Проект создания Государства Израиль в контексте внешней политики СССР в 1947—1949 годах

И. В. Рыжов

Во время Второй мировой войны палестинская проблема оказалась в фокусе внимания и соперничества великих держав, в первую очередь Великобритании, США, а также Советского Союза, ставшего одним из ведущих мировых лидеров в рамках биполярной системы международных отношений. После окончания войны положение в Палестине и вокруг нее стало достаточно сложным. Возможность влияния Великобритании на палестинские дела резко упала. Декларация Бальфура 1917 г. и иммиграция евреев (число евреев возросло с 10% в 1919 г. до 30% в 1939 г.) в Палестину вызвало недовольство среди арабского населения региона[1]. Еврейское население было недовольно ограничением иммиграции, введенным Великобританией в 1939 г. Сложившаяся ситуация вызвала нарастание напряженности в Палестине. Обстановку осложнил и ряд терактов, совершенных радикальными еврейскими организациями против британской администрации. 14 февраля 1946 г. правительство Великобритании, управлявшей Палестиной по мандату Лиги наций от 22 июля 1922 г., официально признало, что оно оказалось не в состоянии решить палестинскую проблему. Официальный Лондон заявил о своем намерении передать данный вопрос на рассмотрение Организации Объединенных Наций[2].

В 1947–1948 гг. поиски и попытки решения палестинской проблемы были сконцентрированы в ООН, где она стала предметом очень интенсивных дебатов: в апреле – мае 1947 г. – на посвященной ей первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, а в сентябре – ноябре 1947 г. – на второй сессии ГА ООН. Специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, посвященная обсуждению палестинского вопроса, открылась в Нью-Йорке 28 апреля 1947 г.

К решению палестинского вопроса сразу же подключился Советский Союз. Официальная позиция советского руководства была изложена в тезисах для выступления на апрельской сессии ГА, направленных МИД СССР постоянному представителю при ООН А. А. Громыко. Суть данных тезисов сводилась к тому, что «мандат в отношении Палестины оказался неосуществимым на практике»[3] и требуется кардинально новое решение проблемы.

Советской стороной рассматривались два основных варианта урегулирования палестинского вопроса. В качестве первого варианта рассматривалось образование двуединого арабско-еврейского государства с равными правами для обеих этнических групп.

Если же этот вариант покажется неосуществимым ввиду сложных отношений между евреями и арабами, то тогда необходимо выдвинуть второй вариант: раздел Палестины на два самостоятельных государства – еврейское и арабское.

С развернутым изложением предписанных ему тезисов А.А. Громыко выступил на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 14 мая 1947 г. Речь советского представителя явилась серьезным политическим заявлением, содержавшим подробное обоснование позиции СССР относительно существа палестинской проблемы. В частности, А. А. Громыко заявил: «Еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания…Огромное количество уцелевшего еврейского населения Европы оказалось лишенным родины, крова и средств к существованию. Сотни тысяч евреев бродят по разным странам Европы в поисках средств существования, в поисках убежища…Пора не на словах, а на деле оказать этим людям помощь…Такое решение вопроса о будущем Палестины [двуединое демократическое арабо-еврейское государство] могло бы явиться здоровой основой для мирного существования и сотрудничества арабского и еврейского народов Палестины в интересах обоих этих народов и блага всего населения Палестины, для мира и безопасности на Ближнем Востоке»[4]. Примечательно, что такого рода заявление было сделано только представителем СССР, хотя дебаты на этом форуме ООН были бурными и продолжительными. В этой позиции четко просматривалась линия на поддержку создания еврейского государства в Палестине[5].

15 мая 1947 г. специальная сессия ГА ООН утвердила состав, а также функции и полномочия комитета по изучению палестинского вопроса. В него вошли представители Австралии, Гватемалы, Индии, Ирана, Канады, Нидерландов. Перу, Уругвая, Чехословакии, Швеции, Югославии. Неудивительно, что в состав комитета вошли представители нейтральных стран, хотя были и предложения включить в него представителей арабских стран, США, Великобритании, но без права голоса. Доклад этого комитета был представлен на рассмотрение второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1 сентября 1947 г. Комитет предложил два плана устройства Палестины. План, одобренный представителями Гватемалы, Канады, Нидерландов, Перу, Уругвая, Чехословакии и Швеции, предусматривал раздел Палестины на два самостоятельных государства – арабское и еврейское (так называемый план большинства). Предложение, за которое высказались представители Австралии, Индии, Ирана, Югославии, предполагал создание в Палестине двуединого арабо-еврейского государства, основанного на принципах федерации («план меньшинства»).

