Безусловно, и то, что представление о «программе», то есть решение первоочередных задач у каждого движения может быть разное, но именно различные понимания и подходы и определяют всю пестроту политических исламских движений в достижении общеисламской цели.
Таким образом, основная задача современного исламского политического процесса, утверждение всеобщего права на самоопределение, для реализации своего «альтернативного» исламского проекта в той или иной стране. Поэтому, любое исламское движение, включаясь в политический исламский процесс, основывалось на протесте, как против внутреннего упадка, так и против внешней угрозы исламу. В этом смысле текущий цикл исламского политического процесса, оппозицинирует себя к тому или к тем элементам внутри или вне мусульманского сообщества, которые воспринимаются им как источник угрозы процессам исламского «возрождения».
Также необходимо отметить, что понятие «исламский политический процесс», прежде всего, выражается не только во влиянии на общественно-политическую обстановку отдельного народа, страны, государства, региона, но и использование ислама для решения политических, экономических и духовных целей, достижения внутренних и внешних интересов.
Если на протяжении всего ХХ века исламская «политическая» идеология в большей степени носила национальный характер и была направлена против тоталитарных режимов своих стран, то в начале ХХI века исламская «политическая» идеология форсированными темпами выходит за рамки своих регионов.
В данном контексте исламская «протестная» идеология становится глобальным призывом для всех мусульман, в том числе и мусульманских общин внутри таких стран как США, России и стран Европы, в которых общество продолжает делиться на основе социальной, религиозно-этнической или расовой принадлежности.
Анализ в течение последних десятилетий, свидетельствует, что ислам оказывает устойчивое влияние на политический процесс в мусульманском обществе, и его роль возрастает в конфликтных ситуациях, как внутри этого общества, так и при напряженности в отношениях между верующими мусульманами и светскими режимами.
Глобальный призыв политического ислама XXI века, который не оперирует каким-либо государством, вызывает симпатии большинства верующих в исламском мире, где уровень отчуждения властей от населения очень высок, а также сказывается общее укрепление сетевых негосударственных структур.
Современное исламское политическое движение в основном выступает не за однобокое толкование религиозных постулатов, а за формирование общей социально-политической идеологии, в которой будет критически переосмыслено все собственное и общемировое, в первую очередь, западное, теоретическое наследие.
Несмотря на то, что исламские движения имеют религиозную окраску, по своей сущности это политическое явление протеста против западного существующей в мусульманских странах политической консервативности, коррупции.
Причем их социальной базой на третьем этапе развития стали совсем не маргинальные слои, а городской средний класс, недовольный нынешним распределением доходов. Понимая это, многие исламские политические силы переносят сегодня основной акцент своей деятельности на борьбу с такими пагубными явлениями, как коррупция и бедность.
Таким образом, наряду с вопросами, характерными для либералов, усиливается интерес и к тем проблемам, которые в основном поднимают левые. Некоторые исследователи усматривают в обращении к либеральным и демократическим подходам циничный маневр и приравнивают эту стратегию к стратегии коммунистических партий, которые, как подчеркивается, время от времени говорили языком демократии в своих интересах. На самом деле, имеет место не эпоха «постисламизма» и не синтез «исламизма» и «исламского фундаментализма», а идет ни что иное как развитие нового этапа в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать на вызов глобализации.
В то время, как в мире происходит интенсификация политических, экономических, социальных, духовных и культурных связей, влияющих на систему международных отношений, ислам как одна из систем, в которой заложен и вселенский призыв, путем глобализации этих процессов, может трансформироваться в модернизированный проект, для того чтобы исламизировать современность.
В данном ключе, исламский мировой процесс, бесспорно, будет набирать новые обороты, трансформируясь в новый фактор влияния на международную, региональную политику, а также на внутреннюю и внешнюю политику «мусульманских» государств, в том числе и Центральной Азии.
Сегодня немало стран «мусульманского» мира стоят на пороге смены политических элит, от старого порядка к новым возможностям. Однако в нынешних политических условиях эти изменения могут иметь и негативные последствия и, особенно, в странах Центральной Азии. Так как в настоящее время данные страны управляются интересами различных кланов и властных команд: партийно-бюрократических, силовых, олигархических, региональных, этноконфессиональных, племенных.
Основная часть населения Кыргызстана или Таджикистана склонна олицетворять свою безопасность и благополучие не столько с институтами государства, сколько с родством или принадлежностью к одному из таких кланов или команд. До сих пор основные административные рычаги и финансово-экономическая мощь сосредоточены в руках традиционных правящих элит советской эпохи.
Однако, как мы видим, внешние и внутренние угрозы настойчиво подталкивают правящие элиты искать новые пути решения, что неизбежно приведет к пересмотру проводимого ими политического курса. Но более вероятно, что с усилением авторитарной системы, правящие элиты пойдут на проведение реформ не в области политических свобод для исламских партий или движений, а социально-экономических. Для того, чтобы заручиться поддержкой населения и сохранить прежнюю систему (хоть и модернизированную) не допуская к власти исламистов.
Также стоит отметить, что постепенная демократизация сверху «политических институтов» приводит не только к популяризации исламских лозунгов, а также сделает их конкурентоспособными с другими национальными или демократическими партиями на внутриполитическом поле.
