О. А. Колобов
заслуженный деятель
науки РФ, академик РАЕН, декан факультета
международных отношений Нижегородского
государственного университета им. Н.
И. Лобачевского, профессор, доктор
исторических наук
Обеспечение интеграции и цивилизационного диалога на евразийском пространстве в современных условиях является задачей первостепенной важности. Эти процессы являются звеном в достижении взаимопонимания между различными народами и конфессиями. Россия является страной, для которой евразийское единство и диалог цивилизаций – это важнейший компонент стабильного и спокойного развития внутри страны и благоприятного развития событий на международной арене[1]. Российский опыт диалога культур, достижения сотрудничества различных конфессий и народов в рамках многонационального и многоконфессионального государства в этой связи представляет особую ценность.
В современную эпоху суть социально-политической и культурной жизни народов мира определяют интеграционные процессы. «Судя по многим признакам, – справедливо отмечает видный российский философ и политолог Александр Панарин, – человечество подошло к необходимости планетарной реформации, затрагивающей основные принципы жизнестроения, ценности, приоритеты, основания социальных практик, норм массового поведения. Похоже мы находимся в преддверии нового «осевого времени» (Ясперс), прежние, столь долго служившие нам ориентиры ведут в тупик, закрывают горизонты человечества. Современная культура испытывает кризис сразу в трех измерениях.
Во-первых, это касается жизнеутверждающих функций культуры – принципов устроения, связанных с установками «прометеева человека», – покорителя природы и истории, насаждающего инструментальное (технологическое) отношение к миру...
Во-вторых, кризис охватывает ценностно-мотивационную сторону культуры, что проявляется в снижении общего жизненного тонуса цивилизации, мотивационного уровня, утраты «пассионарности»...
В-третьих, кризис захватил нормативную сферу. Философия постмодернизма утверждает, что в современной культуре утрачены надежные процедуры разграничения порока и добродетели, прекрасного и безобразного, реальности и мифа. Постмодернисты, разумеется, преувеличивают. Но главное не в этом, а в оценке надвигающегося кризиса норм, ценностного релятивизма. Одно дело видеть здесь проблему культуры, разрешимую в обозримой перспективе, другое – приветствовать нормативный кризис, усматривая в нем высшую стадию эменапторского процесса, инициированного Новым временем. Один из основателей модерна – Ф. Ницше – провозгласил смерть Бога в культуре как гарантию высвобождения безудержной «воли к власти»[2].
Универсальный (системный) ценностный кризис, развивающийся в глобальном масштабе, настоятельно требует адекватного ответа обновляющейся России тем вполне конкретным действиям индустриально развитых государств во главе с США, которые упорно осуществляют на практике диктат силы во всех измерениях: экономическом, политическом, идеологическом, культурном и пр.
Самюэль Хантигтон, рассуждая о предстоящем столкновении цивилизаций и культур, не случайно говорит о противостоянии «Запад против всего остального мира» как об императиве современной мировой политики.
«Запад, – отмечает он, – находится сейчас в чрезвычайном пике власти по сравнению с другими цивилизациями. Его сверхдержавный оппонент исчез с поверхности карты мира. Военный конфликт среди западных стран немыслим, и западная военная власть несокрушима. Если не считать Японию, то Запад не имеет никакого экономического вызова. Он доминирует в международных политических и охранительных организациях, а совместно с Японией контролирует и международные экономические учреждения. Глобальные политические проблемы и вопросы безопасности эффективно разрешаются Западом под управлением США, Великобритании и Франции, а экономические задачи – под управлением США, Германии и Японии»[3].
Совершенно очевидно, что на планете уже произошел передел сфер влияния «цивилизованных наций». Начерчена новая, чрезвычайно выгодная прежде всего транснациональным корпорациям, трестам, банкам, политическая карта мира е намеренной неточностью и расплывчатостью границ многих территорий, являющихся объектом массированного воздействия США и их западноевропейских союзников. При этом национальное государство объявлено выходящим из моды и неуместным вообще.
Осмысление триады «национальная психология – национальное самосознание – национальный характер» применительно к народонаселению стран, удаленных от «просвещенного центра» и не входящих в число «цивилизованных», то есть благоприятно адаптирующих западные культурные ценности, конечно же, не предусматривается. Тем не менее «новый мировой порядок» обусловливает максимальную концентрацию духовных и материальных сил каждого отдельного промышленноразвитого государства, составляющего совместно с другими определенный силовой форпост постиндустриального общества, будь то США, страны Западной Европы или Япония. Расчет делается на преимущественное развитие новых информационных технологий, науки, высшего образования с тем, чтобы основные когнитивные компоненты общества стали монопольным достижением Запада в целом, тогда как непросвещенная периферия должна быть обречена на деградацию[4].
