Д. А. Николаев

Российское земство и вопросы реформирования мусульманских начальных школ в начале XX века

На всем протяжении своего существования российское земство уделяло первостепенное внимание вопросам развития народного образования. Именно земством был реализован огромный комплекс мероприятий по подготовке профессиональных педагогических кадров, модернизации прежних и созданию сети новых учебных заведений, библиотек, читален, воскресных и «повторительных» школ, вообще сделано многое в целях удовлетворения «местных польз и нужд». Начало ХХ века, ознаменовавшись торжеством буржуазно-либеральных идей, бурным всплеском этнического и религиозного самосознания, вызвало к жизни деятельность не только Государственной думы, многочисленных политических партий, но и общественных, сословных, национальных и профессиональных объединений. Именно в этот период происходит организационно-юридическое оформление многих мусульманских обществ в России[1], выдвинувших, при поддержке земства, новые задачи в области народного образования, с учетом этнорелигиозной специфики.

Одна из первых образовательных программ для мусульманской начальной школы была предложена III-м Всероссийским мусульманским съездом, состоявшимся 16–21 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде. Составленная на основе мнений многочисленных «учительских съездов», программа включала в себя изучение «родного языка, вероучения, арифметики и общеобразовательных предметов: истории, географии, естествознания и рисования»[2]. Курс обучения в начальной мусульманской школе планировался 4-летний[3]. На заседаниях III Государственной думы мусульманская депутатская группа присоединилась, внеся некоторые поправки к законопроекту, выработанному думской комиссией, по которому программа начальной школы содержала в себе следующие предметы: «1) Закон Божий (т.е. чтение и толкование Корана – Д.Н.); 2) русский язык; 3) родной язык; 4) арифметика; 5) чистописание; 6) по возможности, пение и физические упражнения»[4].

Наиболее детальные разработки программ начального обучения были предложены особыми «совещаниями», собиравшимися при губернских земских управах «в местностях со значительным инородческо-мусульманским населением». Совещание при Таврической губернской земской управе, состоявшееся  в августе 1908 г., рекомендовало 5-летний срок обучения в «татарской» общеобразовательной школе[5]. Преподавание в течение первых двух лет должно было вестись на родном языке учащихся; уроки русского языка начинались со II-го полугодия II-го года обучения. Совещанием также указывалось, что учащиеся должны получать сведения «общеобразовательного характера по естествознанию: о питании растений, о почве и т.п., могущих дать правильные взгляды на некоторые явления природы, с которыми приходится иметь дело в сельском хозяйстве»[6]. Подавляющим числом голосов совещание высказалось за то, чтобы преподавание основ исламского вероучения велось представителями мусульманского духовенства; в порядке исключения вероучение могли преподавать «учителя общеобразовательных предметов, если будут иметь для этого достаточную подготовку»[7].

Уфимским совещанием, заседавшим 23–25 мая 1911 г., было признано необходимым введение 4-летнего курса мусульманской общеобразовательной школы, впрочем, «в отдельных случаях, сообразно с местными условиями и потребностями, срок обучения может быть увеличен до 5-ти лет»[8]. При губернской земской управе создавалась специальная комиссия «по рассмотрению существующих на татарском языке учебников и изысканию путей к выработке новых учебников и пособий»[9]; одной из задач комиссии являлось также создание для мусульманских школ учебников русского языка. Именно уфимское совещание, одним из первых в стране, рассмотрело вопрос об учреждении «специальных учительских семинарий для инородцев[10] … желательно, чтобы преподавание татарского языка в инородческих семинариях было поставлено на ту же высоту, что и преподавание русского языка»[11]. Совещание единогласно присоединилось к мнению председателя губернской земской управы П.Ф. Кропачинского, что в 4-летней мусульманской школе необходимы два учителя «независимо от числа учеников»; по вопросу о необходимом объеме и качестве преподавания русского языка собрание приняло формулировку представителя мусульманской интеллигенции Г. Еникеева: «умение читать по-русски, пересказать устно легкие прочитанные статьи, писать без грубого искажения слов и объясняться по-русски»[12]. В учебную программу, согласованную на совещании, входили следующие изучаемые предметы: 1) вероучение; 2) русский язык; 3) родной язык; 4) арифметика; 5) краткий курс геометрии; 6) география; 7) история России; 8) краткие сведения по природоведению; 9) краткие сведения по обществоведению; 10) чистописание; 11) пение; 12) физические упражнения, ручной труд[13].

