А. Ю. Хабутдинов,

д.и.н., проф. Казанского филиала Российской академии правосудия

Особенности централизации системы религиозного образования у татар: история и современность

Централизация системы религиозного образования у татар неразрывно связана с выделением мусульманского духовенства как корпорации российскими властями. Это впервые происходит в каргалинских медресе, крупнейшем комплексе коранических школ в Приуралье, расположенном в Сагитовском посаде в 18 верстах от Оренбурга. Муфтий Риза Фахретдин (1921–1936) отмечал, что впервые после падения Казанского ханства в 1552 г.  возрождалась официально признанная национально-религиозная жизнь татар . Первое медресе в Каргале возникло при соборной мечети в 1746 г. Каргалинские медресе были исламскими учебными заведениями среднеазиатского типа, прежде всего, из-за концентрации буржуазии на рынках Туркестана. Мусульманские традиции в них внедрялись и поддерживались мударрисами, прошедшими курс, как правило, среднеазиатских медресе, преимущественно Бухары. На рубеже XVIII–XIX вв. лучшей постановкой учебно-воспитательного дела отличалось медресе Габдуррахмана б. Мухаммадшарифа, который вместе с будущим муфтием Мухамеджаном Хусаином (1788–1824) был учеником Мухаммада б. Гали ад-Дагестани и, в свою очередь, мударрисом у муфтия Габдулвахида Сулейманова (1840–1862). До учреждения Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) Екатериной II в 1788 г. каргалинские улемы были единственной признанной властями корпорацией мусульманского духовенства и играли ведущую роль при выборе и утверждении руководителей религиозных общин местных мусульман, в частности, они экзаменовали кандидатов на должности ахунов городов и даруг (регионов) Башкирии. Авторитет каргалинских медресе был настолько велик, что в конце XVIII в. даже имамы и мударрисы учились в них. Таким образом, именно образование в Каргале было первым вариантом подготовки улемов и мударрисов медресе (дамолла) в российских условиях. Это было особенно актуальным, так как ранее считалось, что мударрисом большого медресе (дамолла) может стать только выпускник бухарских медресе. Не случайно, что в Бухаре вплоть до победы советской власти существовала махалля Булгар, многие выходцы из Волго-Уральского региона обучались у известного мударриса шейха Ниайз-кули ат-Туркмани и его сына шейха Абу-л-Фатха Убайд Аллаха.

Несмотря на наличие среди функций ОМДС выдачи указов на должности духовенства оно не обладало собственным учебным заведением. Вопрос создания элитарного центра подготовки улемов, совмещающего теологическое и светское образование, ставился уже первым муфтием Мухамеджаном Хусаином в 1810-е гг., улемом Шигабетдином  Марджани и исламоведом Хусаином Фаизхани в 1860-е гг. Выстраивание сети медресе в Волго-Уральском регионе происходит преимущественно в сельской местности уже в конце XVIII века. Однако первое медресе в Уфе появилось только в 1887 г. при Первой соборной мечети города. Основателем и мударрисом был Хайрулла Усманов имам первого прихода и ахун Уфы. Впоследствии медресе и было названо в его честь. С созданием Диния Назараты (Религиозного Министерства) как министерства Милли Идарэ (Национального Управления) правительства национально-культурной автономии осенью 1917 г. медресе «Усмания» под руководством ахуна Уфы, мударриса Джигангира Абзгильдина фактически превратилось в основное медресе Диния Назараты. Здесь к преподаванию приступил целый ряд улемов, включая муфтия Галимджана Баруди, председателя Всероссийского союза духовенства Хасан-Гату Габаши, казыя Габдуллу Сулеймани, ректора  Галии Зыю Камали, Габдуллу Шнаси, Махмуд-Наджиба Тюнтяри, Закира Кадыри, Мубаракшу Ханафи. К сожалению, в 1918 г. под теми или иными предлогами все крупные медресе закрываются, кроме казанской «Мухаммадии», просуществовавшей еще несколько лет.

Сама идея центра подготовки улемов, то есть полного цикла медресе, неразрывно связана с идеей Единого духовного собрания. Не случайно и обучение в Каргале трех первых муфтиев. В 1862–1865 гг. ректор  Марджании  Шигабетдин Марджани активно боролся за назначение на пост муфтия. Первым избранным муфтием стал ректор казанской «Мухаммадии» Галимджан Баруди (1917–1921), его преемник Риза Фахретдин (1921-1936) некоторое время возглавлял оренбургскую «Хусаинию», муфтий Габдрахман Расули (1936–1950) был сыном основателя «Расулии» Зайнуллы Расули и сам ректором этого медресе в 1903–1918 гг. Отметим, что в этот период муфтий (1788–1862 гг. и с 1917г.) был, по крайней мере теоретически, наиболее компетентным улемом и мударрисом.

В июне 1917 г. при Духовном собрании под председательством Хасан-Гаты Габаши состоялось совещание по образованию. На нем были приняты решения о передаче религиозных школ от правительства в руки Духовного собрания. Управление ими перешло к комиссии по просвещению, которая занялась также культурно-просветительными проблемами. Было принято решение о том, что медресе не являются собственностью определенной мечети или прихода . Это решение заложило основы для практического сосредоточения всех религиозных школ в руках Духовного собрания и тем самым централизации и унификации профессионального религиозного образования. Это решение повторило поостановления  III Всероссийского мусульманского съезда, состоявшегося в Нижнем Новгороде в 1906 г. По Низам-наме (Уставу) Диния Назараты, принятому в 1917 г., оно обладало контролем в сфере назначения духовенства, строительства мечетей, создания духовных учебных заведений, разработки их программы и учебной литературы, вопросов регистрации брака, развода, раздела имущества.

