Мухлиса-ханум родилась в селе Иж-Бобья Сарапульского уезда Вятской губернии, ныне Агрызского района Татарстана. Она была дочкой имама и мударриса и сестрой выдающихся педагогов Габдуллы и Губайдуллы Буби. Первоначальное образование Мухлиса получила у своей матери — Бадрульбанат-абыстай. С 1895 г. Мухлиса с женами своих братьев принимала активное участие в создании женского медресе. В 1901 г. была открыта 6-летняя татарская женская школа, где она стала заведующей. Как пишет Габдулла Буби, эти три женщины «отдавали работе в этой школе всю душу, все свои способности, жертвовали всем ради благополучия и процветания женской школы. Они втроем по вечерам брали у нас уроки, целыми днями обучали в школе и преодолевали немыслимые, никем до сих пор невиданные препятствия. Во имя направления женщин России по пути знания и просвещения, они, выслушивая самые грубые обвинения, брали на себя многие беды и тяготы, и, не получая ни копейки жалования, лишь ради нации вкладывали огромные труды и старания, присущие только великим людям».

По подсчетам А.Х. Махмутовой, в 1908-1911 гг. на летних педагогических курсах Буби прошло подготовку около 170 учительниц (от только 6 в 1908г. до 58 в 1911г.). Фактически именно курсы Буби превратились в основной учебно-методический центр для российских учительниц-мусульманок. Здесь учились девушки из Европейской России, Казахстана, Средней Азии. К 1910 г. в медресе была разработана программа 8-летнего образования для женщин, включавшая религиозные дисциплины (33 часа), татарский язык и литературу (54 часа), русский язык и литературу (36 часа), математику (27 часов), историю (10 часов), географию (7 часов), природоведение (10 часов), арабский язык (10 часов), педагогику и методику (4 часа), каллиграфию (11 часов), рисование (9 часов), гигиену (3 часа), домоводство ( часа), рукоделие (3 часа), французский язык в качестве факультатива. Всего 228 часов в неделю. Программа была близка к 8-ми классному образованию в русской гимназии, где 8-й класс был педагогическим и давал право на преподавание. Не случайно, что моя (Айдара Хабутдинова — примеч. ред.) прапрабабушка Минледжихан Сайфуллина, окончившая 8 классов Уфимской женской гимназии, какое-то время считалась его заведующей.

После разгрома медресе Буби и ареста братьев (1911) началась кампания запугиваний. 18 января 1912 г. женская школа и все другие школы Буби была закрыты приказом директора народных училищ Вятской губернии «за допущенное им уклонение от своего прямого назначения». Действительно, формально могло вестись конфессиональное образование для мальчиков и начальное образование для обоих полов.

Мухлиса Буби переехала в г. Троицк (Оренбургская губерния), где стала работать в женском мектебе «Сююмбике». В 1914 г. с помощью купцов Яушевых и при руководящей роли Гайниджамал Яушевой Мухлисе-ханум удалось открыть женское медресе. 7 августа 1914 г. на открытии школы она произнесла речь, где определила роль женщин-матерей следующим образом: «Если у них не будет представлений о религии и благочестии, сведений об истинной морали и хороших обычаях, то как они могут направить детей на хороший путь, воспитать во имя прямой и надежной цели. Дети, выросшие на руках воспитанных, религиозных, благочестивых матерей, знающих о мире и судном дне, несомненно, когда вырастут, будут религиозными-благочестивыми, с истинной моралью, будут совершенными их национальные чувства. Пусть с самого детства прочно выучат „аузу“ и „бисмилла“; пусть с детства растут, зная, о единстве Аллаха и посланнической миссии Мухаммада (мир ему); пусть с детства, понимают, что есть добро и что есть зло: не говорят плохих слов, избегают дурного, при встрече с людьми, задевающими религию и национальные чувства пусть знают о необходимости сохранять свои чувства в сердце...

Радость и счастье нашей нации в руках этих детей, с этими детьми наша нация продвинется вперед; широкие двери будущего отроются руками этих детей; поднимутся птицы счастья и благополучия стараниями этих детей; через них будет наконец-то достигнут Рай Аллаха, бесчисленная радость и счастье».

