«Палестина на экране» – фестиваль палестинского кино и фильмов о Палестине, состоявшийся 26–30 ноября 2003 г. в Москве в Доме кино Союза кинематографистов РФ. Организатором Ф. выступили кинокомпания «Фаджр» и киностудия «Ритм» совместно с Союзом кинематографистов РФ, отделом культуры посольства Палестины в Москве и Ассоциацией сирийских граждан в Москве. Проведение фестиваля поддержали мусульманские общественные структуры столицы: Исламский комитет России, сайт Ислам.Ру, а также «Бадр Форте-банк», которым руководил известный бизнесмен и мусульманский общественный деятель Адалет Джабиев.

Официально заявленной целью Ф. было налаживание контактов между палестинскими и российскими кинематографистами, обмен профессиональным опытом, демонстрация российским зрителям достижений палестинского кино, а также стремление донести до россиян объективную картину происходящего на Ближнем Востоке и показать жизнь простых людей на фоне постоянного конфликта.

В рамках Ф. было показано 14 док. и худ. фильмов, отражающих трагическую ситуацию в Палестине. В рамках фестиваля также состоялся целый ряд тематических «круглых столов», посвященных проблеме Ближнего Востока и роли России в урегулировании арабо-израильского конфликта.

Подобные мероприятия традиционно проводятся в Европе, США, в некоторых странах Азии общественными организациями, озабоченными судьбой палестинского народа. В СССР справедливая борьба народа Палестины также имела широкую общественную поддержку. В совр. России данный Ф. – первое и пока единственное мероприятие такого рода.

Р.М.

Параисламские течения в Москве. Хабашитская идеология проникла на территорию СНГ из Ливана в нач. 1990-х гг. Учителями этой общины являются Абдуллах аль-Хабаши (выходец с Африканского Рога – сомалиец или эфиоп), аш-Шуайни, Сиди Исмаил и др.; центр в Ливане именуется «Джамаат аль-машариат аль-хайрийа» – «Общество благотворительности». Центром хабашитов в СНГ является Духовное управление мусульман Украины (ДУМУ) в Киеве, созданное в 1993г. во главе с муфтием ливанцем А.Тамимом. Идеология хабашитов базируется на шафиитском мазхабе, т. е. является суннитской, но смысл ее сводится к борьбе с ваххабизмом (в саудовском варианте), шиизмом (в ливанском варианте) и друзами. В своей радикальной постановке вопроса об истинности того или иного направления в исламе хабашиты склонны обвинять в куфре (неверии) всех, кроме себя. Так, в число ритуально «нечистых» вещей включаются саудовские финики, поскольку они произведены «ваххабитами». В Москве хабашиты, крайне активные в делах проповеди, преподавали в нескольких местах в нач. 1990-х гг., в т. ч. в медресе при Соборной мечети и в фонде «Ихляс». Анализ ситуации не оставляет сомнения по поводу хорошего финансирования этого движения. Во второй пол. 1990-х гг. эти учителя были вытеснены из мечети. Наиболее активные неофиты–хабашиты из числа московских татар выезжают для повышения знаний в Киев и в Ливан.

Ахмадийское движение, основанное в Британской Индии в кон. XIX в. Мирзой Гулямом Ахмадом, который провозгласил себя Христом в 1891г., раскололось впоследствии на два противостоящих друг другу течения, одно из которых (кадианиты) признает Мирзу Гуляма «пророком», а второе (лахорская община) – «реформатором» ислама. Исламский мир не признает это движение в качестве мусульманского (в частности, в Пакистане после 1974г. им запрещено именоваться мусульманами); Лига Исламского мира объявила его «враждебным исламу течением». Ахмадийцы ведут активную миссионерскую деятельность во многих регионах мира. В наст. время центр движения Ахмадийя (кадианитов) находится в Лондоне, откуда они транслируют по спутниковому телевидению на весь мир свои проповеди. В быв. СССР ахмадийцы закрепились в нач. 1990-х гг. в регионе, мусульманская община которого в наибольшей степени была оторвана от своих единоверцев, – в Литве (в Каунасе). Результатом их деятельности там стал раскол литовских мусульман, до сего дня не создавших единого религиозного центра. В те же годы ахмадийцы действовали и в Белоруссии (в частности, в Гродно); чуть позже они появились и в Казани, но вынуждены были ретироваться оттуда после «разбойного нападения», совершенного на их проповедников в 1995г. «неизвестными лицами». В Москве штаб-квартира движения находилась в 1995 г. в р-не станции метро «Семеновская» (Госпитальный вал, 5–13); там имелась хорошего качества литература на русском яз., переведенная с английского. Проповедники и работники штаб-квартиры – индопакистанцы, занимавшиеся в Москве бизнесом. Наиболее заметным из выпущенных ими книг на русском стал перевод Корана с английского яз, выполненный поэтом татарского происхождения Равилем Бухараевым. Чуть позже появился и др. перевод с английского (Мухаммада Али 1917 г.) – выполненный А.Садецким и изданный в США в 1997 г. лахорским течением.

Бахаисты, в отличие от ахмадийцев, не считают себя мусульманами и не являются таковыми по определению. Тем не менее, т. к. они произошли из исламской среды, следует упомянуть об их миссионерской деятельности в России. Основными центрами бахаистов в нашей стране являются Владикавказ и ряд крупных городов – Москва, С.-Петербург, Мурманск, Казань и др. В Татарстане бахаисты столкнулись с определенным негативным давлением, как морального плана, так и физического. Бахаистская литература на русском яз., в т. ч., – молитвенные сборники, представляют собой довольно примитивные тексты для людей, не имеющих представления о своей религиозной идентичности. Московская община последователей этого движения насчитывает ок. 200 чел., выпускает небольшим тиражом издание «Вестник», регулярно собирается для проведения молитв и лекций.

Лит.: Логашова Б.-Р. Бахаи в Московском регионе.// Московский регион: этноконфессиональная ситуация.– М., 2000; Хайретдинов Д. З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России. //Медина аль-Ислам. – Н.Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9).

Д.Х.

Первая доставка халяльных мясопродуктов. Создана в Москве в 2001 г. фирмой «Витекс-Б». Руководил проектом Магомед-Загид Садиков. Заказы принимались по телефону и в интернет-магазине «Восточный базар». Осуществлялась развозка как парного мяса, так и мясных полуфабрикатов, соответствующих требованиям ислама (см.: Халяльное мясо, инфраструктура).

Служба проработала несколько месяцев. В связи с проблемами материального и организационного характера проект прекратил свое существование. Между тем он послужил причиной появления на рынке сразу нескольких аналогичных сервисов. Сегодня почти все мясные магазины-халяль осуществляют доставку предлагаемых товаров.

Особый спрос на такого рода услугу в Москве обусловлен недостаточным количеством халяльных магазинов. В условиях огромного мегаполиса мусульманам зачастую бывает удобнее заказать доставку продуктов на дом, чем ехать за ними на значительное расстояние.

Р.М.

Перевод Корана М.-Н. О. Османова– перевод Корана, выполненный Магомед-Нури Османовичем Османовым. Первый перевод на русский яз. Корана, сделанный человеком, воспитанным в исламской традиции. Удостоен Госпремии в области науки и техники 2002г. М.-Н.О.Османов выполнил П. с начала 1980-х по 1995 г., инициатива П. исходила от Е.М.Примакова в бытность последнего директором Ин-та востоковедения. П. содержит обширные комментарии (тафсиры) различных авторов, как классических, так и современных, что выгодно отличает его от предыдущих переводов Крачковского, Саблукова и др. Особо важно, что в П. впервые были опубликованы причины ниспослания (асбаб ан-нузул) тех или иных сур и аятов Корана в обработке Суйути. Перевод всех тафсиров и асбаб ан-нузул был сделан М-Н. Османовым. Также приводятся комментарии востоковедов и переводчиков Корана на русский, немецкий, английский, французский яз.