Успешное использование инструментов демократии, такое как свободные выборы, многопартийность и т. д. дает многим исламским движениям шанс не только адаптироваться (благодаря довольно гибкой исламской идеологии) к новым процессам, но и выйти на глобальный уровень – исламской демократии. Хотя многими политиками игнорируется такой важный фактор, когда народ, духовные ценности которого сложились на основе ислама, может устанавливать государственный строй по тем правилам и нормам, которые соответствуют его политической, экономической и духовной ценностями, реальной исторической обстановке.
Идеологические аспекты развития мусульманской общины Кыргызстана: внутренние препятствия и стереотипы мышления
Ранее мы в вкратце рассмотрели общие тенденции мирового исламского политического процесса, для того чтобы попытаться более точно определить идеологические аспекты мусульман Кыргызстана. То есть найти схожесть и различия Кыргызстана с другими странами – это даст нам более точную картину «уровня» готовности к взаимодействию с государством, общие точки соприкосновения и «специфику» развития мусульманской общины Кыргызстана.
Наличие различных уровней идентификации мусульман, связанных с региональной, национальной принадлежностью, означает также и то, что в идеологическом плане, разрозненные группы мусульманской общины Кыргызстана представляют собой довольно пеструю картину. В данном разделе мы предлагаем детально рассмотреть основные идеологические направления развития тех или иных групп или сообществ (джамаатов), которые также имеют свою специфику и особенности взглядов на имплементацию исламской доктрины в общество страны.
В настоящее время во многих странах западного мира мусульмане весьма успешно участвуют в социальной и культурной жизни общества. Нередко они политизированы, но признают законы своей страны и не допускают конфликтов на конфессиональной основе. Во многом такое положение дел в этих странах объясняется высоким уровнем религиозной просвещенности и успешной адаптацией предписаний религии к светским законам. Все сказанное, безусловно, в полной мере относится лишь к тем мусульманам, которые принадлежат к традиционным течениям ислама и существующим в них правовым школам.
Активное возрождение ислама в странах Центральной Азии сегодня, к сожалению, не всегда является однозначным процессом, свидетельствующим о тенденции упрочения социальной и политической стабильности. По социологическим опросам, среди кыргызской молодежи Юга страны свыше 98% считают себя мусульманами, но только 68% посещают мечеть не реже раза в неделю, 25% раз в месяц. Откровенных атеистов меньше 1%, но и соблюдающих все религиозные обряды мало.
В то же время любой кыргыз (городской), даже плохо владеющий кыргызским языком, считает себя мусульманином. Речь, в частности, идет о том, что сегодня среди практикующих мусульман увеличилась доля людей с высшим образованием, в том числе из милиции и вооруженных сил. Он может не посещать мечеть, не читать молитв, плохо знать шариат, тем не менее, ислам – его культура. Он одинаково ценит светскую и религиозную, европейскую и азиатскую культуру, для него не существует барьеров между Западом и Востоком, поскольку кочевая культура, как открытая система, все это органично соединяет.
В этом случае, демократизация стран Центральной Азии, необходимая для решения социально-политических проблем (бедность, безработится и т. д.) и поиска альтернативы самой идеологии радикального проявления исламистов, невозможна без модернизации религиозного мышления у самих мусульман и нового видения государством роли Ислама и выстраивании системы противовесов, где светская власть + либеральная религиозная оппозиция могут стать действительным залогом развития демократических институтов мусульманских стран.
Стремление Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана активно и всесторонне использовать в своих интересах ислам не является, по сути, новым направлением внутренней политики этих стран, данная политика применялась всегда на протяжении истории. Новым направлением в деятельности этих государств является то, что эти страны активно и комплексно проводят не только научно-исследовательские изыскания по исламу, но активно разрабатывать новые методы, направленные на осуществление их многоцелевой политики для укрепления государственных позиций внутри страны и в других мусульманских странах.
Применительно к центральноазиатскому региону под идеологическими аспектами мусульман понимается совокупность исламских ценностей, то есть общеисламская мораль, право, религиозно-культурная специфика, куда входят также национальные традиции и обычаи кыргызов, таджиков, узбеков, казахов, и др., которые исторически находятся в тесном и постоянном взаимодействии.
Мировой опыт показывает, что, как бы ни складывались социально-экономические отношения или политическая система в том или ином обществе, они при всей их значимости реализуются с обязательным учетом цивилизационных «рамок». Поэтому цивилизационный фактор, является, с одной стороны, полем, на котором происходит экономическое развитие и политические изменения, а с другой – представляет собой набор устойчивых стереотипов и норм поведения, определяющих межличностные отношения.
То есть, исламская идентичность не исчезает, при любых преобразованиях, она консервируется и регенерирует при этом, глубоко проникая во все сферы социокультурной деятельности каждого верующего, сохраняя при этом свой социокультурный стереотип в традициях, обычаях и т. д. В исламе этот стереотип более устойчив благодаря специфике самого ислама, в котором нет свойственного христианству деления на светское и духовное. На фоне откровенных попыток использования ислама в политических целях, свою негативную роль в идеологической дезориентации общества играет ряд псевдоисламских организаций, истинные интересы которых не совпадают ни с национальными, ни с религиозными ценностями граждан.
Как известно, религия имеет в конкретных условиях консервативный или прогрессивный характер. Проявление прогрессивной и консервативной стороны ислама зависит от конкретных исторических условий, от цели и задач, которые ставят перед собой политические силы, использующие религию в достижении своих политических целей.
