Исмаил-бей Гаспринский (1851–1914)

Али-Мардан Топчибашев (1862–1934)

Юсуф Акчурин (1876–1935)

Муса Джарулла Бигиев (1875–1949)

Шахайдар Сыртланов (1847–?)

Сеид-Гирей Алкин

Садри Максуди (1978–1957)

Абуссугуд Ахтямов (1843–после 1918)

Галимджан Баруди (1857–1921)

Габдулла Апанаев (1862–1919)

Габдулла Буби (1871–1922)

Ибрагим Габдеррашид (1857–1944)

Шаймардан Кущегулов (1869–?)

Фатих Карими (1870–1937)

Мухаммад-Закир Рамиев (1859–1921)

Гаяз Исхаки (1878–1954)

Мухаметжан Галиев

Ахмед-бай Хусаинов (1837–1906)

Сулейман Саитов

Мулла Галей Яушев

Тимербулат Акчурин

Глава 3. Политические деятели мусульманского сообщества в стенах Нижегородской ярмарочной мечети в конце XIX – начале XX века

3.1. Общественно-политические инициативы российских мусульман в Нижнем Новгороде

Со второй четверти XIX века Нижегородская ярмарка превратилась в место ежегодных собраний национальной элиты — татарских торговцев и промышленников, местом обсуждения корпоративных проблем и наиболее животрепещущих вопросов развития нации, консолидации российской уммы. В частности, в 1880-х годах торгующие в Ташкенте татарские предприниматели просили ярмарочный комитет ходатайствовать перед высшей властью об отмене ограничения российским мусульманам в приобретении недвижимости, что было проигнорировано правительством. В 1890 году с аналогичной просьбой взять разрешение данного вопроса под свое покровительство мусульманское ярмарочное купечество обратилось к министру финансов, прибывшему в Нижний Новгород.

Свою социальную активность мусульмане демонстрировали в разных ситуациях. Например, кончина 4 августа 1862 года председателя Оренбургского магометанского духовного собрания Габдулвахида Сулейманова вызвала среди них усиленный поиск кандидатов на вакантную духовную должность, потому что в тот период существовал закон о выборе оренбургского муфтия «магометанским обществом». Прибывшие на Нижегородскую ярмарку торговцы выдвинули своим кандидатом ахуна г. Стерлитамака Оренбургской губернии Камалетдина Шарафетдинова. Лидер временной религиозной общины Исхак Юнусов 24 августа 1862 года зарегистрировал «приговор» во Временном ярмарочном присутствии, придав документу легитимность. Список подписавших общественный «приговор» позволяет идентифицировать наиболее активных коммерсантов и регионы их проживания. Первыми в ходатайстве, адресованном министру внутренних дел, поставили свои подписи казанские купцы 1-й гильдии: Исхак Юнусов, Н. Апанаев, Муртаза Усманов, малмыжский 1-й гильдии купец Мухаметша Кервахметшахов, казанский 2-й гильдии купец Муртаза Азимов.

Первоначально правительство с должным вниманием отнеслось к кандидатуре нижегородского ярмарочного татарского купечества: среди выбранных для дальнейшего рассмотрения трех представленных мусульманами лиц, значился и Камалетдин Шарафетдинов. В верхних эшелонах власти возникло некоторое замешательство из-за «своего» кандидата, что привело к затягиванию разрешения судьбоносного для уммы вопроса на два года.

В начале сентября 1864 года купцы сочли уместным вновь напомнить правительству о своем первом ходатайстве, подчеркнув, что их кандидат — ахун Камалетдин Шарафетдинов — по личным качествам и «религиозной жизни» является вполне достойным для занятия высокой духовной должности. На этот раз приговор подписали ограниченное число предпринимателей: коммерческий советник, потомственный почетный гражданин, казанский 1-й гильдии купец Исхак Юнусов, казанский 1-й гильдии купец Исхак Апанаев, губернский секретарь Абдулхаким Еникеев, потомственный почетный гражданин Хасан Шакиров, из г. Темникова Сюкай Еникеев, потомственный почетный гражданин и малмыжский 1-й гильдии купец Мухаметшакир Утямышев, малмыжский 1-й гильдии купец Исхак Утямов, московский купец Мустафа Давыдов, касимовский мурза Салих Янбаев и еще один торговец. В документе имеется и подпись ярмарочного имама Самерхана Соколова^[1]. Для верности они сообщили нижегородскому губернатору, что 2 сентября отправили ходатайство министру внутренних дел и просили начальника губернии уведомить о том же правительство, что и было сделано 16 сентября^[2]. Правительство проигнорировало пожелания мусульманских общин, назначив 28 апреля 1865 года на должность оренбургского муфтия бывшего офицера, дворянина Салимгерея Тевкелева.