Первое издание П. было осуществлено издательством «Ладомир» в 1995 г. тиражом в 2000 экз. с использованием готовых пленок, подготовленных в ИД «Восточная литература». Вскоре возникла настоятельная необходимость в повторном издании. Из-за того что первое издание П. было подготовлено в «Восточной литературе», была проведена активная работа по редактированию как самого текста П., так и содержащихся комментариев, имеющих самостоятельную научную и информативную ценность. Ввиду ее особой важности основной объем редакторской работы взял на себя гл. редактор изд-ва «Ладомир» Ю. А.Михайлов. После более чем годичной работы книга была готова ко второму изданию, ее выходу в свет оказало поддержку движение «Нур». Издание вышло в 1999 г. тиражом в 5 100 экз. В дальнейшем планировалось выпустить дополнительные тиражи. К сожалению, несмотря на очевидные достоинства П., отмеченные многими специалистами, из-за недостаточно хорошо организованной движением «Нур» рекламной кампании этот тираж стал последним.

Дм.М.

Перевод смыслов Корана В.М.Пороховой. Автором перевода была принявшая ислам русская женщина Иман-Валерия Михайловна Порохова. П. выполнен в жанре «белого стиха», что облегчает усвоение текста, но иногда вносит искажение в его правильное понимание. К основным достоинствам данной работы следует отнести его привлекательность для немусульман, воспитанных в традициях русской литературы.

Реклама П. и ее автора, организованная в результате великолепной пиар-кампании, послужила не просто призывом к исламу, но и его легитимизацией в российском обществе. В 1991 г. данному П. был полностью посвящен один из номеров «Литературной газеты». В 1992 г. была проведена презентация первого издания П., тогда еще неполного, включающего в себя лишь часть Корана, начиная с 36-й суры.

В 1994 г. была издана полная версия П. П.выдержал несколько переизданий, и его общий тираж превысил 100 тыс. экз. По сей день П. является наиболее удачным с издательской точки зрения проектом в области исламской литературы в России.

Дм.М.

Перевод смыслов Корана Э. Кулиева – самый последний по хронологии из ныне изданных и единственный изданный в Саудовской Аравии на русском яз. перевод смыслов Корана. Автор перевода – к. филос. н. Э.Р.Кулиев – тщательно проанализировал все достоинства и недостатки работ предыдущих переводчиков (Д.Н.Богуславского, И.Ю.Крачковского, М.-Н.О.Османова, В.М.Пороховой и др.). Отдавая им должное, он пришел к выводу о необходимости совершения нового перевода смыслов Корана. Автор П. великолепно владеет арабским яз. и является одним из немногих специалистов по переводу на русский язык хадисов. Э.Р.Кулиев не только ученый (тема его кандидатской диссертации также посвящена Корану; см.: «На пути к Корану»), но и соблюдающий мусульманин, происходящий из исламской среды, что нашло отражение в его работах, в т. ч. и в П.

П. снабжен приложением, содержащим как хадисы, включающие в себя асбаб ан-нузул (причины ниспослания тех или иных аятов Корана), так и хадисы, содержащие в себе тафсир тех или иных аятов. С 2003 по 2007г. П. выдержал рекордное количество изданий– 9, общий тираж которых составил более 100тыс. экз. Некоторые издания снабжены параллельным арабским текстом, комментариями автора. Все российские издания П. вышли в свет в ИД «Умма».

На сегодняшний день П. является единственным переводом Корана на русский яз., одобренным Министерством по делам ислама Королевства Саудовская Аравия и издаваемым в Медине Издательским комплексом имени короля Фахда, который специализируется на выпуске Корана на арабском яз. и его переводов на различные языки мира. В Медине П. был издан в 2005 г. и распространяется бесплатно.

П. лежит в основе нового издания – тафсира Св. Корана авторства Абдуллы Юсуфа Али, выпущенного ИД «Медина» (Н. Новгород) в 2007 г. и отпечатанного в Финляндии, уникального и выдающегося труда с современным подходом к пониманию смысла Священного Писания ислама.

Дм.М.

«Письмо Кучукая Сакаева Абдулле Байцину» – первое в истории мусульман Москвы частное письмо одного члена общины другому. П. написано в системе средневекового татарского алфавита (арабско-персидского) на белой плотной бума­ге; почерк отправителя близок к бытовому «дивани». П. отправлено из Москвы в Крым в конце лета– осенью 1657г. (даты в П. упоминаются по хиджре).

Отправитель П. известен историкам своим участием во многих дипломатических акциях Русского государства в 50–80-х гг. XVIIв. (напр., поездка в Персию в 1661–62гг.). Из двух переводческих должностей в Посольском приказе (см.: Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа) он, несмотря на относительную молодость, занимал в 1657 г. более высокую – переводчика. Кучукай Сакаев жил в Замоскворечье, вероятно, в Толмацкой слободе. В языке П. доминирует лексика поволжско-приокских татар, но присутствуют и огузские (турецкие, южнокрым­ские) включения. Имя Кучукай, скорее, крымскотатарское.

Получатель П. – переводчик того же приказа. Абдулла Байцин многократно выезжал в составе посольств в Крым, участвовал в перего­ворах с калмыцкими владетелями– тайшами, в 1668 г. посетил Стамбул. Абдулла – дипломат во втором поколении; его отец Билялай специали­зировался, как и сын, на крымско-турецком направлении международных связей России (см.: Байцины). В П. упоми­наются супруга («юлдаш») и дочери («бике») Абдуллы; сын Резеп, позже продолживший дипло­матическую династию Байциных, не назван.

Между отправителем и адресатом – очень высокая степень доверия, взаимного уважения и понимания: «Из далекой земли с близкой душой благородному и почтенному, и ученейшему брату нашему», – пишет К. Сакаев. Он сообщает своему другу о самых обыденных вещах: благо­получии домочадцев, отъезде из Москвы родственников, сослуживцев или об­щих знакомых по делам, об исполнении просьб друга. А. Байцин, как следует из П., был озабочен некой серьез­ной проблемой («несчастьем»), и глава Посольского приказа («эмир-эфенди») по ходатайству Байцина должен добиться ее разрешения на аудиенции у царя («дидар-шариф») Алексея Михайловича. К. Сакаев ставит друга в известность о повторном обращении «эмира-эфенди» к царю и заверяет его в благополучном исходе дела. В конце П. следуют сообщения о получении и посылке в Крым жалованья и продуктов.

В ряду фактографических свидетельств послания есть сюжет, который придает П. неординарное источниковедческое значение. «Да еще, брат наш Абдулла, от Аллаха нам всем испытание было, – пишет Кучукай Сакаев – 22-го дня апреля, в среду, распространился огонь из Кадашова, и все наши до­ма подчистую сгорели...».

Упоминания о пожарах, составлявших заметную и драматическую сторону образа жизни средневековой Москвы, в частных документах XVII в. крайне ред­ки. Короткий рассказ К. Сакаева позволяет взглянуть глазами частного человека на событие, отразившееся и в официальном документе – «Дневных записках Приказа тайных дел», где подьячий в том же 1657 г. записал: «Апреля [в] 22-й день, в среду, день был ведрен, и был ветр велик, да в тот же день был за Москвою-рекою в Кадашове пожар велик; а в ночи бы­ло тепло».

Вторым важным выводом из этого сообщения является то, что здесь, возможно, объяснена причина, по которой татары-служащие Посольского приказа оставили в XVIIв. Толмацкую слободу и переехали в Татарскую слободу в восточном Замоскворечье, вследствие чего Толмацкая слобода обрусела и утратила статус «иноземной».

