М. Ш. Айдагулов
советник Председателя
ДУМНО по экономическим вопросам,
член
попечительского совета фонда им. имама
Абу-Ханифы
Традиция развития вакфов пронизывает всю историю мусульманского мира. Ведь самым первым вакфом в истории называется покупка Пророком Мухаммадом земли в Медине и строительство на ней мечети, известной в наши дни как Мечеть Пророка. Сподвижники Мухаммада также стремились проявить активность в деле учреждения вакфов. Например, халиф Умар по рекомендации Пророка учредил вакф на землях Хайбара. Продукты, полученные на этих землях, распределялись между неимущими, направлялись на продажу для освобождения рабов, предоставлялись гостям и проезжим путешественникам. По свидетельству историков, во времена Пророка и праведных халифов не было ни одного состоятельного сподвижника Мухаммада, который не учредил бы вакф.
Институт вакфа получил широкое распространение в мусульманском мире примерно с XI в. в связи с интенсивным основанием мадраса (школ), обителей, мазаров и накопления у них дарений. Примерно с XII в. вакфы становятся основным источником существования культовых учреждений. Путешественники, побывавшие в халифате ‘Аббасидов, рассказывают о существовании большого числа всевозможных вакфов: вакфов для поддержания нормального состояния городских дорог; вакфов для лиц, не обладавших средствами для совершения хаджа; вакфов для покупки украшений невесте, не имевшей достаточно средств; вакфов на финансирование предоставления медицинских услуг, в т.ч. на создание крупных медицинских центров, где не только велось лечение конкретных болезней, но и проводились научные исследования и др.
К сожалению, нам практически ничего неизвестно о вакфах периода независимых тюркских государств в Волго-Уральском регионе. Ситуация с вакфами в округе Оренбургского Магометанского Духовного Собрания, охватывающем Европейскую Россию и Сибирь, коренным образом отличалась от общемусульманской и даже российских туркестанской или крымской моделей. Еще к началу XIX в. в Османской империи примерно 1/3 всех земель относилась к вакфам, в Бухаре – около 1/4.
Большая часть вакфов в Поволжье была конфискована сразу после уничтожения Казанского ханства в1552г., и окончательно этот процесс был завершен в период правления Анны Иоанновны (1730-е гг.). В период российского государства вакфы не признавались до второй половины XVIII в. Первоначальным регионом их распространения стал Южный Урал, мусульманским экономическим центром которого была Каргала (Сеитова слобода) близ Оренбурга. Пионерскими по периоду до конца XIX в. стали исследования Д.Н. Денисова. На основании архивных данных он приходит к выводу, что первый документально подтвержденный случай учреждения вакфа в Каргале относится к 1753 г., когда на общем собрании жителей Сеитовой слободы при разделе лесных угодий наиболее крупный участок был предоставлен для содержания мусульманского духовенства. К концу XVIII столетия в Каргале на крупные индивидуальные пожертвования были возведены уже восемь мечетей, при каждой из которых действовало медресе.
Таким образом, на Южном Урале, где в отличие от Среднего Поволжья мусульманское население пользовалось большей религиозной и экономической свободой, несколько раньше, уже с середины XVIII столетия, возникают первые вакфы. Однако на протяжении долгого времени, до середины XIX в. они функционировали преимущественно в форме бездоходных вакфов – зданий мечетей, медресе и мектебе.
Вследствие особого геополитического положения Оренбургского края с самого начала его заселения татарами он превратился в контактную зону, уникальную площадку для их взаимодействия с народами Средней Азии. Нельзя не согласиться с этим выводом. Поэтому влияние представителей народов Средней Азии можно рассматривать в качестве дополнительного, хотя и не определяющего фактора для восстановления практики крупных религиозных пожертвований. В этой связи примечательным является тот факт, что все наиболее ранние вакфы в Оренбурге и Троицке были учреждены именно выходцами из стран Востока.
