Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Учебные пособия
Ислам в России в XVIII — начале XXI вв.: модернизация и традиции
17.11.2011

Глава VIII. Российские мусульмане на современном этапе: достижения, просчеты и векторы развития

На протяжении всех 2000-х — начала 2010-х гг. Совет муфтиев России выполнял роль основного центра, аккумулирующего связи высшего руководства России и российских мусульман. В течение июля 2011 г. председатель Совета муфтиев России муфтий шейх Равиль Гайнутдин принял участие во встречах президента РФ Д. А. Медведева с российскими муфтиями в Нальчике и премьерминистра РФ В. В. Путина с представителями религиозных и общественных организаций в Москве. В своем выступлении на встрече президента РФ Д. А. Медведева с руководителями мусульманских организаций России шейх Равиль Гайнутдин отметил: «… Хочу поблагодарить вас, уважаемый Дмитрий Анатольевич, за то, что вы находите время для регулярных встреч с руководителями мусульманских религиозных организаций и уделяете внимание для обсуждения религиозных дел и проблем мусульманской уммы России. Мусульмане России уверенно полагаются на мудрость руководства страны и со своей стороны готовы всемерно поддерживать все действия, направленные на укрепление гражданского согласия, мира и стабильности, экономической мощи и обеспечение прав гражданского общества.

На этом пути у мусульманского сообщества России были и потери: за последние годы убит член Совета муфтиев России муфтий Дагестана Саид Мухаммад Абубакаров, от рук террористов погиб муфтий Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев, в июне выстрелы террористов унесли жизнь члена Совета муфтиев России, ректора Института теологии и международных отношений Максуда Садикова.

Несмотря на угрозы, запугивания, выстрелы, наши религиозные организации, муфтии и имамы продолжают вести постоянную борьбу с религиозным экстремизмом, пропагандируя исторические духовные традиции нашей религии. За короткое время с начала демократических преобразований в России нами построено около семи тысяч мечетей, созданы Совет по исламскому образованию и десятки исламских учебных заведений.

Российское мусульманское сообщество озабочено вызовами, стоящими перед нашей страной на внутриполитической и внешней арене, мусульмане России решительно настроены на укрепление российской государственности. Просветительству и воспитанию посвящены проводимые Советом муфтиев России конференции и форумы. Всероссийское мусульманское совещание «Россия — наш общий дом», прошедшее в марте этого года впервые в таком формате после 1917 года и собравшее огромную аудиторию, дало большой позитивный резонанс. Основная цель и обсуждаемая проблема — преодоление возникающего взаимного отчуждения народов, преодоление ксенофобии. Мы развили идеи и смыслы, высказанные вами, уважаемый Дмитрий Анатольевич, на заседании президиума Госсовета в Уфе.

Мы ведем серьезную работу по духовному, патриотическому воспитанию нашей молодежи. Молодежь — это самая активная часть общества, восприимчивая ко всему новому, и очень важно, что именно слышат и видят вокруг себя те, на кого возложена надежда завтрашнего дня… Работа с молодежью, с прихожанами требует трибуны — это минбар в мечетях, число которых остается все еще катастрофически недостаточным в России.

Для расширения аудитории исламского просвещения такой трибуной должен послужить мусульманский телеканал, идея о необходимости которого была высказана два года назад вами, уважаемый Дмитрий Анатольевич. К сожалению, все наши усилия по открытию первого мусульманского телеканала сталкиваются с препонами и проволочками. Открытие телеканала, задача которого просвещать в духе миролюбия и созидания, которые заложены в традициях Ислама и единобожия, требует определенной поддержки со стороны власти.

Любые вопросы и проблемы решаются в развитии, однако приходится констатировать, что у мусульман России есть безотлагательные проблемы, требующие первоочередного внимания. Среди них — вопрос выделения земельных участков под строительство мечетей в ряде субъектов России. Сегодня… необходимо найти пути преодоления на местах, в отдельных регионах субъективного подхода к решению вопроса о выделении земельных участков под строительство мечетей. …Политика федерального центра по отношению к нуждам верующих граждан должна быть единой на… территории страны.

Сегодня мечети и общины мусульман выполняют немаловажную роль по социальной адаптации трудовых мигрантов-мусульман. Имамы в мечетях ведут воспитательную работу, с наших минбаров звучат призывы соблюдать лучшие традиции поведения, предписанные Исламом, являющиеся и общегуманистическими нормами. Мы ведем занятия по русскому языку для мигрантов, знакомим их с азами правовой грамоты. Какой бы вынужденной и временной мерой ни была трудовая миграция, от того, как этот процесс организован и управляем, зависит и ситуация в России — социальная, экономическая и политическая.

Нас очень беспокоит и сохраняющаяся ситуация, когда религиозная литература попадает под некомпетентную экспертизу. Сохраняется практика, когда экспертиза проводится на уровне учителей начальных классов. На основе этой экспертизы выносятся решения районными судьями, и эти решения суда получают обязательную силу на всей территории РФ. Отсутствие на районном уровне специалистов, безусловно, сказывается на качестве экспертизы, и ситуация наносит ущерб созидательным процессам в стране. Необходимо создать соответствующие специализированные экспертные центры в каждом из федеральных округов… признать обязательным участие в комплексной экспертизе специалистов-религиоведов… и перенести рассмотрение дел… на уровень Верховного суда субъекта федерации.

Мы обращаемся к вам, уважаемый Дмитрий Анатольевич, как к гаранту Конституции с просьбой принять решение, на законодательном уровне определяющее право на вынесение запретов на религиозную литературу не ниже верховных судов субъектов Федерации, а право на запрет литературы, распространяющийся на территорию всей России, — на уровне Верховного суда РФ. На пути к такому решению необходимо участие в комплексной экспертизе специалистов-религиоведов по соответствующему религиозному направлению.

Религиозные организации России видят своей главной задачей сбережение и приумножение нашего общего наследия. Мы разделяем мысль, что общество должно двигаться к демократическим институтам, к своей саморегуляции, к своему устройству, исходя из внутренних процессов развития. Наша цель — придать верующим уверенность в сегодняшнем дне, убежденность и гордость за нашу страну, веру в ее завтрашний день, воспитывать эту веру в молодежи, прививая созидательные идеалы. Эти наши цели могут быть достигнуты лишь при объединении усилий всех традиционных конфессий и при обязательном углублении взаимодействия с властными структурами. Мы видим своим долгом и прилагаем усилия к тому, чтобы мусульманская умма России была активно вовлечена в созидательные процессы в нашей стране».

Во время встречи с премьер-министром В. В. Путиным шейх Равиль Гайнутдин, в частности, сказал:

«Мы живем в многонациональном, многорелигиозном государстве. Наше государство, возможно, похоже на некоторые другие государства — такие же многонациональные и многорелигиозные, но… имеет свою особенность. Мы являемся не пришельцами в свою страну — мы являемся коренными гражданами своего Отечества. Мы имеем здесь могилы своих отцов и дедов, мы имеем и общую историю. Мы вместе создавали наше государство, мы вместе защищали интересы своего Отечества и сегодня мы заботимся о благополучии и процветании нашего Отечества.