Примечательны протокольные характеристики П.: богословие, форма обращения отправителя к адресату, пожелания, наличие над текстовым полем тугры российских самодержцев XVII в. Присутствие последней составляет не­повторимую, невозможную у других авторов, за исключением переводчиков Посольского приказа, особенность эпистолярного памятника. К. Сакаеву, имевшему одной из своих обязанностей написание писем царя к восточным монархам, вероятно, не один раз приходилось изображать тугру в золоте над беловыми текстами царских посланий, и он не удержался от подражания ей.

Формы официального протокола, генерируемые профессиональными при­вычками, образованностью и кастовой психологией отправителя, соседствуют с традициями татарского народного письма с его «зачином», напоминанием о вознесенных к Всевышнему «дога» (мольбах), возвеличиванием адресата че­рез эпитеты и титулы.

Оригинальное сочетание официального и народного в стилистике П., использование в бытовой письменной речи характерных только для того вре­мени приемов литературной выразительности языка заставляют предполагать большую культурологическую ценность неоконченного послания К. Сакаева. Проникающая во все поведенческие нормы вера во Всевышнего в сочета­нии с доверием к человеку, дух товарищества составляют его нравственную достопримечательность. Перед нами – сколок с малоизвестного пласта средневековой культуры.

Лит.: Белокуров С. А. Дневные записки Приказа тайных дел 7165–7185 гг. – М., 1908; «Из далекой земли с близкой душой…» (письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину). Публ. С. Ф. Фаизова // Отечественные архивы. – М., 2000, №3, с. 52–57; РГАДА, ф. 119 «Калмыцкие дела», оп.2, д. 14, л. 154; Фаизов С.Ф. Тугра – восточный герб России // Азия и Африка сегодня. – М., 1995, № 4.

Д.Х.

«Под сенью Корана» – тафсир. Один из наиболее известных и авторитетных современных арабоязычных тафсиров. Автор П. с. К. Саид Кутб использовал при его написании как классические тафсиры, так и современные ему (1960-е гг.) достижения науки. Тафсир П. с. К. отличается развитым и чрезвычайно сложным литературным арабским языком, что отражается в том числе и на переводах. Несмотря на составление этого труда около полувека назад, он не только не потерял своей актуальности, но, напротив, доказывает свою своевременность.

В 2002 г. Исламский Конгресс России начал работу по редактированию перевода последней, тридцатой части труда известного ученого на русский яз. и подготовке его к изданию. До того в 2002 г. на русском яз. уже издавался сводный тафсир «Значение и смысл Корана», в котором в числе прочих используются комментарии Саида Кутба. Работа была сопряжена с большими трудностями ввиду некачественного перевода и вышеупомянутой сложности языка Кутба. К 2003 г. работа была завершена, и книга была издана издательским домом «Умма» тир. в 5 000 экз. В настоящее время весь тираж распродан.

Дм.М.

Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья. Первый, наиболее древний период истории мусульманской общины Москвы, период становления этой общины, наиболее сложен для изучения. Известные данные сводят мусульманскую составляющую той эпохи к вопросам существования подворий тех или иных восточных государств.

Первым и ведущим мусульманским государством, к которому возводится родословная татарских ханств и всех татарских общин по всей России, вкл. Москву, является Улус Джучи (в русской литературе – Золотая Орда). На период зависимости русских княжеств от Золотой Орды важнейшие политические шаги Москвы утверждались и решались в посольстве Золотой Орды – Ханском дворе в Кремле, который функционировал в XIV–XVвв. После 1470–80-х гг. представители сарайских ханов выехали из Кремля и обосновались предположительно на Татарском подворье в Китай-городе.

В процессе распада Золотой Орды во второй пол. XV в. на ее тер. образовалось несколько государств. Т. к. в течение еще не одного столетия Московское княжество имело активные политические и торгово-экономические контакты с большинством из этих государств, следует предположить наличие в Москве посольств этих ханств. С другой стороны, ханы и беки обладали достаточным влиянием и богатством, чтобы позволить себе иметь в Москве свои, отдельные друг от друга представительства.

Так, в 1474 и 1476 гг. в Москву прибыли большие посольства от хана Большой Орды (государства, которое считало себя естественным преемником Золотой Орды) Ахмата. Историки расходятся во мнении о том, где именно размещалось посольство Большой Орды: в вышеозначенном Татарском подворье в Китай-городе, в урочище Болвановка в Замоскворечье или на месте будущего Ногайского двора. Возможно, что резиденция посла располагалась в престижном Китай-городе, в то время как сопровождавшие посла купцы– на Зацепской площади, где позднее возник Ногайский двор.

С нач. XVI в. упоминается Крымский двор для приезжавших ежегодно послов из Крыма; он сохранялся до 1785 г. В сер. XVI в. известен Ногайский двор на месте нынешнего Павелецкого вокзала, где останавливались посольства Ногайской Орды; купцы же, пригонявшие на продажу огромные, многотысячные табуны коней, останавливались в других местах в Замоскворечье и за Яузой. Конный базар за Земляным городом, возникший вследствие интенсивной торговли лошадьми купцами из Ногайской Орды, а до того – Большой Орды и, очевидно, Золотой Орды был тесно связан с целым рядом мусульманских поселений в Замоскворечье (Татарской слободой, Старыми Толмачами, Толмацкой слободой) и ремесленных слобод (Конюхи, Кожевники и др.).

Касимовский двор упоминается только в XVII в., хотя ханы и царевичи из Касимова были частыми гостями в Москве, начиная с XVв.

Следует предположить существование в Москве подворий и других мусульманских государств, регулярно отправлявших сюда свои дипломатические и торговые посольства: Казанского (см.: Казанский посольский двор), Астраханского, Сибирского ханств. О ежегодном приезде в 70-е гг. XV в. астраханских послов (вероятно, имеются в виду те же большеордынские посольства) в Москву писал А.Контарини – первый из европейцев, давший описание Москвы; он же говорил о тех товарах, которые привозили с собой астраханские купцы: «шелковые изделия из Йезда, тонкие льняные ткани…». Основными видами экспорта Астрахани были соль и рыба (вкл. икру осетровых), которые поставлялись в пределы Московского государства в огромных масштабах. В дипломатических контактах двух государств важное место уделялось казанскому, ногайскому и крымскому направлениям международных отношений; известно о 18 посольствах Астрахани в Москву в период 1508–55 гг. Что касается тех астраханцев, которые приезжали до 1551 г., то они, возможно, появлялись здесь вместе с ногайским посольством. В 1552–57 гг. упоминается уже и отдельный Астраханский двор, однако его месторасположение неизвестно. После завоевания Астрахани двор, очевидно, был ликвидирован; доставленный оттуда в 1558 г. царевич Ибак «поставлен был» на Рождественской улице «на крестьянском дворе».

В 1555г. ко двору Ивана Грозного прибыли послы от сибирского хана Едигера. Несколько позже, в 1588 г., в Москву был доставлен плененный сибирский хан Сеид-Ахмет; крещеные сибирские царевичи в нач. XVIIIв. имели владения сначала в Ордынской сотне в Замоскворечье (см.: Ордынцы), затем чуть южнее, в местности Болвановка.

