Э. М. Гибадуллина
старший преподаватель Бугульминского филиала института экономики, управления и права,
кандидат исторических наук

Особенности жизнедеятельности мусульманских приходов
в Самарской губернии во второй половине XIX – начале XX вв.

На жизнедеятельность мусульманских приходов в Самарской губернии во второй половине XIX–начале XX вв. оказал влияние комплекс исторических факторов, среди которых – особенности освоения юго–восточных окраин Российской империи, экономическое развитие края, эволюция взаимоотношений между православным государством и уммой, внутренние процессы среди мусульман Поволжско–Приуральского региона.

В связи с особенностями хозяйственного освоения Самарского края мусульмане компактными группами и преимущественно в моноконфессиональных селениях проживали во всех уездах Самарской губернии. Положение “внутренней окраины” проявилось в этнической (татары, башкиры, казахи) и сословной (государственные и удельные крестьяне, лашманы, башкиры, тептяре, мещеряки, бобыли, чемоданные татары и др.) неоднородности уммы. Имелась группа вотчинников, представленная, главным образом, башкирами.

Основная масса мусульман была занята сельскохозяйственным производством и локализовалась в поземельных общинах. Аграрные реформы 60–х годов XIX в. способствовали унификации различных сословных групп мусульман, сближению их социально–экономического положения, но различия между ними сохранялись и в начале ХХ в.

По образу жизни мусульман выделяются три группы. 1) сословные группы государственных и удельных крестьян, мещеряков, тептяр вели оседлый образ жизни, занимаясь земледелием, ислам среди данной группы мусульман имел глубокие и устойчивые традиции, стал определяющим фактором в формировании общественного сознания, развитии материальной и духовной культуры, организации быта, повседневной религиозно–обрядовой жизни. Башкирский или полукочевой ислам был представлен этническими башкирами, которые до 70–80–х годов XIX в. вели полукочевой образ жизни. Изменение быта, ставшее следствием перехода к оседлому земледелию, воспринималось как вынужденная форма существования, вызвало кризис в башкирском хозяйстве, негативно отразилось на развитии исламских институтов. «Кочевой ислам» был представлен казахами. Делать выводы о роли религиозного фактора в жизни данной группы населения нам затруднительно в силу их малочисленности. Большинство мусульман было представлено татарами, игравшими ключевую роль в развитии уммы.

Универсальной формой организации повседневной социокультурной жизни мусульман по канонам ислама является приход или махалля, главным критерием создания которой в условиях Российской империи выступала численность оседлых жителей в поселении. Вследствие расселения мусульман в Самарской губернии преимущественно в моноконфессиональных селениях, ключевым фактором жизнедеятельности исламских институтов стали естественный прирост населения, внешняя и внутренняя миграции. Относительная слабость административного контроля и православной миссионерской деятельности в крае позволили в предреформенный период обзавестись мечетями мусульманам части малочисленных селений.

С образованием Самарской губернии административный контроль усилился, однако, практически во всех селениях мусульмане имели возможность свободно, исходя из своих запросов и благосостояния, обзавестись мечетью или молитвенным домом, духовными лицами, конфессиональной школой. Благодаря естественному приросту населения, малочисленные махалли легализовались. Пассивное участие мусульман в кампании по учреждению хуторов в ходе проведения столыпинской аграрной реформы не создало серьезных проблем в реализации их религиозных прав.

В середине XIX в. среднестатистическая сельская махалля представляла жителей деревни, которые имели мечеть, одного или двух духовных лиц и конфессиональную школу. В сельских поселениях происходило разделение махаллей и образование новых приходов. Следствием многолюдности сельских поселений, наиболее распространенными в них, за исключением Бузулукского и Николаевского уездов, были составные приходы. Недостаточная обеспеченность мечетями – социальными и духовными центрами махаллей – была характерна для башкир в Бузулукском и Николаевском уездах.

В селении мирно сосуществовали махалли (в крупных – две и более), крестьянская поземельная община и сельское общество. Сельская махалля объединяла представителей одной сословной группы, занятой крестьянским трудом, с единым менталитетом, традициями и четкой этноконфессиональной идентичностью, что резко выделяло ее в поликультурной среде. Вместе с тем, закрытость махалли была вызвана не только ее религиозным характером, но во многом обусловлена консервативными традициями крестьянской общины. Эта черта была характерна и для других конфессиональных групп сельского населения.

Общественные порядки и обычаи сельского общества играли определяющую роль в учреждении религиозных институтов. Прихожане, одновременно являвшиеся старшими домохозяевами сельской общины, на сельском сходе автономно решали вопросы избрания или удаления духовных лиц, строительства, ремонта мечети или школы, избрания попечительства и другие вопросы.