В настоящее время использование ислама может быть направлено на решение как социально-политических проблем, укрепление демократического строя, так и для создания конфликтов и борьбы с правящими режимами. В настоящее же время, процесс политизации мировых религий происходит во всем мире, особенно на постсоветском пространстве.
Изменения соотношения политических сил в мировом масштабе привело к возврату национально-религиозных идеологий, к новому нравственно-правовому возрождению, бурному проявлению национальных чувств, особенно в центральноазиатском регионе, где они были подавлены теорией формирования новой общности, слияния всех народов и наций в единый советский народ.
Новые веяние свободы совести и религии создали рост и усиление религиозности населения, необходимый фон для внутренних и внешних противоречий в обществе. Между тем, в условиях социально-экономической нестабильности в странах региона, связанной с неудачами экономических реформ, значительные массы обнищавшего населения стали благодатной почвой для распространения идей политического ислама, и это в еще большей степени обусловило стремительное продвижение радикальных взглядов в те страны, которые исторически не отличались сильными позициями религии, как, например, Кыргызстан и Казахстан.
Сегодня ислам в Кыргызстане можно разделить по следующим параметрам – официальный, традиционный и параллельный ислам (политический и также сектантский), то есть «импортированный» из стран Ближнего и Среднего Востока.
Соответственно, в данном ключе мы предлагаем разделить и структурировать данные группы по следующей схеме:
1. Протестный или политический ислам, который несет в себе альтернативный светской модели, социально-политический проект, базирующийся на суннитском (салафито-усулитском) направлении ислама.
2. Сектантский-нетрадиционный – характеризуется отсутствием, какого-либо конкретного политического проекта в рамках суннизма, и, в первую очередь, направлен на изменение самих фундаментальных принципов суннитского ислама, типа секты Ахмадия или Бахаия.
3. Пацифистский-неосуфийский – характеризуется отсутствием какого-либо конкретного политического проекта в рамках суннизма, как правило, не противоречит фундаментальным принципам суннитского традиционного для ЦА ислама, и направлен на реализацию социально-нравственных проектов и изменение и модернизации типа религиозного мышления (неоджадидизм), часто в своих основах базируется на суфиийской традиции, типа Даваат Таблиг, Нуржилер.
4. Традиционный для ЦА ислам суннитского толка – характеризуется традиционализмом и консерватизмом, базирующийся на принципах ханафитской юридическо-правовой школе и средневековой религиозно-филосовской мысли с элементами традиционного суфизма (Накшебандия, Ясавия, Кадирия), который, в свою очередь, можно разделить по следующим направлениям:
• официальный, то есть государственный, которым представлено официальное духовенство;
• бытовой или смешанный, носящий ритуально-обрядовый характер на уровне традиций, обычаев, и переплетающийся с доисламскими верованиями и т. д.
Параллельный ислам представлен неофициальными религиозными лидерами и группировками нетрадиционного для Кыргызстана политическими течениями ислама (ваххабистких или салафитских джамаатов, Хизб ут-Тахрир). Данные течения, в первую очередь, характеризуются стратегией исламизации сверху вниз, то есть не исключают насильственной смены власти.
Таким образом, можно констатировать, что современный политический ислам в Кыргызстане становится в большей степени интегрированным в общеисламское (мировое) идеологическое движение и в значительно меньшей степени связывается с историческим, традиционным прошлым государств Центральной Азии.
Фактически мы становимся свидетелями того, как «вчерашняя» организационная модель исламских группировок изживает себя, а на их место приходит новая. Определяя стратегию работы Хизб ут-Тахрир в Кыргызстане, сразу необходимо отметить, что в настоящий момент партия переживает острый кризис, связанный с двумя моментами. Первый – это старые методы работы и внешние инструкции, которые часто не отвечают интересам кыргызского филиала Хизб ут-Тахрир в регионах, что часто приводит к внутрипартийным столкновениям среди ее лидеров. Второй момент – это коррупция внутри самой Хизб ут-Тахрир, что ставит под вопрос не только легитимность данной организации выступать как образец исламской будущей модели, но и ее принадлежность к движению политического ислама в целом. Поэтому на данный момент Хизб ут-Тахрир начала пересматривать инструменты своей деятельности, отчасти изменяя и стратегию работы с учетом специфики Кыргызстана. В основном, переключаясь на так называемые социальные проекты, поиск диалога с представителями государственных структур, одновременно внедряя своих лиц в данные структуры, в том числе силовые. Также стратегия работы ХТ построена на привлечения в свои ряды средних бизнесменов, которые выплачивают определенный налог «закят» или «ушр».
Результаты состоявшихся 10 июля 2005 года внеочередных выборов президента Кыргызстана показали, те качественные изменения, которые произошли в идеологических предпочтениях граждан Кыргызстана за последние годы. Речь, в первую очередь, идет о явном сдвиге политических и идеологических предпочтений основной массы обывателей в сторону религиозности. Впервые в истории нового Кыргызстана активисты «Хизб ут-Тахрира» вели агитацию за кандидата-мусульманина, читающего намаз. Как правило, агитация велась за пределами мечетей, где верующих призывали поддержать кандидата в президенты, который, в отличие от других, является истинным мусульманином.
