ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования

Приметой последнего десятилетия является возвращение религии
в общественную и повседневную жизнь людей, превращение ее в один из важнейших факторов формирования мироощущения и мировоззрения верующих. Символично, что за короткий период своей истории Российская Федерация из многонациональной страны превратилась в полиэтноконфессиональное государственное образование. Благодаря трансформации атеистического общества в светское сегодня преодолен барьер между верующими и государством.

Мусульманские приходы во внутренних губерниях Российской империи во второй половине XIX — начале XX вв. представляли собой основную форму институционализации ислама на территории России. Их системное изучение как фактора этноконфессиональной идентичности
в поликультурном пространстве представляется актуальным с точки зрения становления поликонфессионального государства. Основной формой культурно-общественного социума мусульман во внутренних губерниях Российской империи являлась религиозная община — махалля¹, обеспечивавшая реализацию мусульманского образа жизни, включавшего в себя как повседневные нормы поведения, так и оформление наиболее важных моментов в жизни людей (рождение, обучение, вступление в брак, похороны и др.).

Изучение различных аспектов функционирования махаллей позволяет получить представление о внутренних механизмах организации социокультурной жизни в самой массовой и системообразующей ячейке, которая в условиях отсутствия или малочисленности иных социальных организаций являлась инструментарием сохранения этноконфессиональной идентичности, развития материальной и духовной культуры, образования, закрепления менталитета, формирования традиций в межконфессиональных, межгрупповых, межличностных, семейных, имущественных отношениях в городах и селениях.

Данная тема представляет научный интерес в связи с изучением существования самодостаточного, жизнеспособного социокультурного сообщества в одной из средневолжских губерний — Самарской. Она способствует формированию комплексного и объективного взгляда на развитие российской уммы в целом, позволяет выявить региональные особенности процесса социокультурного развития мусульман, изменению сложившейся в течение нескольких столетий тенденциозной оценки мусульманского населения России.

Объектом исследования являются мусульманские приходы в Самарской губернии.

Предметом исследования выступают формы и способы самоорганизации социокультурной жизни в махаллях.

Целью исследования является комплексное изучение мусульманских приходов Самарской губернии во второй половине XIX — начале XX в. как социокультурного явления. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

— изучить этнодемографические и социально-экономические процессы
в умме, оказавшие влияние на особенности ее социокультурного развития;

— определить место и роль мечети, конфессиональной школы в духовной жизни местных жителей;

— изучить функции духовенства в приходах;

— выявить формы и методы сохранения мусульманами этноконфессиональной идентичности;

— рассмотреть формы организации религиозно-обрядовой жизни мусульман в малых городах;

— выделить особенности организации религиозного быта мусульман
в условиях губернского города.

Хронологические рамки исследования относятся к новому времени и ограничиваются серединой XIX в., с одной стороны, и 1917 г. (падение самодержавия) — с другой. В этот период зримо обозначились и получили дальнейшее развитие процессы модернизации и урбанизации российского общества, которые самым непосредственным образом затронули и российскую умму.

Территориальные рамки работы определяются границами Самарской губернии², образованной в 1850 г. и подчинявшейся до 1865 г. оренбургскому и самарскому генерал-губернатору. В предреформенный период в силу ряда факторов регион оставался «внутренней окраиной» Российской империи. В конце XIX в. здесь расселялось 280 тыс. мусульман обоего пола
(10,3 % жителей).

Методологическую основу исследования составили диалектический подход и принцип историзма. Среди методов исследования — описательный, являющийся логическим началом анализа; сравнительный, позволяющий выявить особенности социально-экономического, правового положения прихожан в городской и сельской махаллях; системный, дающий возможность вести исследование различных аспектов жизни мусульман комплексно и во взаимосвязи; метод обобщений, применяющийся при формулировке выводов; дедуктивный метод, используемый при рассмотрении явлений от общего к частному.

Терминологический аппарат. Под словом «махалля» мы подразумеваем традиционную мусульманскую общину с мечетью и духовенством, официально признанную властью в качестве прихода. В отличие от традиционной мусульманской общины, которая объединяла мусульманское население поселения с целью реализации мусульманского образа жизни по вероисповедальному принципу независимо от их численности, в составе махалли по российским законам должно было быть не менее 200 душ мужского пола.

Термин «умма» применяется нами в отношении к религиозной общине округа ОМДС, Самарской губернии и ее уездов, городских общин. Представление о гражданстве появилось в мусульманских странах лишь к концу XIX в. До этого мусульмане различных государств считались членами одной общины — уммы, объединенной верой в Аллаха и его посланника пророка Мухаммада. Россия — это северный анклав ислама, все мусульмане Российской империи, округа ОМДС, отдельного селения исповедуют ислам. Умма состоит из локальных религиозных общин, и каждый из социумов на уровне конкретной религиозной общины региона или в масштабах государства является представителем ислама, олицетворяя собой умму.

Слово «моноконфессиональный» в тексте означает проживание в поселении лиц одного вероисповедания, а термин «поликонфессиональный» указывает на расселение в поселении мусульман и представителей другого вероисповедания.

Научная значимость исследования состоит в комплексном изучении социкультурной жизни в мусульманских общинах Самарской губернии.
В научный оборот впервые вводится широкий круг архивных, а также опубликованных источников, определяется научная значимость исследований в этой области исторических знаний. В работе выявляется расселение мусульман, их удельный вес, изменение численности, этнический, социально-сословный состав в городах, сельской местности, в целом в губернии, уездах; выделяются основные черты социально-экономического положения сельских махаллей; определяются место и роль мечети, мектебе, медресе
и мусульманского духовенства в социокультурной жизни в сельских и городских махаллях; определяются особенности устройства религиозного быта, формы и методы сохранения этноконфессиональной идентичности.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования ее результатов и выводов при написании трудов по истории мусульманских народов Среднего Поволжья и истории ислама в России,
а также при подготовке и проведении специальных курсов по социокультурной жизни мусульманских приходов в Среднем Поволжье, истории Самарской губернии и юго-востока Республики Татарстан в вузах.