30 сентября 1947 г. В. М. Молотов направил в Нью-Йорк А. Я. Вышинскому, возглавлявшему советскую делегацию на второй сессии ГА ООН, указание не возражать против мнения большинства комиссии по вопросу о разделе Палестины[6]. В тот же день В. М. Молотов послал А. Я. Вышинскому еще одну телеграмму с разъяснениями этого указания. В ней говорилось, «что поскольку после обследования большинство комиссии ООН высказалось за создание отдельного еврейского, то нашей делегации следует поддержать мнение этого большинства, которое соответствует нашей основной установке по этому вопросу»[7].

Руководствуясь директивами Москвы, член советской делегации С. К. Царапкин выступил 13 октября 1947 г. при обсуждении указанного выше доклада в созданном ГА ООН специальном комитете по палестинскому вопросу. Отметив объяснимость стремления еврейского народа к созданию своего собственного государства и подчеркнув, что было бы несправедливо отрицать за ним это право, он заявил: «Если ГА решит на нынешней сессии создать арабское государство и еврейское государство в Палестине, то будет сделан большой шаг вперед на пути к решению палестинской проблемы в целом»[8].

25 ноября 1947 г. в специальном комитете по палестинскому вопросу ГА ООН было принято предложение о разделе Палестины на два государства – арабское и еврейское. Рассмотрение этого предложения на пленарных заседаниях ГА ООН состоялось 26–29 ноября 1947 г. в условиях острейшей борьбы. 26 ноября 1947 г. на сессии ГА ООН с речью выступил А. А. Громыко. Он посвятил ее подробному обоснованию и защите плана раздела Палестины и заявил, в частности, что советская сторона положительно оценивает работу специального комитета по палестинской проблеме и поддерживает мнение, высказанное большинством участников данного комитета о разделе Палестины на два самостоятельных демократических государства – арабское и еврейское, тем более что это предложение совпадает с одним из вариантов решения данной проблемы, озвученных советской делегацией. С этим предложением советской делегации и специального комитета согласилось большинство делегаций, которые были представлены на Генеральной Ассамблее[9].

29 ноября 1947 г. Генеральная Ассамблея приняла резолюцию 181 (II) о разделе Палестины на два государства – арабское и еврейское[10]. Это решение ГА ООН и предопределило появление Государства Израиль. Указанная резолюция предусматривала создание специальной комиссии ООН для контроля за подготовкой к образованию арабского и еврейского государств. В январе 1948 г. эта комиссия была сформирована и приступила к работе. Но с самого начала она столкнулась с активным противодействием британской администрации.

Необходимо отметить, что значительный вклад в принятие данного решения был внесен Советским Союзом. Официальная позиция СССР заключалась в том, что «план раздела, предусматривающий тесное экономическое сотрудничество между двумя государствами, мог бы положить конец этой борьбе [между арабами и евреями]. Проведение раздела означало бы конец полуколониального порядка в Палестине и признание того, что еврейское и арабское население по своему политическому, экономическому и культурному развитию достигло такого уровня, который позволяет каждому из них создать собственное самостоятельное государство. Раздел удовлетворил бы также законные устремления еврейского народа, столь сильно пострадавшего за время существования гитлеровского режима»[11]. Однако это была всего лишь политическая риторика. За этими пространными высказываниями стояла вполне конкретная цель – создать в Палестине плацдарм для распространения советского влияния на весь ближневосточный регион и, может быть, выдвинуть данное направление международной политики СССР на ведущие позиции в сфере внешнеполитических приоритетов Советского государства.

Широко принятая точка зрения на проблему помощи Советского Союза в создании Государства Израиль и последующее его признание заключается в том, что СССР считал необходимым обеспечить себе плацдарм на Ближнем Востоке, в чем ему мог помочь Израиль. Оказавшись во враждебном арабском окружении, которое поддерживалось великими державами, в первую очередь Великобританией, а также США, это государственное образование должно было стать неким противовесом арабским странам. Собственно, знаменитая фраза, приписываемая И. В. Сталину, как раз рассматривается подтверждением данной политики СССР.

Однако так ли все просто? Неужели в период развязывания «холодной войны» руководство СССР, который стал одной из сильнейших держав в послевоенное время, мыслило региональными рамками?