Сегодня все мусульманские народы страны (а их число в составе многонациональной страны составляет около 50 народов и этносов) не видят другую страну, кроме России, как свою Родину. Это наша Родина. Мы вместе веками живем, вместе жили и будем жить. Вчера, завершая рабочий визит по Республике Татарстан, по Нижегородской области, мы провели конференцию, созвучную теме сегодняшней нашей встречи, — „Поиск путей межрелигиозного и межнационального согласия в российском обществе“… которая проводилась в селе Медяны Нижегородской области. Я, слушая выступления и встречаясь с моими единоверцами, видел, как наши мусульмане хотят жить в мире и согласии в своем Отечестве. Они говорят: мы испокон веков на территории Нижегородской области… живем рядом с русскими, мордвой, татарами, чувашами и, таким образом, никогда не знали никаких конфликтов на религиозной и национальной основе. Вот это наше богатство, и не зря к нам обращались комиссары по правам человека Совета Европы с просьбами проводить в России форумы и конференции, для того чтобы изучать опыт мирного существования разных народов и религий… Такие конференции мы с нашими братьями — православными христианами, иудеями — проводили в Республике Татарстан… и в Нижнем Новгороде. Весь мир изучает наш опыт… как мы жили раньше столетиями в мире и согласии, умели находить общий язык, взаимодействовали и сотрудничали… Европейские мусульмане обращаются к нам: как вы живете в России, вы адаптированы в России, как вас принимают христиане? Я с гордостью говорю: я россиянин, я европеец и мы, родившиеся у себя в стране, не нуждаемся в адаптации.

Мы должны согласиться с его святейшеством (патриархом Московским и всея Руси. — А. Х., Д. М.), который сказал: „Необходимо создать атмосферу общности“. Да, безусловно, у нас, у разных народов, должны быть общие ценности — религиозные, гуманистические ценности наших монотеистических религий. Они для всех нас общие, но есть еще общечеловеческие, наши общенациональные и общегосударственные ценности. Вот на эти ценности мы и должны обращать наше внимание. Мы должны воспитывать наших детей, нашу молодежь в духе любви к своей истории, в духе любви к своему Отечеству. Мы должны воспитывать в наших гражданах патриотизм. На патриотических чувствах мы должны объединять наших граждан, нашу молодежь, наших детей. И, безусловно, необходимо развивать в нашем государстве атмосферу доверия и уважения между нашими народами. Если будет уважительное отношение к нашим народам, наши народы будут относиться к другим народам, к другим культурам, к другим религиям так же уважительно. Будет уважение — у нас будет и доверие. Будет доверие — будет уважительное отношение между нашими гражданами…

Хвала Всевышнему, сегодня в мире с Россией считаются, Россию уважают… наша страна может оказывать поддержку, например, арабским и мусульманским странам, которые считают Россию своим другом. Они еще в начале 1990-х во время наших визитов говорили нам: „Когда же Россия покажет свое лицо державности, свою силу? Мы уважаем Россию. Мы хотим, чтобы Россия была сильна… целостна и едина, чтобы Россия обратилась лицом к исламскому миру, который очень уважает вашу страну“. И мы надеемся, что Россия, имеющая на гербе орла с двумя головами, которые смотрят и на запад, и на восток, не забудет о том, что мы — евразийское государство и у нас традиции, культуры — и Востока, и Запада, и поэтому разные культуры, разные народы в нашем многонациональном, многорелигиозном Отечестве уживаются и считают Россию своим Отечеством.

Для того чтобы в нашем едином Отечестве были мир и согласие, нам необходимо и дальше развивать взаимодействие и сотрудничество. Сегодня патриарх уже говорил о том, что мы, еще в 1998 году создав Межрелигиозный совет России, встречаясь в этом совете и обсуждая насущные вопросы… даем пример всем нашим гражданам тем, что мы взаимодействуем, дружим, уважаем друг друга, сотрудничаем.

И наш народ должен это видеть, должен брать пример — так же сотрудничать, уважать, взаимодействовать, любить друг друга. И, конечно же, хотелось бы, Владимир Владимирович, чтобы наши граждане видели нашу общность и через центральные каналы телевидения. Мы — не только Москва и Питер, мы богаты и нашими регионами. И москвичи, и питерцы, и другие — должны видеть, что жизнь продолжается и в отдаленных регионах нашей страны. И в этих регионах наши граждане развивают культуру, традиции, поднимают экономику и развивают гражданское согласие и мир.

Нужно, чтобы мы все вместе гордились и своими территориями, и своими богатствами, и своими народами, у которых разные культуры, разные религии, но все они являются гражданами единого Отечества. Что касается мусульман, я могу однозначно сказать, что и на Кавказе, и на территории Сибири и Дальнего Востока, и на Урале, в Поволжье и европейской части мусульмане говорят: „Мы хотим единства, целостности нашего Отечества и мы будем вносить свой вклад в дело мира, стабильности, спокойствия в нашем государстве“»[1].

В Татарстане особую актуальность приобрел исламский фактор в период предвыборной кампании в Госдуму РФ в 2003 г. В глазах мусульман М. Шаймиев, бывший одним из сопредседателей и четырех лидеров федерального списка «Единой России», олицетворял уважении партии к последователям Ислама в России. Татарстан на сессии Организация Исламская конференция (ОИК) в Путраджайе (Малайзия) представлял председатель Госсовета Ф. Мухаметшин[2]. По возвращении он указал, что вся российская делегация (включая лидеров Чечни, Кабардино-Балкарии и Башкортостана) поддерживает заявление президента РФ В. В. Путина о России как евразийском государстве, которое «выстраивает свою внешнюю политику… с учетом интересов более 20 млн. мусульман» РФ. Мухаметшин поддержал участие в ОИК хотя бы в качестве наблюдателя. Следует отметить, что начало предвыборной думской кампании почти совпало с началом священного месяца рамадан. Соответственно Указ президента РТ «Об установлении даты проведения в 2004 г. праздничного дня Курбан-байрам» (от 20.10.2003), подписанный им до ухода в отпуск, опубликовали в начале рамадана. В первый день месяца Рамадан при мечети «Марджани» прошло празднование официального открытия Казанского исламского колледжа, где муфтий РТ Г. Исхаков поблагодарил руководство РТ, особенно М. Шаймиева, за открытие новых учебных заведений, мирное сосуществование представителей различных религий. 25 октября М. Шаймиев принял руководство ДУМ РТ в честь начала Рамадана. На встрече он выступил за вступление РФ в ОИК в качестве наблюдателя и заявил, что: «у нас в России имеется прекрасный опыт многовековой дружбы двух доминирующих конфессий — православия и ислама».

