В. З. Галиев
доктор исторических наук, Казахстан

Шариф Габдрахимов – ахун Среднего Жуза казахов

В развитии казахско-российских отношений в северо-восточном и центральном Казахстане активно участвовал татарин Мухаммед Шариф Габдрахимов (Абдрахимов). Он занимал высокий пост священнослужителя – был ахуном омской мечети и ахуном казахов Среднего Жуза. Омская мечеть и Пограничное правление сибирских казахов находились в одном городе. М.Ш.Габдрахимов был хорошо известным человеком в Среднем Жузе, по иртышской линии, в Оренбургском магометанском собрании и в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел. Это был человек, за свою жизнь много повидавший и многое познавший не только в вероучении. Родился он в первой половине 90-х годов XVIII века. С 1812 года состоял в Уфимском пехотном полку, принимал участие в Отечественной войне 1812 года. В годы войны принимал участие в самых ответственных сражениях под Ярославцем, Красным, Лейпцигом. За взятие Парижа был удостоен медали. После войны в 1814 году был переведен в Финляндский полк.

С 1818 года он служил в Санкт-Петербургском магометанском собрании, был указным муллой в Петербургской мечети. Имел хорошее образование и общую подготовку.

Однако как часто бывает – случайное событие предопределило дальнейшую жизнь М.Ш.Абдрахимова. В 1820 году Петербург посетило посольство от казахов Среднего Жуза. Сопровождать посольство и быть переводчиком поручили молодому татарину. Со своими обязанностями он справился блестяще и был приглашен в Омск в Главное управление Западной Сибири переводчиком Средней орды. Была введена особая должность переводчика (а не толмача) для сношений с султанами, биями и родоправителями казахов Среднего Жуза. Необходимо было выполнять функции письменного переводчика, а при посещении казахской знатью Омска вести устные переводы. В 1820 – 27 годах М.Ш.Абдрахимов выполнял эти обязанности.

В самом начале 1820 года перевелся в Омск. Здесь он был привлечен для контактов с пограничной администрацией – с казахскими родоправителями, султанами, старшинами. Уже в 1822 году вместе с ахуном Ахметом Мухаметовым, переводчиком Ташбулатом Бикбулатовым был командирован в Семиречье к Уйсунским и Наймановским казахам для склонения их к принятию российского подданства. Многие из старшин согласились принять российское подданство. В подтверждение этого, например, султан Шанрай Кучукжанов из Найманской волости Т.Биктулатову представил аттестат-свидетельство о принятии российского подданства. Об этом 30 лет спустя была сделана запись: «Усердие же Абдрахимова в сем деле подтвердил один из султанов сих волостей Шанрах Кукукханов»1.

За выполнение сложного дипломатического поручения участники миссии были награждены: Т.Бикбулатов получил чин коллежского секретаря, а М.Ш.Габдрахимов, Мухаметов – золотые медали и кафтаны2. Это была сложная и рискованная поездка в Семиречье к казахам Старшего Жуза и тянь-шанским киргизам. По поводу этой поездки в послужном списке М.Ш.Габдрахимова сделана запись, что он «также оправдал в полной мере доверие»3.

Поездки в различные рода казахов северо-восточного Казахстана были частым и обычным делом. В 1824 году М.Ш.Габдрахимов посетил многие казахские роды, разъяснял положения «Устава о сибирских киргизах». В 1825 году последовала поездка вместе с полковником Шубиным в Уйсунские рода для вручения подарков султанам.

Однако не все шло гладко. Омское начальство оказалось недовольно какими-то поступками или скорее всего позицией М.Ш.Абдрахимова. Его понизили в должности, и послали переводчиком сначала в Кокчетав, затем в Аягуз. В 1827 – 1831 годах М.Ш. Абдрахимов работал в Кокчетавском приказе и затем пять лет в Аягузе 4.

