Диалог цивилизаций
Путешествие в Россию Льюиса Кэрролла
27 января — день рождения известного писателя, автора «Приключения Алисы в стране чудес», «Алисы в Зазеркалье», математика Льюиса Кэрролла (1832–1898). В 1867 г. он совершил вместе со своим другом Генри Лиддоном поездку в Россию. Это было его первое и единственное путешествие за границу. Главная цель столь дальнего вояжа — установление тесных связей между Англиканской и Русской Православной церквами. Они побывали в Санкт-Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде. В «Русском дневнике» Кэрролл запечатлел и посещение магометанской мечети на Нижегородской ярмарке.
В пять с половиной мы выехали вместе с двумя братьями Уэр в Нижний Новгород; это путешествие стоило всех тех неудобств, которые нам пришлось претерпеть с самого его начала и до конца. Наши друзья взяли с собой «commissionaire», который говорил по-французски и по-русски и оказался нам очень полезен, когда мы что-то покупали на ярмарке. Такая роскошь, как спальные вагоны, на этой дороге неизвестны; пришлось нам устраиваться, как могли, в обычном вагоне второго класса. По пути туда и обратно я спал на полу. Монотонность нашего путешествия, которое длилось от семи часов вечера до после полудня следующего дня, нарушила лишь одна неожиданность (не скажу, что особенно приятная): в одном месте нам пришлось выйти и переправляться через реку по временному пешеходному мосту, ибо железнодорожный мост здесь смыло наводнением. В результате двадцати или тридцати пассажирам пришлось под проливным дождем брести около мили. На линии случилось происшествие, которое задержало наш поезд, и если бы мы захотели, как планировали первоначально, возвращаться в тот же день, то провели бы на Всемирной ярмарке всего два с половиной часа. Это явно не стоило труда и затрат, на которые нам пришлось пойти, и потому мы решили остаться еще на один день. Итак, мы отправились в гостиницу Смирновую (или как-то так), ужасную, хотя, несомненно, лучшую в городе. Еда там была очень хороша, а все остальное очень скверно. Немного утешило нас лишь то, что, обедая, мы привлекли живейшее внимание шести или семи официантов; выстроившись в ряд в своих подпоясанных белых рубахах и белых штанах, они сосредоточенно глядели на сборище странных созданий, которые кормились у них на глазах... Время от времени их охватывали угрызения совести — ведь они пренебрегали своей великой официантской миссией, — и тогда все разом кидались к большому ящику в конце зала, в котором, судя по всему, не было ничего, кроме вилок и ложек. Если мы спрашивали что-нибудь, они сначала с тревогой смотрели друг на друга; затем, выяснив, кто из них лучше понял заказ, следовали его примеру, что вновь приводило их к большому ящику в конце зала... Значительную часть дня мы провели, бродя по ярмарке, покупая иконы и проч.
Ярмарка — чудесное место. Помимо отдельных помещений, отведенных персам, китайцам и другим, мы то и дело встречали каких-то странных личностей с болезненным цветом лица и в самых невероятных одеждах. Из всех, кого мы видели в этот день, самыми живописными были персы с их мягкими смышлеными лицами, широко расставленными удлиненными глазами, желтовато-коричневой кожей и черными волосами, на которых, как у гренадеров, красуются черные фетровые фески; однако все сюрпризы этого дня затмило наше приключение на закате: мы вышли к Татарской мечети (единственной в Нижнем) в тот самый миг, когда один из служителей появился на крыше с тем, чтобы произнести призыв к молитве. Будь даже этот крик сам по себе ничем не примечателен, он все равно представлял бы интерес своей исключительностью и новизной — однако мне в жизни не доводилось слышать ничего подобного. Начало каждого предложения произносилось монотонной скороговоркой, а по мере приближения к концу голос служителя поднимался все выше, пока не заканчивался долгим пронзительным воплем, который так заунывно звучал в тишине, что сердце холодело; ночью его можно было бы принять за крик феи-плакальщицы, пророчащей беду.