На вечере, посвященном подведению итогов работы Всемирного конгресса татар за 2003 г. 1 декабря 2003 г. в Казани М. Шаймиев выступал как сопредседатель партии «Единая Россия». Он призвал отдать голоса за эту партию. Особое значение было уделено заявлению В. В. Путина о возможности вступления России в ОИК в качестве наблюдателя. М. Шаймиев отметил: «Участие президента России Владимира Владимировича Путина в сессии Организации Исламская конференция говорит о многом». Шаймиев указал, что ранее о вхождении РФ в качестве наблюдателя в ОИК не могла вестись и речи. Теперь же «по словам муфтия Равиля Гайнутдина это нужно понимать как уважение по отношению к российским мусульманам. А если принять во внимание, что татары в основе своей мусульмане, то это действие имеет для нас особенное значение. Это поворотный момент. Его значение глубоко: можно сказать, что конфессиональный фактор, в данном случае исламский фактор, признается как имеющий всемирное значение. Даст Бог (Аллах), надеюсь, что так будет и так должно быть». На собрании присутствовали представители РТ в регионах РФ, руководители национально-культурных объединений татар вне РТ, ДУМ РТ, общественных объединений, татарская интеллигенция.

В завершении темы ОИК следует отметить, что участие генерального секретаря ОИК Экмеледдина Ихсаноглу в открытии мечети Кул-Шариф в Казани способствовало прояснению позиций о членстве России в ОИК. 24 июня 2005 г. М. Шаймиев завил в интервью агентству «Интерфакс», что «процесс участия России в качестве наблюдателя в Организации Исламская конференция (ОИК) должен быть ускорен». Он напомнил, что «исторически у Российской Федерации, а до этого у СССР, были самые тесные деловые отношения с исламским миром, и сегодня эти отношения носят позитивный характер и являются значимым фактором мировой политики». М. Шаймиев указал, что «ислам является органической частью истории российской государственности, как и православие».

Генеральный секретарь ОИК Экмеледдин Ихсаноглу накануне 32-й конференции глав МИД стран-членов ОИК в Сане в интервью агентству «Интерфакс» заявил: «В России проживает 20 миллионов мусульман, неразрывно связанных с исламским миром, являющихся частью этого мира, который насчитывает 1,5 миллиарда человек. Мусульмане России имеют полное право чувствовать себя частью исламского мира. Наше сотрудничество может иметь самый широкий спектр, в том числе в вопросах построения безопасного мира, в решении многих международных и региональных проблем». Заключительную часть интервью Ихсаноглу посвятил своим казанским впечатлениям:

«Мусульмане России имеют свою многовековую культуру и историю, которая неразрывно связана с историей русского народа. И российские мусульмане для нас являются связующим звеном между мусульманским миром и русским народом. Я повторяю — именно русским народом.

Наиболее ярким примером в этом смысле является Татарстан. Это республика, представляющая самый северный форпост исламского мира.

В ХIХ веке среди татар возникло движение по актуализации исламской философской мысли и исламской литературы и культуры. Именно в этот период в Татарстане образовался синтез классического Ислама и его современной формы. Однако дальнейшее развитие этого направления было прервано гнетом коммунизма, когда верующие мусульмане отрицали эту чуждую для них идеологию, и мусульмане в период коммунистического правления в вашей стране потеряли свободу мысли и свободу совести. И все, что было накоплено в ХIХ веке, за 80 лет коммунистического режима, было уничтожено.

Мое личное мнение заключается в том, что культура ислама, богословие снова найдут свое место в татарском обществе и снова будут развиваться, и это станет возвращением российских мусульман к истокам Ислама и его культуры.

Почему я говорю именно о Татарстане, потому что эта республика является для нас примером того, как мусульмане России имеют возможность осуществлять свои духовные и религиозные потребности.

Я присутствовал на открытии грандиозной мечети Кул-Шариф — это самая крупная мечеть в Европе и ее открытие приурочено к 1000-летию Казани.

Мы рассчитываем на то, что эта мечеть станет символом возрождения Ислама в России».

Данное высказывание показывает глубокое знание Ихсаноглу специфики Татарстана, который он неоднократно посещал. Татары воспринимают себя как естественного посредника (mediator) между Россией и мусульманским миром. Эта ситуация тем более актуализировалась в условиях кровопролития на Северном Кавказе и противостояния между властями и оппозицией в Башкортостане. Татары, открыто называющие себя второй нацией России и являющиеся ее самым значительным по численности мусульманским этносом, представлены своими общинами не только почти по всей территории России, но и во всех постсоветских мусульманских государствах. Исторически татары привыкли выполнять роль российских представителей на ключевых дипломатических направлениях, то есть представляли собой типичный пример «мобильной группы-диаспоры» (по терминологии Дж. Армстронга). Данная традиция во многом не утратила актуальность и потом. Это касается договора с Абулхаир-ханом Кутлуг-Мухаммеда Тевкелева в 1731 г. (то, что в годы советского режима называлось «добровольное присоединение Казахстана к России»), роль татар в Туркестане: в период завоевания, восстания мардикеров1915 г., установления просоветских режимов в Бухаре и Хиве, примирения в Ферганской долине в 1920 г. Для советского периода можно говорить о двух знаковых фигурах. Во-первых, первом полпреде CССР в Хиджазе Кариме Хакимове, по чьей инициативе на I Исламском конгрессе глава советской делегации муфтий ЦДУМ Р. Фахретдин стал вице-председателем конгресса при председательстве отца-основателя Саудовской Аравии короля Ибн-Сауда. Следует напомнить, что именно этот конгресс во многом заложил основы ОИК. Во-вторых, посла СССР при режиме Бабрака Кармаля в Афганистане, бывшего первого секретаря Татарского обкома КПСС Фикрята Табеева. В начале 1980-х гг. в Казани с гордостью и удовольствием рассказывали историю (независимо от степени ее достоверности) про то, как член ЦК КПСС Ф. Табеев, прибыв в Кабул, первым делом отправился читать намаз в мечеть. В настоящее время послом РФ в Узбекистане, все более превращающемся в центральную точку всей российской политики в регионе, является бывший представитель РТ в РФ Фарид Мухаметшин.

29 июня 2005 г. на 32-й конференции (сессии) глав МИД ОИК выступил министр иностранных дел России Сергей Лавров. Как и Ихсаноглу, в качестве положительного примера синтеза российских и мусульманских основ он привел Татарстан: «В эти дни начинаются торжества, посвященые тысячелетию Казани, столицы одного из субъектов Российской Федерации — Татарстана, где проживает значительная часть мусульман страны, находится древнейший очаг исламской культуры». При этом он упомянул о посреднической роли татар: «Насколько я знаю, некоторые участники конференции были почетными гостями на только что состоявшемся там открытии грандиозной, крупнейшей в Европе мечети Кул-Шариф». Будучи представителем страны, где христиане составляют большинство, С. Лавров не забыл упомянуть о поддержке патриархом Алексием II инициативы «по налаживанию контактов России с ОИК» и о соседстве мечети с Благовещенским собором, построенным после взятия Казани в 1552 г. и ныне вновь принадлежащим РПЦ МП. В последнем абзаце своей речи С. Лавров подчеркнул принадлежность российских мусульман к единой умме: «Конечно, активность российских мусульман не ограничивается Татарстаном или даже Россией. Они не отделяют себя от мирового мусульманского сообщества, участвуют в его духовной жизни».

Присутствие генсека ОИК, чрезвычайных и полномочных послов в РФ Саудовской Аравии, Сирии, Кувейта, Йемена, Узбекистана, посла Лиги арабских государств, представителей Ирана, Турции, Египта, Объединенных Арабских Эмиратов, муфтиев Азербайджана, Таджикистана, Кыргызстана, Беларуси, Боснии и Герцеговины, большинства российских муфтиев на открытии мечети Кул-Шариф задает другое измерение и для внешних контактов Татарстана.