Что же остается России на современном этапе и в обозримом будущем? Ничего хорошего, если не будет оперативно решена задача мобилизации позитивных устремлений всего ее населения и обеспечены новые условия для взаимопроникновения лучших достижений различных культур, религий и национальностей в общероссийском пространстве.
Следует подчеркнуть, что проблемы национальной политики межнациональных международных отношений современной России продолжают затрагивать судьбу человечества, так как невозможно достичь всеобъемлющего без правильного обустройства государственных и общественных дел на громадной территории бывшего СССР, составлявшей 1/6 часть земной поверхности. Они относятся, прежде всего, к народу русскому, который прозападной политикой нынешней властвующей элиты России обречен на нищету, деградацию и вымирание.
«Русский вопрос к концу XX века, – справедливо отмечал А. И. Солженицын, – стоит очень недвусмысленно: быть нашему народу или не быть? Да, по всему земному шару катится волна плоской, пошлой нивелировки культур, традиций, национальностей, характеров. Однако сколькие выстаивают против нее без пошата и даже гордо! Но не мы... И если дело пойдет так и дальше, то еще через век слово «русский» как бы не пришлось вычеркивать из словарей. Из нынешнего утюженного, потерянного состояния мы обязаны выйти: если уж не для себя, то в память предков и ради наших детей и внуков. Сегодня мы слышим только об одной лишь экономике, и наша загнанная экономика и вправду душит нас. Однако экономика сгодится и для безличного этнического материала, а нам надо спасти и наш характер, наши народные традиции, нашу национальную культуру, наш исторический путь»[5].
При осуществлении сбалансированной национальной политики в условиях российских реформ всем людям, а государственным деятелям в особенности, необходимо твердо усвоить, что такое народность, то есть «совокупность свойства и быта, отличающих один народ от другого», тем более, что данная формула применительно к народу русскому имеет особый смысл, ибо он один из европейцев обладает непосредственным отношением к душе своего ближнего и переживает мир, исходя не из «я», а из «мы».
Новое качество восприятия мира всегда достигается образованием с акцентом на рачительное отношение к прошлому. Поэтому сейчас правительству России нелишне осознать громадную роль православия для государства Российского, ибо оно всецело отвечает думам и чаяниям основного народа великой державы, остро нуждаясь в поддержке власть предержащих перед лицом растущей опасности этнического и религиозного экстремизма в любом проявлении последних. Если она этого не сделает, то велика опасность потери многих миллионов законопослушных граждан, способных мыслить категориями служения Отечеству и подчинить свои личные интересы общему делу[6].
Православие развивает в русских людях такую черту характера как супранационализм, требующий не подавления, а развития многих национальных особенностей, предполагая соборное единение различных народов и возможность взаимопроникновения национальных культур.
Для многонациональной государственной структуры громадного масштаба это крайне необходимо, но Запад в целом не считается с данной тенденцией и упорно демонстрирует взаимную непроницаемость различных культур, часто до предела озлобляя людей.
Его манеру обращения с многонациональным и многоконфессиональным населением, к сожалению, усвоили федеральные, региональные и местные власти обновляющейся России, часто игнорирующие не только православие, но и другие религии[7].
Об этом свидетельствуют многие «штемпелеванные» радио и телепередачи, репортажи официальных газет и журналов, часто нагнетающие страх на всех народов нашей страны в связи со всевозможными конфессиональными «угрозами».
Примечательно, что на уровне геополитическом обычно констатируется только наличие исламской дуги нестабильности. Идеологические компоненты положительного восприятия ислама в пропаганде и контрпропаганде отсутствуют вообще. Богатое историческое наследие мусульман подается российскими СМИ, авторами учебных пособий, аналитических разработок в явно недостаточном объеме. В результате, у российской общественности вырабатываются преимущественно негативные или, в лучшем случае, нейтральные стереотипы восприятия ислама как религии, культуры и идеологии. Таким образом, исламский фактор государственной национальной политики и международных отношений обновляющейся России находится примерно в том же положении, что и русский вопрос.