В 1595 г. в Москве был посол казахского хана. Кроме государств, образовавшихся в результате распада Золотой Орды, Москва налаживала контакты с Ираном, Бухарой (см.: узбекская община) и др. мусульманскими державами. По одной из версий, Бухарское подворье до XVII в. располагалось в Замоскворечье напротив устья Яузы (в квартале, образованном Раушской наб., 2-м Раушским пер., Садовнической ул. и Бол. Устьинским мостом) – эта местность называлась Заяицкое, и И. М. Снегирев пишет о его родстве с «именем потомка брата Батыева, Шейбана Заецкаго, также Заяицкаго Хана, известного Москве в 1360 г.». Ряд историков возводят это название к «заяицким татарам, торговавшим в Москве бухарскими товарами»; развивший эту мысль дальше историк-москвовед А.Шамаро полагает, что здесь было посольство Бухарского ханства.

При Иване III сюда впервые прибыли послы Чагатайского государства и Шемахинского ханства. Вероятно, с посольствами из Ширвана (Шемахи) XV–XVI вв. связано название местности Дербентское в районе Уланского переулка.

В 1532г. здесь побывало посольство индийского правителя Бабура, основателя империи Великих Моголов. Позже Москву несколько раз навещали посланники Османского халифата. Судя по исследованиям С.А.Белокурова, у послов из этих государств не было своих постоянных резиденций; например, турецких посланников на протяжении XVIв. размещали в различных дворах в Китай-городе, а в 1704 г. – в Кремле на Крутицком подворье. Кроме того, один из иностранных дипломатов второй пол. XVII в. Рейтенфельс упоминает отдельное «подворье для послов-магометан и язычников» внутри Кремля.

Россия имела дипломатические контакты и с Персией. На плане Москвы 1674 г. в альбоме Э. Пальмквиста упомянут Персидский двор, располагавшийся на Ильинке (Китай-город). По мнению В. Снегирева, этот двор специально предназначался для всех купцов с Востока. В описании Рейтенфельса от 1671 г. говорится о нем как о «большом, выстроенном из кирпича гостином дворе для иноземных купцов… где армяне, персияне и татары имеют до 200 расположенных под крытой галереей лавок». С. Белокуров приводит сведения о Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами, находившемся в ведении Посольского приказа: «ставит на оном кизыльбашских купцов, армян, индейцев и бухарян» с 1679 г.

Судя по переписи 1638 г., здесь проживали представители и более мелких татарских государственных образований или отдельных знатных семейств, напр. «кадамские татарские мурзы князь Кадаш, князя Агаинина сын, и мурза Тахтара». Упомянут и Юрьежский («юргеньчский», т. е. ургенчский, из Хорезма) царевич Авган, усадьба которого располагалась в Белом городе.

Первое посольство из Хивы прибыло в Москву в 1731 г.; как память о том месте, где оно останавливалось, между Покровской и Рогожской заставами еще в конце XIXв. сохранялись улица Хива и Хивинский пер. (совр. Добровольческая ул. и пер.).

Вряд ли приезды этих посольств, имевших в первую очередь торговые цели, могли влиять на жизнь мусульманской общины Москвы в целом; напротив, правительство, опасаясь действий крымской и османской агентуры, уделяло особое внимание предотвращению контактов посольств из мусульманских стран с московскими соплеменниками и единоверцами, выезжими и новокрещеными татарами и ногаями. Однако отдельные представители этой общины – царевичи, мурзы и беи, присутствовавшие на посольских приемах, толмачи и переводчики – общались с далекими гостями, способствуя, возможно, созданию у них представления об «азиатском» характере Руси.

Лит.: Белокуров С. А. О Посольском приказе. – М., 1906; Зайцев И. В. Астраханское ханство. – М., 2004; История Москвы в документах XII–XVII веков. – М., 1997; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т.1 – М., 1997; Ланда Р. Г. Ислам в истории России.– М., 1995; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Переписная книга города Москвы 1638 года. – М., 1881; ПСРЛ. Т. 20. Ч. II; Розенберг Л. И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры).– М., 1987; Росписной список города Москвы 1638 года – Труды Московского отдела императорского Русского военно-исторического общества, т. 1. – М., 1911; Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Снегирев И. М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города.– М., 1865, т. 1; Сытин П. В. Из истории планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762гг. – М., 1950; Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV– начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Храм святителя Николая в Заяицком – http://www.woskresenie.ru/church/?PHPSESSID=94ea6d1d43f209e2ff06c312f1ce7a38 (сайт Объединения православной молодежи «Воскресение»); Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете.– М., 1891. Кн. 3-я, гл. III.

Д.Х.

Политические воззрения московских мусульман выяснялись в ходе опроса московских мусульман в 2002 г. Большинство опрошенных (57,1%) на вопрос «Хотели бы Вы жить в государстве, основанном на принципах шариата?» ответили: «Да, хотел(а) бы». 14% ответили, что «и так живут в соответствии с шариатом». Вариант «Если ты не нарушаешь законов страны и не преступаешь моральные принципы, то нет разницы, в каком государстве жить» выбрали 26,7%, и только 2,2% ответили категорично «Нет, никогда».

Впрочем, представления о шариате у некоторых посетителей московских мечетей довольно размытые. Показательно, что среди тех, кто указал «Я и так живу в соответствии с шариатом», около половины (49,2%) не встают регулярно на утренний намаз, в т. ч. иногда или часто пропускают его (см.: Отношение московских мусульман к своим религиозным обязанностям). Примерно треть тех, кто считает, что живет в соответствии с шариатом, молятся реже пяти раз в день, а 15% молятся реже чем раз в день.

Вооруженное противостояние чеченских сепаратистов и федеральных сил, безусловно, стало существенным фактором дестабилизации в российском обществе в целом и особенно среди российских мусульман. Жесткое подавление сепаратистского движения мусульманского этноса федеральными войсками болезненно воспринимается многими российским мусульманами. Существенным является и то обстоятельство, что чеченские сепаратисты активно апеллируют к мусульманским ценностям.

В связи с этим в вопросник был включен вопрос «Как Вы относитесь к ситуации в Чечне?» Большинство респондентов не высказалось в поддержку чеченских сепаратистов, но 46,5% ответивших на этот вопрос высказались за независимость Чечни. Яснее понять позицию ответивших таким образом помогают ответы на открытый вопрос в конце предложенного вопросника. Те респонденты, которых больше всего взволновала «война в Чечне», считают ее «коммерческой» и «безобразной». Сострадание к чеченскому народу нередко испытывают и те мусульмане, которые солидаризируются с федеральным центром, а не с сепаратистами.

Среди представителей различных этнических групп и выходцев из разных регионов отношение к проблеме статуса Чеченской республики различалось. Процент чеченцев, желавших в 2002 г. видеть Чечню независимым государством, варьировался от 60 до 67%; хотели видеть Чечню в составе России (с расширенным статусом) примерно 24%.

Чуть менее определенную позицию занимали ингуши. Около 46,3% считали, что Чечня должна получить независимость, около 40% – что Чечня должна так или иначе остаться в составе России.

Среди татар за независимость Чечни ратовали 31,9%, хотели видеть Чечню в составе России 38,3%. Среди представителей дагестанской общины только 19% считали, что Чечня должна получить независимость, в составе России хотели видеть Чечню 43%. Многие выходцы из Дагестана выбрали «Затрудняюсь ответить» (31,3%) либо не ответили на этот вопрос (7,1%).

Теракты 11 сентября 2001 г. в США нанесли серьезный удар по мусульманской идентичности. В немалой степени это касается и российских мусульман. Мусульмане были поставлены перед выбором: признать, что у мусульманского сообщества существует не только светлая сторона, либо поддержать эти террористически акты, признав таким образом, что ислам не до конца сочетается с гуманистическими ценностями. Многие мусульмане предпочли третий вариант, отказавшись поверить, что за терактами 11 сентября стоят мусульмане.