Аналогичная ситуация поведения правительственных кругов и ряда мусульманских общин повторилась после кончины 2 января 1885 года муфтия Селимгерея Тевкелева. Стремясь предупредить вновь назначение на высшую духовую должность человека, далекого от знания основ религии, татары ряда городов ходатайствовали перед правительством о поиске кандидата из числа духовенства, а некоторые выдвинули своих кандидатов. Горестное известие застало большую группу торговцев на Ирбитской ярмарке, которые на собрании в присутствии полицейского чиновника и старшего ахуна Акмолинской области Габдулбария Яушева весьма корректно высказали свое пожелание о будущем кандидате. Не претендуя на выдвижение своего представителя, было высказано пожелание о назначении на эту должность человека «из среды магометанского духовенства, а не из другого какого-либо сословия». Ходатайствовать об этом перед министром внутренних дел было доверено ахуну Уфимской губернии Габдулле Габдулсаттарову, а перед Оренбургским магометанским духовным собранием — петропавловскому ахуну Гадбулбарию Яушеву, исполняющему обязанности имама ярмарочной мечети Ирбита.

Между тем поиск кандидата в высших эшелонах власти затянулся, неизвестность порождала различные слухи в российской умме. В августе 1885 года торгующие на Нижегородской ярмарке сочли необходимым напомнить министру внутренних дел о целесообразности избрания оренбургским муфтием духовного лица. Коллективное обращение к правительству подписали коммерсанты Оренбургской, Казанской, Пензенской, Рязанской, Астраханской и Уфимской губерний. Список подписавших возглавили купцы Оренбургского края: сеитовский купец Ахмет Хусаинов, временный оренбургский купец Юсуп Девишев, оренбургские купцы Мухамеджан Шарипов, Гайнетдин Сыров, орский купец Ахмадулла Рахматуллин и др. (см. приложения). Последним расписался «нижегородский ахун» Самерхан Соколов^[3]. Этот факт косвенно свидетельствует о проведении собрания в здании ярмарочной мечети.

Как уже отмечалось ранее, в 1885 году имамы Нижегородчины решили на своем собрании обратиться к нижегородскому губернатору с предложением выдвинуть фигуру авторитетного ахуна С. Соколова кандидатом в муфтии.

Для разного рода встреч мусульман России Нижегородская ярмарка (и ярмарочная мечеть как центр жизни мусульман на ее территории) была чрезвычайно удобна, так как здесь собирались представители исламских общин разных регионов империи. Участие в ежегодном торге зарубежных торговцев позволяло татарским предпринимателям получать достоверную информацию о происходивших в исламским мире политических и культурных событиях, экономическом развитии других стран. Благодаря общению они также были хорошо осведомлены о правовом положении мусульман Закавказья, Азербайджана, Крыма и социокультурных процессах, происходивших в их среде.

Иногда ярмарку посещали и высокопоставленные мусульмане из-за рубежа. Например, в 1888 году сюда прибыли сыновья египетского хедива наследный принц Абас-бей с братом — принцем Махметом Али-беем^[4]. На ярмарке пришлось бывать афганскому шейху Джемаль эль-Эддину^[5].

К тому же на ярмарку стекались, говоря современным языком, значительные финансовые потоки, что поднимало значимость торга в глазах политиков.

