Дмитрий (Ахмад) Витальевич Макаров,
публицист (Москва)

Роль Валиахмета Садура в установлении и развитии современных международных связей российских мусульман

С самого своего возникновения сообщество мусульман на территории Российской Федерации являлось неотъемлемой частью общемировой мусульманской уммы, причем всегда было ее самым северным форпостом. Эта ситуация прослеживается с 22 г. по хиджре, когда сасанидский наместник крепости Дербент сдал ее подошедшим мусульманам. Дербент стал самым северным пунктом огромной мусульманской державы и первым на территории современной России местом, куда проник ислам. Так было и позже, с образованием в VIII веке по милади мусульманских общин в Хазарии и с образованием первого в Восточной Европе мусульманского государства Волжской Булгарии, а позже и других государств. Причем характерно то, что связи мусульман территории современной России с остальным мусульманским миром, раз возникнув, уже не прерывались и имели устойчивый характер.

Несмотря на то что с включением таких мусульманских государств, как Казанское, Астраханское, Сибирское, Касимовское ханства и Большая Ногайская Орда, плотность этих связей несколько уменьшилась, тем не менее полностью они не прерывались. Мусульманские купцы поддерживали связи со странами мусульманского мира и даже с Китаем. Продолжались выезды российских мусульман с целью совершения хаджа и на учебу. Даже тогда, когда в Российской империи была отлажена собственная образовательная система мусульман, причем на высоком уровне, многие наши улемы повышали уровень своих знаний в Стамбуле, Каире, Мекке, Медине, Кабуле и Хайдарабаде. Поддерживались активные экономические и культурные контакты со странами немусульманского мира. К моменту революции география международных связей российских мусульман охватывала обширные территории от Японии и Северо-Восточного Китая (Маньчжурия) на востоке до Франции и стран арабского Магриба на западе, в южном направлении эти связи доходили до Египта и Индии, включая в себя эти страны. Контакты эти развивались на периодической основе и не носили случайного характера. С некоторыми же странами практически все связи Российской империи осуществлялись исключительно через ее мусульманских подданных.

К сожалению, спустя полтора десятка лет после большевистского переворота новыми хозяевами страны на пути международных контактов наших граждан был поставлен железный занавес. Также следует отметить то, что, несмотря на то что в ряде регионов их победа была обеспечена именно благодаря участию мусульман, абсолютное большинство мусульманских лидеров, ученых и просто образованных носителей религии были различными путями репрессированы. И даже те, кто непосредственно не подвергся репрессиям, были крайне запуганы и исключены из активной общественной и политической жизни, расходящейся с руководящей линией ВКП(б), провозгласившей религию «пережитком проклятого байско-феодального прошлого». Система подготовки мусульманских кадров была полностью уничтожена путем физического истребления тех, кто мог ее осуществлять. Были проведены реформы коренных тюрко-мусульманских народов страны, направленные на отдаление этих языков друг от друга, развитие сельских (колхозных) говоров и уничтожение взаимопонимания носителей этих языков. Сфера деятельности арабского языка, служащего средством общения мусульман различных общин и языком науки, была максимально сокращена и минимизирована. Если до революции в России издавалось достаточно большое количество книг на этом языке (в том числе все труды российских ученых Курсави, Утыз-Имяни, дагестанских авторов), почти все труды Марджани, множество работ Р. Фахретдинова и М. Бигиева), то отныне на этом языке говорили лишь в министерствах иностранных дел и внешней торговли и в аудиториях трех университетов. Книги издавались только для заграницы. Вместе с тем при получении высшего образования существовал своеобразный ценз на религиозность. В программу вузов входил даже такой предмет, как «научный атеизм». И в этих условиях количество практикующих мусульман, имевших высшее образование и знавших европейские языки, было также почти сведено к нулю. Те случаи, которые все же были, свидетельствуют лишь о браке в работе системы.

Несомненно, для поддержания международных контактов с мусульманскими странами СССР периодически выпускал группы хаджиев, насчитывавшие максимум несколько десятков человек, но этот уровень ничтожен по сравнению с 10–12 тысячами паломников в год до революции. К тому же, как правило, хадж совершали зачастую одни и те же люди. Так что подобный хадж не разрушал железный занавес, а лишь превращал его бронированный лист в плотно сомкнутые стальные жалюзи. Впервые со времен своего возникновения община российских мусульман оказалась почти полностью изолирована от общемировой уммы.