2 июля 1915 г. на открытии в Троицке женской учительской школы «Дар уль-мугаллимат», признанной властями, М. Буби произнесла свое, пожалуй, наиболее четко изложенное понимание роли женщин в судьбах мира Ислама, начиная с дар ас-саадат. Вначале, во-первых, она указывает, что ранее учительницы-мугаллимы не имели права на преподавание из-за отсутствия свидетельства, теперь они должны его получить. Во-вторых, она говорит, что в школе сотни и возможно тысячи девушек получат образование на «национальном языке и будут воспитаны в национальном духе». Эти знания они принесут детям-мусульманам. Заметим, что М. Буби не делит российскую умму по этноплеменным группам. Ссылаясь на Абу Муслима, она приводит слова пророка (мир ему) о том, что вставшего на путь знания человека Аллах приведет в рай. М. Буби сравнивает нацию, где обучаются только мужчины, с парализованным человеком. Такая нация, в сражении с нацией, где учатся оба пола, потерпит сражение на поле жизни. М. Буби говорит, что мужчины — это левая рука нации, а женщины — правая. При этом у каждого выдающегося мужа была помощница и единомышленница-женщина. Она указывает, что «у самого великого человека в мире и пророка Мухаммада — сына Мустафы (мир ему) в самом начале принявшей религию, служившей распространению Ислама имуществом и языком, вселявшей силу в сердце милостливого Пророка во времена больших беспокойств от притеснителей, разгонявшей грусть, была наша мать Хадиджа-ханум».

М. Буби говорит, что роль женщин в распространении Ислама получила отражение в словах Пророка: «Рай под ногами ваших матерей». Поэтому необходимо обучать девочек не меньше чем мальчиков всем наукам и искусствам, чтобы приготовить их к жизненным испытаниям. Она указывает, что эта истина была известна женщинам эпохи пророка (мир ему) и дар ас-саадат: «Поэтому в это время из женщин вышло очень много выдающихся личностей. Они читали хутбы в мечетях, давали публично уроки, везде читали вагазы (проповеди) и давали насихаты (наставления). М. Буби указывает, что даже основатель одного из четырех мазхабов имам Шафии получал знания от самой знаменитой женщины того времени — Сайиды Нафиса, которая прочитала джаназа-намазы после его смерти. Далее М. Буби связывает уничтожение прав женщин с обычаями иранцев (при Аббасидах?), приведших к запрету женщинам посещать мечети, развивать науки и просвещение. Она сравнивает такое положение женщин с вечной тюрьмой и арестом. М. Буби указывает, что сейчас нация осознала свое несчастное состояние, и поэтому истинные мусульмане должны помогать школе и учащимся в ней девочкам. На стороне М. Буби оказался городской средний класс мусульман-татар Европейской России и Центральной Азии.

На I Всероссийском мусульманском съезде 1917 г. Мухлиса Буби была избрана членом ЦДУМ и кади-казыей (судьей). Здесь же было принято постановление по семейным делам, в частности предусматривающее моногамию. С 1917 г. Мухлиса-ханум работала в Уфе, руководила отделом по семейным делам ЦДУМ, занималась ведением метрических книг, регулированием семейных дел, работой по обращению в Ислам. Уважаемый муфтий Дамелла Галимджан ал-Баруди выдал Мухлисе ханум иджазу, из текста которой виден ее уровень мусульманского образования:

«Превосходная шейха по имени Мухлиса дочь шейха Габдулгалляма Нигматуллы ал-Бубия. Она принимала участие в научных меджлисах по хадисоведению, тафсиру, фикху и прочим наукам, извлекла и переняла немало для себя пользы в свете учености и религиозных науках. Это ее иджаза на осуществление призывов [к исламу], обучение и передачу зикров и остального из слов шариата; также иджаза на право преподавания по книге „ал-Джамиʽ ас-сахих“ имама Абу ʽАбдуллы Мухаммада бин Исмаʽила бин Ибрахима ал-Бухари (да будет доволен им Аллах), книге „Мишкат ал-масабих“ шейха Вали ад-Дина ал-Хатиба ат-Табризи (да смилостивится над ним Аллах), книге по тафсирам Корана, фикху, арабскому языку, грамматике, морфологии [арабского языка] и др., тем сочинениям, которые использовали при передаче знаний великие шейхи и благородные наставники от прошлого до настоящего времени... Габдулла Галимджан бин Мухаммаджан бин Биньямин бин Гали бин Кулмухаммад ал-Баруди ал-Казани. Написано 4-го дня месяца рабиʽ I 1338/ 1919 года».

Мухлиса Буби с 1900-х гг. вела также большую организационно-просветительскую работу среди женщин, выступала со статьями в изданиях «Ульфат», «Ахбар», «Вакыт», «Сююмбике», «Ислам маджалласы», в которых освещала роль женщины в семье и обществе и задачи, стоящие перед ней, обращала особое внимание на то, что сохранение языка и традиций — главный долг женщины. Она обладала огромной популярностью среди всего женского населения округа ЦДУМ. До перехода властей к прямому насилию в конце 1920-х гг. женщины-мусульманки под ее лидерством весьма эффективно блокировали попытки разрушения религиозных устоев в семьях.