Скорее всего, расчет СССР был гораздо шире. Несомненно, что после Второй мировой войны, когда советское видение мира все больше отличалось от американского, перед советским государством стояла задача расширить круг союзников не только в Европе, но и на всей территории земного шара, и прежде всего в пограничных регионах. Антисоветские настроения, подогревавшиеся в США, не могли не беспокоить советское руководство. Кроме того, США предприняли попытку наступления на позиции СССР, поддержав антикоммунистические силы в Греции, обнародовав план Маршалла и начав проводить политику формирования антисоветских блоков на Ближнем Востоке. Для дипломатии СССР было вполне очевидным, что английское влияние в данном регионе неуклонно падает, но это отнюдь не означало автоматического усиления там советских позиций. Более вероятным было то, что место Великобритании займут Соединенные Штаты Америки. Таким образом, поддержка Израиля могла сыграть на руку СССР, поскольку существование данного государства ослабляло бы возможности арабских стран в антисоветской борьбе.

Однако, вероятно, руководство СССР мыслило более глобально. Нельзя забывать, что в конце 40-х гг. ХХ века приоритетным направлением советской политики оставалась Европа, где устремления СССР сталкивались с интересами Великобритании и США. Создание Государства Израиль, видимо, преследовало несколько тактических целей, достижение которых зависело от дальнейшего развития событий в регионе. В том случае, если Государство Израиль заявило бы о своей просоветской ориентации, то достигалась задача ослабления проамериканского блока на Ближнем Востоке, так как арабские страны выясняли бы отношения с только появившимся еврейским государством и не были бы способны серьезно угрожать СССР.

В то же время этот вариант вряд ли рассматривался как наиболее вероятный. Ведь не могли же опытные советские руководители наивно полагать, что государство, президент которого состоял в хороших отношениях с главой США, и премьер, который был известен своими антикоммунистическими настроениями, «бросятся в дружеские объятия» СССР. Кроме того, сам первый президент Израиля Хаим Вейцман заявлял: «Существуют опасения, что реализация нашего проекта [создание еврейского государства. – И. Р.] в Палестине может каким-то образом быть использована в качестве канала для проникновения коммунистических идей на Ближний Восток. Нет ничего более далекого от правды. Наши иммигранты из Восточной Европы – это именно те люди, кто оставляет коммунистические районы. Иначе они совсем бы не уезжали. Если бы существовала серьезная попытка Советов распространить коммунистическое влияние через нашу иммиграцию, они легко могли бы это сделать в предыдущие десятилетия. Но каждые выборы свидетельствуют о том, что коммунизм достиг крайне небольшой популярности в нашем обществе. Образованные крестьяне и квалифицированные рабочие стремятся к высоким стандартам жизни, которые никогда не будут приняты коммунистами. Опасность коммунизма существует только в неграмотных и обедневших слоях, неспособных самостоятельно ему сопротивляться»[12]. Д. Бен-Гурион был еще более категоричен в своих заявлениях. Он решительно осуждал советский идеологический и политический тоталитаризм и не сомневался в абсолютной враждебности коммунистического блока по отношению к сионистскому движению[13].

Скорее, расчет делался на то, что сама постановка вопроса о создании еврейского государства разделит общественное мнение и руководство великих держав. Этот прогноз во многом оправдался. Так, в США даже в окружении президента имелись разногласия по этому поводу. Президент Соединенных Штатов Америки Гарри Трумэн, подвергаясь давлению со стороны сионистских организаций страны (не стоит забывать о том, что в США была самая большая по численности еврейская диаспора, да и ближайшие друзья Трумэна принадлежали к данной общине), неоднократно выступал с идеей создания еврейского государства в Палестине, ссылаясь на «необходимость проявления гуманизма и озабоченность судьбами многих тысяч перемещенных лиц еврейского происхождения из Европы»[14]. Кроме того, президент США был убежден, что «под руководством евреев можно создать отличную индустриальную систему [в Палестине. – И. Р.], а производительные возможности региона могли бы при этом использоваться и евреями, и арабами»[15].

Однако не только преданность гуманистическим идеалам двигала Трумэном. Он хотел остаться президентом США и на следующий срок, для чего необходимо было жить в мире с американскими евреями. Трумэн заявлял: «…мне надо принимать в расчет сотни тысяч тех, кто стоит за успех сионизма. Среди моих избирателей нет сотен тысяч арабов»[16]. Евреи составляли значительное число сторонников Трумэна в штате Миссури, откуда он избирался в Сенат, очень много их было в штате Нью-Йорк, дававшем 45 голосов выборщиков на президентских выборах. От них во многом зависела финансовая и политическая поддержка демократической партии; большую роль играли они и в средствах массовой информации страны.