Прихожане и руководители нижегородской мусульманской общины с огромным удовольствием принимали у себя в мечети известных гостей-мусульман. Одним из таких знаменательных визитов было посещение ярмарочной мечети известным татарским богословом-мыслителем Шихабаддином Марджани (1818–1889) во время движения его в Мекку на совершение хаджжа. Об этом, в частности, писал в недавно вышедшей книге «Метеор веры. Биографическая повесть о Шихабаддине Марджани» А. Н. Юзеев^[6]. Позволим себе привести отрывок из его сочинения.

«Из Казани на пароходе паломники доплыли до Нижнего Новгорода, где посетили известную на всю Россию торговую ярмарку. Казанские купцы узнали Шихаб-хазрата, проходившего среди торговых рядов и один из них пригласил его в гости на обед. Почтить Марджани пришли авторитетные люди местной общины. За трапезой они рассказывали о своих проблемах, связанных с обучением шакирдов, о необходимости изменения схоластического образования в медресе. Шихабаддин поддержал новые взгляды на обучение местных мударрисов и мусульман. В конце беседы он прочитал одну из любимых сур Корана «Ас-саф»…Паломники остались на ночь у этого купца. На следующий день после меджлиса Шихаб-хазрат вместе со своими спутниками посетил местную мечеть и медресе. Он дал открытый урок по толкованию Корана. Шакирды задавали много вопросов, на которые хазрат давал обстоятельные пояснения. В результате они задержались в Нижнем Новгороде на два дня. Местная община собрала и вручила им в знак своего уважения значительную по тем временам сумму — триста рублей»^[7].

Единое наследие тюрко-татарских народов и мусульманская религия выступали консолидирующими факторами в поликультурной среде российского сообщества. Единение под руководством общепризнанных лидеров представлялось важнейшим средством в достижении стоящих перед российской уммой задач. В этой связи весьма знаменательны организация и проведение среди торговцев на Нижегородской ярмарке в 1880-е годы подписки на газету «Тарджеман» («Переводчик»), редактором которой являлся видный общественный деятель Исмаил Гаспринский (1851–1914), посвятивший свою жизнь достижению прогресса и объединению российской уммы.

Первый его приезд в Нижний Новгород был связан именно с намерением получить средства на предполагаемый к изданию «Терджиман» и решением вопроса о будущих подписчиках журнала. «Отпечатав в Петербурге объявления-циркуляры предполагаемых изданий…, — писал Исмаил-бей, — мы поехали на Нижегородскую ярмарку, где можно встретить мусульман из разных областей России. Здесь, после усиленного труда и убеждений в безвредности светской печати» для правоверия и мусульман вообще, нам удалось раздать наши объявления, кои разошлись с мусульманским купечеством во все значительные места европейской и азиатской России»^[8]. Разумеется, общение с мусульманами на ярмарке было невозможно без посещения мечети. Свое гостеприимство крупному тюркскому просветителю Исмаилу Гаспринскому нижегородцы оказали и во время этого и во время последующих его приездов на Нижегородскую ярмарку.

На культурно-развлекательных вечерах, устраиваемых торговцами, обсуждались многие стороны жизнедеятельности последователей ислама в условиях России, в том числе проблема отставания мусульман от деловых людей других национальностей, выискивались пути их преодоления. Об этом, в частности, вели дискуссии участники вечера, устроенного в конце XIX века представителем Закавказья Мустафой Бедаловым^[9].

Ведущую роль среди прихожан по-прежнему, играли приезжие предприниматели из других частей России и иностранцы. Порой у прихожан этой мечети завязывались те политические связи, которые государство не могло приветствовать. Так там собирались лица, связанные с запрещенными в России движениями панисламистского и пантюркистского толка. Государство реагировало на антиправительственные тенденции части приезжающих на ярмарку лиц усилением охранительных функций своих спецслужб. Так в 1888 году была создана специальная ярмарочная полиция^[10]. Среди приезжавших на ярмарку людей неблагонадежные попадали под пристальный контроль^[11].