В этих условиях особенно ценным представляется изучение опыта мусульман того поколения, которые пришли к активной исламской деятельности в 1950–1980-е годы. Некоторая часть из них явилась связующим звеном между теми, кто получил образование еще до революции, и современной формацией российских мусульман (например, Хизри-кады, шейх Хиндустани и некоторые другие). Другие же, как, например, Валиахмет-эфенди, пришли к исламу путем долгих интеллектуальных поисков. Жизненный путь Валиахмета Садура поражает тем, как человек может вырваться за рамки системы. Выходец из семьи татарской сельской интеллигенции (дед был муллой, и, по словам самого В. Садура, «в его библиотеке были книги на следующих языках: татарском, арабском, османском, персидском и даже русском»), вынужденной из-за возможностей преследований переселиться в молодой строящийся Новосибирск, к моменту поступления в Институт восточных языков он даже не знал родного татарского языка. Окончив институт, практически сразу получил направление на работу в Индонезию, не будучи членом КПСС! (1) Этот факт уже говорит о его выдающихся способностях. Вторым фактором послужила резкая нехватка кадров индонезистов в момент бурного развития связей с этой страной. В Индонезии будущий исламский просветитель впервые побывал в стране с мусульманским населением. После возвращения их этой страны в 1962 году В. Садуру предлагались ответственные посты в МИД СССР, в том числе и должность посла в Индонезии, но непременным условием занятия ее было членство в партии, на что он по идеологическим соображениям не пошел. Начиная с университетской скамьи Валиахмет-эфенди начал изучать различные языки: тюркские, начиная с родного татарского, впоследствии башкирский, узбекский, казахский, чувашский, киргизский, турецкий и т. д., европейские – английский, французский, итальянский, испанский, польский, чешский и другие. В общей сложности к концу жизни он в различной степени владел свыше двумя с половиной десятками языков, относящимися к четырем-пяти различным языковым семьям. В конце 1960-х – начале 1970 годов, будучи сотрудником Института языкознания, участвовал в работе по переводу на русский язык тюркского эпоса «Манас». Был отстранен от этой работы вследствие нежелания исключить из перевода и последующей публикации массивы текста, противоречащие политике КПСС. В 1960-е годы в его записях, носящих дневниковый характер, появляются заметки, где автор размышляет об исторической судьбе родного народа и склоняется к национализму. Начиная с первых шагов по организационному оформлению татарского национального движения Валиахмет-эфенди принимает в нем активное участие. Например, он явился одним из организаторов научного общества татароведения – предшественника современной активно формирующейся татарской исторической школы. Весте с тем примерно с первой половины 1980-х годов он все больше начинает склоняться к исламу как к единственному средству сохранения татарского народа и безальтернативному пути его развития (2). К подобным выводам он пришел, как изучая иноязычные (преимущественно на английском) источники по исламу, находившиеся в спецхранах научных библиотек, так и вследствие контакта с группой «Саф ислам», проводившей обучение намазу и арабскому алфавиту (старотатарскому).

Но вследствие общих процессов демократизации и смягчения режима мусульманское сообщество на территории бывшего СССР получило возможность для создания своих объединяющих структур и для возобновления своих международных контактов. Валиахмет-эфенди принимал активное участие в деятельности Исламской партии возрождения и структур, унаследовавших ей на территории Российской Федерации (без Северного Кавказа). В рамках этой деятельности вклад Валиахмет-абы был поистине бесценен. Как уже было упомянуто выше, мусульман, имевших высшее образование и в то же время соблюдавших религиозные предписания, к началу 1990-х годов, насчитывались единицы по всей территории Советского Союза! Из них знавших иностранные языки – буквально несколько человек. Исключение составлял арабский язык – сакральный зык мусульманской цивилизации. Как таковой, несмотря на многочисленные запреты и преследования, его продолжали подпольно изучать в СССР, но при этом знание его зачастую ограничивалось умением читать религиозные тексты, кроме того, уровень знания русского языка у этих выходцев из худжр, как правило, был нулевым или чуть выше.