Степень изученности проблемы. Историография проблемы, обусловленная уровнем развития исторических знаний и особенностями идеологических установок различных политических систем, делится на дореволюционный, советский и постсоветский периоды.

Учреждение в 1850 г. Самарской губернии дало импульс к изучению региона в качестве самостоятельной административно-территориальной единицы. Первый редактор газеты «Самарские губернские ведомости»
А. Ф. Леопольдов составил небольшие этюды о народах, проживавших в губернии. В его этнографическом очерке "Татары"³ говорится об основных занятиях мусульман, описываются жилища, одежда, религиозные обряды.

В 1850-е гг. МВД вело планомерную работу по составлению описаний губерний европейской части России, где имелись разделы об истории края, народах, его населяющих, а также статистические сведения об этноконфессиональном составе населения. Самарская палата государственных имуществ в лице советника оброчно-межевого отделения Б. Э. Лясковского издала "Материалы для статистического описания Самарской губернии«⁴, содержащие сведения о татарах, тептярах и башкирах Бугульминского
и Бугурусланского уездов. Примечательно, что автор считал тептярей «обашкирившимися» татарами, а отсутствие в книге описания быта татар указанных уездов объяснил тем, что он ничем не отличался от быта казанских и нижегородских татар⁵.

Основательностью обобщений и систематизированностью излагаемого материала выделяется работа городского головы Самары, видного краеведа П. В. Алабина⁶. Здесь анализируется процесс хозяйственного освоения края и формирования его поликонфессионального населения, указываются места выхода переселенцев, представлены статистические сведения о численности мусульман в городах и уездах в статике и динамике с 1851 по 1875 г.

Значительный интерес для изучения повседневного быта прихожан представляет исследование Л. Ф. Змеева, служившего после окончания Московского университета земским врачом в Бугульминском уезде. В его диссертации на соискание ученой степени доктора медицины⁷ анализируются особенности быта мусульман с медицинской точки зрения. Наиболее ценными для нас представляются описания зданий мектебе и медресе, их внутреннего устройства, приходского духовенства, преподававшего в религиозных школах, организации обучения детей разных возрастов, религиозных книг, используемых в школах.

Хозяйство башкир, которые в середине XIX в. вели полукочевой образ жизни в Бузулукском уезде и башкир — оседлых земледельцев в Бугульминском уезде, описан П. Небольсиным⁸; В. Флоринский в 1874 г. сообщает о достаточно широком распространении среди башкирского населения Самарской губернии мусульманского образования⁹. Любопытные сведения о социально-экономическом положении и повседневной жизни башкир Юмуран-Табынской волости Бузулукского уезда можно почерпнуть из публикации заведующего губернским статистическим бюро И. М. Красноперова¹⁰.

В 1865 г. в Самарской губернии было организовано первое в России земство, издававшее в 1883–1890 гг. по каждому уезду сборники, в которых имеются материалы о природно-климатических условиях региона, истории его колонизации и хозяйственного освоения, экономического положения крестьянских хозяйств и обеспеченности земельными угодьями, конфессиональном составе населения и др.¹¹

В "Описании рукописей архива императорского Русского географического общества"¹² Д. К. Зеленина (1916 г.), в разделе, посвященном Самарской губернии, перечислены главные мусульманские праздники, выделены особенности свадебного и похоронного обрядов татар.

В работах татарского историка Г. Ахмарова приводятся сведения о наиболее распространенных среди мишарей видах хозяйственной деятельности, в том числе в уездах Самарской губернии. Интересны его наблюдения о зависимости времени заключения браков среди мусульман от цикла проведения сельскохозяйственных работ, об условиях выплаты или возврата калыма, правилах поведения молодоженов, родственников, свидетелей во время свадебных торжеств, содержащиеся в исследовании "Свадебные обряды казанских татар«¹³ .

В работе мы обращаемся к исследованиям различного типа. Первый — это краеведческие и иные работы, которые непосредственно освещают повседневную культуру и условия жизни мусульман. К этому типу можно отнести труды татарских историков, просветителей, богословов Ш. Марджани и Р. Фахретдинова¹⁴, знавших умму «изнутри». Оценка Ш. Марджани уровня религиозных познаний и образовательной деятельности имамов Бугульминского уезда имеет важное научное значение для формирования представления об обучении и организации повседневного религиозного быта в сельских махаллях. В 1-м и 2-м томах историко-библиографического свода «Асар» Р. Фахретдинова содержатся уникальные сведения об известных представителях мусульманского духовенства, в том числе о суфиях
и ишанах, проживавших в Самарском крае¹⁵.

Другой тип исследований освещает социкультурную жизнь татарского и башкирского этносов как одного из аспектов жизнедеятельности мусульман в России, рассматривает социально-экономическое развитие Средневолжского региона (одной из российских губерний). В дальнейшем изложении историографии проблемы мы специально каждый раз не будем уточнять этот момент. Ко второму типу исследований относятся наблюдения К. Насыри, который при жизни стал признанным знатоком обычаев и быта татар Казанской губернии¹⁶.

Изучение башкир в указанный период носило преимущественно описательный характер и главным образом концентрировалось на анализе их социально-экономического положения¹⁷.

Большую информативную ценность имеет наследие представителей казанской миссионерской школы Е. А. Малова, М. Машанова, Я. Д. Коблова, С. Багина, П. В. Знаменского¹⁸. Эти работы являются «взглядом со стороны» на жизнь махалли главным образом Казанской губернии. В изысканиях авторы постарались досконально осветить все аспекты жизнедеятельности приходов с целью ознакомления будущих миссионеров с особенностями религиозного уклада татарской деревни.

В монографии С. В. Чичериной "О приволжских инородцах и современном значении системы Н. И. Ильминского«¹⁹ начала XX в. приведена динамика численности русско-татарских школ в Поволжье,
в том числе в Самарской губернии, отмечены случаи перехода чувашей края в ислам.