Послушные призыву, в мечеть начали стекаться единоверцы, причем при входе каждый снимал обувь; старший священнослужитель разрешил нам наблюдать за происходящим с порога. Молились они, насколько я понял, так: повернувшись лицом в сторону Мекки, они внезапно падали на колени, касались лбом ковра, вставали и повторяли то же самое раз или два, потом опять несколько минут стояли неподвижно, снова падали и так далее. По дороге домой мы посетили церковь, где шла вечерняя служба: как всегда, иконы, свечи, кресты, поклоны и прочее.
Вечером я отправился с младшим из двух Уэров в здешний театр; более простого здания я не видывал: единственным украшением внутри были побеленные стены. Зал, очень просторный, был заполнен на одну десятую, не более, так что там было на редкость прохладно и приятно. Нам было нелегко следить за представлением, шедшим исключительно по-русски, однако, усердно трудясь в антрактах над программкой с помощью карманного словаря, мы составили себе приблизительное представление о том, что происходило на сцене. Больше всего мне понравилась первая пьеса, бурлеск «Аладдин и волшебная лампа» — играли превосходно, а также очень прилично пели и танцевали; я никогда не видел актеров, которые бы так внимательно следили за действием и своими партнерами и так мало смотрели в зал. Лучше всех был актер, по имени «Ленский», игравший «Аладдина», и одна из актрис в другой пьесе по имени «Соронина».
Коллекция цитат
Летят цветы!
Прекрасен мир,
Прекрасен он под этим небом,
Откуда миллионы звезд
Летят на землю белым снегом.
Хади Такташ
Даты и события января
1125 лет со дня рождения Абд ар-Рахмана III
1 — 115 лет со дня рождения Хади Такташа (Такташева)
3 — 135 лет со дня рождения Хариса Юмагулова
5 — 100 лет со дня рождения Малика Набиева
13 — 130 лет со дня рождения Фатиха Амирхана (Амирханова)
15 — 105 лет со дня рождения Назиба Жиганова
17 — Всемирный день религий.
27 — 75 лет со дня рождения Гаптрахмана Кадырова
Веселая мудрость
Восточный юмористический анекдот почти всегда в нашем представлении связан с образом Ходжи Насреддина. Между тем, в литературе, наряду с этим веселым острословом, есть немало других имен. Среди них — глупец аль-Ансари и простак Дахо.
***
Глупее аль-Ансари не было никого во всей Басре. Однажды он сидел у эмира Нафиа в глубокой задумчивости. Эмир спросил:
— О чем ты думаешь?
— Я думаю о том, кто выкопал море, куда девалась вся выкопанная земля и сможет ли эмир, если захочет, сделать такое же море за три дня.
***
Аль-Ансари потерял верблюда и обещал подарить тому, кто отыщет его, двух верблюдов. Его спросили:
— Неужели тебе не жаль отдать двух верблюдов за одного?
— Вам не понять радости того, кто отыщет потерянное, — ответил он.
Тысяченожка
Ползла по стене тысяченожка. Поймал ее Дахо, пересчитал лапки, плюнул с досады и изрек:
— Ба, тоже мне! У самой нет и пятидесяти ножек, а зовется тысяченожкой!
Резиновая курица
У Дахо в доме собрались гости. Подали обед. В плове лежала большая курица. Как ни старались гости разодрать ее на части и начать есть — ничего не получалось. Одни говорили, что она старая, другие — что не сварилась. В это время на крыше ближнего дома появилась жена соседа и позвала жену Дахо:
— Одолжите нам свою резиновую курицу, мы гостей ждем сегодня.
— Сейчас она занята, — ответила жена Дахо, — зайдите позже.
Кальян вреден
— Кальян вреден или полезен? — спросили как-то у Дахо.
— Вреден, по двадцати девяти причинам, — ответил Дахо.
— Что это за причины?
— Вреден, вреден, вреден, двадцать девять раз вреден — и всё!