О Марджани – историке и реформаторе[1]
Свое выступление о творчестве Шигабутдина Марджани я начну с рассказа об одном малоизвестном научно-историческом открытии великого татарского мыслителя, очевидцем которого мне посчастливилось быть.
Было это в конце 70-х – начале 80-х годов, когда под руководством другого великого сына татарского народа, ныне покойного профессора Артура Сагадеева, я работал над докторской диссертацией, посвященной каламу – главному течению религиозной философии ислама. Одним из загадочных, парадоксальных явлений в истории калама представлялась так называемая «мутазилитская инквизиция» – михна. Согласно господствовавшему в исламоведческой и историко-философской литературе представлению, учение мутазилитов было объявлено официальной доктриной при аббасидском халифе аль-Мамуне (правил в 813–833 гг.) и его ближайших преемниках – аль-Мутасыме (правил в 833–842 гг.) и аль-Васике (правил в 842–847 гг.). Жестоким гонениям в те времена подвергались богословы-традиционалисты, не принимавшие мутазилитский догмат о сотворенности Корана.
«Инквизиторы либерализма, – пишет И. Гольдциер, – были, если это возможно, еще ужаснее, чем их приверженные букве (Корана – И. Т.) собратья; во всяком случае их фанатизм отвратительнее фанатизма их заключенных в тюрьмы и преследуемых жертв»[2]. Эти слова венгерского исламоведа, написанные в начале XX столетия, долгое время казались незыблемыми. Еще в 1976 году их цитирует И. А. Крывелев[3]. В истории ислама мутазилиты прославились тем, что они, как пишет И. П. Петрушевский, «впервые откровенно провозгласили принцип обязательного для всех государственного исповедания и преследования инакомыслящих»[4].
Парадокс заключался в том, что вдохновителями и организаторами «инквизиции» (причем первой и единственной в мусульманской истории!) оказывались мыслители, которые выступали родоначальниками и яркими поборниками рационализма и либерализма (учения о свободе человеческой воли) в мусульманском богословии и в творчестве которых черпали и черпают реформаторские идеи прогрессивные мусульманские теологи XIX–XX вв., в том числе Ш. Марджани (хотя и не со всеми мутазилитскими положениями он был согласен).
Знакомясь с «Мукаддимой» и другими опубликованными сочинениями Марджани, которые мне любезно предоставил профессор Сагадеев, я был приятно удивлен отсутствием в них каких-либо напоминаний о роли мутазилитов как инициаторов знаменитой Михны. После обмена мнениями профессор Сагадеев посоветовал мне обратиться к рукописным томам «Вафиййата». Летом 1982 г. я приехал в Казань, чтобы изучать рукопись этой исторической энциклопедии Марджани.
И на одной из страниц «Вафиййата» мне открылась правда о Михне – «инквизиции». «Инициатором учреждения михны был Бишр (ал-Мириси. – И. Т.)», – пишет Марджани[5]. Таким образом, как я отмечал в своей диссертации и автореферате к ней, за сотню лет до того, как отдельные западные исследователи стали нащупывать верный путь к решению загадок михны (ван Эсс, М. Уотт и др.), Марджани реабилитировал мутазилитов, верно определив на основе анализа средневековых источников «виновника» михны.
Выяснилось, что Бишр, который придерживался учения другой (нежели мутазилитской) школы калама – джахмизма (отрицающего, как и мутазилизм, извечность Корана как слова Божьего), был личным другом аль-Мамуна. В годы, предшествовавшие возведению халифа на престол, он неоднократно подвергался гонениям со стороны богословов-традиционалистов, дважды был брошен в тюрьму, и только по чистой случайности остался в живых. И позже, мстя традиционалистам, этот джахмит вдохновил ал-Мамуна на михну.
На страницах «Вафиййата» будущие исследователи, несомненно, откроют другие, не менее интересные, свидетельства духовной истории ислама. Достаточно сказать, что в этом энциклопедическом сочинении автор пользуется целым рядом не дошедших до нас источников.
А теперь обратимся к творчеству Марджани как религиозного реформатора. И в ранее опубликованных работах исследователей этого творчества, и в звучащих на нынешней конференции выступлениях верно отмечена выдающаяся роль мыслителя в обновлении мусульманского вероучения и образования, его принципиальная позиция против пресловутого «закрытия дверей иджтихада». Хотелось бы в этой связи обратить внимание на одну идею Марджани, которая, как нам кажется, еще не получила подобающей оценки и которая сохраняет свою актуальность и в наше время.
Цитируя хадис (изречение) Пророка: «В начале каждого столетия Бог посылает этой общине того, кто обновляет ее веру», автор «Мукаддимы»[6] дает и список видных мыслителей, избранных Всевышним для выполнения этой реформаторско-обновленческой миссии. Данный список примечателен во многих отношениях. В нем обновителем-муджадидом выступает не один-единственный ученый муж (как это обычно полагалось сторонниками обновленческой интерпретации хадиса), а множество таких ученых. Более того, эти ученые представляют не одну богословскую или правовую школу, а все школы. Наконец, в списке присутствуют не только религиозные деятели, но и филологи, ученые (математики и естествоиспытатели), философы (Ибн-Сина, Ибн-Рушд и другие).
Особенно примечательно включение философов в число обновителей ислама. Дело в том, что после XII в. философия фактически была вытеснена из мусульманской (суннитской) культуры. И заслуга Марджани состоит в том, что он был одним из первых реформаторов, призвавших к возрождению философии, которая, по его выражению, и есть «сестра религии». Именно в этом направлении, думается, должна идти реформация ислама на современном этапе.
К великому сожалению, мусульманская культура, которая спасла для человечества античное философское наследие, развивала и обогащала его, после XIII в. словно отреклась от философии, передав ее христианской Европе. Великие мыслители, такие, как Ибн-Сина (Авиценна) и Ибн-Рушд (Аверроэс), нашли своих последователей не в мусульманском мире, а в Европе (что воплотилось в латинском авиценнианизме и аверроизме).
Идя навстречу XXI столетию, мы, ученые, должны стремиться к обновлению веры прежде всего с помощью философии. Для этого необходимо возродить философскую мысль классического ислама и творчески развивать ее дальше. А главное – вернуть философскому разуму подобающий ему высокий статус. Не следует забывать, что Аллах не ограничивался ниспосланием нам Откровения, фиксированного в Коране и Сунне. Он облагодетельствовал нас и другим, не менее ценным даром – Разумом. Последний не только дополняет Откровение, но и выступает необходимым инструментом постижения его. Через разум Всевышний постоянно руководит своей паствой, направляя ее на путь истинный. И именно Разумом людям дано решить постоянно возникающие, новые и новые проблемы жизни, ответы на которые, как неоднократно напоминал Марджани[7], не отыскать в религиозных текстах, пусть даже и Богооткровенных!
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Из выступления на научной конференции, посвященной 180-летию со дня рождения Шигабутдина Марджани (Казань, январь 1998 г.). Материалы конференции опубликованы в сборнике: «Ш. Марджани: наследие и современность». – Казань, 1998.