Исламская тематика была озвучена президентом РТ М. Ш. Шаймиевым и на Третьем съезде Всемирного конгресса татар. 29 августа 2002 г. он заявил: «Повсюду, где живут татары, появились мечети и медресе». Вместе с тем даже в чисто татарских населенных пунктах вне Татарстана национальный компонент ограничивается нескольким часами в неделю. Так в Башкортостане, где татарская общественность постоянно борется за обучение на родном языке в 2003/04 учебном году «из 190 854 детей татарской национальности, обучающихся в школах республики, лишь 8,5% или 16 272 школьника, обучаются на родном языке»[3]. Это приводит к усилению роли мечети и религиозного образования. Классическим примером здесь является село Средняя Елюзань (Алазань). Глава национально-культурной автономии татар в Пензенской области К. Ш. Дебердиев указал: из 1800 школьников «охвачено по изучению шариата более 400 детей различного возраста». В селе, где имеются 2 средние и 1 начальная школа, действуют «7 мечетей, 1 исламский колледж и женское медресе». Следует отметить, что выходцы из села обучаются и в профессиональных религиозных учебных заведениях РТ. Дебердиев особо отмечает, что «жизненный уровень у елюзанцев и положительное демографическое положение в 2–3 раза выше, чем в других населенных пунктах… В среднем за год строится и реконструируется более 100 домов. Имеется и используется в бизнесе 1700 КамАЗов, более 3330 автомашин и тракторов других марок, около 3,5 тысячи единиц легкого транспорта, более 100 голов лошадей в личных подсобных хозяйствах. Такие примеры имеются в Мордовии, Белозерье, Яковлевке Саратовской губернии». Пример этих общин показывает, что деревни, живущие по нормам шариата и оказывающие взаимопомощь своим членам, сумели найти свою экономическую нишу в российских реалиях, чего не скажешь о большинстве бывших колхозов.

Председатель Всетатарской ассоциации женщин «Ак калфак» директор национальной гимназии № 2 Казани К. З. Хамидуллина с прискорбием отмечает отсутствие национальных школ в трети райцентров Татарстана при параллельном бурном развитии сети мечетей: «Есть татарские баи, активно строящие мечети. Спасибо им. Однако непонятно, почему они не видят расположенную по соседству татарскую школу, куда ходят 100 детей. Мы просим нас правильно понять: национальная школа для ребенка — это та же мечеть. При строительстве мечети одновременно нужно беспокоиться о школе»

Для лидера радикального крыла национального движения председателя партии «Иттифак» Ф. Байрамовой характерно более активное, чем для лидеров ВТОЦ, использование мусульманских лозунгов. Если лидеры ВТОЦ, не добившись независимости, сохраняют ориентацию на мирное достижение своих целей по образцу народов Восточной Европы и Прибалтики, то Ф. Байрамова стремится использовать и потенциал мусульманского движения. Однако ислам у нее занимает подчиненное место: «А для народов, подобных татарскому, имевших в свое время большие государства и утративших независимость наций, цель может быть только одна — заново восстановить свою государственность, сохранить татарскую нацию, ее язык, нравственность, веру и религию Ислама». Байрамова говорит о великой татарской государственности, простиравшейся от Карского моря до Кавказских гор и от Татарского пролива до берегов Волги и Урала. При этом она уравнивает понятия «Великая страна татар — земля Ислама» (курсив подлинника. — А.Х, Д. М.). Правда, на данном этапе мусульманское воспитание, по мнению Байрамовой, должно прежде всего препятствовать заключению смешанных браков: «Сейчас около 50% татарских девушек состоит в браках с кафирами (неверными)… В городе Набережные Челны 70% наркоманов — дети, рожденные от смешанных браков, ими полны кладбища». Впрочем, следует отметить, что Байрамова уже давно покинула Казань ради Челнов из-за постоянных протестов татарской и русской общественности по поводу ее скандально известных заявлений о детях, рожденных от смешанных браков. Она уже давно не участвует почти ни в одном достаточно открытом мероприятии в Казани.

Ф. Байрамова, пожалуй, первой из достаточно известных фигур в РТ провозгласила принцип необходимости мусульманской легитимизации властей республики. Выступая на заседании секции «Наука, культура, образование» на Третьем съезде Всемирного конгресса татар 28 августа 2002 г., она начала приветствие с «бисмиллы». Ф. Байрамова заявила: «Тот, кто стоит во главе страны и нации, должен быть борцом, сильным человеком, пронизанным национальных духом… Чего можно ждать от руководителя-татарина, который за десять лет свободной жизни не смог открыть национальный университет, ни разу не пришел в мечеть прочесть намаз, не смог бороться за интересы своего народа? Только нынешнее беззаконие, безбожие, безъязычие… (Аплодисменты.) Пусть вас не обманывает то, что стало много мечетей — они пусты, потому что в религию не пришли даже 1–2 процента татарского народа, не вернулись к вере, не начали читать пять раз в день намаз».

Конечно в РТ в отличие от многих северокавказских республик не стало нормой поголовное держание поста в рамадан и другие массовые проявления исламской идентичности, но пока с каждым годом увеличивается число постящихся и появление женщин в хиджабах. Не случайно, что несколько завуалированное обвинение Байрамовой властей Татарстана в беззаконии, безбожии, безъязычии вызвало аплодисменты аудитории. В условиях роста социального расслоения в России, сосредоточения основных доходов от добычи нефти и газа в руках ограниченной группы лица, роста алкоголизации, наркомании и заражения СПИДом среди населения лозунги социальной справедливости, основанной на канонах шариата, будут приобретать все большую актуальность. Если на рубеже 1980–1990-х гг. лидеры национального движения ставили вопрос лишь о перераспределении доходов между РТ и центром, то теперь обвинения высказываются в адрес руководства республики. Байрамова утверждает, что «бесчисленные богатства Татарстана, деньги от продажи нефти не достались народу, не служили делу развития нации, они утекли в карманы отдельных татарских богачей и в Москву…

И это большое богатство должно быть справедливо распределено. Это богатство не должно было уйти на строительство казино и пирамид татарскими богачами и начальниками, а должно было служить татарскому народу. Куда ушли деньги от продажи нефти в течение 10 лет? Почему татарин обнищал? Кто за это ответит?»

Действительно, рост числа мечетей и создание инфраструктуры мусульманского образования пока не привели к прочному восстановлению основ традиционного для татар толерантного варианта ислама. Основную роль здесь сыграло прерывание традиций мусульманского образования в советский период, но теперь все больше можно говорить о негативном влиянии лиц, получивших образование в арабских странах и бывших советских центральноазиатских республик и не сумевших адаптироваться к российским реалиям, к учебной литературе, отражающей реалии моноконфессиональных государств. Действительно даже если в учебнике арабского языка изображается женщина, у которой видны только глаза, то какое представление получит шакирд о женской одежде в частности и о правах женщин в целом? Можно говорить и о негативном влиянии того нравственного, идеологического и правового вакуума, который сложился после распада СССР.