Другой, не менее важной тенденцией, проявившей себя в условиях смены власти в стране в 2005 году, стало намерение некоторых политиков и бизнесменов «занять свободную нишу», создав в Кыргызстане политическую партию исламского толка и затем по партийным спискам попасть в новый парламент. Также впервые граждане Кыргызстана, считающие себя мусульманами и регулярно читающие намаз, были широко вовлечены в предвыборную агитационную работу. Данные факты всего лишь указывают на произошедшие в общественном сознании изменения и свидетельствуют о возрастании роли религии в государстве.
Характеризуя в этом ключе сегодняшний уровень религиозности населения в Кыргызстане, то ислам все больше оказывает прямое влияние на характер и направленность социально-политических процессов, а также он одновременно дает народу перспективу развития духовного потенциала в будущем и легитимность процесса возрождения.
Анализ событий последних лет показывает, что ни переоценивать, ни недооценивать деятельность Хизб ут-Тахрир нельзя в силу следующих факторов:
• деятельность партии протекает в условиях системного кризиса, государственной власти, экономики, идеологии, духовности;
• партия имеет в своем распоряжении немалые средства за счет внутренних взносов;
• пропаганда идей партии рассчитана на массы;
• партия обладает свойствами политического катализатора, способного концентрированным усилием вызвать политическую волну, несоразмерную с ее численностью;
• партия имеет интеграционную направленность и отрицает межнациональную вражду, что автоматически расширяет базу для ее роста;
• есть реальная возможность использования кыргызских тахрировцев внешними и внутренними силами.
Социальные причины политизации ислама в Кыргызстане кроются в общем, системном кризисе, в трудностях экономического переустройства общества, в снижении социального статуса целых общественных слоев, особенно молодежи. В этих условиях безработная, люмпенизированная молодежь приходит к выводу о необходимости поиска иной альтернативы.
Рассматривая так называемые пацифистско-неосуфийские течения ислама на примере пакистанского направления Таблиг даавата (от арабского Даъва – призыв), необходимо отметить, что он характеризуется отсутствием какого-либо конкретного политического проекта, также носит суфиийскую традицию, при этом не противоречит фундаментальным принципам суннитского, традиционного для ЦА, ислама.
Характеризуя стратегию пацифистско-нетрадиционных течений ислама необходимо отметить, что в отличие от протестной идеологии политического ислама, в котором заложена возможность насильственной смены власти, пацифистско-нетрадиционные течения имеют стратегию, рассчитанную на долгосрочную перспективу, то есть исламизация эволюционным путем, снизу вверх.
Рассматривая официальный, а также бытовой или смешанный (носящий ритуально-обрядовый характер на уровне традиций, обычаев и переплетающийся с доисламскими верованиями и т. д.) ислам в Кыргызстане, необходимо отметить, что он характеризуется консерватизмом и традиционностью, переживает кризис и не соответствует реалиям современного общества, но оставаясь при этом влиятельным фактором общественного пространства.
Советская государственная политика «научного» атеизма была одной из причин того, что религиозные институты и знания «официальных» служителей культа оказались на низком уровне. Еще один негативный фактор – длительная изоляция мусульман Кыргызстана от остального исламского мира, от известных центров исламского знания, которые развивались, учитывая современные вызовы.
В настоящее время так называемый «официальный ислам» не способен выполнять созидательную функцию, таким образом, растущее влияние ислама среди народа в обществе, не всегда приобретает положительное значение, что негативно сказывается на общественно-политических внутренних процессах. Официальное духовенство Кыргызстана не знает, как на своем поле противостоять радикальным взглядам.
При том, что закостенелость и стереотипы в религиозном мышлении присущи, в первую очередь, самим религиозным лидерам и большинству мусульман – в отношении и понимании ислама и его целей. В этом случае консервированность религиозного мышления: несет скрытые опасности и выражается в таких аспектах:
• при дальнейшем сохранении низкого уровня религиозного мышления, отстающего от реалии модернизации общества, религия, как невостребованный государством потенциал, из консолидирующей силы может трансформироваться в фактор нестабильности и отставания в среде радикализма (при сегодняшнем раскладе религиозной обстановки в Кыргызстане или внутреннюю конфронтацию между общинами).
• не включение (игнорирование) ислама в формировании национального государства и, с одной стороны, лишает процесс становления и стабилизации Кыргызстана, духовного и морального потенциала, дефицита легитимности светской власти.
Постоянно растущая активизация исламского фактора и одновременно сохранение консервативного религиозного мышления, возможно, могут привести к возникновению негативных социально-культурных конфликтов или кризисов и появлению таких общественно-политических явлений как радикализм, религиозное нетерпение, и т. д. в политизированном виде.
Вопрос о том, готова ли исламская община к восприятию обновления, некоторых подходов и инструментов ислама давно перешел из категории теологических споров в плоскость практической политики. У многих верующих сложился стереотип, одинаково свойственный и светским лицам: что ислам не может быть модернизированным.
В последнее время все чаще обсуждается такой термин как евроислам, под которым следует понимать современную форму джадидизма – неоджадидизм, то есть модернизацию. Необходимо отметить, что неоджадидизм в большей мере отражает культурологический аспект ислама, нежели его ритуальную часть. Отправная точка евроислама подразумевает критическое мышление, то есть иджтихад, как метод современного толкования Корана, как гарантия постоянного прогресса мусульманской культуры. Для того, чтобы религиозное мышление достигло такого уровня и качества, которые не позволят религии играть роль носителя конфликта, но также обеспечат ее конструктивное участие в созидательных и консолидирующих процессах в обществе. Таким образом, анализ общей идеологической картины в Кыргызстане и регионе в целом дает серьезные основания говорить, о том, что Кыргызстан становиться не только местом, где укоренились идеологии исламских течений, пришедших извне, но и местом, где они становятся важнейшим элементом индивидуального и общественного поведения, быстро адаптируясь к местным условиям.