Эти теракты отрицательно сказались и на положении мусульман в странах, где они не составляют конфессионального большинства, в т. ч. в России. Существенным фактором напряженности в России стала не всегда корректная подача этих терактов и связанной с ними кампанией в СМИ.

Многие респонденты отмечали, что воспринимают произошедшее как трагедию; что атака на Всемирный торговый центр и Пентагон отрицательно повлияла на отношение к исламу в мире и, как следствие, на положение мусульман; выразили недовольство последовавшими за терактами в Нью-Йорке и Пентагоне бомбежками Афганистана объединенными силами НАТО.

Некоторые респонденты высказали мнение, что события 11 сентября являются фарсом, разыгранным самими американскими (как вариант, израильскими) спецслужбами для достижения определенных геополитических целей, в частности, нанесения удара по мусульманскому миру.

Анализ ответов респондентов позволяет утверждать, что значительный процент респондентов недоволен внешней политикой США, особенно в отношении мусульманского мира.

Д.Хал.

Полосин Али Вячеслав Сергеевич– крупнейший совр. русский исламский философ, первый в истории России православный священник, принявший ислам. Род. 26. 06. 1956в Москве. Д. филос. н., к. полт. н.

Окончил философский фак-т МГУ, фак-т социологии, в 1978 г., православную Московскую духовную семинарию в 1983 г. и Дипломатическую академию МИД РФ в 1993г. В 1983–99 гг. служил священником Русской православной церкви Московского патриархата в сане протоиерея. С 1990 по 1993г.– народный депутат России, член президиума Верховного Совета РФ, председатель парламентского Комитета по религии.

С 1994 по 2000 г. – сотрудник аппарата Госдумы РФ, эксперт по религии, государственный советник 3 класса.

Соавтор закона РФ «О свободе вероисповеданий» и действующего федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997). Соавтор сценария инаугурации первого Президента России Б. Н.Ельцина в июле 1991 г.

В 1999 г. выпустил монографию «Миф, религия, государство» (440 с.) о влиянии религиозных мифов на политическое развитие общества и защитил докторскую диссертацию по философии религии на тему «Диалектика мифа и политическое мифотворчество».

В мае 1999 г. публично исповедал ислам, приняв новое имя Али. Интервью об этом с текстом шахады опубликовал журнал «Мусульмане» (№ 3), после чего подобные материалы были напечатаны всей центральной прессой России.

С октября 1999 г. – советник председателя Совета муфтиев России (СМР). Соавтор «Основ социальной программы российских мусульман», выпущенных СМР в 2001 г.

С 1999 по 2003 г. (до закрытия программы) был постоянным участником ТВ-программы «1000 и 1 день, энциклопедия ислама» на гос. канале «Россия», где впервые проповедь ислама шла без цензуры. Выступал с публичными лекциями во многих городах страны.

В октябре 2003 г. впервые в истории России провел теледиспут на популярном центральном канале НТВ (программа «Гордон») с православным священником, д. биол. н. Александром Борисовым на тему «Преодоление язычества».

В декабре 2005 и феврале 2006 г. провел первые в России мусульманско-православные диспуты на темы: «Один ли Бог у православных и у мусульман», «Единобожие или триединство?» со священниками РПЦ МП Д.Сысоевым (крещеным татарином) и О. Стеняевым (видеозапись распространяется в целях исламского призыва ИД «Ансар»).

В ноябре 2005 г. участвовал во впервые организованных в России Духовным управлением мусульман Нижегородской обл. Рамазановских чтениях.

В 2000 г. выпустил брошюру «Прямой путь к Богу», дополненную и переизданную в 2003 г. с названием «Почему я стал мусульманином», которая по сей день является бестселлером. Она обсуждалась во всероссийском эфире в программе «Голос ислама» на «Радио России», переиздана также в Украине, Узбекистане и Таджикистане. В 2002 г. издал монографию «Преодоление язычества» о философских основах монотеизма.

В 2005 г. выпустил монографию «Евангелие глазами мусульманина. Два взгляда на одну историю», посвященную защите исламского мировоззрения от нападок западных христианских миссионеров.

П. – один из самых авторитетных и активно выступающих в прессе мыслителей современной уммы. Активно публикуется на мусульманских сайтах (Ислам.Ру и др.).

В 2001 г. инициировал создание религиозной организации для новообратившихся мусульман «Прямой путь», вошедшей в 2006г. в общественную Национальную организацию русских мусульман (НОРМ). В 2005–07гг.– член президиума движения Российское исламское наследие. С 2007 г. – вице-президент международной общественной организации Мусульманский миротворческий центр (ММЦ).

С.М.

«Полумесяц над Москвой» – статья археографа М. Кустовой, опубликованная в приложении к «Литературной газете» «ЛГ-Досье» № 7 за 1991 г., – один из первых материалов, посвященных истории московской мусульманской общины. Автор делает попытку ввести в научный оборот ряд неизвестных до этого документов из ЦИАМ, раскрывающих историю возникновения Исторической мечети, однако не указывает их архивные адреса. Впоследствии многие положения этой работы вошли в статьи по истории мусульман Москвы.

Среди негативных моментов статьи следует отметить следующие. Автор, в частности, неправильно определила момент возникновения мечети в Замоскворечье XVII–XVIIIвв., отнеся его к кон. XVIII в.; в описании воссоздания мечети пропустила этап Магометанского молитвенного дома в Замоскворечье нач. XIXв.; допустила явную ошибку в определении легальности строительства Соборной мечети («Разрешение на строительство было дано быстро и без всяких условий», – пишет она, в то время как 10-летняя история Второго мусульманского прихода 1894–1904 гг. доказывает противоположное).

Конечно, эти ошибки и неточности простительны для подобной публикации; претензии по их шаблонному воспроизведению следует адресовать авторам, воспринявшим их без критического осмысления и обращения к оригинальным архивным документам (подробнее см.: Мифологические сюжеты, связанные с прошлым и настоящим московских мусульман).

Лит.: Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7.

Д.Х.

Поминки («тыш») в постордынскую эпоху. Одним из основных вопросов связей России с постордынскими государствами была выплата поминков, или «тыша», заменивших дань в отношениях Москвы с татарскими ханствами и Ногайской Ордой.

П. – форма выражения иерархической субординации между московскими великими князьями и постордынскими государствами через ежегодное отправление для них «полагающейся казны» («тиеш хазина»), или же «полагающихся денег» («тиеш акча») [татар. «тиеш» («должное, полагающееся») в транслитерации Посольского приказа имело форму «тыш»]. За все время документально подтверждаемого существования П., на примере вывоза казны в Крым, не наблюдается трансформации основного правового содержания П., что позволяет считать их целостным явлением со времен Золотой Орды. Это хорошо отразилась в важнейшем формальном признаке – устойчивости наименования П. В самых ранних посольских книгах XVв. сохранилось такое наименование этого явления, как «девятные П.», которое выводит исследователя к ордынским корням: их главными получателями в XIII–XV вв. были ханы Золотой Орды. Особенность их состояла в том, что эти обязательные ежегодные подношения ордынским властителям первоначально включали в себя (в соответствии с традициями ханского двора) девять предметов и символизировали личную вассальную зависимость великого князя от Джучидов. К концу XV в. «девятные П.» утратили свой формальный признак, от которого происходило их название, и могли включать в себя не девять предметов, а другое их число или деньги.