В этих условиях руководство РТ и ДУМ РТ говорит о необходимости восстановления однозначно лояльной властям традиции муфтиятов в лице ОМДС–ЦДУМ. В приветствии М. Шаймиева II Всероссийскому съезду востоковедов в октябре 1999 г. призывалось возродить традиции джадидизма в лице таких богословов, как Габдуннасыр Курсави, Шигабетдин Марджани, Галимджан Баруди, Риза Фахретдин и Муса Биги. С подобной речью выступил и муфтий ДУМ РТ Г. Исхаков на Втором очередном съезде мусульман Татарстана в 2002 г. Он подчеркнул необходимость возрождения и обновления традиций джадидских медресе в соответствии с требованиями современности, с целью воспитания шакирдов «в лучших традициях своего народа». Таким образом, власти призвали отказаться от средневекового кадимизма, выступавшего, в частности, за соблюдение теории «дар уль-харб» и неприкосновенность всех устоев ислама, в пользу джадидизма, выступавшего за модернизацию ислама, создание нации и правового политического режима в России.

В интервью газете «Известия» М. Шаймиев особо выделил среди характерных черт так называемого «российского ислама» то, что «он лоялен к российским властям» и отождествил его с джадидизмом.

Действительно, власти обращают все большее внимание на преподавание в медресе, где уровень светского образования весьма невысок и значительно уступает среднему уровню образованности, особенно в городах. Медресе дают светское образование на уровне среднего специального, например «Пчеловодство» в медресе «1000-летия принятия Ислама» в Казани и в Нурлате, чего недостаточно для обеспечения авторитета имамов особенно в городских условиях. Руководство медресе обычно поддерживает стремление своих шакирдов к светскому высшему образованию, но зачастую вопрос упирается в финансовую сторону. Однако в деле стандартизации программ в медресе удалось добиться успехов. С 2001 г. преподавание в медресе РТ стало вестись по типовым программам, разработанным ДУМ РТ для каждого уровня, включающим в себя помимо религиозных предметов обширный блок светских дисциплин, таких как история татарского народа, татарский язык, татарская литература, история религий, история Ислама, психология, педагогика, вычислительная техника и др. Конечно, не во всех 8 медресе преподаются все вышеуказанные предметы, но вопрос о чисто религиозном образовании уже не ставится.

Впрочем, несмотря на всю сложность, ситуация в РТ остается достаточно стабильной (особенно по сравнению с Северным Кавказом) и для татарского общества скорее характерен радикализм заявлений, а не действий. Поэтому как среди национального движения в начале 1990-х гг., так и среди верующих мусульман в начале 2000-х гг. сторонники насильственных действий составляют ничтожное меньшинство, к тому же приговоры на длительные сроки по взрыву в Кукморе заставляют задуматься об опасности такого рода действий. Жители Татарстана слишком высоко ценят межнациональную и межрелигиозную стабильность в республике.

В Набережных Челнах, где в советские годы отсутствовала хотя бы одна татарская школа, но имелась мечеть, в результате отсутствия контроля за контингентом преподавателей и преподаваемыми дисциплинами и сложилась сложная ситуация вокруг медресе «Йолдыз» В 2000–2001 гг. произошла смычка националов и руководства медресе «Йолдыз» в Набережных Челнах. Под лозунгами защиты медресе и религии ислама произошло вновь объединение обоих крыльев под руководством радикала Рафиса Кашапова, не скрывающего своих пристрастий к Дудаеву и Масхадову. В 2003–2004 гг. Кашапов по обвинению в разжигании межнациональной розни достаточно долго находился на принудительном лечении в психиатрической больнице, но был освобожден в судебном порядке. Если среди сторонников ВТОЦ почти не осталось молодежи, то тогда возникла стабильная группа учениц медресе «Йолдыз» (порядка 80 человек), выступающая в качестве ударной и агитационной силы. Ее сплоченность и преданность идеям и проявилась во время процесса над медресе. Не случайно, что Кашапов выбросил лозунг всетатарского схода (курултая) по поводу закрытия «Йолдыза». Даже достаточно умеренная часть националов не могла не высказаться в поддержку медресе. После его закрытия в приходе «Дар ус-салам» Набережно-Челнинского мухтасибата ДУМ РТ на базе ранее закрытого медресе «Йолдыз» велась образовательная деятельность. Здесь было создано медресе, в котором проходили обучение юноши и девушки в количестве 84 человек (60 девушек, 24 юноши). Приказом муфтия ДУМ РТ само медресе было преобразовано в филиал РИУ под женское медресе[6].

В 2010 год произошло окончание правления президентов Татарстана (март) и Башкортостана (июнь), бывших лидерами этих республик еще с советской эпохи и принадлежавших преимущественно к хозяйственной части номенклатуры. Минтимер Шаймиев и Муртаза Рахимов возглавляли республики всю сознательную жизнь постсоветского поколения, а для студенчества последних лет — просто всю жизнь.

С приходом нового президента Татарстан выстраивает преимущественно экономические отношения с мусульманским миром. При президенте Рустаме Минниханове первым соглашением стал Договор о создании Татарстанской международной инвестиционной компании (ТМИК), подписанный в Казани 26 марта 2010 г. Это произошло в присутствии президента Республики Татарстан Рустама Минниханова и президента группы Исламского банка развития (ИБР) Ахмада Мухаммада Али. Со стороны Исламского банка развития договор подписали представители группы компаний ИБР, со стороны Республики Татарстан — Инвестиционно-венчурный фонд РТ и «Дирекция внебюджетных программ города Казани»[7]. 11 мая 2010 г. в составе официальной российской делегации, которую возглавлял президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, президент Татарстана Рустам Минниханов находился в Турецкой Республике, являясь в ней единственным региональным лидером[8]. Рустам Минниханов 25 мая в ходе встречи с послом Государства Катар в Российской Федерации Ахмедом Сайфом аль-Мидади указал, что сейчас РТ поддерживает связи с Организацией Исламская конференция (ОИК) и ее подразделениями, с Исламским банком развития (ИБР), с научными институтами исламского мира, с молодежным форумом ОИК и другими[9]. 28–29 июня 2010 г. в Казани прошел международный саммит исламского бизнеса и финансов. В его рамках президент Республики Татарстан встретился 28 июня с чрезвычайными и полномочными послами Государства Кувейт в России и Королевства Саудовской Аравии в России, а также с временным поверенным в делах посольства Бахрейна в России[10]. 25 августа президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и президент Татарстана Рустам Минниханов встретились в Астане. Рустам Минниханов также встретился с премьер-министром Республики Казахстан Каримом Масимовым. Основной акцент в ходе встречи был сделан на вопросах поставки фуражного зерна из Казахстана в Республику Татарстан[11].