Таким образом, главным итогом дореволюционного этапа историографии явились собирательная и описательная деятельность татарских историков, этнографов, просветителей и богословов, краеведов, русских миссионеров, накопление значительного фактического материала, дающего
возможность получить общее представление о повседневном быте и обычаях мусульманских народов в Самарском крае.

Особенностью исторических исследований в советский период является активная атеистическая политика, проводимая в СССР, наложение «вето» на изучение ряда проблем, в том числе роли исламских институтов в духовной жизни мусульман.

Исключение составляет работа Дж. Валиди (1923 г.)²⁰, в которой автор выделяет наиболее важные моменты в модернизации уммы, развитии народного просвещения и литературы. В последующих исследованиях религиозный аспект социальной жизни уходил на задний план, а порой стал игнорироваться.

С 1923 по 1929 г. в ТАССР действовало Научное общество татароведения, с 1929 г. включенное в состав секции культуры и быта Общества изучения Татарстана (1928–1931 гг.). Названия обществ наглядно свидетельствуют об изменении концепции исторических изысканий и их локализации территорией национальной республики. Деятельность данных обществ ограничилась главным образом изучением природных ресурсов, особенностей развития экономики, ремесел в близлежащих к Казани районах Заказанья, имеются лишь несколько статей по истории²¹.

Отсутствие исследований о духовной повседневной культуре мусульманских народов частично восполняли этнографические издания. В 1925 г. появилась работа С. И. Руденко "Башкиры. Опыт этнологической монографии«²², где содержится описание народных свадебных обрядов и других обычаев, изменений в быте башкир после принятия ислама.

Событием в научной жизни ТАССР стал фундаментальный труд
Н. И. Воробьева «Материальная культура казанских татар» (1930 г.)²³. Его наблюдения и выводы о хозяйственном укладе титульного населения республики в целом можно проецировать на социально-экономическое положение их единоверцев в Самарской губернии.

С конца 20-х гг. XX в. исторические изыскания носили откровенный антирелигиозный характер²⁴, хотя они имеют познавательное значение благодаря имеющемуся фактологическому материалу. В этой связи следует выделить труды Л. Климовича об основах вероучения и культа, мусульманских праздниках, образе жизни, роли духовенства в приходе и степени его влияния на прихожан²⁵.

В 40-е гг. XX в. в книгах А. Ф. Эфирова²⁶, посвященных изучению истории развития нерусских школ в Поволжье и Приуралье, нашла отражение численность мусульманских учебных заведений региона, в том числе в Самарской губернии. В монографии В. М. Горохова²⁷ в контексте школьной политики царизма в отношении татар освещается система обучения в мектебе и медресе.

Во второй половине XX в. активизируются этнографические исследования. В 1955 г. С. И. Руденко издал фундаментальную историко-этнографическую работу о занятиях, общественных отношениях, праздниках башкир, где значительный материал относится к началу XX в.²⁸

В коллективной монографии «Татары Среднего Поволжья и Приуралья» (1967 г.)²⁹, несмотря на бесспорные достижения — в исследовании впервые разработана этническая структура волго-уральских татар, дано описание поселений и жилищ, одежды, имеются разделы о праздничной культуре
и т.п., — татары Самарской губернии представлены фрагментарно. В последующих историко-этнографических изданиях татары Самарского региона также не становились объектом изучения, составляя лишь общий фон
в изысканиях. В работе Р. Г. Мухамедовой³⁰ мишари Самарской губернии только упоминаются как исторический факт. Эта черта присуща и монографии Ю. Г. Мухаметшина "Татары-кряшены«³¹. Такой подход, с одной стороны, объясняется схожестью хозяйственного уклада, материальной и духовной культуры этнических групп татар, в котором административные границы не имели принципиального значения. С другой стороны, это свидетельствует о приоритетном изучении повседневной культуры и традиций титульного населения на территории национальных республик.

Для изучения общественных и семейных праздников татар, являвшихся составной частью их повседневной жизни, представляет значительный интерес кандидатская диссертация Р. Г. Кашафутдинова³². Фактический материал о татарских народных праздниках и обрядах содержится в трудах Р. К. Уразмановой³³. Атеистические идеологические установки советского времени не могли не отразиться на данных исследованиях, в которых отсутствует оценка роли ислама в формировании и развитии повседневной культуры. Исключение составляет кандидатская диссертация А. А. Загидуллина³⁴, где раскрывается регулятивная роль шариата в семейных, имущественных отношениях мусульман.

Символично, что в исследованиях данного периода, посвященных историко-культурным памятникам Самарской области, не содержится каких-либо сведений о мечетях³⁵.

Сведения о происхождении башкирского народа, истории расселения башкир, численности, хозяйстве, приведенные в работе Р. Г. Кузеева, содержат упоминания о наличии башкирских деревень в Куйбышевской области³⁶. В то же время они позволяют получить представление об основных тенденциях социально-экономических, этнических и демографических процессов среди башкир.

Проблема политико-правового положения башкир в составе царской России и вопросы формирования башкирской нации исследовались
Б. Х. Юлдашбаевым³⁷; в монографии С. Н. Шитовой³⁸ самарские башкиры отнесены к оренбургской и иргизо-камеликской группам, дано краткое описание застройки их улиц и планировки дворовых построек. Наличием фактического материала о расселении и численности башкир, в том числе в Бугульминском, Бугурусланском и Бузулукском уездах в конце XVIII— XIX вв., о наиболее распространенных видах хозяйственной деятельности, в том числе в уездных городах, отличаются исследования Р. З. Янгузина³⁹, относившего вышеуказанные уезды к скотоводческому району полукочевого типа.