Окончание «татаро-монгольского ига» на Руси – стояние на р. Угре 1480г. – знаменовало собой отказ Москвы от выплаты дани только в Большую Орду (Тахт Эли – Престольную державу), одну из наследниц распадавшейся в то время Золотой Орды. Однако выплата П. в др. постордынские государства сохранилась, и на протяжении долгого времени одной из важнейших задач посольств этих стран в Москве было сохранение статуса-кво в этом вопросе, в то время как правительство Руси пыталось отказаться от этой практики выражения неравенства и своей подчиненности татарским ханствам и Ногайской Орде. В этой связи очевидно, что военные конфликты, инициируемые Москвой, и открытое вмешательство во внутренние дела ряда ханств являлись веским подтверждением дипломатических претензий Руси на равенство с постордынскими государствами. Одновременно происходила легитимизация нового статуса Московского великого княжества как независимого государства путем заимствования из золотоордынской и постордынской символики представительных регалий и геральдических знаков власти (см.: Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения).

П. выплачивались даже в Касимовское ханство, которое традиционно в русской историографии считается вассальным по отношению к Москве. Дань в Касимов платилась князьями Рязанскими (зафиксирована в 1496г.) и великим князьями Московскими (упоминается в 1504, 1553 гг.); она должна была передаваться в Москве, Твери и Нижнем Новгороде.

П. в Ногайскую Орду впервые отмечены в грамоте Ивана III правителю этого государства бию Ямгурчи в 1504 г. и сохранялись до кон. XVI в. В связи с вопросом П. приемом ногайских посольств в Москве ведали казначеи, и хотя для повседневного общения привлекались местные служилые татары, это происходило только в сопровождении «приставов и караульщиков» (см.: Ногайский двор).

Начало документально подтвержденного существования П. в Крымское ханство приходится на 1474 г. В то же время есть два независимых друг от друга свидетельства от XVIIв. о том, что П. в Крым приказал платить еще митрополит Алексий в сер. XIV в. (основатель Чудова монастыря на месте Ханского двора в Кремле), когда темник Мамай, опиравшийся на крымских мурз, мог затребовать для своего улуса особой подати. Традиция вывоза П. в Крымское ханство сохранялась на протяжении двух веков после стояния на р. Угре (т. н. «окончания татарского ига»). Ежегодное отправление посла с П. – норма русско-крымских отношений того времени. Невыезд посла в Крым рассматривался обеими сторонами как исключительное явление, за которым стояли чрезвычайные обстоятельства. Значительный перерыв в вывозе П. происходит в годы Русско-Крымской войны 1658–80 гг. (см.: в статье Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей). С 1681 г., когда был заключен Бахчисарайский мирный договор, вывоз возобновился и продолжался до 1685 г. В течение последующих 15 лет Россия, находясь в состоянии войны с Крымом и Турцией, искала приемлемую форму отказа от обязательств по П. Хотя последний вывоз «тиеша» в Крым состоялся в 1685г., но юридически обязательство выплаты П. Москвой было отменено только специальным пунктом российско-турецкого Константинопольского мирного договора 1700 г.

Меха, моржовый клык и деньги присутствуют в П. почти все время; денежная часть П. росла более динамично, нежели материальная. Материальный объем П. в разные века разнился, но если перевести эти суммы в какой-то однородный товар, скажем, в лошадей, то получается, что ежегодно из России в Крым перегоняли табун в тысячу голов.

Лит.: Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. – СПб., ч. 1, 1863; Похлебкин В. В. Татары и Русь. 360 лет отношений – М., 2005; Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Фаизов С. Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени.– М., 2003; Его же. Поминки-«тыш» в контексте взаимоотношений Руси-России с Золотой Ордой и Крымским юртом (К вопросу о типологии связей) // Отечественные архивы. – М., 1994, №3, с. 49–55.

Д.Х.

Попов Владимир Александрович – первый в истории русский мастер исламской каллиграфии. Род. в Мариуполе 24. 06. 1924г. Воевал на фронтах Великой Отечественной войны разведчиком артиллерии, участвовал во взятии Берлина, закончил боевой путь в Потсдаме, получив более 15 наград, в т. ч. медаль «За боевые заслуги», два ордена Отечественной войны II степени и орден Красной Звезды. В 1951 г. окончил Казанское художественное училище. До 1994 г. работал как традиционный реалист и активно выставлялся на республиканских, всероссийских и всесоюзных выставках. Народный художник и заслуженный деятель искусств Татарстана, с 2003 г. – заслуженный художник РФ. Полностью посвятил себя искусству каллиграфии после знакомства в 1994 г. с альбомом дореволюционного профессора Казанского университета Покровского, собирателя шамаилей Поволжья.

В исламском искусстве П. выбрал жанры, которые бытовали в булгарском Поволжье начиная с Х века. – булгарские шамаили и тюркские тугры. Его консультантами стали самодеятельный каллиграф и профессиональный филолог, переводчик древнебулгарской литературы Наджип Наккаш и исламовед, д. филос. н. Гульнара Балтанова.

Однако широкую известность ему принесли выставки, публикации, заказы и работа именно в Москве: персональные выставки в Музее Востока (куратор Т. Метакса) и Египетском культурном центре («Нур Ислама», куратор Дж.-С. Маркус) в 2000 г., затем организованная при поддержке Иранского культурного центра экспозиция на VIII Международном фестивале Корана и каллиграфии в Тегеране (декабрь 2000 г.). Несколько лет фойе Совета муфтиев России (СМР) украшала экспозиция шамаилей П. (в копиях). Его выставка стала частью мусульманского отдела II межконфессиональной выставки «С верой, надеждой, любовью» на ВВЦ в 2002г. В феврале – марте 2006 г. выставочное турне каллиграфии П. прошло в 7 крупнейших городах Ливана, Сирии и Египта при поддержке МИД РФ. К 80-летию художника журнал «Азия и Африка сегодня» вышел с юбилейной статьей и каллиграфией П. на обеих сторонах обложки.

Работы П. хранятся в музее-заповеднике Великого Булгара, Музее Востока в Москве, музеях Татарстана, коллекции экс-президента Ирана С. М.Хатами, Российском центре науки и культуры в Каире.

П. возродил древнюю традицию именной тугры для политиков и деятелей культуры и науки современной России. Создал именные тугры для Президента РФ В. Путина, мэра Москвы Ю. Лужкова, депутата ГД РФ Ш.Султанова, академика-востоковеда А.Васильева, переводчицы смыслов Корана И.‑В.Пороховой и ее супруга М.С. аль-Рошда, деятелей СМР Р.Гайнутдина, Ф.Асадуллина, Д.Гизатуллина, искусствоведов Музея Востока В. Набатчикова, Т. Метаксы, В. Войтова, коллекционера И.Галеева и культуролога Д. С.Маркуса, пропагандировавшего творчество П. в программах «Голос ислама» на «Радио России», в телепрограммах на ТВ «АСТ-Прометей», в статьях и новостях. Также П. созданы тугры для Мусульманского Миротворческого центра и послов Ирана в РФ М. Сафари, Г. Шафеи.

Директор Государственного Эрмитажа М. Б.Пиотровский оценил творчество П.: «Вы удивительно красиво делаете очень важное дело – придаете новый межцивилизационный аспект традициям мусульманской каллиграфии. Да поможет Вам Бог!».

Лит.: Альбом «Владимир Попов» (серия «Казанские художники»). – Казань, 2003; Бирчанская Л. Тугры и шамаили // Персия. Журнал. 2002, № 3 (8); Маркус С. Каллиграфия – почерк души // Татарские новости. – М., 2002, № 2 (91); Его же. Русское лицо исламской каллиграфии // Азия и Африка сегодня, 2004, № 3; Хакимов Р. Искусство, зовущее к Корану. – http://islam.ru/pressclub/gost/popov; Хазиева А. Полумистический мир слова // Элита Татарстана. – Казань, август 2006.

С.М.