Президент Башкортостана Рустэм Хамитов предпочел вообще не назначать главу правительства республики. Официальная Уфа не поддерживает столь широких контактов с мусульманским миром. Однако именно о влиянии религиозного фактора на ситуацию в Башкортостане много писали федеральные СМИ в августе–сентябре 2010 г. В дни Рамадана 25 августа 2010 г. президент Башкортостана Рустэм Хамитов провел ряд рабочих встреч с руководителями традиционных религиозных конфессий, представленных на территории Башкортостана: верховным муфтием, председателем Центрального духовного управления мусульман России Талгатом Таджуддином, главой Духовного управления мусульман республики муфтием Нурмухаметом Нигматуллиным и архиепископом Уфимским и Стерлитамакским Никоном. На официальном сайте президента РБ указывается, что в ходе встреч «была отмечена необходимость усиления разъяснительной работы, особенно среди молодежи, направленной на предупреждение появления различных нетрадиционных религиозных направлений экстремистского толка»[12]. 1 сентября в «Независимой газете» в спецвыпуске «НГ-религии» появилась статья Владислава Мальцева «Башкирский джихад. Ситуация в Прикамье стремительно накаляется». Здесь речь идет о ликвидации 17 августа близ деревни Кургаш в Архангельском районе Башкортостана группы боевиков. Упоминается и ликвидация в марте 2010 г. так называемого «октябрьского джамаата» (по названию промышленного центра на юго-западе республики) и «Уйгуро-булгарского джамаата» в 2008 г.

Мальцев весьма резко оценивает уфимский режим: «Ислам не делает разницы между национальностями, что весьма привлекательно на фоне культивируемого последние два десятилетия башкирского национализма, когда должности во всех ветвях власти доставались в основном соплеменникам президента Муртазы Рахимова. В СМИ неоднократно появлялись данные о том, что к «титульной нации», составляющей 30% населения республики, принадлежит при этом 84% судей, 70% прокуроров, 74% работников МВД и 75% депутатов». Мальцев откровенно злоупотребляет обобщениями: «Подобные события уже много лет не редкость для республик Северного Кавказа. Так же как и обстрелы милиционеров боевиками и подрывы ЛЭП, и последующие за этим прочесывания лесов и гор, и „зачистки“ сел»[13].

Татары традиционно были сильны своими городскими общинами среднего класса. Так, в XVIII — начале XX вв. численность татар-горожан в Волго-Уральском регионе возросла более чем в 77 раз! Ученики этих национальных деятелей сами перестали быть учителями на исходе советской эпохи. Адекватной замены им не нашлось. Поэтому утрата татарской идентичности объясняется не только административным прессом. Это вызвано и утратой среди самой татарской элиты тех великих идей справедливости и прогресса, которые объединили нацию в XVIII — начале XX вв.

Вопрос о городской цивилизации титульного народа поднимается и в Уфе. 11 октября 2010 г. президент Башкортостана Рустэм Хамитов выступил на торжественном собрании, посвященном 20-й годовщине Дня Республики Башкортостан. Он заявил: «в последние годы башкирский народ обрел свое второе дыхание. В статусе государственного окреп и развился башкирский язык. Сейчас уже не все помнят, что в конце 80-х многие горожане старались не говорить на башкирском. По крайней мере в общественных местах. Это считалось уделом сельских жителей. Сегодня башкирский язык — это язык образованных, культурных, интеллигентных людей. Уже никому не придет в голову стесняться его. Особенно важно, что на башкирском с удовольствием говорит молодежь.

Конечно, еще не все сложности разрешены. По-прежнему обсуждается вопрос об обязательном изучении государственных языков в школах. Мы еще раз осмыслим сложившуюся ситуацию и найдем, обязательно найдем, ответ. Сейчас — в преддверии всероссийской переписи — некоторые политически озабоченные люди пытаются сделать главным вопрос не о том, насколько хорошо живут наши граждане и насколько охотно они рожают детей, а о том, сколько русских, татар или башкир живет в республике. Как будто главное — это количество. Этим людям могу только процитировать Виктора Гюго: «Величие нации вовсе не измеряется ее численностью, как величие человека не измеряется его ростом»[14].

Рустэм Хамитов подчеркнул: «В итоге Башкортостан — изначально страна башкир — стал многонациональным, многоконфессиональным государственным образованием в составе Российской Федерации». В Татарстане же предпочитают принципиально говорить о многонациональном характере государственности Волжской Булгарии, Золотой Орды, Казанского ханства[15].

К концу 1990-х годов в связи с участившимися случаями противоправных действий с участием выпускников и шакирдов некоторых татарстанских медресе, а также с целью борьбы с экстремизмом и так называемым «ваххабизмом» работа многих международных фондов на территории Российской Федерации была запрещена.

На 2005 г. в Татарстане осталось 8 медресе, дающих среднее религиозное образование. Это медресе им. Р. Фахретдина в Альметьевске (открыто в 1998 г.; срок обучения 3 года; специальности: имам-хатыб и имам-мугаллим; число шакирдов — 79); медресе «Рисаля» в Нижнекамске (действует с 2000 г.; срок обучения 2 года; специальности: имам-хатыб, муэдзин, преподаватель основ исламских наук; в нем обучаются 39 шакирдов); медресе «Ак мечеть» в Набережных Челнах (действует с 1992 г.; срок обучения 3 года; специальности: имам-хатыб, мугаллим; число шакирдов — 17); Нурлатское мусульманское медресе (действует с 1996 г.; срок обучения 2 года; специальности: имам-хатыб, преподаватель арабского языка, пчеловод; в нем обучается 29 шакирдов); Буинское медресе (обучается 32 шакирда); Казанский исламский колледж (действует с 2003 г.; срок обучения 4 года; специальности: имам-хатыб, преподаватель арабского языка; число шакирдов — 56), медресе «Фанис» в Уруссу (обучается 118 шакирдов; специальность: имам-хатыб, мугаллим); медресе им. Габдуллы ибн Масгуда (обучается 111 шакирдов; специальность: имам-хатыб, мугаллим)[16].

Выпускники медресе обычно стремятся занять должности имамов и мударрисов при сельских мечетях. Между тем с трудоустройством бывших шакирдов возникают существенные сложности. Общины (махалля) в Татарстане структурно не организованы и не могут материально обеспечить многочисленные нужды мечетей, к которым относятся содержание культового здания, мектеба, оплата коммунальных услуг, зарплата священнослужителям. Поэтому молодые имамы, сталкиваясь с финансовыми проблемами, в мечетях надолго не задерживаются, предпочитая различные виды коммерческой деятельности. Одним из исключений из этого правила является пример имама из Высокогорского района, который, занимаясь фермерским трудом, часть своего дохода использует на содержание мечети[17].

Высшее мусульманское образование в Татарстане представлено тремя учебными заведениями: Казанским высшим мусульманским медресе им. 1000-летия принятия ислама (пятилетний срок обучения; 49 шакирдов на дневном отделении, 40 на заочном и 23 на вечернем; 4 штатных преподавателя; специальности: исламовед, преподаватель арабского языка, имам-хатыб, пчеловод), медресе «Мухаммадия» (пятилетний срок обучения; 186 шакирдов на дневном отделении, 334 на вечернем и 282 на заочном; специальности: имам-хатыб, преподаватель арабского языка, преподаватель основ религии; направления — шариат, арабский язык)[18] и Российским исламским университетом с пятилетним сроком обучения[19]. Соучредителями этого ВУЗа являются Институт истории АН Республики Татарстан им. Ш. Марджани, ДУМ РТ и Совет муфтиев России.