Вклад в изучение татар региона внесли и самарские этнографы. Публикация В. А. Никонова 1960 г. стала одной из первых попыток реконструкции истории освоения края татарами на основе расшифровки названий деревень⁴⁰. Определение этапов формирования мусульманского населения непосредственно в степном Заволжье, а также мест выхода переселенцев, их этнический и социальный состав, времени основания некоторых татарских сел, процесса ассимиляции башкир татарами было предпринято самарским этнографом Т. И. Ведерниковой (1980 г.)⁴¹.

С точки зрения выявления социальных функций махалли в Средней Азии важное значение имеют труды О. А. Сухаревой, о мусульманском духовенстве, его влиянии на прихожан в Среднем Поволжье — работа
З. А. Ишмухаметова⁴².

Эволюцию педагогической мысли татарского народа можно проследить в монографии Я. И. Ханбикова⁴³. Подробным анализом исторических условий возникновения татарского просветительства, прогрессивной роли в нем передового духовенства отличается исследование Я. Г. Абдуллина⁴⁴. Освещению особенностей становления светского образования у татар посвящена монография А. Х. Махмутовой⁴⁵.

Развитие капиталистических отношений и аграрное развитие Среднего Поволжья, внутренние механизмы функционирования сельской поземельной общины, землевладение и землепользование, крестьянское хозяйство, социально-экономическое положение крестьян, отношение сельских жителей к столыпинской аграрной реформе освещаются в трудах историков-аграрников Н. П. Гриценко, В. А. Александрова, Г. А. Герасимова, Р. Р. Исхаковой, самарских ученых П. С. Кабытова, Н. Л. Клейн и др.⁴⁶

Антиправительственные выступления татар и башкир Самарской губернии пореформенного периода на религиозной почве освещаются в работах К. Л. Байрамова и Ю. И. Смыкова⁴⁷.

Анализ этнических и демографических процессов среди татар и башкир на основе материалов переписей, в том числе в уездах и городах Самарской губернии, проведен Д. М. Исхаковым⁴⁸, который обратил внимание на необходимость четкого разграничения таких понятий, как этнические башкиры и сословие башкир, являвшееся, подобно тептярам, полиэтничным социальным образованием.

Проблемы, связанные с мусульманским культовым зодчеством, рассматриваются в трудах уфимского архитектора Б. Г. Калимуллина⁴⁹. История становления и развития мусульманского культового зодчества, его архитектурных и художественных особенностей в Волго-Камском регионе освещается в докторской диссертации Н. Х. Халитова⁵⁰.

Таким образом, несмотря на то что советская идеология во многом игнорировала роль ислама в развитии материальной и духовной культуры мусульманских народов, в советский период были созданы исследования, дающие представление о миграционно-демографических, социально-экономических, правовых, культурных и бытовых аспектах жизнедеятельности татар и башкир.

В постсоветский период происходит возрождение интереса к изучению роли ислама в культуре тюркских народов. Появились исследования
о системе государственного регулирования ислама в Российской империи⁵¹, научные труды о содержании текстов Корана, хадисов, изучении особенностей культа, догматики, мусульманского права⁵².

Новые демократические условия развития отечественной науки способствовали появлению научных исследований, подробно и объективно освещающих формы и способы организации повседневной религиозно-обрядовой жизни уммы.

Начало изучению мусульманского культового здания как важнейшей составляющей махалли было положено Р. Р. Салиховым и Р. Р. Хайрутдиновым. В их монографии⁵³ содержатся сведения о 9 сохранившихся мечетях в деревнях, ранее входивших в состав Самарской губернии, и комплексе зданий медресе «Гибадия», указывается время и дается краткая история их строительства, названы меценаты, финансировавшие строительство культовых зданий, духовные лица, численность прихожан.

Важность и необходимость изучения истории махаллей, их роли в формировании уклада жизни, системы образования, мировоззрения и духовных ценностей мусульман была обозначена Р. Р. Хайрутдиновым в 1996 г.⁵⁴

Учеными казанской исторической школы исследуются важнейшие составляющие функционирования мусульманской общины. Р. М. Мухаметшиным сделан вывод о консолидирующей и охранительной функциях махалли в качестве единственной сохранившейся общественной структуры среди татар⁵⁵. Глубиной анализа роли религиозных институтов и духовенства в процессе формирования татарской нации отличаются труды А. Ю. Хабутдинова⁵⁶. И. К. Загидуллиным дан подробный анализ эволюции российского законодательства по отношению к исламу, строительству мечетей и организации мусульманских приходов, особенностей совершения исламских ритуалов в казенных, общественных и частных учреждениях⁵⁷. Особенности татарской приходской организации выявлены Р. Р. Салиховым⁵⁸; основные черты традиционализма как социального явления освещаются
в книге Р. М. Мухаметшина⁵⁹; влияние джадидизма на развитие национального образования представлено в трудах Р. У. Амирханова, А. Х. Махмутовой, Д. М. Исхакова и др.⁶⁰

Истории вакуфов и махаллей у татар в Российской империи были посвящены всероссийские научные форумы в Казани⁶¹.

На рубеже XX–XXI вв. получили освещение организации социокультурной жизни мусульманских общин Нижегородчины⁶² и бывшей Симбирской губернии⁶³. Появились работы по истории мусульманских общин в городах Поволжья, Приуралья и Сибири⁶⁴, что имеет важное значение для определения общих тенденций и региональных особенностей их жизнедеятельности в поликультурной среде в условиях конфессионального меньшинства.

Особенности религиозной жизни казахов, длительного процесса утверждения среди них ислама, испытавшего сильное влияние местных традиций, переосмысленных в исламском духе, исследованы В. И. Басиловым и Д. Х. Кармышевой⁶⁵.

История распространения, политические, экономические и идеологические особенности функционирования ислама среди этнических башкир проанализированы А. Б. Юнусовой⁶⁶. Уфимским историком Д. Д. Азаматовым изучены функции ОМДС по организации и контролю деятельности приходского духовенства, положение вакуфов в европейской части России и Сибири⁶⁷, М. Фархшатовым — отношение царского самодержавия к конфессиональной системе образования мусульманских народов Поволжья
и Приуралья⁶⁸.