Степень влияния общих тенденций исламского мира на мусульманскую общину Кыргызстана: светское и религиозное
Как мы уже отмечали ранее, в зависимости от внутренних или внешних условий исламские движения могут претерпевать существенную трансформацию, как в идеологии, так и в политической практике. При этом, быстро адаптируясь к местным условиям.
С целью определения степени влияния общих тенденций исламского политического движения на мусульманскую общину Кыргызстана, в частности, на группы политического ислама, таких как «ахль сунна валь джамаъа ас-салафия» (ваххабия) и Хизб ут-Тахрир, мы предлагаем разделить на три периода становления и развития данных течений:
1. Первый период. Проникновение в Кыргызстан – влияние и связь непосредственно с зарубежными центрами (источником), импульсивный (характеризуется быстрым распространением новой идеологии в виду «дифицита» альтернативных данной группе течений).
2. Второй период. Адаптационный, который может классифицироваться как концептуальный или методологический.
• Концептуальный – может характеризоваться вялотекущей внешней деятельностью, ввиду «неактуальности» или невостребованности существующей идеологической концепции. Данный период заключается в пересмотре не только внутренней стратегии и методов работы, но и предусматривает изменение некоторых стандартов или иного толкования самой концепции с учетом местных условий или требований времени, а также влечет изменение методов и инструментов работы.
• Методологический – может характеризоваться стабильной внешней деятельностью, но ввиду низкой «эффективности» методов работы, а также самой идеологии, предусматривает изменение только некоторых инструментов с учетом местных условий, при этом не затрагивая концептуальные формы или суть самой идеологии.
3. Третий период. Трансформационный, который с учетом адаптации к местным условиям выводит идеологию той или иной группы на общеисламскую идеологию – транснациональный уровень протестного социально-политического движения.
Рассматривая первый период необходимо отметить, что проникновение в Кыргызстан, современной идеологии политического ислама на примере идей «ваххабизма» началось в 1990-х годах под влиянием узбекской части Ферганской долины, связанной родственными связями с узбекской диаспорой Саудовской Аравии, которая использовала их как проводников идей ваххабизма. Дальнейшему распространению радикального ислама способствовало возрождение духовной жизни республики, начавшееся после обретения независимости в 1991 году.
Особую роль сыграли проповедники, фонды и религиозные организации с Ближнего Востока. При этом не учитывая местную специфику менталитета и культуру Кыргызстана. Но из-за «дифицита» альтернативных данной группе идеологий типа Хизб ут-Тахрир, данное течение «ваххабизм» носило импульсивный характер, ограничиваясь, в основном, узбекским населением. К концу 1990-х гг. в страну начали возвращаться выпускники учебных заведений и религиозных образовательных центров Ближнего и Среднего Востока, привнося с собой не только знания о религии, но и исламскую политическую идеологию, которая во многих случаях отличалась радикальностью используемых методов и средств.
Но, попадая в «реальную» среду, многие выпускники, либо не смогли адаптировать «арабское» видение решений проблем к местным условиям (оставаясь при этом вне участия в социально-политической жизни общества), либо начали активно внедрять привнесенную идеологию, которая носила протестно-радикальный характер и, как следствие, вела к конфликту с традиционными формами ислама, государством.
Второй период, который может носить концептуальный или методологический характер, классифицируется как адаптационный, и протекает с 2000 г. по настоящее время. Данный период носит не только сложную и порой противоречивую, на первый взгляд, форму, но и является важным, с точки зрения самого исламского политического процесса, периодом становления, от которого зависит дальнейшее развитие ислама или в рамках социально-правового проекта, или в рамках оппозиционно-политического.
Как мы видим, концептуальный характер «адаптации» к местным условиям может привести к пересмотру не только внутренней стратегии и методов работы, но и изменению толкования самой концепции с учетом местных условий или требований времени, а также повлечет изменение методов и инструментов работы – то есть глубокой модернизации, но только с условием полной «идеологической и финансовой» независимости от зарубежных центров и автономии управления. Однако на данный момент в виду зависимости от зарубежных идеологических центров (которые находятся в стадии трансформации) ни одна исламская политическая группировка, на сегодняшний день существующая в Кыргызстане не подходит к концептуальному характеру «адаптации».
Хотя с изменением социально-политических условий среди населения + модернизацией инструментов и форм данных джамаатов, может появиться востребованность идеологии национального «неосалафизма», как реформационного фактора в традиционном исламе Кыргызстана.
В данном ключе мы можем с полной уверенностью говорить о глобализационных процессах, которые с каждым годом только усиливаются, тем самым позволяют реагировать на новые вызовы современных политических процессов. Одновременно фундаментальная общеисламская идеология дает возможность использовать различные инструменты, с учетом местных, временных, национальных, географических или других условий для национальной, региональной самореализации, в режиме реального времени, идти на компромисс с властью, искать общие знаменатели. Поэтому, определяя степень влияния исламского политического движения на мусульманскую общину Кыргызстана, необходимо заметить, что на данный момент прослеживается тенденция к уменьшению прямого влияния зарубежных идеологических центров, давая возможность местным течениям к автономному (гибкому характеру) самоуправления, в рамках общей стратегии, что вызывает определенную озабоченность.