Так, в 1848 г. бухарский подданный Тляумбай Маркибаев пожертвовал в пользу 1-й соборной мечети дворовое место в 1-й части города Оренбурга, по Татарскому переулку, № 540/90 для постройки медресе, которое было возведено год спустя. В 60-е гг. XIX в. по духовному завещанию князя Ахметгарея Ченгиза были оставлены деньги в пользу того же прихода. На эти средства к ограде мечети пристроили двухэтажную каменную лавку, которая сдавалась в аренду. 11 июня 1871 г. бухарский подданный Фахретдин Мукминжанов передал в дар 1-й соборной мечети дворовое место. По условиям дарственной здесь были построены новое здание медресе и дом для приходского имама. В 1885 г. оренбургский купец 2-й гильдии Чемир Акильбеков пожертвовал в пользу 1-й городской мечети дворовое место в 1-й части, по Татарскому переулку стоимостью. На этом участке было выстроено еще одно помещение для медресе, которое обошлось в 1000 руб.
Рост числа вакфов начинается во второй половине XIX века, но и тогда доходы от них оставались несравнимыми с соответствующими доходами в мусульманских государствах. Российским имперским законодательством вакфы для внутренних губерний не признавались. Поэтому имевшиеся попечительства (мутаваллиаты) зачастую действовали бесконтрольно, большая часть их была даже не зарегистрирована, они не обладали льготами. По «Положению о Таврическом Магометанском Духовном Правлении» от 23 декабря 1831 г. они не являлись собственностью государства, и доходы от них распределялись через мутаваллиев при контроле со стороны Духовного Правлении. Это положение вошло в Свод Законов Российской империи, где указывалось: «главнейшие средства для содержания мечетей, училищ и определенного для мечетей духовенства суть недвижимые имущества, именуемые вакфами, и денежные капиталы. Духовное Правление заведует вакфами по правилам, при сем приложенным».
Духовенство округа ОМДС зачастую не имело стабильных доходов. В этом заключалось коренное отличие имущественного положения мусульманского духовенства от православного, а также от духовенства в мусульманских государствах. По утверждению О. Б. Большакова, «превращение вакфов в основной источник существования культовых учреждений (примерно с XII в.) способствовало профессионализации и консолидации лиц, связанных с мусульманским культом, в особую социальную группу, которую условно можно назвать мусульманским духовенством. В истории исламского сообщества России применение традиционной налоговой и благотворительной практики имело свое специфическое содержание, обусловленное особенностями существования общин в условиях иноконфессионального государства. Лишь благодаря реформам Екатерины II, способствовавшим возникновению и развитию богатой и социально активной национальной буржуазии и легитимизации мусульманских общественных институтов, наметилась совершенно определенная тенденция к стабильному и целенаправленному финансированию духовенства, учебных заведений, культовых зданий, локальных мусульманских общин в целом. Фактически быстро богатевшие татарские предприниматели взяли на себя заботу о нуждах тех приходов, в которых они проживали. Не случайно уже в конце XVIII в. в городах с компактным проживанием татарского торгового населения и деревнях с развитыми промыслами и мануфактурами возникли крупные духовно-просветительские центры, полностью содержавшиеся на средства коммерсантов и промышленников.
В Казани, например, это махалля 2-го прихода, являвшаяся родовым гнездом купеческой династии Апанаевых, где на протяжении полутора столетий существовало знаменитое Апанаевское медресе. Содержание мечети и ее имамов считалось здесь почетной и приоритетной обязанностью членов махалли. Для этих целей была специально построена лавка в ограде мечети, доход от которой составлял 400 рублей в год. Кроме того, эффективное использование складов мечети приносило еще 372 рубля в год. Серьезной поддержкой прихода являлись также проценты с капитала, завещанного купцами Усмановым и Апанаевым (102 рубля в год), и другие источники.
До Октябрьской революции 1917 г. в Казани почти все 17 мечетей города обладали доходным вакуфным имуществом. Это были дома, торговые лавки, магазины, земельные участки, денежные средства, вложенные в ряд банков, проценты и доход с которых осуществляли бесперебойное финансирование нужд приходов. Значительными вакфами обладали приходы Оренбурга, Москвы, Троицка.
Во второй половине XIX в. начался перевод вакфов из-под контроля отдельных богатых жертвователей и их семей в совместное ведение всех членов общины. Зачинателем этого процесса стал имам-хатиб Первой соборной мечети г.Казани великий богослов и историк Ш.Марджани, который в 1870 г. создал попечительство (мутаваллиат). Модель Марджани представляла собой модель научную и образовательную. Он создал на базе своего медресе мутаваллиат (попечительский совет) и получил санкцию на его существование в ОМДС, то есть вывел медресе из-под подчинения конкретному баю. Это был первый случай такого рода в округе ОМДС.