При характеристике этнодемографических, экономических, правовых аспектов функционирования мусульманских приходов по-прежнему актуальны исследования о миграционных процессах среди татар⁶⁹, формировании городского населения⁷⁰, социальном и политическом развитии уммы⁷¹, эволюции российского законодательства по отношению к мусульманам⁷².

Важное значение для понимания особенностей экономического, общественно-политического развития края, проведения либеральных реформ второй половины XIX в., столыпинской аграрной реформы имеет многотомная "История самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней«⁷³; история национальных общин в Самаре представлена в статьях А. Е. Житкова⁷⁴, Ю. А. Рогач⁷⁵.

Важную роль в организации религиозного быта населения играло духовенство. В этой связи отметим издания об уроженцах Самарского края — оренбургских муфтиях Г. Габдерахимове и Р. Фахретдинове, о видных общественных и религиозных деятелях, служивших в приходах губернии, Г. Утыз-Имяни, Х. Атласи, а также о журнале «Икътисад», издававшемся
в 1908–1913 гг. в Самаре⁷⁶.

Организация религиозного уклада, соблюдение норм шариата при рассмотрении и вынесении решений по семейным спорам прихожан, время строительства культовых зданий, открытие конфессиональных школ среди башкирского населения в Николаевском уезде Самарской губернии подробно изучены А. З. Асфандияровым⁷⁷.

Истории деревень местными краеведами исследуются, как правило, по традиционной схеме: исторические условия возникновения поселения
и формирования населения, его этнический и социальный состав, основные занятия, констатируется время строительства мечети и организации конфессионального обучения, деятельность общественных и указных мулл⁷⁸. Результатом кропотливой деятельности краеведов стало воссоздание истории ряда татарских деревень бывшего Новоузенского уезда Самарской губернии⁷⁹. Благодаря краеведческим публикациям М. Сафина сегодня во многом оказалось возможным восстановление истории трех мусульманских общин Самары, строительства третьей мечети, деятельности благотворительного общества «Хайрия» и др.⁸⁰

Научная значимость краеведческих исследований заключается в привлечении неопубликованных письменных источников из местных, в том числе личных, архивов жителей, планов местности с указанием места расположения культового здания, фотографии местных духовных лиц, мечетей, школ и др.

Комплексное изучение юго-востока РТ, в том числе жизнедеятельности исламских институтов, было проведено «Альметьевской энциклопедией», объединившей казанских ученых и краеведов⁸¹.

Зарубежные исследователи также проявляют интерес к исламской проблематике: изучению причин отпадения крещеных татар в ислам посвящена статья У. Пола⁸², социальная структура татар в период формирования нации по материалам Первой всероссийской переписи 1897 г. изучена К. Ноак⁸³, эволюции развития отношений между мусульманами и православным русским государством посвящены исследования А. Каппелера⁸⁴ и Р. Джераси⁸⁵, проблемы функционирования исламских институтов в России, направленных на формирование и сохранение религиозного сознания, в том числе махаллей, роли мечетей и духовенства в них, особенности взаимоотношений прихожан в приходах рассматриваются в монографии Р. Круза⁸⁶.

Таким образом, отличительной особенностью постсоветского периода стало заметное оживление исследовательской деятельности по изучению роли ислама в развитии материальной и духовной культуры мусульман
в регионах Поволжья и Сибири. Изучение мусульманских приходов ведется по самым различным направлениям и методикам, которые требуют выработки единых подходов и критериев исследования.

В ряде исследований рассматриваются отдельные аспекты жизнедеятельности мусульманских приходов в Самарской губернии, в других случаях освещаются лишь некоторые фрагменты данной научной проблемы. Изучение мусульманских приходов Самарской губернии как целостного социокультурного явления еще не становилось самостоятельным предметом изучения, темой монографического исследования.

Источниковая база. Источники, привлеченные для данного исследования, можно разделить на два типа: вещественные и письменные, преимущественно документального и нарративного характера.

Письменные источники состоят из следующих групп: 1) законодательные и подзаконные акты; 2) делопроизводственные материалы центральных и местных властей; 3) статистика; 4) периодическая печать;
5) сочинения общественных и религиозных деятелей; 6) источники личного происхождения; 7) иллюстративный материал; 8) справочные издания; 9) источники по исламу; 10) фольклор.

Среди опубликованных источников определяющее значение имеют законодательные акты "Полного собрания законов Российской империи«⁸⁷; позволяющие проследить внутриполитический курс правительства по отношению к умме. «Свод законов Российской империи» представляет собой систематизированное изложение действовавших законов, регулировавших систему управления духовными делами мусульман, прав и обязанностей духовных лиц, приходов, строительства мечетей, религиозных прав российских подданных⁸⁸, правового статуса различных сословных групп населения⁸⁹ и др.

Изучение действующего законодательства было облегчено за счет специализированных сборников, в которых представлены законодательные акты, имеющие отношение к мусульманам⁹⁰, башкирам, тептярям и мишарям⁹¹, организации и управлению сельских обществ и правовому положению крестьян⁹².

В составленном членом ОМДС Р. Фахретдиновым сборниках циркуляров религиозного управления за 1836–1903 гг. сосредоточены нормативные документы, распоряжения религиозного управления и центральных органов власти по регулированию обязанностей духовенства, религиозно-обрядовой жизни, взаимоотношений в приходах и др.⁹³

Делопроизводственные документы центральных, местных светских
и духовных властей являются наиболее важным массовым и содержательным источником по данной теме.

Значительный делопроизводственный материал имеется в опубликованных источниках. В фундаментальном сборнике документов «Аграрный вопрос и крестьянское движение в Татарии 50–70-х годов XIX в. Материалы по истории Татарии второй половины XIX в.» 1936 г.⁹⁴ сосредоточены материалы о социально-экономическом положении пореформенной национальной деревни, выступлениях татарских крестьян Среднего Поволжья против нововведений и непопулярных мер правительства и их причинах, внутриполитическом курсе правительства в целом и сфере школьной политики в частности и др.