Оппозицией президенту США выступил Государственный департамент, настоятельно рекомендовавший подождать с образованием еврейского государства на Ближнем Востоке. В недрах этой правительственной структуры был подготовлен меморандум, содержавший анализ различных аспектов политики США на Ближнем Востоке. В этом документе плану раздела Палестины противопоставлялась идея «нейтралитета» в ближневосточных делах и предлагалось созвать новую специальную сессию ООН для пересмотра принятого решения по палестинскому вопросу[17]. Резко против также выступил и государственный секретарь Джордж Маршалл, считавший, что интересы внутренней политики не должны определять направления политики внешней. Вместе с тем представитель США в Совете Безопасности ООН Уоррен Остин выступил с заявлением о необходимости отложить реализацию плана раздела Палестины. Он внес предложение о созыве специальной сессии ГА «для установления опеки Организации Объединенных Наций над Палестиной», утверждая, что невозможно мирными способами осуществить предложенную программу раздела Палестины. Кроме того, против разделения Палестины и признания Государства Израиль выступал и министр обороны США Джеймс Форрестол. «Вы просто не понимаете, – говорил он, – что сорок миллионов арабов столкнут четыреста тысяч евреев в море. И в этом все дело. Нефть – мы должны быть на стороне нефти»[18].

Таким образом, США на некоторое время заняли неопределенную позицию по палестинскому вопросу, что позволило СССР обвинить США в непоследовательности. А. А. Громыко заявил, что позиция США «не имеет ничего общего с резолюцией ГА... и Советский Союз не может согласиться с такой позицией»[19]. Представитель СССР в ООН, выступивший на заседании Первого комитета ГА ООН 20 апреля, подверг острой критике позиции США и Великобритании: «Бездействие Совета Безопасности в течение последних месяцев было результатом позиции, занятой Соединенными Штатами, Соединенным Королевством и некоторыми другими государствами… План опеки, предложенный Соединенными Штатами, вероятно, поведет к обострению борьбы в Палестине, создаст угрозу миру и усилит тревогу на Ближнем Востоке»[20].

Безусловно, разногласия как в общественном мнении в США, так и в президентском кабинете несколько ослабляли их позиции на международной арене. Проеврейская позиция Г. Трумэна осложнила отношения Соединенных Штатов с государствами арабского Востока, которые все как один выступали против раздела Палестины. Осложнения начались еще в 1946 г., когда президент США настаивал на выдаче ста тысячам евреев разрешение на въезд в Палестину, что вызвало резкий протест арабов. Премьер-министр Ирака вручил временному поверенному в делах США ноту, в которой говорилось, что американское правительство нарушает обязательства, данные арабам ранее. Аналогичный упрек в отношении США высказал эмир Абдулла, король Трансиордании[21].

Назревавшая ссора арабов с американцами была на руку советскому руководству. Ведь в случае конфликта в Европе американцам и англичанам потребовалась бы нефть для ведения боевых действий, которой владели арабы. Трения в отношениях между арабскими государствами и США ставили СССР в более выгодное положение, так как Советский Союз не зависел от экспорта углеводородного сырья из региона Ближнего Востока.

3 мая 1948 г. на заседании Первого комитета ГА ООН выступил С. К. Царапкин, отвергая попытки США навязать народам Палестины режим опеки[22]. Выступая на заседании Первого комитета ГА ООН 4 мая 1948 года, А. А. Громыко подчеркнул, что продолжать рассмотрение проекта соглашения об опеке бесполезно. Он заявил: «...Делегация СССР считает, что ГА может положить конец кровопролитию в Палестине лишь путем выполнения плана раздела страны. Далее противники раздела Палестины должны признать, что раздел этот фактически уже осуществляется, как на это указывает заявление сеньора Аскаратэ и данные, представленные Еврейским агентством, не говоря уже о многочисленных сообщениях, появляющихся в печати. Еврейское государство фактически существует, несмотря на попытки некоторых стран помешать разделу...»[23]

Данное заявление советского представителя и победа группировки Г. Трумэна во внутриамериканских дебатах о судьбе Палестины положило конец плану опеки ООН. 14 мая 1948 г. специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН закончилась, и в тот же день в Тель-Авиве было объявлено о создании Государства Израиль.

16 мая 1948 года министр иностранных дел Временного правительства Израиля Моше Шарет (Шерток) направил министру иностранных дел СССР В. М. Молотову телеграмму, в которой говорилось: «От имени временного правительства Израиля я прошу Правительство Союза Советских Социалистических Республик официально признать Государство Израиль и его временное правительство...