Так, в Оренбурге вакуфными были здания медресе при 2-й, 3-й, 4-й и 5-й соборных мечетях, однако не известны ни имена дарителей, ни время совершения этих актов. Наиболее крупным был вакф, оставленный оренбургским купцом 1-й гильдии Ахмедом Хусаиновом. 20 января 1904 г. и 26 декабря 1906 г. А. Г. Хусаинов составил 2 духовных завещания, согласно которым после его смерти учреждался крупнейший вакуф Российской империи. В его состав вошли:
1) Дом в Оренбурге, на Гостинодворской ул., купленный под старое здание медресе «Хусаиния» стоимостью 10971 руб. 38 коп.
2) Смежный с ним дом, на усадебном месте которого было выстроено новое здание медресе стоимостью 89964 руб. 84 коп.
3) Дом в Оренбурге, по Солдатскому переулку, пожертвованный в пользу имама 6-й соборной мечети, стоимостью 4600 руб.
4) Гостиничный комплекс со складскими помещениями и лавками «Хусаиновское подворье» в Нижнем Новгороде, стоимостью 45000 руб., а также 2-этажный флигель, расположенный во дворе, стоимостью 7560 руб. В 1910 году попечители вакуфного имущества пристроили к подворью 2-этажную каменную палатку общей стоимостью 16000 руб.
5) 140000 руб. из 8 % годовых по 3 закладным под залог домов Шамиль в Казани.
6) 200000 руб. на счетах Хусаинова в казанских отделениях нескольких банков. После его смерти в декабре 1907 г. на эти средства были приобретены 4-процентные ценные бумаги Государственной ренты.
Таким образом, общая стоимость вакуфа первоначально оценивалась примерно в 550.000 руб., что составляло 1/3 всего имущества, принадлежавшего А. Г. Хусаинову.
Согласно воле завещателя после его смерти доходы от использования вакуфного имущества должны были направляться:
1) на содержание 6-й соборной мечети города Оренбурга и медресе «Хусаиния»;
2) на выплату пособий учителям (мугаллимам) 60 мектебе, где обучение велось по новому звуковому методу. Их список был лично определен Хусаиновым;
3) на выплату 26 стипендий для обучения мусульманских юношей: 2 – в гимназии и 2 – в реальном училище, по 6 в одной из ремесленных школ Казани и Оренбурга, 4 – в коммерческом училище, 2 – в Казанской татарской учительской школе, 4 – в высших учебных заведениях, в том числе одного на юридическом факультете, одного на факультете восточных языков или филологическом, одного на медицинском или естественном и одного в технологическом институте;
4) на отправку в хадж двух наиболее способных учеников Хусаиновского медресе;
5) на издание учебников для медресе и книг религиозно-нравственного характера, в частности против расточительности, пьянства и разврата.
В Троицке ключевую роль играли купцы 1-й гильдии братья Абдулвали и Мухаметшариф Яушевы. В 1900 г. Абдулвали Яушев приобрел для строительства 6-й соборной мечети г. Троицка дворовое место. Год спустя он пожертвовал в пользу прихода двух хэтажный полукаменный дом и 2 избы с надворными постройками стоимостью 2000 руб., 2 земельных участка с надворными постройками, оцененные в 1200 руб. В 1899 г. Мухаметшариф Яушев составил духовное завещание, которое было утверждено к исполнению после его смерти в 1907 г. Согласно этому документу был образован вакуфный фонд в 35000 руб., доходы с которого направлялись на содержание 1-й соборной мечети Троицка, медресе и учителей. Еще 15000 руб. были выделены на строительство 3-х мечетей и 14000 руб. на раздачу муллам, шакирдам, бедным и трем паломникам на совершение хаджа. В 1910 – 1917 гг. вакуфное имущество принесло доход в размере 10.881 руб.