Порохова Иман Валерия Михайловна – автор перевода смыслов Корана. Род. в 1947 г., окончила Моск. лингвистический ун-т, после чего 18 лет преподавала в Моск. инженерно-физическом ин-те. Имеет диплом философского фак-та МГУ. Академик (действительный член) Академии гуманитарных наук (1996); с 1999 г. действительный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН). Муж П. – сириец по происхождению Мухаммад Саид аль-Рошд – оказал значительное влияние на формирование личности П., в т. ч. на принятие ею ислама. П. – поэтесса, в кон. 1980–90-х годах осуществила известный перевод смыслов Корана на русский яз.

П. известна также своей общественной деятельностью. Ее часто приглашают российские СМИ в качестве эксперта по вопросам ислама, а также как интересную собеседницу, осознанно принявшую ислам. П. является одной из наиболее известных и ранних представительниц самобытной группы новых мусульман. В этом качестве принимала активное участие в создании вместе с А.-В.Полосиным организации новых мусульман «Прямой путь», а позже в Союзе мусульманских журналистов. Говоря о воздействии на широкую российскую общественность, нельзя не отметить, что деятельность П. сыграла значительную роль в формировании положительного образа мусульманки.

Кроме перевода смыслов Корана, перу П. принадлежит также перевод избранных хадисов пророка (из них 40 хадисов кудси), статьи и интервью в различных СМИ.

Дм.М.

«Постановления и рекомендации Совета Исламской академии правоведения (фикха) – фетвы» – сборник фетв 1985–2000гг. специалистов в области мусульманской юриспруденции и муфтиев – экспертов по вопросам экономики, астрономии, медицины и других отраслей человеческого знания. П.– первый на русском яз. значимый сборник фетв, затрагивающих актуальные проблемы религиозной и мирской жизни мусульман. Более половины постановлений имеют отношение к различным сферам финансово-экономической деятельности. В связи с запретом в исламе ростовщичества ученые проводят тщательную работу по отделению запретного от дозволенного, и разъясняют многие неясные вопросы, ставшие данностью сегодняшнего дня. В сборнике изучены также медицинские, семейно-нравственные вопросы, в меньшей степени – отдельные вопросы богослужения.

Особое внимание привлекают постановления последних сессий, 1998 и 2000 гг., где затрагиваются наиболее важные вопросы о единстве мусульман, секуляризме и религиозном модернизме, положении в Иерусалиме.

Фетвы Совета Исламской академии правоведения при Организации Исламская Конференция, собранные в издании, представляют собой своеобразное проявление нынешнего феномена глобализации в исламском мире. Интерес представляет и сама форма изложения фетвы, в вводной части которой делается обоснование значимости исследования темы, а в предметной части тщательно изучается соответствующая проблематика.

Перевод с арабского яз. выполнен ректором Московского исламского университета М. Ф.Муртазиным. Книга выпущена издательством «Ладомир» в 2003 г.

Д.Х.

Президентский набор – программа обучения. В 2003 г. администрацией Президента России была выдвинута инициатива произвести набор студентов для обучения в ведущих вузах страны по специальности «Исламоведение». Набор производился главным образом из числа студентов исламских учебных заведений России: Российского исламского ун-та (Казань), Исламского ун-та им.Р.Фахретдинова (Уфа), медресе «Махинур» (Нижний Новгород). Отобранных студентов направили на обучение в Ин-т стран Азии и Африки при МГУ (Москва), Лингвистический ун-т (бывш. им. Мориса Тореза, Москва), а также в вузы Санкт-Петербурга и Нижнего Новгорода. Обучение производится за счет госбюджета.

Необходимость в этом наборе возникла в силу того, что стало очевидной реальностью полное отсутствие кадров государственных чиновников, способных работать с мусульманами как внутри страны, так и за ее пределами, понимающих специфические нужды мусульман и могущих найти с ними взаимопонимание.

В настоящее время из группы в 43 человек в ИСАА обучается 11 студентов. Большинство из них намереваются продолжать учебу в магистратуре, некоторые готовятся пойти на госслужбу, стать преподавателями университетов.

Дм. М.

Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г. – малоизвестный проект, сведения о котором сохранились в неопубликованных документах В.Г.Садура. Как пишет автор, «в годы застоя происходило по сути дела методическое ограничение доступа к родной культуре для москвичей татарской национальности. От многочисленных обращений и просьб, имеющих национально-культурную направленность, городские власти отмахивались, то предлагая уезжать в Казань, то обвиняя авторов обращений в раздувании национализма. Перестройка многое изменила во взаимоотношениях городских властей и татарского населения. В 1988г. официальную поддержку получил народный праздник Сабантуй, по традиции состоявшийся в Измайловском парке. Татарские дети получили возможность факультативно изучать родной язык в пяти московских школах и шести детских садах» (из неопубликованной статьи «О передаче традиции и о московских татарах», 1988 г.).

1 октября 1988 г. усилиями Московского общества татарской культуры и Главного управления народного образования Москвы начал реализовываться П., особенно актуальный в свете отсутствия у татар столицы собственных национально-культурных центров (см.: Дом Асадуллаева; Татарские детские образовательные заведения в Москве). Согласно П., было принято решение об открытии экспериментальных классов по факультативному обучению татарскому яз. и литературе в 5 школах и татарских языковых групп в 6детсадах. В П. были включены: 1)школа № 4 Севастопольского р-на (Профсоюзная ул., 9а); 2) школа № 17 Черемушкинского р-на (ул.Введенского, 28); 3)школа № 857 Советского р-на (Чертановская ул., 29); 4) школа № 411 Перовского р-на (ул. Сталеваров, 29); 5) школа № 796 того же р-на (Перовская ул., 44); 6) ясли-сад № 1363 Севастопольского р-на (Сев. Чертаново); 7) ясли-сад № 630 Советского р-на (ул. Чертановская, 21а); 8) ясли-сад № 38 Красногвардейского р-на (Шипиловский пер., 67–2); 9) ясли-сад № 1139 Первомайского р-на (Челябинская ул., 5б); 10) ясли-сад № 1096 Тимирязевского р-на (Дубнинская ул., 16); 11) ясли-сад № 1673 Черемушкинского р-на (ул. Ак. Капицы, 24).

Как видно, П. охватывал спальные районы Москвы вдалеке от центра, где в советское время интенсивно заселялись татары. Достаточно большое число детских образовательных учреждений, включенных в П., свидетельствует о серьезных намерениях его организаторов. Однако «в дальнейшем ведомственные интересы оказались сильнее благих устремлений ГУНО. Если для [татарских активистов] первостепенным было стремление обеспечить каждому татарскому ребенку доступ к родному языку, то ГУНО преследовало иные цели». ГУНО, в рамках своих полномочий призванное обеспечить реальное функционирование П., лишь «рекомендовало» вышеназванным детским образовательным учреждениям самостоятельно претворять П. в жизнь. В условиях отсутствия кадров (которые изначально планировалось подготовить совместно с Татарстаном из числа московских педагогов-татар), методических пособий, финансирования и действительной заинтересованности ГУНО в реализации П. он оказался нежизнеспособным. По словам В. Садура, «некоторые руководители [вышеназванных школ и садов] отнеслись к П. добросовестно: в школах №№ 17, 857 и 4 к занятиям приступили, в детсаде № 1673 была создана двуязычная группа». Однако в других учебных заведениях П. даже не начинал реализовываться.

Еще одной причиной неудачи П. стало его информационное замалчивание. «О своем решении ГУНО не известило с достаточной полнотой широкую общественность; никакого объявления о нем не было, набором в группы занимались учителя и воспитатели». С горечью В. Садур отмечает, что «ни один печатный орган Москвы не сказал об этом ни слова».

