Е. Рогожина,
аспирантка ННГУ им. Н.И. Лобачевского

Влияние исламской и православной религиозных традиций
на формирование специфики политического лидерства
в современной России

Политическое лидерство, его функции и специфика, объективно представляет существенную сторону развития и функционирования политической системы любого современного государства. Более того, данный вид лидерства, согласно, например, концепции Т. Парсонса, является одним из основополагающих институтов политической системы, а также, согласно концепции Б. Рассела, представляет собой «особый род власти»[1].

Существует мнение, что в связи с процессом трансформации понимания власти обществом в современной политике уже недостаточно восприятия политического лидера обществом только «на веру»[2]. Теперь, чтобы политический лидер обладал властью, он должен не только сам обладать авторитетом, но и, как следствие, его власть должна обладать авторитетом[3].

С одной стороны, данная точка зрения, безусловно, верна и оправдана, поскольку невозможно представить современное политическое лидерство как феномен, не обладающее авторитетом. Авторитет власти любого политического лидера строится в первую очередь на легитимности этой власти, то есть на ее нормативном подтверждении, о чем еще в XIX столетии говорил М. Вебер[4]. Легитимность связана, в свою очередь, с самим содержанием политического лидерства, которое базируется на особом способе властных отношений по принципу господства и подчинения.

С другой стороны, на формирование специфики современного политического лидерства огромное влияние оказывают политико-культурные, а также религиозные традиции, основу которых применительно к власти составляют понятия «веры» и «доверия».

Вообще существует безусловная взаимосвязь двух феноменов: веры и власти, поскольку любая власть построена на принципе «веры – доверия» общества своим лидерам или вождям.

Так, В.В. Ильин и А.С. Панарин отмечают, что «тайна власти состоит в первую очередь в культурной (духовной) гегемонии: по-настоящему управляет людьми тот, кто управляет помыслами»[5]. По сути, помыслы людей тесно коррелируются с доверием к политическому лидеру, и в таком случае власть становится не только политической, но и метафизической, духовной силой, вследствие чего «доверие» превращается в безусловную основу власти. Поэтому если в современных демократических государствах принято считать источником власти народ, то политическому лидеру необходимо формировать, контролировать и удерживать доверие народа как можно дольше.

Применительно к российскому государству феномен веры в варианте доверия выступает как важнейшее инвариантное основание устойчивой и сильной власти. И политический лидер, стремящийся к обладанию таким ресурсом, как власть, должен контролировать источник данной власти.

Получается, что власть политического лидера, основанная на доверии, обладает авторитетом, не только приобретенным, как в случае, когда мы говорим о ее легитимности, но и опирается на политико-культурную матрицу, базирующуюся на традициях и особенностях менталитета русского народа. И чем больше доверия, тем больше власти. Следовательно, абсолютное доверие означает абсолютную власть.

Вообще вера является первичной системой знаний, неким фундаментом ментальной матрицы любого народа. Так, если говорить о менталитете русского народа, то религиозная основа русского национального менталитета создана православием. Православная вера представляет собой не только стержень социального и политического единения русского общества, она издревле была той становой жилой, в рамках которой формировались такие особенности русского национального менталитета, как соборность и государственность. Именно православие укрепляло не только вертикальные связи между элитой и народом, оно же связывало людей и в горизонтальные общности, постепенно образуя из многочисленных племен и народностей русскую нацию и единое государство.

Феномен веры как априорная форма познания всегда был и будет одной из самых глубинных основ менталитета, особенно менталитета русского народа. Вера проявляется в имманентных структурно-неизменных ценностях русской национальной истории и культуры, таких как правда, синтез истины и справедливости, соборность как гармония свободы и единства, спасение как примирение обособленности и всемирности[6].

Как считает К.А. Абдульханова, говоря о вере как о главной черте менталитета любого народа, исключительной характеристикой русского менталитета является сформировавшийся синтез веры в другого человека, в общество и в идеал[7]. Вера русского человека не является оптимистичной, однако она стала основой особой черты исторического русского характера – терпения[8].