Я, пользуюсь этим случаем, чтобы выразить Вам чувство глубокой благодарности и признательности еврейского народа Палестины, которое разделяют евреи всего мира, за ту твердую позицию, которую заняла делегация СССР в ООН, направленную в пользу установления суверенного и независимого еврейского государства в Палестине, и за ее упорную защиту этого положения, несмотря на все трудности; за выражение искреннего сочувствия страданиям еврейского народа в Европе под пятой его фашистских палачей и за поддержку того принципа, что евреи Палестины являются нацией, имеющей права на суверенитет и независимость»[24].

В ответной телеграмме, направленной В. М. Молотовым М. Шарет (Шертоку) 18 мая 1948 г., говорилось: «...Настоящим сообщаю, что Правительство Советского Союза Социалистических Республик приняло решение об официальном признании Государства Израиль и его временного правительства.

Советское правительство надеется, что создание еврейским народом своего суверенного государства послужит делу укрепления мира и безопасности в Палестине и на Ближнем Востоке, и выражает уверенность в успешном развитии дружественных отношений между СССР и Государством Израиль»[25].

Советский Союз признал Израиль де-юре 17 мая 1948 г. Он был первой страной, полностью признавшей Израиль полностью (стараясь опередить СССР, США признали Государство Израиль де-факто в день объявления им независимости). Признание последовало вслед за получением послания министра иностранных дел Израиля Моше Шарета министру иностранных дел Советского Союза В. М. Молотову, в котором он обратился с просьбой об официальном признании правительством Советского Союза Государства Израиль и его временного правительства. М. Шарет выразил надежду, что это признание укрепит дружеские отношения «между Советским Союзом и его народом» и «Государством Израиль и проживающим в нем еврейским народом». В том же послании М. Шарет выразил «глубокую признательность и уважение еврейского народа Израиля – чувства, разделяемые евреями всего мира, за стойкую позицию, которой придерживалась делегация Советского Союза в ООН в поддержку создания суверенного и независимого еврейского государства в Палестине, за решительную защиту этой позиции, несмотря на все трудности, за выражение искреннего сочувствия страданиям, выпавшим на долю еврейского народа в Европе от рук нацистских палачей, и за поддержку принципа, согласно которому евреи Палестины имеют право на создание суверенного и независимого государства»[26].

В заявлении от 18 мая 1948 г. об официальном признании Государства Израиль и его временного правительства В. М. Молотов выразил надежду, что «создание еврейским народом суверенного государства приведет к укреплению мира и безопасности в Палестине и на Ближнем Востоке», и веру правительства Советского Союза «в развитие дружеских отношений между Советским Союзом и Государством Израиль»[27].

Орган израильской коммунистической партии «Кол ха-Ам» в редакционной статье от 18 мая 1948 года указывал в связи с этим, что израильско-советские связи должны основываться «на дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи», и призывал Израиль заключить с СССР союз, «гарантирующий сохранение независимости Израиля перед лицом попыток, которые предпримут империалистические силы, и обеспечивающий возможность получения реальной помощи в нашей войне» (то есть в войне, которая была развязана против Израиля с момента провозглашения его независимости, когда семь арабских армий вторглись на израильскую территорию с целью ее захвата и уничтожения Израиля). В резюме этой статьи, напечатанной в газете «Кол ха-Ам», указывалось, что ради мира во всем мире «наша страна не может одинаково относиться к поджигателям войны и к поборникам мира»[28].

В те судьбоносные дни для еврейского государства Советский Союз выступил в поддержку Израиля. Он действовал как через ООН, где он резко осудил вторжение арабских армий на территорию Израиля и призвал к их немедленному выводу (прения в Совете Безопасности ООН от 27–28 мая), так и оказывая Израилю через Чехословакию военную помощь, жизненно необходимую для отражения агрессии. Советский Союз ожидал, что в ответ на политическую и военную помощь Израиль встанет на его сторону в конфронтации между блоками.

30 мая 1948 г. в приветствии Еврейского антифашистского комитета в Москве президенту Государства Израиль Хаиму Вейцману, в частности, указывалось: «Еврейский антифашистский комитет шлет Вам и через Вас евреям Государства Израиль горячие поздравления в связи с образованием еврейского государства. Это одно из важнейших событий в истории еврейского народа. Силы реакции, прислуживающие империализму, продолжают свою черную деятельность, пытаясь подавить стремление народа к свободе и независимости. Но мы верим в победу прогресса и демократии. Мы надеемся, что только на этом пути молодая еврейская страна достигнет успеха, преодолеет все препятствия и займет достойное место среди стран, борющихся за истинную демократию и мир во всем мире... Впервые на протяжении всей его богатой и полной страданий истории у еврейского народа появился настоящий защитник его прав и интересов – Советский Союз, друг и защитник всех народов»[29].

