О.Н. СЕНЮТКИНА,
доцент НГЛУ,

О.С. МЕЛЬНИКОВА,
аспирант ННГУ

Вовлечение мусульманских священнослужителей в общественно-политическую жизнь России через участие в деятельности попечительских комитетов

В середине XIX века появился новый момент в существовании российской пенитенциарной системы. Это выразилось в том, что в 1816 году началась деятельность «Попечительского о тюрьмах общества», окончательно сформировавшегося в 1821 году под эгидой императора Александра I^[1]. Хотя покровителями возникшего попечительского общества и в последующем были государи, его деятельность не носила только государственный характер. Членами общества становились частные лица: предприниматели, писатели, общественные деятели. Значительную роль в деятельности вновь созданной организации сыграли и священнослужители, в том числе муллы.

Таким образом, в истории российской пенитенциарной системы произошёл своеобразный вполне заметный сдвиг: движение в сторону соединения государственной деятельности и поведения обычных людей, подданных, не облеченных политической властью, но желающих помочь ближнему. Вслед за созданием местных комитетов «Попечительского о тюрьмах общества» в Санкт-Петербурге и Москве развернулась подготовка к созданию отделения и в Нижнем Новгороде. В  результате сбора пожертвований (в течение 1845 года)  в январе 1846 года «Нижегородский попечительский о тюрьмах комитет» начал действовать. В 1851 году был утвержден Устав Общества, и до 1917 года продолжалось его функционирование. Созданное по инициативе и при участии В. и Д. Венингов^[2], членов Лондонского тюремного общества, оно способствовало улучшению содержанию заключенных в России и тем самым сыграло, безусловно, свою положительную роль.

Российское общество, в том числе правительство, по мнению одного из авторов того времени, «почувствовало необходимость улучшения тюремной системы с 1862 года»^[3]. С 1869 года особая комиссия для разработки тюремного вопроса, действовавшая при МВД, начала публиковать некоторые материалы о своей деятельности в прессе^[4]. Появились официальные издания, знакомящие «тюремные комитеты и их отделения с состоянием тюремных помещений и порядком содержания их в Западной Европе»^[5]. Однако, в первую очередь, на развитие попечительства оказало влияние не изучение опыта функционирования пенитенциарной системы Запада, хотя оно имело место, а те религиозные традиции: и мусульманские, и православные христианские, которые доминирующим фактором взаимодействия людей считали помощь ближнему, страдающему, пусть совершившему грех, но искупающему этот грех через покаяние.

И поэтому во многом одним из механизмов, решающих задачу улучшения положения арестантов, стали считать развитие попечительства по отношению к заключенным. Из отчетов «Общества попечительного о тюрьмах» можно судить о размахе и сути его деятельности. К 1863 году Общество состояло из 64-х мужских комитетов, которые размещались как в столицах, так и в губернских, областных и портовых городах, 2-х женских комитетов в столицах, а также 25-и женских отделений в губернских городах и 431-го мужского отделения в уездных городах^[6]. Таким образом, сеть рассматриваемых учреждений оказалась разбросанной довольно широко по территории России. На 1862 год в тюрьмах, находившихся под попечением комитетов Общества, находилось 140201 человек^[7].

Финансовая основа этой деятельности закладывалась благодаря казенным и частным благотворительным средствам. Так, в 1862 году на счет Общества поступило от государства 1798565 рублей, а от частных лиц – 839539 тысяч^[8], то есть поступления средств (в грубом подсчете) соответственно 2:1.

В Обществе были четко определены расходные статьи: жалование и пособие состоящим при тюрьмах людям (в том числе, экономам и поварам),  канцелярские расходы, содержание и устройство при тюрьмах церквей, одежда арестантов, обувь, стирка, починка белья, баня, мыло, улучшение арестантской пищи, покупка мест под огороды, семян для посева, ремонт тюремных зданий, пристрои к ним, отопление и освещение тюрем, снабжение арестантов необходимыми вещами, устройство школ, покупка книг (в основном, духовного содержания), пособия на содержание больниц и аптек, погребение умерших арестантов, пособия пересылаемым по этапам, выкуп должников^[9].