В связи с этим почва для диалога культур становится весьма зыбкой. Подвижническими и новаторскими усилиями ученых, общественных деятелей дело не исправишь. Нужна серьезнейшая коррекция оценок (идеологических, психологических, культурных и пр.) при выработке правящими кругами России долгосрочной концепции национальной политики с учетом богатейшего духовного наследия православия, ислама и других религий. Для современной России крайне важно привнесение позитивного поликонфессионального потенциала ислама к решению многих народнохозяйственных задач (правовых, политических, культурных).
Будущие тенденции межкультурного сотрудничества всеми гражданами России должны быть поняты правильно и оценены с надеждой установления добрососедства многих народов. Эта данность должна адекватно восприниматься и государственными мужами и простыми людьми. Многое могут решить целевые программы повышения грамотности населения России в сложных межконфессиональных проблемах. В международных делах России необходимо осознать, что, кроме Запада, есть еще и Восток, который без религии и философии понять невозможно. Отсюда возникает острая необходимость смены парадигмы до внешней политике России в обозримом будущем для того, чтобы она, как великая держава, смогла осуществить свою миссию сдерживания всевозможных геополитических амбиций «сильных мира сего» на глобальном и региональном уровнях. Применительно к ней вполне уместно выражение: «Молитвы для Бога, Россия для всех». Это означает, что государство Российское, должно быть домом и для православных, и для мусульман, и для представителей всех других религий. Таким образом, она окажется способной вернуть людям всей планеты спокойствие, согласие, самобытность.
Самым главным фактором для достижения успеха межкультурного взаимодействия в России и для интеграционных процессов в рамках евразийского пространства в целом является понимание неизбежности такого диалога культур и конфессий как условия выживания и развития всех народов России, Евразии и мира.
В условиях глобализации межкультурное взаимодействие народов, сохранивших свое богатое духовное наследие, приобретает особый смысл. Оно способно противопоставить сложному процессу вестернизации, происходящему в общепланетарном масштабе, тот вариант цивилизационного развития, который будет олицетворять действительно эволюционный, а не революционный ход событий, столь выгодный Западу для установления того нового мирового порядка, который основан на утверждении только его ценностей, при отрицании естественного нравственного закона, общественных норм, морали всего остального, «не-западного», мира. При этом цивилизационный опыт России и Левантийского Востока весьма важен для правильного обустройства многих стран планеты. Его синтез дает редкую возможность предусмотреть многие негативные явления международно-политической повседневности. Для России это чрезвычайно актуально, поскольку она еще не преодолела кризис идентичности, часто негативно сказывающийся не только на ее жизнедеятельности в мировом сообществе, но и на всю мировую динамику[8].
Лица, принимающие решения в российском государстве (ЛПР), должны быть максимально предусмотрительны в своих действиях, поскольку речь идет о целостности некогда великой державы, способной сдержать многие страсти, мешающие человечеству жить в мире и согласии по законам справедливости. В связи с данным обстоятельством межкультурное взаимодействие всех национальностей России является важнейшим компонентом государственной политики, направленной на обеспечение всего населения тем качеством жизни, которое отвечает высоким современным стандартам. Таким образом, культура действительно приобретает большое значение, нуждаясь в стратегическом подходе и настоятельно требуя внимания властей предержащих во всех сферах, а также той реакции общества, которая действительно стимулирует прогресс без опасных издержек забвения традиций и парадоксов поведения людей на основе неправильных мифов.
Россия, расположенная на стыке мировых цивилизаций по континенту Евразия, исторически выполняла уникальную геополитическую миссию поддержки глобального равновесия между христианским и нехристианским мирами. Говоря о вековых традициях межкультурного взаимодействия славян и кочевников известный русский историк С.Соловьев подчеркивал: «Великая равнина открыта на юго-востоке, соприкасается непосредственно со степями Средней Азии; толпы кочевых народов с незапамятных пор проходят в широкие ворота между Уральским хребтом и Каспийским морем и занимают привольные для них страны в низовьях Волги, Дона и Днепра». В.Ключевский территорию между Уралом и Каспием определял как «азиатский клин, вдвинутый в европейский материк и тесно связанный с Азией исторически и климатически»[9].
Исторически добровольное объединение, сотрудничество, добрососедские отношения долгое время были характерны для славян, русских и тюркских народов. При этом всегда обладали, как справедливо отмечал Л.Гумилев, положительной комплиментарностью. Каждый народ занимал закономерно обусловленную ландшафтную нишу.
Положение резко изменилось в XX в., когда русские стали жертвами весьма своеобразной внутригосударственной этнической стратификации, лишившей державообразующий народ среды обитания и нормальной жизнедеятельности.