Мухлиса-ханум была переизбрана на посту казыи на всех трех Всероссийских съездах улемов и мутаваллиев при ЦДУМ в 1920, 1923, 1926 гг., в 1926 г. на III съезде стала членом «Голямалар Шурасы». При обсуждении отчетов на съезде был задан вопрос: «Почему Мухлиса Буби не посылалась на места для проведения работ по вверенному отделу?» Ответ: «Из-за перегруженности ее работой здесь и преклонности лет».
Улем и общественный деятель Муса Бигиев, сам стремившийся занять пост муфтия, говорил в своем выступлении: «Казый Абдулла Сулейманов восхвалял Мухлису Буби, говоря, что она сделала весьма многое; выходит, она сделала больше, чем все остальные казыи — пожалуй, это и в действительности так». И саркастически заметил: «Оказывается, революция обработала единственную у нас женщину в сильного работника, а мужчин — наоборот».

«Бобинская к этой роли совершенно не подходит....» — такую оценку дал сотрудник Восточного отдела ОГПУ Петросян Мухлисе Буби в письме в Президиум ЦИК СССР в январе 1928 г. Оно стало внутриведомственным ответом на просьбу председателя Центрального духовного управления мусульман России (ЦДУМ) Ризаэтдина Фахретдина об открытии медресе. В составе руководства ЦДУМ была всего одна женщина, но именно ей мужчины доверили обратиться к властям СССР. Риза-казый писал властям «в качестве духовного главы многомиллионного мусульманского населения». Представитель ОГПУ советует не отказывать однозначно, но категорически выступает против кандидатуры Мухлисы Буби. Ныне покойный классик отечественного исламоведения Дмитрий Юрьевич Арапов в примечании писал: «один из наиболее откровенных советско-чекистских документов по исламу — здесь все сказано до предела четко и ясно».

Почему же именно Мухлиса Буби вызывала такой негатив властей? В 1926 г. она обратилась в Наркомат просвещения Татарстана с просьбой допустить женщин к преподаванию вероучения в религиозных школах. При этом женщины в городах начали организовывать свои попечительские советы-мутаваллиаты. Такой попечительский совет был создан в 1926 г. в Казани при 12-м приходе. Он провозгласил лозунг повсеместного создания мутаваллиатов для женщин, религиозного просвещения женщин, уравнения женщин в правах с мужчинами в посещении мечетей. Поэтому в округе ЦДУМ повсеместно наблюдался рост посещения мечетей женщинами, участие делегаток в окружных мусульманских съездах. В итоге, во многих регионах была парализована деятельность советских женских отделов. Татарская крестьянка оказалась не «забитой женщиной Востока», а активным субъектом политики, грамотно использовавшей гражданское равноправие. Уже в 1926 г. возникает движение за отзыв Мухлисы Буби из руководства ЦДУМ, но мусульманки Казани сорганизовались за ее сохранение на посту. В ходе III съезда улемов и мутаваллиев при ЦДУМ в 1926 г. Мухлиса Буби получила 343 голоса «за» при 48 голосах «против».

Советская власть в 1920-е гг. стремилась подорвать традиционные основы морали и нравственности. «Освобождение женщин» сопровождалось распутством в стиле «Дом 2». В ходу была теория Александры Коллонтай, которая считала, что половой акт так же естественен как выпитый стакан воды. В итоге, опросы среди тогдашних студентов показали, что 63% юношей и 49% девушек постоянно имели случайные половые контакты, причем в состоянии алкогольного опьянения. В свободных союзах жили больше трети студенток. Внебрачные половые связи имели 25% состоящих в браке. Причем 85% признавались, что при близости удовлетворяют только свои физические желания. Это поветрие охватило и сельские районы. Так в 1926 г. на собрании крестьян выступил муэдзин аула Кокры-Елга Бугульминского кантона Татарстана. От имени крестьян он указал: «В нашем строе порядок сейчас приближается к жизни настоящих дикарей... распространяются различные болезни. Летом в рабочее время собираются в клуб... Там собираются не для того, чтобы учиться, а чтобы заводить знакомства с женщинами. В связи с этим в одной деревне есть десять беременных девиц».

В этих условиях Мухлиса Буби выполняла выдающуюся роль в одновременном сохранении традиций мусульманской женщины и получении девушками образования и реального равноправия. В 1924 г. в статье «Женщины в мире Ислама» она писала: «Число женщин, служащих великому делу укоренения Ислама в мире посредством знаний исчисляется не десятками, а сотнями». Ключевыми обязанностями женщин современности Мухлиса Буби называет: «Одно из них сохранение религиозных обычаев, второе — сохранение языка». Эти заветы более чем актуальны и в новом тысячелетии.

В ноябре 1937 г. Мухлиса Буби была арестована по обвинению в участии в «контрреволюционной повстанческой националистической организации Башкирии», вела себя с редким мужеством, не оговорила никого и была расстреляна 23 декабря 1937 г.

www.idmedina.ru