26 июня 1948 г. в газете «Известия» было опубликовано официальное сообщение об обмене посланниками между СССР и Государством Израиль.

Чрезвычайным и полномочным посланником Советского Союза в Государстве Израиль был назначен П. И. Ершов (посольство Советского Союза в Тель-Авиве открылось 10 августа 1948 года), чрезвычайным посланником и полномочным министром Государства Израиль в СССР – госпожа Голда Мейерсон (Меир) (посольство Израиля в Москве было открыто 6 сентября 1948 г.).

7 сентября 1948 г. прибывшая в Москву Г. Мейерсон (Меир) посетила В. М. Молотова. Вручив ему копии своих верительных грамот, она заявила, «что ее правительство поручило ей при первой же возможности передать Молотову благодарность народа и правительства Государства Израиль за помощь, оказанную Советским Союзом в Организации Объединенных Наций»[30].

В целом рассматриваемый период характеризуется политической поддержкой Советским Союзом Государства Израиль. Так, 24 ноября 1948 г. на третьей (политической) сессии Генеральной Ассамблеи ООН Советский Союз предложил проект решения о немедленном выводе арабских армий, вторгшихся в Израиль[31], а в 1949 г. Советский Союз выступил за принятие Израиля в ООН. 5 мая 1949 г. представитель Советского Союза в Организации Объединенных Наций осудил проволочки, чинимые другими странами по этому вопросу. Кроме того, Еврейский антифашистский комитет в СССР получал множество писем в поддержку Государства Израиль с предложением конкретной помощи (сбора средств на оказание помощи «борцам Государства Израиль», вооруженной помощи и т. д.)[32].

На фоне вражды между сионистской и коммунистической идеологиями эта поддержка представляла собой исключительное явление. В июне 1948 г. Моше Шарет охарактеризовал новую политику СССР как «самую революционную перемену, которая произошла в мире по отношению к сионизму и еврейскому народу со времени Декларации Бальфура»[33].

Однако не все так радужно было в отношениях между Советским Союзом и Государством Израиль. С самого начала в них наметились некоторые противоречия. Одним из главных вопросов была иммиграция евреев Советского Союза в Израиль. Израильские лидеры, руководствуясь концепцией премьер-министра Давида Бен-Гуриона, призвали СССР разрешить репатриацию советских евреев в Израиль и содействовать в принятии Румынией и Венгрией аналогичного решения. Кроме того, израильское руководство указывало на то, что в СССР евреи не могут пользоваться своим языком и не имеют еврейских школ.

Позиция Советского Союза по данному вопросу была выражена в опубликованной 21 сентября 1948 г. в «Правде» статье советского еврейского писателя Ильи Эренбурга, члена руководства Еврейского антифашистского комитета в Москве. Суть его статьи: «Израилю – да! Репатриации советских евреев в Израиль – нет!». Кроме того, 15 сентября 1948 г. заместитель министра иностранных дел Советского Союза В. Зорин заявил Г. Меир: «Еврейская проблема существует и будет существовать только в странах, не идущих по социалистическому пути»[34]. Тем самым он поставил точку в обсуждении данной темы.

Еще одним препятствием в развитии советско-израильских отношений стала борьба Д. Бен-Гуриона с коммунистической идеологией советского образца и попытками ее воплощения в Израиле. Помимо практической проблемы налаживания отношений с Советским Союзом, Д. Бен-Гурион столкнулся с политическим противостоянием со стороны израильских левых радикалов, не признававших компромиссов в идеологических вопросах[35]. Эти внутренние политические проблемы, по-видимому, значительно усугубляли сложности, обусловленные противоречием между умеренным прагматическим подходом к отношениям с Советским Союзом и категорическим неприятием коммунистической идеологии. Д. Бен-Гурион неизменно рассматривал СССР как опасного идеологического врага, политические и стратегические связи с которым маловероятны, но с которым можно договориться в определенных политических ситуациях. При этом он считал, что во всех случаях необходимо избегать любой конфронтации с Россией[36].