Образовательные программы мусульманских высших учебных заведений за последние 7–8 лет претерпели ряд весьма существенных изменений. Если в опубликованных в 2002 г. программах перечислялись 19 предметов[20], из которых светскими являлись всего 4, то программы, разработанные и приятые в 2006 г. Советом муфтиев России и ДУМ РТ, приведены в полное соответствие с требованиями государственного стандарта. Программа разбита на четыре крупных блока. Первый блок включает в себя общие гуманитарные и социально-экономические (ГСЭ) дисциплины (1950 часов; философия, социология, всеобщая история, педагогика, психология и др.). Ко второму блоку относятся общие математические и естественно-научные (ЕН) дисциплины (550 часов; информатика, концепции современного естествознания и др.). К третьему — общие профессиональные дисциплины (ОПД) (примерно 1600 часов). На факультете шариатских и коранических наук к последним относятся исламское вероучение, чтение и заучивание Корана наизусть, хадисоведение, жизнеописание Пророка и др. Для факультета теологии названия дисциплин сформулированы более нейтрально, поскольку стандарт разрабатывался в отношении трех конфессий — иудаизма, христианства и ислама: религиозная философия, история архаических религий, источниковедение, история конфессии, новые религиозные течения и др. Наконец, четвертый блок вбирает в себя специальные дисциплины (2400 часов). В его рамках в зависимости от специализации по шариатским наукам изучаются исламское право, основы мусульманского права, сравнительное право, прикладное исламское право и др.; по кораническим наукам — коранистика, комментирование Корана, история переводов Корана, методика комментирования Корана и др.; по теологии — конфессиональное вероучение, язык сакральных текстов, конфессиональное право, хутба — гомилетика и ряд других дисциплин.

Образование в Башкортостане

Из 9 ныне действующих в Башкортостане мусульманских религиозных учебных заведений 3 находятся в ведении ДУМ РБ. Это медресе им. Марьям Султановой, медресе «Галия» (располагающееся в одном здании с медресе им. Марьям Султановой), а также медресе в г. Стерлитамак. В свою очередь, пять учебных заведений, среди которых имеется одно высшее, подотчетны ЦДУМ России. Это Российский исламский университет при ЦДУМ России (Уфа), медресе при мечети «Ляля-Тюльпан» (Уфа), женское медересе «Хакимия» (Уфа), медресе Фатиха в городе Туймазы, медресе «Нур ул-ислам» в г. Октябрьск и женское медресе в селе Кандры.

РИУ подготовил более 1000 имам-хатыбов для России и стран СНГ[21]. Более 500 человек учатся на заочном и вечернем отделении РИУ[22]. Медресе городов Оренбург, Астрахань, Самара, Ульяновск, Октябрьский (Башкортостан), с. Алькино (Самарская область), с. Шыгырдан (Чувашская Республика) входят в структуру РИУ. Выпускники медресе принимаются в РИУ по сокращенным программам и зачисляются на старшие курсы[23].

В РИУ действуют факультеты: теолого-педагогический (очная форма обучени, жен, мужск отделение), факультет основ вероучения и истории ислама (заочная, очно-заочная форма обучения)[24]. Образовательная программа РИУ состоит из: первой ступени — бакалавр, теолог ислама и преподаватель основ ислама и арабского языка, вторая ступень — специалист, теолог ислама, третья ступень — магистр, теолог ислама[25]. РИУ заключил договор о партнерстве с БашГПУ. В рамках договора разрабатывается план получения студентами РИУ второй специальности — школьный педагог

Дагестан

В целом, по данным на 2006 г., в республике действовало 14 исламских вузов: Исламский институт им. Саййидмухаммада-хаджи Абубакарова (г. Хасавюрт); Исламский университет им. Саидбега Даитова (г. Хасавюрт); Исламский институт им. Юсуфа-хаджи (г. Хасавюрт); Исламский институт им. имама Шамиля (с. Дылым Казбековского района); Исламский институт им. имама Шамиля (г. Кизилюрт); Исламский институт им. Сайпулы-Кади (селение Комсомольское Кизилюртовского района); Исламский институт им. Хасаниласула (селение Новый Чиркей Кизилюртовского района); Исламский университет им. Сайпулы-Кади (г. Буйнакск); Исламский институт «Нур-ул-Иршад» им. Саида-афанди (селение Чиркей Буйнакского района); Исламский институт им. Хасана-афанди (селение Гергебиль Гергебильского района); Исламский институт им. Махмуда-афанди (селение Нижний Батлух Шамильского района); Исламский институт им. Абдурахмана Ассабского (селение Ассаб Шамильского района); Исламский институт им. Мухаммеда Хархалилава (поселок Шамхал в пригороде Махачкалы); Исламский институт им. имама Навави (селение Новосеребряковка Кизлярского района)[26].

Некоторые из них закрылись, в том числе последний из перечисленных, который единственный в перечне не относился к категории «суфийских». Подавляющее большинство ныне действующих исламских вузов находится под контролем ДУМРД в отличие от 1990-х гг.

Обратим внимание на то обстоятельство, что в прошлом такого понятия, как «мусульманский вуз», применительно к системе мусульманского образования не существовало (хотя в революционный период дагестанские улама пытались учредить мусульманские учебные заведения высшего звена). Таким образом, вся атрибутика высшей школы, как то: названия «университет» или « институт», язык преподавания, классно-поурочная система и фиксированный срок обучения, экзамены и дипломы, так же как и возрастной ценз, были заимствованы из багажа светской (и советской по происхождению) государственной школы. Вместе с тем, как уже отмечалось, программа современных исламских вузов весьма схожа с программой мадрас дореволюционного и раннего советского Дагестана как в отношении номенклатуры изучаемых предметов, так и состава учебной литературы. Вместе с тем нынешняя система исламского образования в Дагестане является более дробной и формализованной. До 1930-х годов в ней было четыре основных уровня: 1) домашние коранические классы; 2) начальные школы по обучению грамоте (мактабы); 3) колледжи-мадрасы и 4) индивидуальное углубленное обучение у профильных специалистов. Сегодня их тоже четыре:1) краткосрочные начальные курсы по изучению основ веры и арабского языка; 2) начальные школы (мактабы) при мечетях; 3) уподобленные средним государственным школам мадрасы в купе с находящимися на этом же уровне сельскими филиалами исламских вузов и 4) исламские университеты и институты. Современная иерархическая система негосударственного исламского образования в чем-то копирует традиционную систему обучения начала XX столетия, однако в ней есть и существенные элементы нового.

Исламские учебные заведения первых двух уровней не представляют собой застывшей системы: многие из них по различным причинам закрываются, а состав учеников постоянно меняется. Начальные курсы по изучению основ веры и арабского языка по своим задачам и характеру преподавания напоминают ликбез раннего советского времени.

Программа мактабов включает основы арабской грамматики (сарф) и обрядовой практики ислама (усул ад-дин), а также правила рецитации Корана. Мадрасы работают в основном при крупных пятничных и квартальных мечетях республики. В них преподают имамы и муэдзины этих мечетей. В отличие от начальных курсов и мактабов в мадрасах учат основательнее и дольше: как правило, курс обучения составляет от 3 до 5 лет. Филиалы исламских вузов по уровню преподавания можно сравнить с мадрасами. Большинство филиалов имеет к головным организациям формальное отношение, не получают из вузов ни денег, ни учебной литературы. При поступлении в филиалы и при завершении в них обучения экзамены не сдаются. Наряду с выпускниками головных вузов здесь преподают имамы тех мечетей, при которых они действуют.