Третий период, который и вызывает особую озабоченность, является трансформационным, так как с учетом адаптации к местным условиям он выводит национальное исламское политическое движение, в котором так или иначе заложен глобальный социально-политический призыв, на общеисламский – транснациональный уровень протестного социально-политического движения.
Иными словами, протестная форма выражения позиции мусульман – это больше политическое, чем религиозное движение, так как его представители не выступают с идеями реформирования собственно религии как системы догм и обрядов.
Они требуют изменения места и роли религии в жизни общества, отвергая господствующую идеологию, политическую практику существующего режима и государственное устройство как не соответствующие нормам мусульманской религии. Энергия этих движений направлена на существенные преобразования всей системы социально-политических и экономических отношений в обществе, то есть на изменение общественного устройства, причем не только в рамках отдельно взятого мусульманского государства, но и во всем мире. Речь идет, по сути дела, о создании исламского мирового порядка. Поэтому, характеризуя усиливающийся процесс дезинтеграции Хизб ут-Тахрир, и появление новых автономных течений и групп, можно говорить не об уменьшении прямого влияния зарубежных идеологических центров, а о запуске долгосрочной стратегии всемирного исламского сопротивления.
Хотя, по мнению некоторых западных исследователей, несмотря на то, что в исламе существует разработанная доктрина взаимосвязи светского и духовного, политики и религии, она не нашла своего практического воплощения за всю предыдущую историю ислама. На протяжении всей истории ислама мусульманская община управлялась режимами, которые заботились, в основном, о получении материальных выгод и соблюдали шариат лишь номинально.
Сегодня под воздействием тех же глобализационых процессов уже начала формироваться новая транснациональная идентичность с модернизированной идеологией глобального призыва, не имеющая аналогов в мире. Эта религиозно-политическая идеология, носит протестный характер и рассчитана на саморазвитие в автономном режиме от национального к транснациональному, путем исламизации процессов глобализации. Так как идеология исламского глобального «призыва» является фундаментом для проектирования «справедливого идеального общества», подкрепляемая эсхатологическими данными Корана и Сунны и, как ни странно, Библейскими откровениями. Поэтому мы можем говорить об исламской идеологии как о довольно гибкой системе, трансформирующейся от локальной степени посыла (племенной, национальной) до транснациональной и наоборот.
Западная модель демократии через призму политического ислама
Начавшийся мировой процесс демократизации стран третьего мира, куда в основном входят «неблагополучные» мусульманские государства Среднего и Ближнего Востока, а также страны Центральной Азии с авторитарными режимами, подтолкнул к политической активности различные исламские движения.
Одновременно усилилась переоценка происходящих политических событий за последние годы. Все более находят понимание призывы не копировать чужой опыт, а опираться только на свое культурно-историческое наследие в тех или иных мусульманских странах. В качестве альтернативы западным концепциям стал расти интерес к исламу не просто как к религии, а, прежде всего, как политической, социальной и экономической системе.
Следует также отметить, что исламские движения могут претерпевать существенную трансформацию как в идеологии, так и в политической практике.
Один из таких примеров – движение братьев-мусульман в Египте, которое прошло путь от ориентации на культурно-просветительскую деятельность (конец 20-х – 30-е гг.) до военизированной организации (40-е – 50-е гг.), затем уже, в настоящее время, ставшее на реформистские позиции умеренного ислама с ориентацией на демократический путь развития в рамках исламской идеологии. Внедрение же механизмов демократии ничуть не мешает строить умеренным лидерам «светского ислама», транзитное демократическое государство на основе исламской идеологии.
Другая группа лидеров политического ислама, в отличие от лидеров «светского ислама», представляет собой религиозно-политическую оппозицию, не признающую вообще институты демократии, и противостоящую существующим в большинстве мусульманских стран светским режимам, а также «официальному исламу», который, по сути, является орудием в руках правящих элит. Отвергая политическую практику существующего режима и государственное устройство как не соответствующие нормам ислама, данная группа лидеров требует существенных преобразований всей системы социально-политических и экономических отношений в обществе, то есть изменения общественного устройства и построения «теократического» исламского государства только на основах шариата. И в доказательство этого приводится довольно веский аргумент. А именно то, что демократия как система изначально представляет собой управление народа самим собой, что в корне противоречит основам ислама, где не народ является законодателем, а только Аллах[1].
И в тех мусульманских странах, которые находятся на стадии «устойчивого» перехода к формированию парламента и правительства по партийному признаку, политический ислам также наравне с другими светскими партиями включился в партийное строительство, используя демократическую риторику. То есть демократизация мусульманских стран под давлением извне, вынуждает «режимы» этих стран идти на реформы в политической системе, где у различных демократических партий появится серьезный конкурент, апеллирующий к тем же ценностям свободы, справедливости и равенства, но подкрепляющий свои лозунги буквой Корана. Также необходимо отметить, что цели политического ислама и националистических партий диаметрально противоположны, так как конечная цель политического ислама – не только построение национального государства на идеологии ислама, но и выход за его рамки с целью построения транснационального общества в долгосрочной перспективе, в котором нет различий между расами, нациями и племенами.