Вопросы реформирования мусульманских школ рассматривались и земством Нижегородской губернии.

В 1914 г. председатель одной из уездных земских управ (Васильской) князь А.В. Мустафин, инициировал рассмотрение вопроса «о ненормальном положении инородческих и, в частности татарских, школ. «После оживленного обмена мнениями уездное земское собрание направило в губернское земство ходатайство «о необходимости разработки вопроса о положении татарских школ»[14]. Губернская управа, со всей серьезностью отнесясь к предложению уездного земства, созвала совещание представителей уездных земских управ, на которые были приглашены заведующие «отделами» народного образования. Совещание признало необходимым провести статистические исследования в татарских селениях с целью выяснения количества детей школьного возраста, выяснения условий и характера обучения в мусульманских мектебе[15]. Но еще ранее нижегородская земская управа обратилась к Уфимской, Казанской и Таврической  земским управам с просьбой прислать все имеющиеся  материалы  об «инородческих» школах в этих губерниях. Уездные управы и училищные советы Нижегородской губернии получили указание сообщить «1) в каких селениях, в каком количестве и какое инородческое население имеется; 2) в каких селениях и какие школы имеются для инородцев; 3) число учеников и учащих в каждой школе обоего пола»[16] и многие другие сведения, касающиеся исследуемого вопроса.

По результатам обследования выяснилось, что татарское население Нижегородской губернии отрицательно относится и к школам Министерства народного просвещения, и к своим мектебе. К первым – потому, что в них не допускалось преподавания на родном языке, а учебники «изображали, к ужасу родителей, православные святыни и иконы»[17]. Мектебе, в свою очередь, также не удовлетворяли растущих образовательных запросов: «эти мектебе не только не дают никаких знаний об окружающей природе и жизни … в них не научают даже понимать заучиваемые лишь механически молитвы и разные обряды и правила мусульманского вероучения. Мало того, из этих школ после 4–8 лет обучения дети сплошь и рядом выходили, не умея ни читать, ни писать на родном языке»[18]. Вот почему, например, мусульмане, участвовавшие в совещании при Таврической губернской земской управе, пришли к заключению, что «старые мектебе, как осколок средневековья, только калечат детей и умственно, и физически»[19].

В основу земской программы по усовершенствованию татарских школ легли положения, выработанные III Всероссийским мусульманским съездом 1906 г. и утвержденные чуть позже Государственной думой. Основные пункты программы выглядели следующим образом: курс обучения в начальной татарской школе – не менее чем 4-летний; обязательными учебными предметами признавались вероучение, родной язык, русский язык (разговор, чтение, письмо), арифметика. Вероучение должно преподаваться «сообразно  с религиозными требованиями населения … на родном языке»[20]. Родной язык включался в программу не только как средство преподавания всех предметов в первые два года обучения, но и «как орудие для облегчения преподавания на русском языке прочих предметов в последующие годы». Обучение русскому языку начиналось не позднее второго года обучения. «Необязательными» учебными предметами признавались геометрия, история, география, естествознание, рисование и пение.

Педагогический состав обновленных татарских школ, как признавала, под влиянием нижегородских мулл, губернская земская управа, должен быть одного вероисповедания с учащимися. Сложнее оказалось  другое: представители мусульманского населения в земских собраниях и совещаниях отмечали отсутствие надлежащей профессиональной подготовки «даже у учителей, кончивших курс татарских учительских школ». Земством был поднят вопрос об устройстве земских постоянных курсов, «подготовляющих учителей татарских школ»[21]. Нижегородские мусульманские авторитеты, в целом, согласились с предложенной земством программой, указав, правда, что «следует на первых порах оборудовать только несколько образцовых школ и только в тех пунктах, где население терпимо относится к школам»[22].

Разработанные земствами различных губерний образовательные программы носили отчетливо выраженный буржуазно-либеральный характер и вполне отвечали возросшим национально-культурным запросам мусульманского населения Российской империи в начале ХХ века.