Статистики в отношении начальных курсов не ведется. В остальных 453 исламских учебных заведениях Дагестана в 2002 г. училсь около 14 тыс. человек[27]. Ряд учебных заведений, носящих названия институтов и университетов на самом деле представляют собой обычные мадрасы, а некоторые по уровню преподавания соответствуют мактабам. Например, охарактеризованный выше Исламский университет им. имама ал-Ашари остается на уровне мадрасы. Из 14 учебных заведений, заявленных как вузы, таковыми являются только три — Университет им. имама аш-Шафи, Университет им. Мухаммада Арифа (оба в Махачкале) и Университет им. Сайпулы-Кади (г. Буйнакск).

В начале XXI столетия рост численности исламских учебных заведений в Дагестане замедлился, а мактабов и исламских вузов стало даже меньше. За последние 10 лет количество мактабов снизилось с 670 до 278, а исламских вузов за несколько последних лет — с 19 до 14. Это, похоже, свидетельствует о стабилизации системы мусульманского образования.

В 2004 г. в Махачкале было открыто высшее учебное заведение, которое избрало иной путь. Это Институт теологии и международных отношений (первоначальное название — Институт теологии и религиоведения)[28], изначально созданный как светское учебное заведение. Этот институт первым из учебных заведений республики приступил к реализации государственного образовательного стандарта по направлению «теология», разработанного Министерством образования РФ. Если ранее этим стандартом пользовались только светские вузы, то с начала 2009 г. появилась возможность реализации этого госстандарта и в религиозных учебных заведениях.

По инициативе Администрации президента РФ были созданы пять исламских университетских центров образования и науки в Казани, Уфе, Нальчике, Москве и Махачкале. Институт теологии и международных отношений является головным для Северного Кавказа и, конкретнее, для Дагестана, Чечни и Ингушетии.

Подготовка студентов ведется по вышеупомянутому госстандарту по специальности «теология», который включает в себя помимо исламских наук общефедеральный комплекс (иностранный язык, философия, физкультура, психология, история, социология, информатика, астрономия, математика и прочее) и общепрофессиональный блок (история христианства, иудаизма, буддизма, языческие религии и т. д.). Студенты сдают экзамены и пишут курсовые работы. После четырех лет обучения студент становится бакалавром, еще через два года может стать магистром. Предусмотрено послевузовское обучение. В вузе также преподается значительное число спецкурсов, в том числе сектология, теория и практика суфизма, теория и идеология экстремистских течений. В институте разработан спецкурс по хадисоведению, который как специальный предмет ранее в исламских университетах не преподавался. Учитывая успешность этого спецкурса, некоторые исламские университеты внедрили его у себя. После первого же года обучения студент института обладает навыками проведения исламских обрядов, таких как похороны, имянаречение и т. п.


[1]Муфтий Шейх Равиль Гайнутдинна встречах с главами российского государства и правительства // Ислам Минбаре. — 2011. — август.— № 189.

[2]См.: Хабутдинов А. Ислам в Татарстане в первые годы нового тысячелетия

// Казанский федералист // Спецвыпуск: «Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты». — 2005. — № 1.

[3]http://www.islamrf.ru/news/umma/islam-world/2940/#prim29#prim29

[6]См.: Хабутдинов А.Ю., Мухетдинов Д.В. Общественное движение мусульман-татар: Итоги и перспективы. — Нижний Новгород, 2005. — С. 52–61.

[7]В здании Правительства Республики Татарстан подписан договор о создании Татарстанской Международной Инвестиционной Компании (ТМИК). [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://prav.tatar.ru/rus/index.htm/news/49776.htm.

[8]Президент Татарстана Рустам Минниханов находится в Турецкой Республике в составе официальной российской делегации. 11.05.2010. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://president.tatar.ru/news/view/77193.

[9]Президент Татарстана Рустам Минниханов: Мы заинтересованы в развитии отношений с Государством Катар, и одним из первых шагов станет организация бизнес-миссии предпринимателей Катара. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://president.tatar.ru/news/view/78693.

[10]Глава Татарстана Рустам Минниханов принял в Казанском кремле послов Государства Кувейт, Королевства Саудовской Аравии и временного поверенного в делах посольства Бахрейна. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://president.tatar.ru/news/view/81935.

[11]Президент Татарстана Рустам Минниханов совершил рабочий визит в Казахстан. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://president.tatar.ru/news/view/86039.

[12]Встречи с руководителями традиционных религиозных конфессий [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.bashkortostan.ru/president/news/index.php?ELEMENT_ID=464556.

[13]Мальцев В. Башкирский джихад. Ситуация в Прикамье стремительно накаляется // «Независимая газета. «НГ-религии». — 2010.— 1 сентября.

[14]Выступление президента РБ Рустэма Хамитова на торжественном собрании, посвященном Дню республики ДК «Нефтяник», 11 октября 2010 г [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.bashkortostan.ru/upload/News_Art/President/fdsa44.doc

[15]Хабутдинов А.Ю. 2010 год: смена власти в республиках Приволжского федерального округа // Ислам в современном мире. — 2010.— № 3–4 (19–20).

[16]Данные на конец 2005 г.: Справка о религиозных учебных заведениях Республики Татарстан // Векторы толерантности: религия и образование. С. 220–234.

[17]Мухаметшин Р. М. Система мусульманского образования в постсоветском Татарстане // Система мусульманского религиозного образования у татар: история, проблемы, перспективы. — С. 87.

[18]См. сайт медресе «Мухаммадия»: http://www.muhammadiya.ru.

[19]См. сайт Российского исламского университета: http://www.e-riu.ru.

[20]«Нравственность и этикет», «Женщина в исламе», «Жизнеописание Пророка (Сира)», «Наука о Коране», «Наука о хадисе», «Наследство (мирас)», «Исламское вероучение (акида)», «Исламское законоведение (фикх)», «Священный Коран», «Толкование Корана (тафсир)», «Основы законоведения (усул ал-фикх)», «Рассказы из Корана», «Религии и секты», «Хадисы», «Арабский язык», «Грамматика арабского языка», «Татарский язык», «История духовной культуры татарского народа»: Учебная программа для высших мусульманских медресе ДУМ РТ // Якупов В. Мусульманское образование. С. 16–63.

[21]http://muslim-penza.ru/index.php/3d/category/87–2010–09–03–10–47–59 Рекламная брошюра РИУ

[22]Там же.

[23]Там же.

[24]Там же.

[25]Там же.

[26]Мусаев М. А., Наврузов А. Р. Исламское образование в Дагестане: в поисках верного пути // Изучение и преподавание ислама в Евразии. — М., 2009. — С. 190–201.

[27]Ханбабаев К. М. Религиозное образование в Дагестане // Проблемы поликультурного образования в Дагестане. — Махачкала, 2002. — С. 129.

[28]Официальный сайт: http://www.itimo.ru.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.