КОЛЛЕКЦИЯ ЦИТАТ

Жизнь — это нива, и на ней,

чтоб стать тебе счастливей,

Сей то, что хочешь пожинать

на этой трудной ниве.

Когда уходим мы во тьму

бездонного колодца,

Что, кроме наших дел, еще как

след наш остается?..

Ибн Абд Раббихи (890–940),
кордовский прозаик и поэт

Даты и события декабря

1 — 105 лет назад был создан Восточный клуб, культурный центр татарской интеллигенции Казани (1907).

9 — День героев Отечества в России.

11 — 135 лет со дня рождения Мухаммеда-Сафы Баязитова, религиозного и общественного деятеля, последнего дореволюционного муфтия ОМДС (1877–1937).

15 — 125 лет со дня рождения писателя, педагога, общественного деятеля Хусни Карима (1887–1965).

15 — 100 лет со дня рождения международного мастера по шашкам и шахматам, заслуженного работника культуры ТАССР, чемпиона РСФСР, СССР, призера ряда международных турниров Рашида Нежметдинова (1912–1974).

16 — 110 лет со дня рождения поэта, общественного деятеля Ахмеда Ерикея (1902–1967).

18  — День арабского языка.

22 — 100 лет со дня рождения поэта, языковеда, кандидата филологических наук Мустафы Нугмана (1912–1976).

24 — 95 лет со дня выхода первого номера газеты «Аль-Минбар» («Трибуна»), общественно-политической, литературной газеты на татарском языке, выходившей в Петербурге (1917–1918).

31 — 125 лет со дня рождения Абулькасима Лахути, таджикского поэта (1887–1957).

День в календаре

Уходящий 2012 г. богат историческими юбилеями. Один из них – 200 летие Победы России в Отечественной войне 1812 года. Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа известного татарского писателя Кави Наждми «Весенние ветры», которым мы завершаем цикл публикаций, посвященных этой славной дате.

От дедов к внукам пришел и такой рассказ:

Было это лет восемьдесят тому назад. Бонапарта выгнали из России, но в городе Сергаче еще оставались пленные французские офицеры. И вот воинский начальник, желая показать чужестранцам диковины своего уезда, велел собрать лучших медвежатников на смотр. Не много, не мало, было отобрано тридцать медведей – самых крупных и самых ученых, – и в один теплый весенний день французам показали невиданное зрелище. Через базарную площадь, держа ровный строй, в сопровождении своих поводырей в ярких цветных рубахах, с важным и строгим видом прошли тридцать медведей. Каждый из них держал на плече деревянное, выструганное из сосновой палки ружье. А мещеряки на самодельных скрипках играли «губернаторский марш», выкрикивая после каждого колена задорный припев:

Эх, эх, голубчик любезный!

Эх, бей да руби, молодец!

Рассказав об этом веселом смотре, спутник Малики с гордостью добавил:

— Мой покойный дед Мизак тоже был там. Когда его медведь сделал полный ружейный прием, у басурман, говорят, языки отнялись. Один из французских офицеров, будто, там написал своим: «Попробуй, повоюй с этой Россией. Задаст она тебе такого жару, какого и сам Бонапарт не видал…».

Диалог цивилизаций

Легенды Крыма. Мускусовая мечеть

Мускусная мечеть в Крыму

Василий Христофорович Кондараки (1834–1866), не являясь профессиональным историком, занял достойное место в плеяде отечественных крымоведов. Любой современный исследователь, заглядывая в книги с его фамилией, интересуется: а что писал Кондаракит о Крыме?