Постановка религиозных и политико-правовых вопросов в выступлениях депутатов-мусульман, в том числе из Самарской губернии, в их записках в комиссии Государственной Думы и стенографических отчетах Думы наглядно освещается в сборнике документов и материалов, составленном
Л. А. Ямаевой⁹⁵.

Интересны журнальные постановления уездных земских собраний по ходатайствам мулл и мусульман об оказании материальной помощи некоторым мектебе и медресе, выражавшимся в выделении средств на ремонт
и отопление, закупку учебников и школьных принадлежностей⁹⁶.

Подробная информация по различным аспектам жизнедеятельности махаллей отложилась также в фонде ДДДИИ (РГИА, ф. 821). Это главным образом переписка МВД с самарским губернатором и ОМДС по поводу поступивших в Сенат на имя императора и министра внутренних дел жалоб и ходатайств от прихожан и духовных лиц на журнальные постановления губернского правления и ОМДС за отказ положительного решения вопросов исламского культового строительства, регистрации религиозных общин, увольнения или неназначения на духовные должности, на конфликты между прихожанами и духовными лицами, между членами причта и др.

Губернская администрация выступала головным учреждением при назначении, перемещении или увольнении от духовных должностей, строительстве, переносе или реконструкции мечетей, регистрации приходов, курировала деятельность сельских общественных управлений. Эти полномочия проявляются в журнальных постановлениях, переписке с местными полицейскими управлениями по уточнению численности прихожан, политической благонадежности кандидатов на духовные должности, экономического благосостояния сельских жителей, решивших построить новую мечеть, по проверке легитимности приговоров, пересылки метрических книг, расследования жалоб и др. Вся делопроизводственная документация по этим вопросам хранится в фонде Самарского губернского правления
(ГАСО, ф. 1).

Переписка между ДДДИИ, ОМДС и самарским губернским правлением и губернатором по аналогичным жалобам мусульман и духовенства широко представлена в фонде Оренбургского магометанского духовного собрания (ЦГИА РБ, ф. И-295). Помимо них, здесь представляют интерес постановления религиозного управления об увольнении имамов за различные правонарушения при исполнении духовных должностей, разборы жалоб по проблемам исполнения религиозных обрядов. Здесь же хранятся метрические книги приходов Самарской губернии.

Материалы фонда канцелярии самарского гражданского губернатора (ГАСО, ф. 3) представляют научный интерес при изучении степени реализации социально-экономического и правового положения мусульман.

Переписка между МВД и местной администрацией по поводу антиправительственных выступлений мусульманского населения губернии зафиксирована в фонде Самарского губернского жандармского управления
(ГАСО, ф. 468); важное значение для анализа отношения мусульман Бугульминского и Бугурусланского уездов к правительственным мероприятиям, определения уровня их социальной и политической активности, влияния мулл на прихожан в начале ХХ в. имеют документы фонда помощника начальника Самарского жандармского управления Бугульминского и Бугурусланского уездов (ГАОО, ф. 343).

Получить представление об экономическом положении мусульман в Самаре позволяют сведения из фонда «Самарский купеческий староста» (ГАСО, ф. 146).

Материальное положение мусульман в Бугульме позволяют оценить документы, отложившиеся в фонде податного инспектора 1-го участка Бугульминского уезда (НА РТ, ф. 779). Участие в столыпинской аграрной реформе мусульман в Бугульминском уезде, отличавшемся их самой высокой численностью, позволяют проследить материалы фонда «Бугульминская землеустроительная комиссия» (НА РТ, ф. 979); сведения о преподавателях мектебе и медресе, уровень их «политической благонадежности» и лояльности к власти отражены в делопроизводственной переписке между местными, губернскими и центральными органами власти, сконцентрированной в фонде «Полицейское управление Бугульминского уезда» (НА РТ, ф. 1156).

Из переписки между центральным жандармским управлением и местными органами власти Самарской губернии можно получить представление об общественно-политической ситуации, развитии новометодного образования в губернии, численности инородческих учебных заведений и учащихся в них, новометодных татарских школ в уездах и городах. Подобная информация отложилась в фонде Департамента полиции (ГА РФ, ф. 102), фонде «Дирекция народных училищ Самарской губернии» (ГАСО,
ф. 360). Ежегодные отчеты директора народных училищ Самарской губернии и другая делопроизводственная документация, статистические данные о численности конфессиональных русско-татарских школ и численности учащихся в них отложились в фонде попечителя Казанского учебного округа (НА РТ, ф. 92).

Межконфессиональные отношения в Самарской губернии, причины перехода мусульман в православие и возвращения крещеных татар в ислам отражены в отчетах православных благочинных округов, приходских священников в их переписке с духовной властью (фонды Самарской духовной консистории (ГАСО, ф. 32), Самарского епархиального совета (ГАСО,
ф. 208) и канцелярии епископа Самарского и Ставропольского (ГАСО, ф. 356).

В вышеназванных фондах (ЦГИА РБ, ф. И-295; РГИА, ф. 821; ГАСО, ф. 1, ф. 3) отложились многочисленные документы, исходящие от махаллей, духовных лиц и отдельных прихожан: это прежде всего приговоры мусульман о выборах и удалении приходского духовенства, о строительстве, ремонте и переустройстве молитвенных зданий; жалобы отдельных представителей духовенства и прихожан на халатное отношение имамов к своим служебным обязанностям; несправедливый раздел имущества по шариату, ведение метрических книг, незаконное заключение и расторжение браков; безнравственное, по мнению прихожан, поведение духовных лиц; ходатайства отдельных лиц о переходе в другой приход и др. Часть документов представляют жалобы на чиновников и должностных лиц сельского самоуправления, прошения об оказании материальной помощи в годы неурожая хлебов, засухи, после пожаров, о переходе крещеных татар и язычников в ислам, ходатайства, спровоцированные действиями властей по реализации курса в сфере школьного образования, введением русского образовательного ценза для мусульманского духовенства на основании закона 16 июля 1888 г. и др.