Таким образом, П. стал одним из формальных, декларативных мероприятий городских властей с целью показать публике демократичность их характера; неудача же П. была списана на самих татарских активистов, якобы не способных организовать процесс обучения детей родному языку и культуре. Последствия неудачи П. сказались и на том, что в Москве сегодня де-факто работает только одна школа с татарским этнокультурным компонентом.

Лит.: Объявление о приеме детей на межшкольные факультативы по изучению татарского языка и литературы для учащихся начальной, средней и высшей школ и о приеме детей в татарские языковые группы в яслях-садах – из архива В. Г. Садура; Садур В. Г. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл.; Его же. [Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.] – неопубл.

Д.Х.

Псевдомессианские течения в Москве. Время от времени в исламском мире появляются люди, провозглашавшие себя Махди, Мессией, Халифом и т. д. – т. е. Спасителем всех мусульман/всего человечества; со временем они могут получить популярность в отдельных общинах и обрести последователей, однако подобные движения не находят поддержки со стороны подавляющего большинства мусульман. В целом в России такие идеи не получили распространения, хотя и имели место, напр., в виде движения ваисовцев на рубеже XIX–ХХ вв.

Начиная с 1990-х гг., возникло сразу несколько источников П. Так, один из них был связан с пакистанской организацией по скорейшему возрождению Халифата, представители которой появились в Москве в 1995г. В сер. 1990-х гг. «халиф» объявился и в самой России. Им назвался выходец из с. Автуры Чеченской Республики Адам Дениев, который в 1988–1992 гг. принимал участие в деятельности Исламской партии Возрождения (ИПВ), затем некоторое время находился на религиозном обучении в Багдаде. Некоторые бывшие коллеги по ИПВ считали А.Дениева психически ненормальным человеком (хотя этого не было заметно во время его работы в ИПВ); другие склонялись к мнению о том, что он – «подосланный спецслужбами для развала партии». Накануне войны в Чечне 1994–1997 гг. А.Дениев объявил себя Махди и Халифом, после чего подвергся гонениям у себя на родине (односельчанам бросалась в глаза его многочисленная охрана и богатые автомобили). Во время войны Дениев, осудив вооруженные действия, выехал в Москву; здесь он занял место «независимого» анти-масхадовского критика. Среди его учеников появились не только кавказцы, но и татары. Дениев регулярно выпускал газету «Адамалла» (по-чеченски – «человечность»; игра слов заключается в том, что название «адамалла» образовано от «адам» – «человек» и Адам– собственное имя «халифа») на русском яз. (со статьями на арабском и чеченском). 12. 04. 2001г. А.Дениев был убит в своем доме в с.Автуры.

Наряду с открыто «мессианскими» идеями в обществе иногда появляются близкие им по ряду факторов параллельные течения, чья деятельность связана, как правило, с психически нездоровой личностью, которую используют в своих целях группы аферистов. В качестве примера такого движения в Москве можно назвать «джамаат третьей мечети» в 1994–1995 гг. (когда в столице существовало только две мечети), во главе которого стоял некий «имам из Актюбинска», «шейх Исламского центра всея Руси», «имам московской мечети “Мухаммадияр”» Ахмадиев Фаниль Наилович, который считает себя волжским болгаром по национальности. Позже выяснилось, что под «Актюбинском» подразумевается не город в Казахстане, а поселок в Татарстане, а «имамом» назвался человек, несколько раз предстоявший на намазе в сельской мечети. Ходили слухи, что финансирование марионеточного «имама третьей мечети» (была зарегистрирована по адресу Коровинское шоссе, д.5–1) осуществляют предприниматели из числа киргизов и казахов. С этим же человеком связывали «деятельность» (на бумаге) Исламской демократической партии Татарстана в нач. 1990-х гг.

«Реформатором», а затем и «истинным лидером для истинных мусульман» объявил себя в здании Соборной мечети в 1998 г. Равиль Мангушев, время от времени использующийся исламофобами в провокационных целях.

Психически больные люди, которые считали себя «пророками», «пророчицами» и т. д., появлялись и в др. регионах России – в частности, во Владикавказе, Н.Новгороде, Казани. По поводу одного такого «пророка» из Казахстана, пишущего на русском яз., в адрес ВКЦДУМ в сер. 1990-х гг. пришел тревожный запрос из Саудовской Аравии с просьбой пресечь «антиисламскую» деятельность лжепророка.

Лит.: Карабааги О. Халиф всея Руси. // НГ-Религии, 25. 04. 2001; Хайретдинов Д. З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России. // Медина аль-Ислам. – Н.Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9); Щипков Д. Разум против насилия. Ислам должен быть передовой религией, считает мусульманский реформатор Равиль Мангушев. // НГ-Религии, 05. 03. 2003.

Д.Х.

Пулатов Тимур Исхакович – народный писатель Узбекистана и Таджикистана, один из известнейших прозаиков быв. СССР; род. в 1939 г. в Бухаре. В 1991 г. избран первым секретарем правления Союза писателей СССР. П. в течение нескольких лет возглавлял Международный союз писательских союзов. Автор ряда сценариев художественных фильмов, работал гл. редактором киностудии «Узбекфильм». Романы, повести, рассказы П. переведены на арабский, урду, персидский, хинди, английский и др. яз., изданы во многих странах мира.

Пишет на русском яз. История личности в ХХ в. в ее связях с историей народа и с современностью – в центре его повестей «Не ходи по обочине» (1964), «Второе путешествие Каипа» (1969), «Сторожевые башни» (1970), «Владения» (1975), «Последний собеседник» (1985), романов «Черепаха Тарази» (1985), «Плавающая Евразия» (1990).

Проживает в Москве. Активно участвует в жизни мусульманской общины столицы. Является подписантом Открытого письма Президенту РФ о репрессиях исламских активистов в некоторых регионах страны. Принимал участие в судебном процессе редакции Ислам.Ру против газеты «Известия» по обвинению ее в разжигании межрелигиозной розни.

Р.М.

«Путь к вере и совершенству» – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш.Аляутдинова, первая из серии Bibliotheca Islamica. Посвящена роли и месту религии в жизни человека и общества, противоборству добра и зла, вопросу о месте человека в мироздании и его ответственности перед своим Творцом.

В проповедях, статьях, фетвах, ответах на многочисленные вопросы верующих затрагиваются различные аспекты исламского вероучения и истории ислама: от теологии и исламского права до толкования Корана, эсхатологии и ежедневной ритуальной практики мусульманина. Посредством ярких образов и примеров автор на основе личного религиозного опыта раскрывает духовную сокровищницу ислама.

Может быть использована в качестве учебного пособия для изучающих исламское богословие и право.

Издана в 2001 г.

«Путь размечен. Отказ от мазхабов – опаснейшее из нововведений, угрожающих исламскому шариату» – книга М. С. Р.аль-Бути, которая поднимает один из актуальнейших вопросов развития мусульманского мира– следование богословско-правовым школам (мазхабам) ислама. Ее автор – Мухаммад Саид Рамадан аль-Бути – признанный исламской теолог современности из Сирии. Он последовательно доказывает неприемлемость отрицания мазхабов с точки зрения мусульманского права и раскрывает опасную сущность этого заблуждения.

Подобный труд, принадлежащий перу авторитетного богослова нашего времени, вышел на русском яз. впервые в изд. доме «Ансар» в 2004 г. Его актуальность обусловлена, помимо прочего, тем, что в последнее время широкое распространение получила тенденция отрицания мазхабов.

Книга адресована специалистам, занимающимся вопросами ислама, а также всем, кто интересуется проблематикой и вероучением мусульманской религии. Переводчики: З.Атаев, З.Увайсов. Книга одобрена Экспертным советом Духовного управления мусульман Дагестана и рекомендована в качестве учебного пособия для мусульманских учебных заведений.

Р.М.