Необходимо отметить, что националистические партии, например, в Турции или Иордании все-таки апеллируют к исламским лозунгам, но при этом ставят первым национальное самосознание перед общеисламским интересом. В данном ключе происходит параллельное использование государством, как и национально-патриотическими силами, исламских лозунгов для мобилизации нации и одновременное использование национально-патриотических лозунгов или национализма для мобилизации конкретной группы мусульман политическим исламом. При этом исламско-светские партии, скорее всего, будут ставить своей целью проектирование «транзитного» демократического государства на основе умеренной исламской идеологии с учетом национального интереса.
Современное модернизированное демократическое государство на основах такой исламской идеологии может стать «витриной» гармонизации светско-религиозных взаимоотношений, где государственные институты будут вынуждены не только взять на себя определенные обязательства перед верующими, но и последовательно исполнять их согласно букве такого договора[2].
То есть государственное строительство с учетом духовно-нравственных потребностей традиционного общества, выстраивание социально-ориентированной экономики, реальная защита прав человека, борьба с бедностью и т. д. на сегодняшний день является наиболее реальным выходом мусульманских стран из политической и социально-экономической нестабильности.
Конечно же, постепенное введение норм шариата в гражданский кодекс (например, наследование, брак и развод) подтолкнет к модернизации исламского права, его адаптации к современным требованиям общества, что послужит своего рода «заявкой» не только самой возможности нового прочтения божественного послания, но и успешного его применения в жизни. Образовавшийся духовный вакуум может быть заполнен только через обращение к идеям, отвечавшим на те или иные конкретные запросы, помогавшим преодолеть дисбаланс между материальным и духовным.
Реанимация и введение в законодательное и правовое поле некоторых стран современных норм шариата, (применение божественных предписаний) может послужить толчком для политической и социальной активности исламских движений в мусульманских странах, но также и для христианских общин в некоторых западных странах, где в последнее время наблюдается духовный кризис.
Важно отметить, что как модели ислам и демо-кратия имеют больше схожестей, чем различий. Основные принципы демократии раньше всего были установлены в исламе, а подробные разъяснения принципов были оставлены на усмотрение верующих, согласно принципам религии, то есть потребностям светской жизни, изменения в зависимости от места и времени и состояния людей. В данном ключе демократия, рассматривается как форма правления, в которой содержатся исламские принципы, выборы, установление парламентаризма, и данные принципы не означают призыв к замене правления Аллаха правлением народа.
Также демократия как модель дает политическому исламу возможность реабилитироваться в глазах мусульман, а именно поломать укоренившийся в течение многих столетий стереотип «деспотичной» власти, ее авторитарности в мусульманских странах. Так как средневековые исламские государства, Османский халифат и некоторые современные исламские государства, такие как Саудовская Аравия и т. д. не являются демократическими, так как власть переходит по наследству или в данных государствах демократия, свобода слова, равенство существуют лишь формально. Поэтому современному политическому исламу необходимо, используя инструменты демократии, возродить современный институт исламского парламентаризма на примере модели исламской демократии времен Пророка и его четырех праведных халифов.
В странах, где религиозные институты традиционно играют важную роль в жизни общества, и где исламский социально-политический процесс становится одним из политических рычагов, в будущем может привести к конфликту интересов между двумя сторонами. Таким образом, активизация исламского политического возрождения вынуждает правящие элиты этих стран обращаться к исламу как идеологии для легитимизации своих режимов и выстраивания в соответствии с нормами ислама как внешнюю, так и внутреннюю политику. И как стратегическая составляющая политики, религиозный ресурс в глазах государства должен работать в сугубо национальных рамках. В глазах же политического ислама национальное демократическое государство может рассматриваться как переходная стадия или как инструмент в решении более глобальных задач. Например, моделирование регионального содружества мусульманских государств или межрегионального сообщества мусульманских государств, а потому исламская политическая идеология не может принять полностью национализм как составляющую часть своей идеологии на среднесрочную перспективу.
Поэтому многие «секулярные» режимы, понимая конкурентоспособность идеологии политического ислама, проводят политику укрепления этнического ислама – лоббирование идей национализма, пантюркизма, арабизма на основе «традиционного» ислама, где политика должна быть отделена от религии. Все это значительно усложняет прогрессивное развитие ислама, в особенности, в рамках диалога светского государства и религии.
Поиск инструментов в решение проблем: от конфронтации к диалогу
Одна из причин популярности многих исламских политических движений – это активная деятельность по предоставлению тех социальных услуг, которые не в состоянии предоставить государство. Многие движения типа «Ассоциации братьев мусульман» оказывают содействие в получении образования, медицинских услуг, жилья, проведении свадеб и т. п. широкому кругу людей, прежде всего, бедным слоям.
Также, исламские политические лидеры, в первую очередь те, кто не находится у власти, становятся главными приверженцами демократии и прав человека в третьих странах мира (поскольку именно данные страны больше всего страдают от их отсутствия), выступая таким образом за либерализацию и демократическое реформирование политического порядка.
Исламские политические движения участвуют в создании институтов гражданского общества в исламском мире, причем делают это более активно, чем светские политические партии. В результате их активности как в теоретической, так и в практической плоскости появляются новые зоны и сферы деятельности, свободные от контроля государства.