Пожертвования благотворителей несколько улучшали пищевой рацион арестантов. Как отмечалось в отчете «Общества попечительного о тюрьмах» за 1862 год, «арестантская пища значительно улучшилась  пожертвованием благотворителей разными припасами на сумму 58000 рублей»^[10]. Однако в обществе существовало и мнение такого рода: «Жертвовать припасы, деньги и не быть уверенным, что все это дойдет по назначению» – вот судьба благотворителя в России^[11].

Всего денежных пожертвований через попечительское общество прошло в 1862 году на сумму 839539 рублей 55 копеек^[12]. Самые значительные взносы были сделаны в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Самаре, Ярославле. В этот перечень входит и Нижний Новгород. Из  указанной  общей суммы 22394 рубля 80 копеек пожертвовали жители Нижнего Новгорода и ещё 9068 рублей – нижегородцы из населенных пунктов губернии^[13].

Видимо, серьезные пожертвования на тюрьмы, сделанные со стороны нижегородцев, привели к тому, что в 1897 году Нижегородская губерния не вошла в список тюремных комитетов и отделений «Общества попечительского о тюрьмах», которые пользовались усиленным отпуском денег из казны на лечение и содержание арестантов в тюремных больницах «согласно Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета от 15 января 1896 года»^[14].

Как правило, в рассматриваемое время власти стремились к тому, чтобы при тюремных замках имелись храмы (согласно конфессиям, преобладающим на той или иной местности). Им помогали в этом деле комитеты попечительского общества. Если тюремных церквей не было, то допускалось движение арестантов в храм под присмотром конвойных.

В российских тюрьмах существовала давняя традиция снабжать грамотных арестантов книгами духовного содержания. В конце XIX века при некоторых российских тюрьмах имелись библиотеки^[15]. Иногда в тюрьмах обучали грамоте.

Количество пересыльных, то есть проходящих через Нижний Новгород по печально известной Владимирке (путь ссыльных от Москвы в Сибирь через Нижний), строго учитывалось, поскольку это было связано с выделением средств на довольствие.  Учет осуществлялся ещё и в связи со статусом заключенного: простого сословия или привилегированного. В делах делались специальные пометки на прибывших «инородцев»^[16].

К расходам на арестантов относились и те средства, которые направлялись на аренду подвод «для перевозки слабых до вокзала или пароходной пристани и обратно»^[17]. Кроме того, российской традицией с давних времен была передача в момент отправки пересыльных самого необходимого им на первое время. Население жертвовало им припасы, деньги, снабжало одеждой и т.д.

Как мы уже отметили, в состав руководства Комитетов и Отделений Общества входили уважаемые люди из духовенства^[18]. В состав Общества входили как лица по должности, указанные в законе, так и частные лица. Православные священники, муллы, служители других культов стремились учитывать, насколько это было возможно в тех условиях, конфессиональный состав заключенных, чтобы оказывать им попечительство и в духовном смысле. Так, если в нижегородских тюрьмах мусульмане не имели возможности строго следовать предписаниям своей веры, то в Казани в местах заключения для религиозных  омовений имелись «особые тазы и кулгаты, жертвуемые состоятельными магометанами. Перед ежедневной молитвой магометане омывались в камерах, а в пятницу перед полуденной молитвой – в бане, и в этот день они все молятся в особо приспособленной для этого камере»^[19].

Однако и в Нижегородской губернии хотелось бы отметить усилия мулл по развитию попечительства арестантов. Следует назвать, в первую очередь, имя очень уважаемого и известного не только на Нижегородчине, но и за её пределами, ахуна по Сергачскому уезду Хусяина Хасянова Соколова. В духе учения ислама о милосердии он призывал не забывать закят аль-фитр (очистительную милостыню) и помогать тем, кто в ней нуждается.

В духовном попечении Х.Х. Соколова   находились и заключенные в Сергачской уездной тюрьме в 80-е годы XIX века – татары-мусульмане окрестных деревень. Ахун Соколов, пользующийся заслуженными авторитетом и уважением уездного начальства, сумел договориться с чиновниками на предмет собственного посещения Сергачской тюрьмы по пятницам для отправления хутбы (проповеди) среди её мусульманских обитателей.

Изложенное означало, что религиозные предводители исламской конфессии уезда, верные долгу служителя культа, старались не забывать своих подопечных и в условиях неволи. А значит, оказывали известную помощь подразделению пенитенциарной системы в процессе воспитания лиц, находящихся под стражей.