«Посетив впервые Старый Крым или древний Солхат, некогда ведущий всемирную торговлю, я под влиянием только что прочитанного о его предполагаемом величии и богатстве в давно минувшие времена, поспешил взглянуть на развалины мечети, издающей будто мускусовый запах после дождя… Я очень хорошо знал, по недавно открытой надписи, хранящейся в Одесском обществе истории и древностей, что лучшая Старокрымская мечеть построена была в царствование кипчакского хана Мухамета в 1314 г. [речь идет об ордынском хане Узбеке, принявшем тронное имя Султан-Мухаммед. — Ред.] каким-то смиренным рабом, нуждающимся в милосердии Божьем, Абдул-гази Юсуфом сыном Ибрагима Езбазли. При таких достоверных сведениях мне не трудно было отыскать у местных обитателей какое-нибудь хоть баснословное предание. В этой надежде я приблизился к указанным мне развалинам и конечно не нашел, чтобы они издавали каких-либо ароматов мускуса, о чем говорилось чуть ли не всеми туземцами татарского происхождения. В то время, когда я сидел в раздумье, ко мне подошел один старый татарин, которого я принял по наряду за пастуха. Немалого труда мне стоило заставить моего собеседника порассказать все слышанное им когда-либо о Мюск-джами и строителе ее.

Из всего, выслушанного мною, я мог составить следующего рода легендарный рассказ:

«Было время, когда Эски-Крым так был велик и замечателен своими мудрыми учителями и управителями, что все государства направляли к нему обширные караваны с предметами роскоши и оставляли в нем сыновей для усовершенствования в познаниях закона Божия. Естественно, что при таком движении народов и торговых оборотов, каждый владетель простой даже избушки имел возможность обогатиться в этом городе. И действительно, все обогатились, но в то же время сделались такими скупыми и негостеприимными, что начали удивлять посетителей. Пока они набивали сундуки золотом и закапывали их под спудами своих жилищ, у них начала приходить в ветхость единственная большая мечеть, и никто не думал жертвовать ни гроша на крайне необходимую перестройку.

Такое оскорбительное отношение к святыне людей возмутило одного набожного носильщика тяжестей, который с трудом прокармливал поденными работами свое многочисленное семейство. И вот он в одну из пятниц, когда масса богачей творила молитву на открытом воздухе из боязни, чтобы Аллах не обрушил на их головы пригнувшийся потолок мечети, выступил вперед и, подняв руки к небу, сказал:

— О люди, недостойные носить имени мусульман! Неужели ваши глаза не видят, что Божья мечеть согнулась от дряхлости лет и требует от поклонников Корана постройки нового здания во имя Божье? <…> О Боже, создавший мир, сделай меня, ничтожного поденщика, таким богачом, как один из этих врагов, только для того, чтобы я, в посрамление им, создал во славу Твою такую мечеть, какой не существовало и не существует в мире! И он начал бить в себя в грудь, плакать и горячо молиться. Видя это, богачи с насмешками разошлись.

На следующий день бедного носильщика уже не было в Старом Крыме. В каких странах он скитался, и в чем состояли его обязанности — никто не знал. Но прошел год и вместо носильщика тяжестей пред эски-крымскими богачами явился Юсуф Челеби –владелец каравана, на приобретение которого потребовалось чуть ли не все состояние первых богачей его родного города. Пробыв в семье своей несколько дней, он по обыкновению в первую же пятницу явился к дверям мечети и после установленной молитвы снова обратился к стоящим впереди всех богачам со следующими словами:

— Не пожелаете ли вы при участии моем воздвигнуть новую мечеть: я дам на это дело третью часть моего состояния, вы же принесете только десятую долю.

На этот раз алчные люди, не ответив ничего, разбежались, как ящерицы, по норкам своим, и Юсуф остался в толпе таких же бедняков, каким был недавно и сам.

Месяц спустя Юсуф опять уехал и по-прежнему о нем никто не имел сведения до того времени, пока он сам не явился с 400 навьюченными верблюдами. Покончив дела свои, Юсуф снова явился в полуобрушившуюся мечеть <…>.

Два года спустя была вполне закончена эта мечеть. Такого молитвенного дома действительно не существовало на всей земле. Минареты ее касались вершинами до облаков, а кровля затмевала блеск солнечных лучей. Вся внутренность выложена была дорогими белыми, как снег, плитами, но всего восхитительнее был прелестный запах от мускуса, разносимый ветром на далекое пространство…»