Данные сведения позволяют отслеживать чаяния прихожан, их запросы и волновавшие проблемы, ответную реакцию на нововведения властей
и земских учреждений в отношении мусульман и сельского населения, почувствовать общественную атмосферу в махаллях, оценить роль имама
в социокультурной жизни прихода.

Большое значение при определении конфессионального состава населения Самарской губернии, динамики численности мусульман, выявлении наиболее распространенных занятий, сословных групп, уровня грамотности, численности конфессиональных учебных заведений имеют данные статистики.

В 1869 г. Самарским статистическиим комитетом были опубликованы «Статистические таблицы Самарской губернии», где представлен состав населения по этническим группам и вероисповеданиям⁹⁷.

Неоценимым историческим источником, в котором представлено наличное население на январь 1897 г., позволяющим получить представление об основных сословиях, занятиях, уровне грамотности среди мусульман губернии, их семейном положении, этническом составе уммы, являются материалы Первой всеобщей переписи Российской империи⁹⁸.

В «Обзорах Самарской губернии» за 1898–1912 гг.⁹⁹, являющихся приложениями к ежегодным «всеподданнейшим» отчетам самарского губернатора, содержатся данные о численности населения в уездах и городах по вероисповеданиям, уровне рождаемости, численности конфессиональных учебных заведений.

В качестве источника использована и статистика православного духовного ведомства. Сведения о численности перешедших в православие мусульман содержатся в «Извлечениях из отчетов по ведомству духовных дел православного исповедания» за 1854–1901 гг.¹⁰⁰ Работы Е. Малова и
И. В. Никольского¹⁰¹ позволяют получить представление о численности отпавших в ислам крещеных татар в статике и динамике, а также узнать о проживавших вместе с ними христианах, мусульманах, язычниках.

Использование фактического материала из "Ведомостей земских исправников о числе тептярей и бобылей Оренбургской, Пермской и Вятской губерний, количестве принадлежавших им земель с указанием актов и прав на эти земли, спорных и общих с другими лицами владений 1840 г.«¹⁰² позволяет иметь представление о сословных группах мусульман в деревнях Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского уездов.

Важное значение для выявления изменения численности махаллей, прихожан, мечетей и их статуса, духовенства по званиям, наличия мектебе или медресе имеют ведомости, отложившиеся в фондах ДДДИИ (РГИА,
ф. 821), фонде ОМДС (ЦГИА РБ, ф. И-295), Самарского губернского правления (ГАСО, ф. 1).

В фонде Самарской губернской земской управы (ГАСО, ф. 5) содержатся ведомости о национальном составе учащихся начальных народных училищ за 1871, 1880, 1890, 1900 гг., которые позволяют проследить численность мусульман, получавших светское образование.

Статистические сведения о численности мусульман в Самарской губернии в целом и по уездам, конфессиональных школ и учащихся в них хранятся в документах фонда «Губернский статистический комитет» (ГАСО , ф. 171).

Материалы периодической печати имеют важное значение в связи
с тем, что в них отражены мнения очевидцев явлений и участников событий в жизни уммы, они отличаются наличием богатого фактического материала, отражают настроения среди различных слоев общества.

Некоторые аспекты традиционной культуры, повседневного быта мусульман освещены в газетах «Самарские губернские ведомости» (1854 г.), «Самарская газета» (1904 г.), «Голос Самары» (1906 г.)

В 1867–1918 гг. в Самаре издавался журнал «Самарские епархиальные ведомости» — печатный орган местной консистории с периодичностью
2 раза в месяц, а с 1891 г. — еженедельно. Его неофициальная часть содержала речи, проекты, статьи духовного содержания, а также о миссионерской деятельности, в том числе среди возвратившихся в ислам крещеных татар. Издание позволяет уточнить даты основания некоторых мусульманских селений, организации приходов, анализировать особенности межконфессиональных отношений в губернии.

Неофициальными татарскими энциклопедиями, ставшими своеобразными флагманами в национальной общественной жизни и оставившими яркий след в татарской духовной культуре¹⁰³, по праву являются газета «Вакыт» и журнал «Шура», на страницах которых активно обсуждался широкий спектр проблем жизнедеятельности уммы. Так, например, в газете «Вакыт» анализировались причины неурожаев и голода и пропагандировались передовые методы ведения хозяйства, деятельность земств и необходимость участия мусульман в их работе по организации помощи голодающим. Среди политических проблем, волновавших передовую часть уммы, — пассивное участие мусульман Самарской губернии в выборах в Государственную Думу и местные органы власти. Подробнейшему анализу подвергались вопросы организации повседневной религиозно-обрядовой жизни: финансирование строительства мечетей, конфессиональных школ, содержание и качество
обучения в них, соответствие знаний учеников требованиям времени, создание попечительств. На страницах газеты происходил активный обмен мнениями в вопросах о материальном положении приходского духовенства, читателей знакомили с примерами многолетнего и добросовестного служения мулл в приходах, открытой и беспощадной критике подвергались те служители культа, которые так или иначе нарушали мусульманский образ жизни, пассивно реагировали на отступление прихожан от шариата¹⁰⁴, обсуждались мероприятия центральных и местных властей, вызывавшие подозрение в покушении на этноконфессиональную идентичность мусульман¹⁰⁵. Благодаря «Вакыту» (1906, 1912, 1914 гг.) во многом оказалось возможным изучение социокультурной жизни мусульман в городах, различные нюансы организации которой оставались вне фокуса внимания чиновников.

На страницах журнала «Шура» содержатся материалы о съезде преподавателей-джадидистов, проведенном в Бугуруслане в 1912 г.