В 1827 году на него было возложено важное поручение – вернуть в Кокчетавский приказ 60 семейств выкочевавших из него. Дело в том, что казахи приняли «Положение о сибирских казахах» – реформы царского правительства. Но отдельные султаны выступили в открытую оппозицию с царизмом. Часть казахов откочевала от российских границ. Среди них были и казахи откочевавшие из пределов Кокчетавского округа. Однако возложенное на М.Ш. Габдрахимова задание было успешно выполнено. Об этом можно было судить по тому, что приказ просил М.Ш. Габдрахманова наградить чином 14 класса. При этом мулла принимал активное участие и оказывал содействие султану Аблаю Габбасову в выборах на должность старшего султана Кокчетавского внешнего окружного приказа. Он же принимал присягу у Аблая Габбасова на эту должность.

Впрочем тогда же М.Ш.Габдрахимов был переведен в Кокчетав указным муллою. Перевез сюда он и свое семейство: жену Доргану и сына Латифа. По всей видимости, с переездом в Кокчетав мулла надеялся улучшить материальное положение своей семьи. Однако надежды не оправдались. Он писал: «по должности муллы, которую я занимаю, жалованья не прибавляется, а жалованье, получаемое мною по окладу письмоводителя при немалом моем семействе для меня недостаточно. Притом доходу по моему духовному званию я не имею»5. Просил «назначить жалованье на 500 руб. по должности муллы в Кокчетавском приказе». Жалованье переводчика составляло только 300 рублей. Однако вопрос затягивался. В 1828 году М.Ш.Габдрахимов снова обращался в Кокчетавский приказ: «Прошедшего июня месяца 13 числа по бытности здесь Господина Омского областного начальника подавал я ему докладную записку в которой просил его с приезда моего в Сибирь на службу и за заслуги мои награждению, по нахождению моему при приказе указным муллою о прибавлении мне жалованья получаемое таковое письмоводительское 300 руб., которого не достает для содержания моего семейства»6.

В том же 1828 году М.Ш.Абдрахимов с казахской делегацией ездил в Петербург. За выполнение этого поручения был назначен указным муллою в Среднюю орду. Однако местом его службы был не Омск, а Кокчетав7.

Однако здесь началась тяжба старшего султана кокчетавского округа Аблая Габбасова с муллою. Было подано заявление султана в пограничное правление. В донесении султан писал, что М.Ш.Габдрахимов должен быть наказан «за наносимые как сим старейшим, равно и вообще киргизам обиды и чинимое расстройство между народом при разводах по волостям». Заявление подписали младший брат султана Абулхаир, бий Алтынбай Мардаков, старшина Джандай Токмамышев. Начальник Омской области предписал М.Ш.Габдрахимову выехать из округа. Одновременно было начато следствие. По этому поводу были опрошены многие родоправители и старшины. Сохранились их показания. Раскрьлся навет.

Кокчетавский приказ по этому поводу доносил: «будучи со поступления его на службу в Кокчетавский округ по распоряжению приказа употребляем для приглашения киркизов в подданство России и по прочим предметам, всегда оказывал должный успех в исполнении таковых поручений и отличное усердие к службе, за то по справедливости достоин награды. Во все время его здесь службы и ни от кого из киргиз подобных принесений ныне Вашему Превосходительству жалоб в приказ не поступало, да и разъездов по округу…Абдрахимов делал не много; ибо состоял всегда на лицо при приказе, занимаясь переводами получаемых и исходящих бумаг; исключая только отлучки его в Майли-былта-атагаевскую и Киргизовскую волость со старшим султаном и заседателем сего приказа для внушения киргизам о справедливых толках султана Губайдуллы и сына его Булата, где он также показывал свое усердие. Жалоба, принесенная на Габдрахимова, как и приказ полагает, есть следствие имеемой к нему почему-либо означенными лицами личности; а посему таковые поступки предварительно следовало, как старшему султану, а равно и прочим предъявить приказу»8. Выяснилась крайняя бедность М.Ш.Габдрахимова. За услуги муллы он ничего не получал, не было средств выехать из Кокчетава в Омск, куда он был теперь переведен указным муллою.