Практически вся духовно–административная власть в приходах была сосредоточена в руках духовенства. Помимо руководства общественной молитвой, заключения браков и регистрации разводов, наречения имени новорожденному, руководства похоронно–поминальным обрядом, участия в поминках, мусульманское духовенство осуществляло функции гражданской власти, объявляя и разъясняя указы, распоряжения, причины мероприятий правительства. В качестве духовного руководителя общины мулла разбирал семейные конфликты между супругами, детьми и родителями, вынося назидания и увещевания; в качестве судьи производил раздел наследства по нормам шариата, вел образовательную и воспитательную деятельность в местной конфессиональной школе, нередко содержа ее. Регистрируя акты гражданского состояния мусульман в метрических книгах, выдавая признаваемые российскими правительственными учреждениями выписки, справки о времени рождения и смерти, семейном положении прихожан, мулла выступал в качестве нотариуса. Как представитель власти он произносил присягу должностных лиц, рекрутов и новобранцев, свидетелей и обвиняемых. Контакты городских мулл с властями были намного шире, чем их коллег в селениях.

Подобно православным священнослужителям, мусульманское приходское духовенство не являлось членами сельской поземельной общины, хотя, как представитель, как правило, податного сословия, должно было нести повинности и платить налоги. Государство, со своей стороны обязало прихожан содержать приходское духовенство и мечеть (в этом списке отсутствуют школы), официально разрешая брать на себя повинности и сборы духовенства. В округе ОМДС сложилась традиция, согласно которой в приговоре о выборе муллы не оговаривалась конкретная сумма на содержание духовных лиц и мечети. В силу отсутствия в законодательстве рычагов принуждения по этому обязательству и добровольности гушера, нередко, особенно в неурожайные годы, духовенство оказывалось в нелегком материальном положении. В случае отсутствия мецената, расходы на их содержание брал на себя «мир». Помимо экономического благосостояния крестьянских хозяйств, определяющую роль играли взаимоотношения между духовным лицом и общиной, которые складывались из ряда составляющих: прилежности духовного лица в исполнении своих обязанностей, его нравственных качеств, высокого общественного положения, обеспечивавшего авторитет среди прихожан. Следует отметить, что в Самарском крае получили воспитание такие известные религиозные и общественные деятели, как Г.Утыз–Имяни, Габдессалям Габдрахимов, Р.Фахретдинов, Ф.Карими, Х.Атласи и др.

Уездные города Самарской губернии по российским меркам попадали в разряд достаточно крупных городских поселений – в конце XlX в. здесь в среднем проживало 10964 чел. Мусульмане в городской местности составляли вторую, но весьма малочисленную этноконфессиональную группу. Возникновение махаллей, за исключением г. Николаевска, произошло лишь в пореформенный период, приходы формировались во II половине XIX – начале XX вв. преимущественно из мигрантов, являвшихся бедной частью крестьян, потерявших надежду на обустройство на прежнем месте жительства.

Экономическая слабость мусульманских городских общин, практически отсутствие крупных промышленников, купцов сыграли ключевую роль в становлении и развитии здесь исламских институтов. Торгово–ярмарочная жизнь региона, статус городов как административных центров, в которых, в том числе находились тюрьмы, сыграли определяющую роль в становлении махаллей. Значительную часть мусульман в городах составляли квартиранты – постоянно проживающие на основании временных билетов или прибывшие на временные заработки на базары и ярмарки, а также заключенные тюремных замков. Особенностью городской уммы следует назвать сосуществование с инокультурной средой, низкую обеспеченность недвижимостью, расселение, за исключением губернского центра, на окраинах отдельных слобод по принципу соседской общины, более высокая, по сравнению с сельской местностью, мобильность.

Отсутствие финансирования социально–экономических, политических, национально–освободительных, культурно–просветительных проектов со стороны национальной буржуазии, было основной причиной незначительного числа вакуфов, попечительств (хотя нельзя исключать случаи отсутствия регистрации вакуфов и т.п.), слабой политической активности мусульман в крае.

Среди наиболее подверженных нововведениям городских махаллей в начале ХХ в.следует назвать общины губернского города Самары, где издавался журнал “Иктисад”, дейстововало культурно–просветительское общество и попечительство, а также гг.Бугуруслана и Бугульмы, где открылись попечительства. Из сельских махаллей на этом поприще рельефно выделялось Байряковское общество.

Благодаря появлению национальной печати, умма Самарской губернии оказалась в информационном пространстве журналов и газет из Казани, Оренбурга, Уфы и др. Для нее были характерны низкие темпы развития новометодного образования, которое ко времени падения царского самодержавия имело здесь локальное распространение.