Создание вакфов в начале прошлого века получило развитие и в Самарской губернии 4 июня 1913 г. потомственная дворянка Бибимадина Султанова пожертвовала ряду мечетей 125 дес. земли, расположенных в башкирской Каркалинской даче. Право распоряжения 50 дес. земли перешли 1–й соборной мечети д. Урсаево Тумутуковской волости; по 25 дес. земли отходили 1–й соборной мечети д. Акбаш и мечети д. Уруссы Александровской волости Бугульминского уезда. По условиям вакуфа, получаемые доходы должны были употребляться на содержание мечетей и медресе при них, деревенских кладбищ и на выдачу денежных пособий приходскому духовенству. Распорядительницей доходов оставалась сама Бибимадина Султанова, а после ее смерти мутаваллиев должны были избирать ежегодно на собраниях приходов. Контроль над действиями мутаваллиев поручался Духовному собранию. Постановлением от 4 мая 1915 г. МВД разрешило акт пожертвования .
Ахун Ставропольского уезда Гатаулла Губайдуллин в июне 1917 г. сообщил в Духовное собрание, что жители д. Аллагулово Лебяжской волости в 1914–1915 гг. пожертвовали мечетям в общей сложности более 100 дес. земли .
Имам 3–й соборной мечети д. Новая Пенделка Осиново–Гайской волости Новоузенского уезда Махмуд Акчурин в сентябре 1917 г. объявил о пожертвовании мечети, мутаваллием которой он был, 40 дес. земли, 2–ой соборной мечети – 20 дес. земли. В учредительном акте он особо оговаривал, что пожизненно остается мутаваллием вакуфа.
В ноябре 1917 г. Айша Гафуровна Ямалеева предоставила в качестве вакуфа 4–ой соборной мечети д. Верхазово Осиново–Гайской волости Новоузенского уезда 45,5 дес. земли, 1–ой соборной мечети д. Дергач того же уезда – 15,6 дес. земли. Главным условием благотворительница выдвинула направление средств на обеспечение мечетей и находящихся при них медресе. В течение своей жизни она брала на себя обязательство выполнять условия вакуфа самостоятельно .
Д. Д. Азаматов
отмечает,
что в октябре 1917 г. в ведении Оренбургского
Магометанского Духовного Собрания
находилось 91 учреждение с вакуфными
владениями общей стоимостью 990,5 тыс.
руб. Из них 17 учреждены на территории
Оренбургской губернии, причем вакуф А.
Г. Хусаинова был крупнейшим и оценивался
более чем в 550 тыс. руб. Однако реально
число вакуфов было гораздо большим,
поскольку они существовали на основе
частных актов между дарителем и приходом,
устных распоряжений и не регулировались
правовыми актами. Как следствие, такие
пожертвования не попадали в официальную
отчетность и находились вне контроля
государственных органов и самого ОМДС.
Эти традиции помощи мечетям и медресе,
имамам и учащимся требуют продолжения
и в современности.
Литература
1. Азаматов Д. Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории Европейской части России и Сибири в конце XIX–начале XX века.–Уфа, 2000;
2. Гибадуллина Э. М. Мусульманские приходы в Самарской губернии во второй половине XIX – начале XX в. – Нижний Новгород: Медина, 2008.
3. Денисов Д. Н. Вакуфное имущество как источник существования мусульманских приходов Оренбургской губернии // Ислам – религия мира и добра. – Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2008.
4. Загидуллин И.К.. Вакуфы в имперском правовом пространстве // Ислам и благотворительность: сб.ст. – Казань: Институт истории АН РТ, 2006.
5. «На нужды моих единоверцев» //http://www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path=mg:/numbers/2001_1_2/03/03_2/
6. Наганава Н. Формирование мусульманского общества через царскую администрацию: махалля под юрисдикцией оренбургского магометанского Духовного собрания после 1905 г. // Татарские мусульманские приходы в Российской империи: материалы научно–практической конференции (27–28 сентября 2005 г., г. Казань): сб.ст. – Казань: Институт истории АН РТ, 2006.
7. Салихов Р.Р. Татарская буржуазия России и трансформация традиционной мусульманской благотворительности во второй половине XIX–начале XX вв. // Ислам и благотворительность – Казань, 2006;
8. Хабутдинов А.Ю. Российские вакфы: традиции и пути развития // Рамазановские чтения. Статьи, лекции. Выступления. Ежегодный научно-богословский сборник. -- Нижний Новгород, 2006. – № 1.