В некотором роде исключениями также были фарси как язык, чрезвычайно близкий к таджикскому и талышскому, и турецкий как язык, понятным многим российским тюркам. Других иностранных языков советские и российские мусульмане практически не знали. Поэтому длительное время международные контакты российских мусульман развивались преимущественно в одном – арабском направлении. Важную роль в их диверсификации сыграл Валиахмет Садур – полиглот, лингвист, энциклопедист. Связи эти развивались различными путями, основным из которых был обмен делегациями. Также важным их элементом было написание печатных работ и книг о положении российских мусульман. Ведь вследствие длительной, шестидесятилетней изоляции и периферийного положения российской уммы у наших единоверцев начали складываться самые различные, зачастую абсолютно неверные представления о реалиях бытования российских последователей ислама. Некоторые из этих представлений граничили с анекдотичными. Спектр их был самый широкий – от заявления о полном отсутствии мусульман в России до объявления мусульманами всех без исключения коренных народов России, включая чувашей, марийцев, удмуртов и мордву. Впрочем, это неудивительно – природа не терпит пустоты, особенно в плане информации, и место создавшегося информационного вакуума стремительно занимали досужие домыслы и мифы о «медведях на улицах Москвы и Новосибирска», в последнем преимущественно белых.

В 1993 г. Валиахмет эфенди по приглашению британских мусульманских организаций провел в общей сложности около полугода в Великобритании. Целью его визита было как написание исследовательской работы по реальному положению мусульман в России, так и работа в Британской библиотеке. Этот визит был одним из первых современных контактов российских мусульман со своими европейскими единоверцами – одной из самых активных частей мировой уммы.

В 1998 году Валиахмет Садур посещает Малайзию, где он выступил с курсом лекций «История и этнология мусульманских народов России», прочитанной им в различных университетских городах страны, где столь большое внимание уделяется образованию и науке. Возможно, что именно этими лекциями отчасти объясняется столь настойчивое стремление всех без исключения слоев малайзийского общества к сотрудничеству с Россией в самых различных сферах, проявленное в последние годы. Именно Малайзия становится в последнее место лидером по развитию контактов всех уровней между международным мусульманским сообществом, с одной стороны, и Россией – с другой.

В 1999 году Валиахмет Садур в качестве представителя ассоциации общественных объединений «Собрание» был приглашен в Брюссель на международную конференцию, организованную бельгийскими мусульманами. На конференции были расширены и углублены уже имевшиеся европейско-российские связи и установлены новые.

В течение 2002 году Валиахмет эфенди совершил поездки сразу в две страны – в Иорданию и Ирак. Целью всех без исключения международных поездок и приема иностранных делегаций было ознакомление друг с другом, встречи и обсуждения, установление контактов и определение направлений для дальнейшего сотрудничества. Зачастую в ходе этого ознакомления разрушались неверные стереотипы. Эти контакты можно с уверенностью отнести к методу «народной дипломатии» – самого лучшему и надежному способу преодоления образа врага. И в том, что сегодня среди множества мусульман мира Россия имеет положительный образ, есть немалая заслуга и Валиахмета эфенди – Ученого с большой буквы, человека чрезвычайно одаренного и сумевшего свои многочисленные дарования поставить на службу обществу. Посол мусульман России, он сумел стать настоящим героем – мудрым, великодушным и бескомпромиссным, истинным патриотом своего народа, на кого стоило бы равняться многим нашим современникам.

Умер Шейх (как его звали многие его ученики и коллеги по работе) в последние дни месяца Рамадан, находясь в состоянии поста, когда после утреннего намаза он писал новость про жизнь мусульман на юге Таиланда.


(1) В то время выехать за рубеж не члену партии (имеется в виду единственная партия, существовавшая в СССР, – КПСС) было почти невозможно. Некоторые послабления существовали для выдающихся ученых в области естественных наук или артистов, но и за ними за границей осуществлялся тщательный надзор.

(2) Впрочем, как показывает этнодемографическая ситуация современной России, для других народов тоже.