Важное значение в развитии инфраструктуры Нижнего Новгорода сыграла Всероссийская выставка 1896 года^[12]. Несомненно, выбор места проведения промышленной выставки был связан с действующим торговым ансамблем, ставшим центром данного мероприятия^[13]. Подготовительной кампанией сумел удачно воспользоваться ахун Семерхан Соколов, который в 1894 году, доказав тесноту двора мечети, получил разрешение на возведение пристройки к храму каменной ограды взамен деревянной^[14]. Было принято решение об переносе ограды со стороны канала на 5 сажень, и со стороны здания Караван-сарая — на 2 саженя^[15]. Весной 1895 года ахун получил разрешение на сбор добровольных пожертвований. После возведения каменной ограды, площадь двора мечети составила 720 кв. сажень. Из-за финансовых затруднений расширение здания мечети не было осуществлено^[16].

Длительное время единственным местом постоянных общественных собраний мусульман выступала мечеть и ее территория, куда торговцы собирались на общественный намаз. Ситуация стала меняться на рубеже XIX–ХХ вв. В 1889 году усилиями персидского посла осенью на Нижегородской ярмарке открылась новая молельня для шиитов^[17].

Кроме того, оренбургский купец Ахмет Хусаинов, купив за 45 тыс. руб. недвижимость в 1891 году у некоего Абрекова, обзавелся собственным подворьем с воротами, обращенными к Сибирской пристани, находящимся на ярмарке напротив сада «Аркадия», и двухэтажной гостиницей^[18], что позволило торговцам совместно, комфортно расселиться и проводить свободное время в родной языковой среде.

Добавим, что Тимурша Салаватулович Соловьев, выступая представителем Ахмета Хусаинова, в 1902 году открыл столовую и номера для мусульман, в 1904 году переоборудовал Двухсветную гостиницу в отель с более чем 50-ю номерами европейского уровня. Зал гостиницы, вмещающий до 500 человек, стал своеобразным клубом встреч, местом общения. В гостинице был открыт биржевой зал, где проводили свои торговые операции мусульманские торговцы и промышленники из Сибири, Кавказа, Крыма, Афганистана, Ирана, Хивы, Китая и других регионов, в ресторане была сооружена сцена для выступления артистов, в столовой запрещалось употребление алкоголя^[19].

Здесь звучала музыка, отдыхающие могли ознакомиться с русскими и татарскими газетами. Первые свои спектакли первая (в истории татарской культуры) профессиональная группа артистов под руководством Ильяса Кудашева-Ашказарского показала летом 1907 года именно на Нижегородской ярмарке^[20]. На ярмарку с концертами неоднократно приезжала группа артистов «Сайяр» во главе с Габдуллой Кариевым.

Гостиница стала местом проведения различных мероприятий, для чего специально приезжали представители интеллектуальной элиты, видные общественные деятели. На рубеже веков во встречах-собраниях стали участвовать духовные лица и учителя, новое поколение татарской интеллигенции, что существенно расширило тематику обсуждаемых проблем, касающихся развития нации ^[21].

Весьма важной инициативой начала XX века было решение мусульман-членов ярмарочного прихода провести сбор средств на строительство в Нижнем Новгороде мектебе и дома для имама около мечети. По сообщениям «Терджемана», в сборе участвовали Тимербулат Акчурин, братья Яушевы, Ахмед Кастров, Ахмед и Махмуд Хусаиновы, Юсуп Акчурин, Зайнетдин Агафуров и Мухаммед-Ганий Девишев, Матди Девишев, Мухамеджан Галиев, Сулейман Аитов, Садык Мусин, Хасан Шакулов, Исмаил Утямышев, Шакир Девишев и др.^[22].

Изыскание средств для ремонта и реконструкции мечети превратилось в главную обязанность преемника С. Соколова — ахуна Мухаметхалима Сулейманова. Еще в 1901 году он договорился с казанским купцом Ахметом Хусаиновым о финансировании постройки каменной ограды с лавками, врезав двери со стороны улицы в каждое торговое помещение. В 1902 году доверенным лицом купца Ахмеда Хусаинова Сабирзяном Бакировым в Нижегородский архитектурный комитет были представлены чертежи на возведение вакуфных 19 торговых помещений внутри двора мечети. При своем ответе власти (1903 г.) указали три причины для отказа: 1) уменьшение двора мечети, служившего местом общественной молитвы; 2) подвозка и разборка товара для этих лавок создадут затруднения для движения через площадь; 3)отсутствие таких построек в «высочайше» утвержденном плане ярмарки 1886 года^[23].