Тенденции относительного объединения части русского народа, при всей противоречивости этого процесса, получили дальнейшее развитие после Октябрьской революции 1917г. Это, к сожалению, соответствовало некоторым принципиальным установкам представителей власти по национальным проблемам. В своей работе «К вопросу о национальностях или об «автономизации» (1922) В.Ленин не случайно рекомендовал своим соратникам поставить в Советском государстве так называемую «великую» нацию – русских – в такое неравенство по отношению к якобы угнетавшимися ими в прошлом другим народам, которое возмещало бы сложившееся физическое неравенство. Он призывал «защитить российских инородцев от истинно русского человека, великоросса-шовиниста»[10]. Русский народ должен был оставаться в таком положении до тех пор, пока фактическое неравенство между народами не будет восстановлено. Сказано – сделано! За годы Советской власти русские деградировали по всем цивилизационным показателям.
Известный ученый, политик и государственный деятель Е.Примаков, критикуя домыслы о «российском колониализме» в одном из интервью (1990) подчеркнул: «Вот ведь парадокс – метрополия РСФСР, обладая огромными богатствами и потенциалом, живет хуже, чем другие республики».
Фактически, русский народ до сих пор остается «отчужденным от власти». Он даже не упомянут в Конституции РФ. Бывший руководитель советской разведки Л. Шебаршин метко заметил по этому поводу: «Россия – это страна, в которой живут русские, но правят ими россияне»[11].
Основной парадокс современного развития российского государства состоит в том, что оно – мононациональное по своей сути (80% населения РФ составляют русские), но собственно русской территории на его огромном пространстве нет. Многие (в основном либеральные) эксперты говорят: «И не надо». По существу же, возникает острейшая необходимость обустройства государственных дел именно русских, для того чтобы они могли эффективно взаимодействовать на благо всего отечества с другими национальностями.
«Действительно, – пишет в этой связи известный русский философ В.Троицкий, – восстановление русского государства необходимо. Практически все империи рухнули. Это закономерность развития человечества. Национальные государства – Германия, Франция, Япония, Италия – ведут успешную внутреннюю и внешнюю политику, обеспечивая благосостояние соотечественников, защиту их интересов. Важнейшим фактором возрождения России и непременным условием успеха в создании Евразийского союза является именно восстановление Русского национального государства»[12].
Здравомыслящие представители тюркских и других народов России поддерживают идеи евразийства и русской государственности, усматривая в этом ключ к укреплению единения и воссоздания могущества общего Отечества, вопреки политике современных неоколонизаторов. Так, муфтий Чувашской республики А.Карганов, выступая на парламентских слушаниях в Государственной думе РФ, говорил: «Мы, российские мусульмане, видим в народах России, и в русской государственности, и в русском православии самую близкую нам и светлую силу...»
В разные периоды нашей бескрайней истории, столь же бескрайней, как наша земля, наш славяно-тюркский, евразийский союз существовал под разными политическими государствами и религиозными цивилизационными системами. Возникали и исчезали царства и ханства, каганаты, княжества, империи и государства. С XV века миссия объединения Евразии окончательно перешла к русскому народу и под знамена православия. По воле судьбы русские приняли древнюю эстафету наших предков, и православие в том числе, и двигались на Восток не как колонизаторы и узурпаторы, но как носители Божьего завета. И не империю строили народы России, а со всею Евразией наш общий Евразийский дом. И мы, представители неславянских народов России, российские мусульмане, мы именно так осознавали и воспринимали это движение к Востоку, этот державностроительный импульс. Не покоренные и завоеванные, но вступившие с народами России в великий духовный союз, мы стали по сути одним народом – созидателями общей государственности, носителями единой этики.
Коварные архитекторы так называемого «нового мирового порядка» понимают, что пока они не посеют среди нас рознь, пока не разделят то, что веками объединялось и собиралось, их планам не суждено сбыться. Пока мы будем отстаивать нашу самобытность, наши духовные ценности, нашу культуру и наши цивилизации перед лицом всеуравнительного, плоского, размывающего нравственно и духовно глобализма»[13].
Запад не устраивают перспективы сближения православных и правоверных народов. Именно поэтому ему следует противопоставить единение наций, сохраняющих самобытность и богатые культурные традиции. В этой связи, особое значение для русских приобретают собственный цивилизационный опыт и тот опыт других миров, использование которого создаст предпосылки к разрешению многих проблем современной жизнедеятельности народов[14].