Все вышеперечисленные особенности русского менталитета применительно к природе власти и представлениям русского народа о политическом лидерстве, по мнению Н.Г. Щербининой, мифологизированы, и их необходимо искать в архаических структурах сознания, закрепленных в русле утверждения некой интеллектуально-символической традиции, когда политическое мышление осуществлялось преимущественно в символических формах, создавая и трансформируя не столько идеи, сколько образы[9].

Данные представления нашли свое отражение в мифологической форме в русском фольклоре, где наиболее полно дается представление об идеальном политическом лидере, соответствующем особенностям национального характера и сознания русского народа, а также государства в целом. В народном творчестве в аллегорической форме выразилось массовое представление о роли и чертах истинного политического лидера. Правитель является связующим звеном между небесной и земной сферами, проводником божественной высшей воли и одновременно ответчиком перед ней за благополучие своего народа. Политический лидер – гарант стабильности государства, надсоциальная сила, воплощение закона для всех, верховный арбитр, выразитель общих интересов. Он мудр, проницателен, справедлив и милосерден. Им может стать только победитель[10]. Авторитет такого государственного лидера аксиоматичен и неоспорим, поскольку его власть дарована Создателем и не терпит критики.

Следует отметить, что этот образ, несмотря на поэтическую форму выражения, довольно рационален. Фольклор демонстрирует практический, даже меркантильный подход к определению функций политического лидерства. От носителя власти требуется гарантировать стабильность и правильное руководство. Осуществление властных полномочий должно быть подчинено единому моральному закону. В чертах политического лидера присутствует набор средств управления (мудрость, справедливость, качества военачальника) и набор демократический (личное рассмотрение дел, близость к народу, обращение к нему за помощью, возвышение по заслугам, выход из низов). Все вышеуказанные качества обеспечивают авторитет власти политического лидера в глазах народа. Неисполнение своих функций и отсутствие обозначенных черт чревато для политического лидера потерей авторитета и личностного, и как государственного деятеля. Одним из вероятных последствий этого может являться отстранение такого лидера от власти и замена его другим, более авторитетным политиком.

Помимо этого, исходя из исторических особенностей формирования российского государства, еще одной специфической чертой политической власти на Руси была ее авторитарность. Такой порядок вещей был необходим для наиболее успешного поддержания существования государства. Стоит добавить, что Россия традиционно принадлежит к странам, которые ориентированы на государство больше, чем на общество. Среди населения глубоко укоренилось убеждение в необходимости сильной государственной власти. Общество по традиции недостаточно автономно и независимо, а граждане оставлены на милость и немилость государства и всесильных политиков.

Если говорить об особенностях политического лидерства в России, то значительную роль в формировании данного феномена сыграло влияние византийской политической культуры, а также тесное переплетение элементов восточной и европейской форм государственного управления. Под воздействием данных факторов в российском менталитете укоренились такие политические ценности, как высокое значение лидера в государстве и в истории народа, который должен быть посредником между обществом и властью, несомненный властный авторитет лидера, формирующийся на религиозных основах православия (то есть фактически «обожествление» правителя), апелляция в первую очередь к обычаю, а не к правовым нормам, главенствующая роль элит, терпение и подчинение, и многое другое. Поэтому неудивительно, что в русской истории мы встречали и тоталитарное руководство, и авторитарное. Даже на современном демократическом этапе развития России, когда Д.А. Медведев и В. В. Путин руководят как лидеры-менеджеры[11], Россия тяготеет к авторитарному политическому стилю руководства. И это, скорее, историческая закономерность, нежели нонсенс.