Торговцы продолжали заботиться о безбедном существовании ярмарочных духовных лиц. В частности, М. Сулейманов, хлопотавший о ремонте здания мечети, получал жалованье от коммерсантов в сумме 1200 руб. в год и имел еще доходы от вакуфного дома.

После смерти Ахмед-бая Хусаинова в 1906 году «Хусаиновское подворье» (вакуф купца на Нижегородской ярмарке) согласно его духовному завещанию было передано в вакуф медресе «Хусаиния» в Оренбурге^[24]. Недвижимость должна была управляться Попечительским советом в составе 12 лиц в составе брата покойного, оренбургского 1-й гильдии купца Хусаина Хусаинова, казалинского купеческого сына Абдулхамида Хусаинова, орского купца Мухамедзакира Рамеева, потомственного дворянина Гайсы Еникеева, мулл Габдулгалима Давлетшина, Хайруллы Усманова и Нигматуллы Мимашева, оренбургских мещан Мирзазакира Каримова и Абубакира Капкаева, крестьян Хариса Файзуллина и Ихсана Бикказова^[25]. Помимо иных целей средства направлялись на различные просветительские проекты, на содержание шестой оренбургской мечети и медресе «Хусаиния», обучение шакирдов и др.

В это время верхушка прихода ярмарочной мечети была сильно политизирована. Неслучайно, Учредительный съезд Всероссийской мусульманской партии состоялся в 1905 году в Нижнем Новгороде и участники его, кроме известной встречи на борту парохода «Густав Струве»^[26], собирались также на ярмарке^[27]. «В память об этом исторически первом великом собрании мусульман России было решено объявить счастливый день 15 августа праздником, также единодушно решили каждый год 15 августа созывать на Макарьевской ярмарке общий съезд (надва)». Об обстановке и настроениях на ярмарке после проведения первого съезда мусульман России М. Бигиев, его участник, писал следующее: «Утром 16 августа на улицах, магазинах Макарьевской ярмарки среди наших татар ходили самые различные слова, новости, сплетни. Некоторые говорили: «Азербайджанцы (кызылбаш) оказывается мусульмане!». Некоторые говорили: «Союз с азербайджанской общиной неправилен!». Все остальные мусульмане, кроме этих двух малочисленных групп, восприняли единение (иттифак) мусульман России, дружбу суннитов и шиитов с очень большим удовлетворением, сожалели о своем отсутствии на пароходе. До этого мусульмане Кавказа и татары не приветствовали друг друга. 16 августа все мусульмане, и шииты, и сунниты, приветствовали друг друга, беседовали дружески, собравшись вместе. Видя это, один из простых татар сказал: «Этот союз очень хорош. Давно так надо было. Только я не могу понять, как получилось: мы перешли в религию шиитов, или шииты приняли нашу религию? Как бы то ни было, ладно уж».^[28] И еще одна цитата из труда М. Бигиева: «В тот год (1905 — авт.) самым большим результатом собраний на Макарьевской ярмарке стало установление всесторонних полноценных отношений между мусульманами внутренней России. Один из больших уважаемых купцов Таки-заде Саффаров сказал: «Я торгую на Макарьевской ярмарке не первый год. Татары никогда не покупали в наших лавках. В этом году я продал собратьям татарам товаров на шесть тысяч рублей».^[28] Таким образом решения съезда о единении оказали влияние не только на политическую, но и на экономическую жизнь. В рассматриваемый период татарские предприниматели выступали элитой татарской нации нового времени. Чувствуя за собой ответственность за будущее своего народа, они все более втягивались в общественную жизнь, косвенно или открыто выражая свое отношение к происходившим событиям, имеющим непосредственное отношение к умме.

В дни ярмарки прошел III (16–21 августа 1906 г.) Всероссийский мусульманский съезд, сыгравший важную роль в общественно-политической жизни татарской нации. В начале собрания имам Нижнего Новгорода Халил-эфенди прочитал фрагмент из Корана, совершил молебствие^[30]. Встречи в стенах ярмарочной мечети, конечно, происходили во время работы съезда^[31].