В современной России существует опасная диспропорция намерений лиц, принимающих решения (ЛПР), применительно к общегосударственной национальной политике и желаний представителей различных национальностей укрепить свой культурный потенциал. При этом на различных уровнях российской власти явно недооценивается роль этнических факторов в процессе общенациональной консолидации. Данное обстоятельство отрицательно влияет на динамику развития всей страны. Оно продолжает быть сопряженным с государственным насилием, препятствующим восстановлению исторической преемственности русской жизни и затрудняющим до предела естественный ход событий в стране, некогда бывшей великой державой.
Многое может измениться в лучшую сторону, если в российском государстве будет понятно всем а правительству в особенности, что такое народность, то есть «совокупность свойств и быта, отличающих один народ от другого...» (В.Даль).
Формула эта, применительно к новому русскому, имеет особый смысл, ибо «он один из всех европейцев обладает непосредственным отношением к душе своего ближнего (Кайзерлинг) и переживает мир, исходя не из «я» и не из «ты», а из «мы» (Шубарт)[15].
Таким образом, попытка полностью вестернизировать Россию вряд ли будет продуктивной, а заклинания о необходимости демократии превратятся в пустой звук. Не лучше ли обратить самое пристальное внимание на воспитание русских людей с учетом тысячелетнего опыта российской государственности, богатейшей истории и традиций. Это очень нелегкое дело, но без него правильно Россию не переустроишь, а положение в народном образовании оставляет желать лучшего.
Святое православие для правильного развития России крайне необходимо. Оно нуждается в значительной поддержке властей предержащих перед лицом растущей опасности глобализма. Если это не будет осознано, то правительство потеряет миллионы законопослушных граждан, способных мыслить категориями служения Отечеству и подчинить свои узкокорыстные интересы общему делу. Православие развивает в русских людях такую черту характера, как супранационализм, требующий не подавления, а развития национальных особенностей (Н. Лосский), предполагая соборное единение различных народов и возможность взаимопроникновения национальных структур. Для российской государственной структуры это крайне необходимо, тем более что Запад в целом упорно демонстрирует взаимную непроницаемость различных культур, часто до предела озлобляя людей.
Державность как утверждение русскими людьми своего бытия, своего интереса, своей воли во благо другим народам является для поступательного шествия России вперед качеством весьма важным. Без строгого единства государственного устройства, развития местного самоуправления, соборности представителей различных профессиональных групп вряд ли можно осуществить преобразование общества во благо всему народу. Уже насажденная Западом «аристократия негодяев» (лорд Байрон) способна лишь усугубить деградацию населения и ускорить развал страны.
Во взаимосвязи на практике принципов Народности, Православия, Державности – залог правильного развития государства Российского, способного предотвратить многие беды, грозящие сегодня роду человеческому.
Опыт Левантийского Востока в связи с вышеизложенным может иметь для русских большое значение. Ранее русские очень внимательно воспринимали все восточные цивилизационные достижения. Они были классическими билингвами, прекрасно понимая, что мало знать только свой язык. Веротерпимость тоже означала для русских многое. Именно поэтому, фактический симбиоз православия и ислама олицетворял справедливость межконфессиональных отношений на громадном евразийском пространстве. Данные цивилизационные особенности очень важны сейчас. В современных условиях глобализации динамика межкультурного взаимодействия различных народов должна опираться на ценности, действительно определяющие перспективы духовного единения многих культур и цивилизаций, но отнюдь не только на основе рационализма Запада и его установок в области морали[16].
Отсюда следует, что опыт России и Левантийского Востока в организации жизни людей должен быть осмыслен всесторонне для того и только для того, чтобы преодолеть жестокий натиск Запада во имя целенаправленного творческого развития всего человечества.
Многие представители элиты Запада хотят видеть Россию расчлененной на несколько частей[17]. Четкого ответа российских властей предержащих на этот провокационный вызов нет, а он должен быть непременно и отнюдь не в виде абстрактной «русской идеи», или некой концепции «российской нации», сторонники которой утверждают о необходимости консолидации всего населения на общегосударственной основе, не спрашивая национально озабоченных татар, башкир, тувинцев, чеченцев, хакасов согласны ли они отказаться от собственной национальной идентичности и войти в откровенно мифическую госструктуру, являющуюся лишь по названию общероссийской.