Развивая отношения с Советским Союзом и реализуя свои интересы, израильская внешняя политика пыталась провести ряд конкретных мероприятий по выживанию Государства Израиль в арабском окружении. 5 октября 1948 г. военный атташе израильского посольства в Москве обсуждал с советским военным руководством следующие вопросы военного сотрудничества между Советским Союзом и Израилем: подготовка командного состава; поставка трофейного немецкого оружия; военно-морские или военно-воздушные базы. Через месяц Г. Меир и М. Намир представили заведующему отделом Ближнего Востока Министерства иностранных дел Советского Союза подробный список военного оборудования. Реакция чиновника МИДа была сдержанной. Он высказал опасение, как бы об этих переговорах не стало известно, так как ООН запрещает поставки оружия сторонам, замешанным в конфликте. Он добавил, что это не только повредит СССР, но и усложнит положение Израиля. У друзей арабских стран есть преимущество, связанное с их географическим положением. У них есть склады в данном регионе, и они смогут тогда открыто и в широких масштабах делать то, что сейчас они вынуждены делать тайно и в ограниченной степени[37].

Тем не менее Советский Союз осуществлял поставки вооружения в Израиль через Чехословакию[38]. Заведующий ближневосточным отделом МИД СССР И. Бакулин считал возможным «дать понять чехам и югославам… о желательности оказания содействия представителям Государства Израиль в закупке последними и отправке в Палестину артиллерии и самолетов, учитывая, что, несмотря на решение Совета Безопасности о запрещении ввоза вооружения в арабские страны, последние имеют полную возможность получить оружие в необходимом количестве с английских складов и баз в Трансиордании, Ираке и Египте»[39].

Однако уже в начале 1950-х гг. Израиль переориентировался на получение оружия от США, Великобритании и Франции. Соглашение, подписанное этими тремя державами 25 мая 1950 г., признавало, что «арабские государства и Израиль – все нуждаются в поддержании определенного уровня вооруженных сил в целях обеспечения их внутренней безопасности и законной самообороны и для выполнения своей роли в защите региона в целом»[40]. Это соглашение фактически предполагало продажу оружия этими странами Израилю. Уже в конце 1950 г. Д. Бен-Гурион хотел приобрести 150 тысяч американских винтовок для замены тех, которыми пользовалась Армия обороны Израиля. Это должно было стать первым шагом в приведении израильского легкого оружия в соответствие с американскими стандартами[41].

С начала 1950-х гг. намечается постепенный отход Израиля от поддержания дружественных отношений с СССР. В этот период сокращаются политические и экономические связи СССР и Израиля. Объем сотрудничества между этими государствами сокращается до поставок цитрусовых, а в 1953 г. дипломатические отношения между двумя странами и вовсе прекращаются[42].

Таким образом, Советский Союз сыграл ключевую роль в образовании Государства Израиль. Это было обусловлено рядом факторов: во-первых, усилившаяся позиция США после Второй мировой войны и желание СССР противостоять этому процессу; во-вторых, существование в СССР еврейской диаспоры, которая активно выступала за создание национального еврейского государства в Палестине; в-третьих, создание еврейского национального государства отвечало национальным интересам Советского Союза и служило целям расширения своего влияния, как на Ближнем Востоке, так и во всем мире. Советская позиция ни в коей мере не была тождественна подходу сионистского руководства ишува, как справедливо заметил известный израильский ученый и дипломат Й. Говрин. Вместе с тем в советском подходе к решению палестинской проблемы прослеживались два новых принципа: первый – признание связи еврейского народа с Палестиной и второй – право еврейского народа на создание на территории Палестины собственного государства, которое смогло бы абсорбировать десятки тысяч беженцев из числа евреев, выживших во время Катастрофы европейского еврейства. В этом конкретном случае советская заинтересованность в вытеснении Великобритании из региона Ближнего Востока совпала со стремлением евреев создать в Палестине независимое государство.


 

[1] Кальвокоресси, П. Мировая политика после 1945 года. Кн. 1 / П. Кальвокоресси. – М.: Междунар. отношения, 2000. С. 449.

[2] Стрижов, Ю.И. СССР и создание Государства Израиль / Ю.И. Стрижов // Международная жизнь. № 11–12. 1995. С. 94.

[3] АВП РФ, ф. 018, оп. 9, п. 17, д. 77, л. 25. // Цит. по: Стрижов, Ю.А. Указ соч. С. 94.

[4] Штереншис, М. История Государства Израиль / М. Штереншис. – Герцелия: Isradon, 2003. С. 136.