Таким образом, мы можем наблюдать, что православие оказывает безусловное влияние на восприятие власти и политического лидерства. Однако это влияние происходит опосредованно, через призму политико-культурных традиций, особенностей менталитета русского народа, через понятие «веры» и «доверия» к власти, через мифологическую апперцепцию авторитета политического лидерства как лидера-героя, лидера-защитника, лидера-борца.

Если говорить об исламской религиозной традиции и ее влиянии на формирование специфики политического лидерства, то оно, безусловно, менее опосредовано, нежели в православии, и более велико и значимо.

В процессе исторического развития исламская политическая культура формировалась иначе, нежели православная. В странах арабо-исламского мира традиционно в качестве одной из ключевых основ государственности выступает исламская община – умма. Основополагающую роль в жизни такого рода общины играли и играют нормы корпоративной этики и традиции. Идеалом в такой системе поведения является патерналистская модель, а политический процесс – не процесс производства власти, как в России, а осуществление и поддержка имманентного, естественного, устоявшегося, проверенного. Помимо этого государства восточного типа основаны на принципе «священной справедливости», то есть государственность в них мессианская, свобода не индивидуальна, а коллективна. Более того, восточные общества основаны на теократическом принципе, в соответствии с которым государство обладает не только властно-управленческими обязанностями, но является одновременно также символом, олицетворением, носителем исламских ценностных нравственно-религиозных критериев, стремящееся контролировать при этом все социальные практики. Поэтому политическая власть в таком исламском государстве и обществе может ограничиваться и контролироваться не только центральными властями, но и духовной властью. Вместе с тем вера в сакральность всего земного пространства и соответственно в необходимость осуществления принципа соборности, а именно организации светского общества по принципу религиозной общины с иерархией священник/царь/пророк и обязательным посредником между человеком и Аллахом, является неотъемлемой частью существования данных обществ[12].Таким образом, главная специфическая черта политической культуры в исламских государствах в отношении истинной власти в отличие от стран Запада, в том числе и России, заключается в фактическом слиянии политической администрации и религиозной власти, светского и духовного начал в единое целое. Этот факт способствовал абсолютизации религиозного авторитета, с одной стороны, и снижению значения администативно-бюрократической иерархии – с другой. Любой чиновник всегда и во всем должен согласовывать свои действия с нормами шариата и Кораном, консультироваться с муджтахидами и мутакаллимами, учитывать мнения мулл, кади и других духовных авторитетов, включая даже шейхов суфиев, предводителей сект и орденов.

С другой стороны, ни в халифате, ни в каком-либо другом исламском государстве никогда не существовало организованной церкви, которая противостояла бы государству. Однако это не значит, что интересы клерикального мусульманского духовенства ни разу не входили в противоречие с политикой административного руководства страны.

Подводя итоги анализу проблемы влияния исламской и православной религиозных традиций на формирование специфики политического лидерства в современной России, можно сделать вывод о том, что религиозный фактор исторически оказывал основополагающую роль на процесс эволюции особенностей содержания политической культуры как в России, так и в странах арабо-исламского мира.

Однако в исламской политико-культурной традиции религия и власть имеют более тесную связь, нежели в православии и, следовательно, в российской политической культуре. В связи с этим феномен политического лидерства в исламе приобрел ярко выраженную религиозную квинтэссенцию. Другими словами, политический лидер, согласно исламской традиции, пользуется властным авторитетом среди членов исламской уммы только в том случае, если он, помимо обладания некими властными полномочиями, является одновременно авторитетом в глазах верующих и как религиозный деятель, и как личность, достойная нравственного подражания.

В России же к политическому лидеру, согласно отечественной политико-культурной традиции, предъявляются несколько иные требования. Прежде всего российский политический лидер должен проявлять себя как компетентный государственный деятель. В то же время традиционно в России политическому лидеру для того, чтобы получить поддержку со стороны общества, то есть пользоваться безусловным авторитетом, следует обладать одновременно и высокими нравственными качествами, соответствующими православным ценностям, являющимися актуальными для российского государства и граждан в соответствующий исторический период.