«Русский мир», как олицетворение равноправных и взаимовлияющих культурных, экономических, политических отношений, прежде всего в региональном российском масштабе, однако, вполне приемлем. Его утверждение на всей территории страны логично, поскольку естественное единение народов России, при непременном решении русского вопроса, ведущего к иному, чем прежде, качеству жизни делает российские ценности в целом конвертируемыми в мировые. Это очень важно для всего человечества, поскольку правильная самоорганизация населения России, при наличии развитого «русского мира» на микроуровне, будет способствовать возрождению державы как конструкта, реально способствующего прогрессу и процветанию многих культур и цивилизаций. Она непременно должна включать общегосударственный патриотизм, многонациональность, общую традицию населения, территориальность, общие международно-политические интересы и многие другие соборные аспекты российской жизни. Во всем своем комплексе данные оригинальные ценности должны быть присущи принципиально новой России, олицетворяя ее мощные адекватные возможности и способности к взаимодействию с Левантийским Востоком и другими цивилизационно-культурными центрами.
Актуальные проблемы межкультурного взаимодействия русского народа и других национальностей с учетом цивилизационного опыта России и Левантийского Востока требуют, прежде всего, качественного разрешения. Для этого необходимы аккордные усилия российских властей и общества по воспитанию молодежи и населения на основе осознания значимости разнообразия культур и адекватных оценок противоречий процессов глобализации. В контексте последней есть положительные и отрицательные тенденции. Народам, желающим сохранить богатейший культурный потенциал, следует осторожно подходить к модернизации, навязанной Западом и осуществляющим последовательные защитные меры в тех случаях, когда рекомендуемые ценностные стандарты оказываются настоящими оковами, вырваться из которых довольно трудно без посторонней помощи. В рамках глобального межкультурного взаимодействия Россия способна действовать достойно, и это качество ее державности может спасти не только ее, но и весь цивилизационный мир.
Российский опыт развития диалога культур, таким образом, является примером построения межкультурного и межнационального взаимодействия без тех разрушающих факторов, которыми сопровождается глобализация по западному варианту, и которая уже привела к возникновению очагов напряженности по всей Евразии. Главной целью развития цивилизационного диалога является недопущение реализации на практике того «столкновения цивилизаций», которое станет совершенно неизбежным при продолжении однобокой политики Запада в целом, подменяющего интересы всего человечества своими интересами. Построение прочного единства мусульман, православных, представителей всех других конфессий как в рамках Российской Федерации, так и в рамках всей Евразии заложит крепчайшую основу стабильного и мирного развития и процветания народов евразийского пространства.
Примечания
1. См. подробнее: Федерализм власти и власть федерализма. - М.: ТОО «ИнтелТех», 1997, с.85-93.
2. Панарин, А.С. Искушение глобализмом. – М.: Издательство Эксмо-Пресс, 2002 г. – 416 с.
3. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 603с.
4. Там же.
5. Солженицын А. «Русский вопрос» к концу XX века/ http://solzhenicyn.ru/modules/myarticles/article_storyid_299.html
6. Там же.
7. Там же.
8. См. Rostow W.W. Regionalism in a Global System // From Globalism to Regionalism. New Perspectives on U.S. Foreign and Defense Policies. Washington, D.C., 1993.
9. См.: подробнее Колобов О.А., А.С. Макарычев. Регионализм в России: проблема определения понятия // Регионология. Саранск, 1999, № 2, с. 140-172.
10. Palmer N.D. The New Regionalism in Asia and the Pacific. Massachussets; Toronto, 1991. Р. 3.
11. См. Eldersveld S.J., Stromberg L., Derksen W. Local Elites in Western Democracies. A trnlivc Analysis of Urban Political Leadership in the United States, Sweden, and the friends. Westview Press, 1995.
12. Петров Н. Федерализм по-российски // Pro et Contra Зима 2000, Т. 5, № 1, Москва 2000. Carnegie Eudowment For International Peace. С. 21.
13. Cм.: // American Political Science Review, Vol.83, n2, June. 1989. P.536-537
14. См.: Elazar D. International and Comparative Federalism // Political Science and Politics. Vol. \ П2. June. 1993. P. 190–195.
15. См.: Robertson L.R. Ethnic Politics in the Russian Republics: Ethnic Revivals ami I Policies. Prepared for the Regional Russia Workshop, the Kennan Institute, Woodraw Wilson Center meeting, Washington D.C., January 22–24, 1998.
16. См.: Перемлкин Л.С. Истоки межэтнического конфликта в Татарии // Мир России. 1992. T.I, №1. С. 93-94.
17. См.: Solnick S.L. Measuring Center-Periphery Dynamics in the Russian Federation: Preliminary Findings of a 1995-96 Study. Prepared for the Kennan Institute Russian Regional Workshop, January 1998.