В Низам-наме Диния Назараты указывалось, что члены его коллегии (муфтий и 6 казыев) должны были быть на уровне  профессора богословия . В настоящий момент в Татарстане муфтий Духовного управления мусульман РТ является ректором Российского исламского университета, но пункт об уровне  профессора богословия для него и казыев не присутствует в текущем Уставе ДУМ РТ. Как и Диния Назараты, ДУМ РТ контролирует систему профессионального образования. Поэтому автоматически стоит вопрос об участии ДУМ РТ в определении кадров преподавательского состава, учебных программ и учебной литературы.

С 1788 г. ключевой проблемой является язык преподавания и официального делопроизводства в Духовном управлении. В соответствии с бухарской традицией официальное делопроизводство ОМДС и образование велось на фарси (начиная с букваря  Бидан ), в медресе языком учебной литературы был арабский и частично фарси,  но возрастало число тюркоязычных комментариев, включая тафсиры («Тафсир Нумани»). Ко второй четверти ХIХ в. делопроизводство в ОМДС переходит на чагатайский диалект тюрки (так называемый  поволжский тюрки ). Именно в документации ОМДС выработались основы языка татарского делопроизводства. К концу ХIХ в. язык преподавания медресе приближается к языку  тюрки  Исмагила Гаспринского, который определяется как язык  преподавания в медресе в решениях III Всероссийского мусульманского съезда 1906 г. Сейчас начала переиздаваться учебная литература по тафсиру, акиде (догматике), фикху (праву), ахлак (морали), созданная  Галимджаном Баруди, Ризой Фахретдином, Ахмад-Хади Максуди и Мусы Биги на языке, близком к тюрки. Не стоит забывать, что все они, кроме бывшего тогда казыем, то есть госслужащим, Ризы Фахретдина, были избраны членами ЦК либеральной партии  Иттифак аль-муслимин  на III Всероссийском мусульманском съезде в августе 1906 г., здесь, в Нижнем Новгороде. С 1904 г. в джадидских медресе начинает вводиться преподавание тюркской истории. Преподавание татарского языка и татарской литературы связано с Уфимской Галией в 1910-е гг., которая фактически все более становится центром подготовки светской элиты. Советские авторы особенно гордились тем, что почти никто из тысячи выпускников Галии даже не пытался сдать экзамен на должности духовенства в ОМДС.

В годы Советского режима делопроизводство ЦДУМ приближается к стандартам татарского литературного языка в варианте 1920-х гг., против которого активно боролись татарские партфункционеры. И сейчас встает вопрос о языке преподавания и, как следствие, об изучении татарского языка и литературы, истории татар в медресе. При этом в учебниках по истории Татарстана  и татар буквально несколько строчек посвящено ОМДС, не упоминается Диния Назараты и ЦДУМ. Поэтому изучение данного предмета требует учета роли формирования татар как конфессиональной общины миллета.

Образование в профессиональных религиозных образовательных учреждениях невозможно без сети первоначального религиозного образования на местах. Основной ячейкой мусульманского общества является традиционная община-махалля. По утверждению Гаспринского в 1881 г.: всякая такая община представляет собой миниатюрное государство с прочной связью частей с целым и имеет свои законы, обычаи, общественные порядки, учреждения и традиции . При этом каждая мусульманская община имеет свою школу (т.е. мектеб – А.Х.) и мечеть. Гаспринский отмечал, что даже изолированные среди русского населения мусульмане, благодаря такой системе организации, не утратили никакой татарско-мусульманской черты . Поэтому татарские диаспоры в досоветский период и даже в первые годы Советского режима обладали иммунитетом от ассимиляции.

Сеть мектебов была, как правило, привязана к конкретному медресе, чьи границы в Заказанье зачастую совпадали с джиенными округами, сохранявшимися еще со времен Казанского ханства. Во 2 пол. XVIII–начале XX вв. существовало всего несколько наиболее престижных медресе. Во 2 пол. XVIII–1 пол. XIX вв. это «Кышкар» (для Заказанья), «Стерлибаш» (для Приуралья) и «Каргала» (для Южного Урала и Степей). Они отличались, прежде всего, уровнем богословской подготовки в соответствии с бухарской исламской традицией. В джадидскую эпоху это «Мухаммадия» (для центра России и Поволжья), «Хусаиния» (для Южного Урала и западного Казахстана), «Расулия» (для Зауралья и центрального Казахстана), «Галия» (для Приуралья). Для этих медресе было характерно обращение к Корану и Сунне в сочетании с общенаучными и гуманитарными дисциплинами и изучением российского права. Да и сейчас опыт Татарстана показывает, что на территории республики уровня подготовки улемов может достичь, в лучшем случае, только одно учебное заведение. Поэтому именно в РИУ в 2003 г. было открыто  теологическое отделение для подготовки улемов.

Достоинством образования в татарских медресе, в отличие от медресе Северного Кавказа, является грамотное сочетание религиозных и светских дисциплин, национального, арабского и русского языков. Это позволяет шакирдам ориентироваться как в классической исламской, так и в национальной татарской и общегражданской российской традициях. Стоит отметить, что чтение проповедей в городских мечетях Северного Кавказа на русском языке не спасает от ориентации все более значительной части молодежи на лозунги ваххабитов, да и львиная доля ваххабитской литературы является русскоязычной. Поэтому столь важно изучение и глубокое понимание трудов улемов-джадидов, прежде всего муфтиев Галимджана Баруди и Ризы Фахретдина. Именно это сочетание традиций и современности позволит вести подготовку образованных имамов, как истинных мусульман и граждан Российской Федерации.