[5] Выступление постоянного представителя СССР при ООН А. А. Громыко на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о Палестине 14 мая 1947 г. // Советско-израильские отношения: Сб. документов. Т. 1: 1941–1953: В 2-х кн. Кн. 1: 1941 – май 1949 / Министерство иностранных дел Российской Федерации; Министерство иностранных дел Государства Израиль. – М.: Междунар. отношения, 2000. С. 211–218.

[6] АВП РФ, ф. 018, оп. 9, п. 17, д. 77, л. 27. // Цит. по: Стрижов, Ю.А. Указ. соч. С. 95.

[7] Там же; Советско-израильские отношения: Сборник документов. Т. 1… С. 251–252.

[8] Стрижов, Ю. И. Указ. соч. С. 95.

[9] Там же. С. 95–96.; Советско-израильские отношения: Сборник документов. Т. 1… С. 267–273.

[10] Колобов, О. А. Документальная история арабо-израильского конфликта: Хрестоматия / О. А. Колобов, А. А. Корнилов, А. А. Сергунин. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1991. С. 54–56.

[11] Протокольная запись выступления постоянного представителя СССР при ООН А. А. Громыко… С. 301.

[12] Злобин, Н. Белый дом и создание Государства Израиль / Н. Злобин. – Режим доступа: www.magazines.russ.ru/continent/2002/111/zlob-pr.html, свободный.

[13] Бялер, У. Бен-Гурион и внешнеполитическая ориентация Израиля в 1948–1956 годах / У. Бялер. – Режим доступа: www.hedir.openu.ac.il/kurs/demokr-book2.html, свободный.

[14] Колобов, О. А. Соединенные Штаты Америки и проблема Палестины. Монография / О. А. Колобов. – Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского госун-та, 1993. С. 77.

[15] Truman, Harry S. Memoirs. Vol. 2, 1946–1952 / Harry S. Truman. – New York, Da Capo Press, 1986. P. 156.

[16] Цит. по: Злобин, Н. Указ. соч.

[17] Колобов, О. А. Указ. соч. С. 83.

[18] Злобин, Н. Указ. соч.

[19] Стрижов, Ю. И. Указ. соч. С. 96.; Колобов, О. А. Указ. соч. С. 89.

[20] Протокольная запись выступления постоянного представителя СССР при ООН А. А. Громыко… С. 300–301.

[21] Колобов, О. А. Указ. соч. С. 77.

[22] Стрижов, Ю. И. Указ. соч. С. 96.

[23] Там же.

[24] Там же. С.97.

[25] Там же. С. 97.

[26] «Кол ха-Ам», 18 мая 1948 года. // Цит. по: Говрин, Й. Израильско-советские отношения. 1953–1967: пер. с иврита / Й. Говрин. – М.: Изд. группа «Прогресс» – «Культура», 1994. С. 10–11.

[27] Телеграмма министра иностранных дел Израиля М. Шертока министру иностранных дел СССР В.М. Молотову. 15 мая 1948 г. // Советско-израильские отношения: Сб. документов. Т. 1: 1941–1953: В 2-х кн. Кн. 1: 1941 – май 1949 / Министерство иностранных дел Российской Федерации; Министерство иностранных дел Государства Израиль. – М.: Междунар. отношения, 2000. С. 304–305.

[28] Говрин, Й. Указ. соч. С. 10.

[29] Там же. С. 11–12.

[30] АВП РФ, ф. 06, оп. 10, п. 346, д. 623, л. 1 // Цит. по: Стрижов, Ю. И. Указ. соч. С. 97.

[31] «Правда», 21 сентября 1948 года.

[32] Из протокола заседания Президиума Еврейского антифашистского комитета в СССР. 7 июня 1948 г. // Советско-израильские отношения: Сб. документов. Т. 1... С. 315.

[33] Бялер, У. Указ. соч.

[34] «Кол ха-Ам», 27 августа 1948 года.

[35] Бялер, У. Указ. соч.

[36] Там же.

[37] Намир, М. Миссия в Москве / М. Намир. – «Ам Овед», 1971. С. 52.

[38] Наринский, М. М. История международных отношений. 1945–1975 / М. М. Наринский // Учебное пособие. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 111.

[39] Записка заведующего ближневосточным отделом МИД СССР И. Н. Бакулина зам. министра иностранных дел СССР В. А. Зорину. 5 июня 1948 г. // Советско-израильские отношения: Сборник документов. Т. 1… С. 314.

[40] Трехстороннее соглашение (США, Великобритания, Франция) от 25 мая 1950 г. // Колобов, О. А. Указ. соч. С. 59.

[41] Бялер, У. Указ. соч.

[42] Говрин, Й. Указ. соч. С. 19.