Сегодня исламские движения являются также главным источником программ реформирования, социальных изменений. Установление социальной и экономической справедливости связывается с понятием «исламской экономики». Но, с одной стороны, мусульмане не являются сторонниками интенсивного государственного вмешательства в экономическую жизнь. С другой стороны, они, как правило, выступают сторонниками протекционистских мер экономической модели, что вызвано опасениями неблагоприятного воздействия глобальных процессов и стремлением использовать государство для установления «справедливого» экономического порядка.
Социальная роль политического ислама заключается и в том, что вольно или невольно он выступает как средство выражения определенных классовых интересов, классового сознания и классовых ценностей. Обычно исламские партии получают наибольшую поддержку со стороны среднего класса и бедных слоев населения.
Многие из ролей и функций политического ислама свидетельствуют о стремлении исламских движений, так или иначе, содействовать позитивным социальным изменениям.
Либеральный, или модернистский, ислам признает ценности демократии, прав человека, плюрализма и гражданского общества как в полной мере совместимые с исламом, которому изначально был присущ «мультикультурализм». Главная задача модернистов – интерпретация священных текстов с тем, чтобы выработать понимание ислама, совместимое с большинством современных социальных и политических ценностей.
Для анализа и оценки перспектив политического ислама полезно рассмотреть, как ведет себя «политический ислам», пришедший к власти «революционным путем», вследствие социальной революции или военного переворота. Обычно он неизбежно создает авторитарную структуру и «наследство насилия», которые препятствуют эволюции в сторону умеренности и законности.
Хотя в последнее время в вопросе отношения к государственному управлению, как и в других ключевых политических вопросах, таких как демократия, выборы, политическая деятельность, исламская мысль проделала заметную эволюцию в последние несколько десятилетий и, вероятно, будет эволюционировать и дальше.
Исламские политические партии, не обладающие государственной властью, сегодня оказывают значительную поддержку процессам демократизации и утверждения прав человека, играющим решающую роль в политической либерализации.
В странах, где уже протекают процессы демократизации, многие исламские движения активно используют демократические инструменты в реализации своих прав. В странах же с неустойчивыми демократическими традициями политический ислам может быть не более надежной опорой демократии, чем большинство других светских партий.
Из всех центральноазиатских республик Кыргызстан сегодня оказался наиболее благоприятной страной для деятельности различных исламских течений, в том числе, и политических. Сложные процессы в религиозной и духовной сферах, и, в первую очередь, социально-экономический и политический факторы сказались на роли ислама в политической жизни страны. Многие специалисты вынуждены признать, что ислам вышел за семейно-бытовые рамки и становится фактором политической жизни Кыргызстана.
Власть, как показали события 2005 и 2006 годов, оказалась не готовой к проникновению ислама в политическую жизнь Кыргызстана.
Ряд общественных организаций, созданных мусульманами, сегодня трансформируются в политические партии, зарегистрированные под светскими названиями, хотя Конституция страны не дает правовых оснований для их создания по религиозному принципу.
Новый этап развития, в который вступил сегодня Кыргызстан, настоятельно требует разработки государственной политики по максимальному вовлечению нравственного, политического и интеллектуального потенциала ислама в процесс демократических преобразований в стране. Новый формат отношений государства и религии должен предполагать не грубое вытеснение ислама из политики, а направление его политической активности в русло, отвечающее интересам государства.
Эффективность государственного подхода будет выше, если параметры участия ислама в политике получат исламское обоснование, если это участие будет опираться на позитивные начала мусульманской политической и правовой культуры, адаптированные к условиям светского государства. Иными словами, власть должна влиять на выработку исламом такой политической концепции, которая отвечала бы государственным интересам.
Одновременно ислам является значимым фактором международной жизни. От политики государства в этом направлении во многом зависят перспективы сотрудничества Кыргызстана с мусульманскими странами, его роли в современном мире.
Сегодня становится очевидным, что борьба против терроризма эффективна в союзе с теми исламскими государствами, которые сами становились объектами атак террористов. Важен и такой аспект как сотрудничество с мусульманскими государствами, когда на первый план будут выходить проблемы утверждения истинных исламских ценностей, которые должны стать идейной альтернативой экстремизму, выступающему под лозунгами ислама. И если в военной, организационной, информационной сферах основными союзниками Кыргызстана в борьбе с международным терроризмом является прогрессивное мировое сообщество, то главным партнером нашей страны в идейно-теоретическом противостоянии исламскому терроризму могут стать умеренные мусульманские режимы и авторитетные центры просвещенной исламской мысли.
Эту задачу необходимо решать в контексте противодействия актам экстремизма, апеллирующего к исламу. Здесь нельзя обойтись только жесткими законодательными запретами. Не менее важен идейный аспект – так как прочность позиций мусульманских радикалов объясняется теоретической обоснованностью их действий исламскими концепциями, а не только нерешенностью политических, социально-экономических и иных проблем. И если по другим направлениям борьбы с этой угрозой уже приняты достаточно действенные меры, в том числе и в рамках широкого международного сотрудничества, то идейное противостояние радикалам пока остается вне внимания государства. Подорвать же влияние деструктивных сил возможно только при выработке своей исламской идейной альтернативы, противопоставленной экстремизму и терроризму.
При разработке стратегии государства в отношении
ислама власть должна в обязательном порядке исходить из следующих принципов.
Прежде всего, следует констатировать, что государство не только не
противодействует исламу и не рассматривает его как противника, напроти