Публикации журнала «Дин ва магишат» (1911–1913 гг.) содержат подробные материалы о решении внутриприходских вопросов: борьбе между кадимистами и джадидистами и вовлечении в нее прихожан, общественной пассивности приходского духовенства среди этнических башкир Николаевского уезда и деятельности старшины уездов с башкирским населением Габбаса Юлтыева по организации бесплатного питания шакирдов за счет земства; неоднократных и безрезультатных попытках татар Бугульмы добиться у местной власти переноса базарного дня с пятницы на четверг, чтобы не пропускать пятничное богомоление и др.

В 1908–1913 гг. в Самаре располагалась редакция первого профессионального экономического журнала на татарском языке «Икътисад», в котором освещались различные экономические вопросы, пути получения выгод и прибыли, ликвидации бедности в татарском обществе. Материалы журнала использованы при характеристике мусульманской общины Самары, общественной деятельности его редактора, имама первого прихода Самары Ф. Муртазина¹⁰⁶.

Сочинения общественных и религиозных деятелей в нашем исследовании представлены публицистическими сочинениями И. Гаспринского о религиозных проблемах махалли, духовных лицах и мечетях. В трудах татарских богословов Г. Курсави и М. Бигиева нас интересовали разделы об обязанностях мусульман по исполнению религиозных обрядов и др.¹⁰⁷

Источники личного происхождения представлены перепиской общественных деятелей и имамов Бугульминского уезда с ахуном Гильманом Карими (д. Миннебаево указанного уезда), а также письмами Х. Атласи¹⁰⁸.

Иллюстративные материалы (карта губернии и уездов, планы городов и ряда селений Самарской губернии, рисунки и фотографии мечетей, мусульманских приходских духовных лиц), хранящиеся в архиве отдела этнологии Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, в фондах Национального музея РТ (Казань) и историко-краеведческих музеев Самары, Бугульмы и Бугуруслана, позволяют увидеть местоположение мусульманских селений, мечетей в поселениях.

Получить представление о мечетях и духовенстве ряда селений и Самары позволяют фотографии из личных архивов¹⁰⁹.

В Строительном отделении Самарского губернского правления (ГАСО, ф. 1, оп. 12) сохранились утвержденные к возведению проекты мечетей в селениях и некоторых городах губернии.

С 1896 г. к свидетельству об успешном прохождении испытания в знании русского языка и грамоты прикладывалась фото кандидата на занятие духовной должности (ГАСО, ф. 3).

Данные о численности мусульман в уездах и городах, сведения о мусульманском культурно-просветительном обществе Самары, численности мечетей и конфессиональных школ в поселениях содержатся в источниках справочного характера. Это прежде всего «Адрес-календари», издававшиеся с 1864 по 1916 г. губернским статистическим комитетом¹¹⁰,
и «Списки населенных мест Самарской губернии» за 1859, 1876, 1889, 1900 и 1910 гг.¹¹¹

С целью определения поликонфессиональных по составу селений привлекались "Списки инородческих селений Казанского учебного округа"¹¹².

Для анализа экономического положения мусульман Самарской губернии, их участия в торговле, промышленном развитии края важное значение имеют справочные издания о торгово-промышленном развитии России¹¹³. При выявлении природно-климатических особенностей Самарской губернии, занятий населения использовались статьи из "Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона"¹¹⁴.

Энциклопедические словари по исламу дают представление об основополагающих положениях истории ислама, мусульманской догматики, культа и др.¹¹⁵ Этому способствует и словарь мусульманской терминологии¹¹⁶.

Для понимания места религиозной догматики и культа в формировании общественного сознания мусульман, значения шариата в регулировании межличностных и межгрупповых отношений важную роль играют энциклопедические словари "Ислам на территории бывшей Российской империи"¹¹⁷ и "Ислам на европейском Востоке"¹¹⁸, где имеются сведения по истории мечетей, известных медресе, об общественных деятелях и ученых, праздниках, благотворителях, представителях религиозно-философских школ и др.

Наши знания о выдающихся религиозных деятелях края расширяет Татарский энциклопедический словарь¹¹⁹. Получить сведения о мусульманах среди первых жителей Самары, татарском и мишарском населении Мочинской слободы оказалось возможным благодаря "Историко-культурной энциклопедии Самарского края«¹²⁰.

Источники по исламскому вероучению и шариату были востребованы для изучения мусульманской догматики и культа.

Первоисточниками в исламском вероучении выступают Коран и Сунна — собственные изречения Мухаммада и его деяния, зафиксированные
в преданиях — хадисах. В качестве источника справочного характера нами использовались перевод Корана¹²¹ и сборник хадисов «Сахих» («Надежный») ал-Бухари, считающийся самым авторитетным среди сборников хадисов¹²².

Шариат — это комплекс юридических норм, принципов и правил поведения, соблюдение которых означает ведение праведной, угодной Аллаху жизни, приводящей мусульманина в рай¹²³. С целью изучения основ мусульманского права нами использованы труды Н. Торноу, И. Нофаль, а также «Основные начала мусульманского права согласно учению имамов Абу Ханифы и Шафии» Л. В. С. ван ден Берга¹²⁴, где содержится подробный анализ норм шариата и их роли в регулировании семейных, имущественных, межличностных отношений среди мусульман.

Устное народное творчество, пословицы и поговорки позволяют выявить, насколько глубоко религиозные представления проникли в сознание народа, оказывали влияние на поведение и обычаи мусульман¹²⁵.

К вещественным источникам относятся,прежде всего музейные экспонаты, связанные с религиозно-обрядовой жизнью мусульман, представленные в Национальном музее РТ, историко-краеведческих музеях Альметьевска, Бугульмы, Бугуруслана, Бузулука и Самары, в Доме-музее Р. Фахретдинова в дер. Кичучат (Альметьевский район РТ). Посещение бывшего здания мечети второго прихода и жилого дома ахуна Ш. Минюшева в Самаре, жилого и торгового домов купца Ш. Хакимова в Бугульме, действующих исторических мечетей в д. Старое Шугурово (Лениногорский район РТ), д. Карабаш (Бугульминский район РТ) позволило оценить архитектурные особенности зданий.