«В 1907 г. и 1908 г. в доме Ахмета Хусаинова в дни ярмарки собирались общественные деятели 30–40 человек для обсуждения проблем общественно-политического и культурного развития татар. Однако в силу малочисленности участников IV и V Всероссийские съезды были нелегитимными»^[32].

21 сентября 1906 года был зарегистрирован устав «Мусульманского благотворительного общества в Нижегородской ярмарке», учредителем которого выступили казанские купцы 1-й гильдии Ахмет Галеевич Хусаинов, Бадретдин Каримович Апанаев, потомственный дворянин Мухаметмустафа Мусаев (г.Петропавловск), малмыжский мещанин Сабирджан Вакасович Бакиров (Нижний Новгород, Канавино), купец Хабибулла Бахтиярович Мусаев (г. Касимов Рязанской губернии).

Общество имело целью оказывать материальную поддержку единоверцам, заботясь об их нравственном просвещении. Согласно уставу, организация получила право «открывать библиотеки, кабинеты для чтения, мектебе и медресе, ремесленные и другие школы, содержать мечети и притч при них, содержать стипендиатов, устраивать санатории для бедных учащихся, нуждающихся в чистом воздухе и хорошем питании, оказывать помощь всем бедным, устраивать публичные лекции, беседы, литературные вечера и общественные собрания, подчиняясь при этом в отношении общих законов и распоряжений правительства». Помимо этого, в качестве юридического лица Мусульманское благотворительное общество могло приобретать на свое имя посредством покупки, дара, пожертвований и по духовным завещаниям движимые и недвижимые имущества, отчуждать их и владеть ими на праве полной собственности^[33].

Устав предполагал деятельность Общества на территории ярмарки. Постоянно действующий орган (на время закрытия «торжища») — Совет — состоял из шести членов, имел постоянное пребывание на территории торгового комплекса. Учредительный документ организации был разработан на основе Временных правил об обществах и союзах 4 марта 1906 года, имел все главные атрибуты подобных учреждений: председателя, секретаря, ревизионную комиссию и др. Средства общества формировались из ежегодных и единовременных взносов действительных членов и соревнователей, из пожертвований в пользу общества посторонних лиц, из сумм, выручаемых от литературных и других вечеров, а также из доходов от имущества Общества^[34]. Появление новой организации стало завершающим элементом формирования модели уммы Нового времени в рамках Нижегородской ярмарки.

Заявленные программные действия и полученные широкие права в период демократизации российского общества, с учетом существенного финансового потенциала учредителей и их собратьев по бизнесу превращало «Мусульманское благотворительное общество в Нижегородской ярмарке» в главный орган по регулированию жизнедеятельности прихода.

Выпускники мектебе при Мусульманском обществе Нижнего Новгорода преподавали в татарских деревнях региона. Так, в 1908 году 18-летний Зигиатулла Сибгатуллин, уроженец Кочко-Пожарок, окончивший мусульманскую школу Нижнего Новгорода, обучал детей с согласия прихожан и имама второй мечети деревни Пошатово Садека Соколова в мектебе при этой мечети. 18-летняя нижегородская мещанская девица Азиза Ахтямова, получив образование в мектебе на ярмарке («в училище ахуна»), под наблюдением местного муллы Ахмята Хисяметдинова и с согласия прихожан вела занятия в частной женской школе при второй мечети деревни Кочки-Пожарки, размещавшейся в доме Садека Шакерова^[35].

Однако, несмотря на пользу, которую начало приносить это объединение, под предлогом включения в уставную деятельность «религиозных целей» «Мусульманское благотворительное общество в Нижегородской ярмарке» в 1910 году властями было закрыто^[36].

Традиция откликаться на нужды российского общества в трудные для Отечества времена, проявленная мусульманами еще в годы работы Макарьевской ярмарки, сохранилась и на Нижегородской ярмарке. В военное время предприниматели как по месту жительства, так и во время ярмарок активно откликались на призывы правительства об участии в благотворительных кампаниях по сбору средств на нужды раненых и другие социальные проекты. Например, в период ярмарки 1915 года мусульманами на эти цели было пожертвовано 1666 руб. 50 коп.^[37].