Затем была служба в Аягузе, в самом дальнем регионе российского влияния. За время работы в Омске, Кокчетаве, Аягузе М.Ш.Габдрахимов приобрел широкий круг связей среди казахских султанов, биев, родоправителей. Его хорошо знали не только в приказах, где он работал, но и в Семипалатинске, Петропавловске, Каркаралинске. Он хорошо изучил родорасселение казахов, структуру общества, отличал и навыки народа. Это был блестящий знаток казахов сибирского ведомства. Исправляющий должность пограничного начальника сибирских киргизов, Кленст, писал, что с самого прибытия его к нам обратил на себя особое внимание, не только нас, но и подведомственный нам народ, приобрел общее к себе всех доверие, любовь и уважение, а полезными своими советами всегда достигал благой цели, за что в 1836 году произведен (в воинское звание).9

В 1836 году его возвращают в Омск на должность переводчика Омского областного правления. Однако основное его занятие было в Соборной мечети, где он занимал почетную должность ахуна. Одновременно он имел звание ахуна казахов Среднего Жуза. Эти должности и звания он занимал до конца своей жизни. (1852 г.) Об этом позже писал его сын Мухаммед Латиф: «отец мой бывший ахун Омской соборной магометанской мечети носил вместе с тем звание ахуна Средней киргизской орды, которым был удостоен по просьбе почетных ордынцев, представлявших в Санкт-Петербурге его императорскому величеству в качестве депутатов. Что же касается звания Ахуна средней киргиз-кайсацкой орды, то звание это доселе не принадлежало к платной должности пограничного управления сибирскими киргизами, а составляло лишь почетное наименование и обязывало отца моего исполнять различные поручения Высшего начальства, как духовные, так и гражданские, относящиеся до киргизов средней орды»10. В 1839 году А.Ш.Абдрахимов обратился с просьбой: «имею надобность быть в разных киргизских волостях; но имея ввиду возникшие в киргизских степях беспокойство, признаю необходимым иметь письменный вид на беспрепятственный выезд в эти волости для отправления духовных треб и обратно; а потому принимаю смелость всепокорнейше просить Ваше Высокородие предложить Пограничному правлению Сибирских киргизов о снабжении меня помянутым письменным видом»11. На такую просьбу начальник Пограничного управления наложил резолюцию: «для исполнения духовных треб и поручении моего, предписываю чинить везде свободный пропуск и cнaбжaть подводами в степи, куда надобность укажет ему ехать».

Однако в получении подобного разрешения была не только необходимость в выполнении магометанских обрядов. В 1837 – 1847 году значительная часть территории Казахских степей была охвачена национально-освободительным движением под предводительством Кенесары Касымова. Царская администрация и военное ведомство нуждалось в информации, относящейся к этому событию. После поездок по дальним казахским волостям ахун тоже должен был представлять сведения об этом событии. Впрочем, сохранилось два объявления М.Ш.Габдрахимова по этому поводу. Так, он ездил к Бию Сапаку Таненбергенову в Айткожа-Карлыковскую волость в районе речки Сары-Су для убеждения казахов не откочевывать в лагерь Кенесары. Другое донесение за 1839 года касалось волостей и султанов Баян-Аульского и Каркаралинского округов, поддерживающих повстанцев готовых к откочевке12. Однако приведенные сведения не являлись секретом для сибирской администрации. Положение в волостях и их ориентация определились еще в 1837 – 1838 годах. И отношение султанов тоже было известно. Деятельность ахуна и его ориентация всегда отличались выдержанностью и справедливостью.

В связи со смертью М.Ш.Габдрахимова султаны, бии и старшиныСреднего Жуза писали: «Мухаммед Шариф Габдрахимов управлял среднеюКиргизскою ордой более 25 лет, своими благородными поступками,примерным поведением, знанием магометанского закона и решениями…дел по разборам, обратил на себя внимание не только нас, но и подведомственного нам народа»13.

В 1852 году был составлен приговор о назначении Мухаммеда Латифа Абдрахимова, сына покойного, старшим ахуном в киргизской степи. Под приговором поставили подписи многие султаны, Бии и родоправители: Каркаралинского округа – Турсун Чингисов, Байремиров, Кулибек Таукин, Т.Турсунов, Джанчир Чалин, Майлхан Ширгазин, Урубай, Тактурин, Акберен Дауменов, Кунанбай Ускембаев (отец Аблая Кунанбаева); от Акмолинского округа: старший султан Арыс Кудаймендин, Нуралы Карачев, Адиль Кунуркуджин, Булхаир Карачев, Караджи Кульчанов, бий Делундубай Дакоринканов, Абулкаир Карачев; от Баян-Аульского округа: старший султан Ханходша Татенов, заседатели - ст. султан Х.Татенов, Нугурбуе Казанчаков, Таяган Айтовиров, Мумин Казанчаков, Арынгазы Хапхаров, бий Ягубай Балгохин; от Кокпектинского округа: старший султан майор Габбасов, Кысим Тезектов, Чурубай Кулов, Абдулла Сарчитов, Ибрагим Клычев, Алхан Тасубердин; от Кокчетавского округа: Какен Джандаев, Умек Точутышев, Ахылбек Кайбасов, Тиес Тачалатов, Адиль Аблаев, Али Аблаев, Ичеберди Елемисов, Джандос Сатыков, Чубек Байсарин, Абдшаттар Миндаев, Мандай Алтыбаев, Итекша Туркубаев;

Перед тем как расписаться в приговоре просветитель, надворный советник Тасимухаммед Сейфуллин написал: «Известно мне, что Мухамед Латиф Абдрахимов уже с юношеского возраста при счастливых дарованиях с примерною нравственностью и отличным прилежанием, продолжая курс наук по части мухаметанского закона, обещает достойно занять должность отца»14.

М.А.Габдрахимов сдал экзамены в Оренбургском духовном собрании. И Тобольским губернским собранием утвержден старшим ахуном. Затем перевелся в Омск, после смерти отца стал имамом-хатыбом Омской соборной мечети. При этом он писал: «При кончине своей отец передал мне подписку, данную старшим султаном всех округов и другими почетными родоначальниками в том, что они желают назначения моего ахуном средней киргизской орды, если я наследую духовное звание моего родителя». Однако решение вопроса и его утверждение длилось два года. Председатель совета Главного управления Западной Сибири вынужден был признать: «я не нахожу и со своей стороны препятствий к дозволению ему исполнять эту обязанность и объявлении о сем киргизскому народу с тем, чтобы он в нужных случаях употребляем был высшим начальством для исполнения соответствующих его званию поручений»15. И только летом 1854 года дали знать всем округам, что «султаны всех округов и другие почетные родоначальники изъявили желание иметь имама-хатыба Омской соборной мечети Мухаммеда Латифа Абдрахимова старшим ахуном в киргизской степи».

Мухаммед Латиф Абдрахимов был назначен старшим ахуном Среднего Жуза. Таковы важные вехи биографии и духовной, и дипломатической службы одного из татарских деятелей в Казахстане в 20 – 50 годах XIX века. Данные сведения дополняют круг лиц, известных в истории татарско-казахских отношений.

Примечания:

1 ЦГА РК. Ф.345. Оп.1. Д.1483. Л.4.

2 ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.484. Л.5.

3 ЦГА РК. Ф.345. Оп.1. Д.1483. Л.4.

4 ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.436. Л.17.

5 ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.484. Л.5-6.

6 ЦГА РК. Ф.338. Оп. 1. Д.484. Л.2.

7 ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.484. Л.14.

8 ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.484. Л.12-13.

9 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.4997. Л.6.

10 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.4997. Л.6.

11 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.371. Л.1.

12 Национально-освободительная борьба казахского народа под предводительством Кенесары Касимова. Сборник документов. – Алматы, 1996. – С.65 – 66, 137 – 138.

13 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.371. Л.9-11.

14 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.2816. Л.10.

15 ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.2816. Л.14.