«Национальные меньшинства голосуют тайно…»

Г. А. Хизриева

Это короткое выступление – ответ глубокоуважаемому мной председателю Региональной национально-культурной автономии татар Нижегородской области Гаязу Закирову, за деятельностью которого я слежу уже не первый год и поражаюсь тому трудолюбию и энтузиазму, с которым он ведет дела 40-тысячной мишарской общины.

Крылатое выражение, вынесенное в качестве заголовка и эпиграфа к моему выступлению, подарил миру другой национальный лидер – лидер йезидов (езидов) Азиз Томоян в связи с развернувшейся в Армении предвыборной борьбой между тремя наиболее влиятельными партиями: Народной партией, партией «Дашинк» и партией «Процветающая Армения».

Действительно, национальные меньшинства не выражают открыто своих политических взглядов, поскольку зачастую это небезопасно для небольшой этнической группы, живущей в государстве, где демократические институты развиты плохо. Такими странами являются все страны СНГ, что бы они о себе ни думали сами. Однако прогнозировать голосование 42 тысяч йезидов Армении, или 30 процентов мусульманского населения Западной Сибири, или 40 тысяч жителей мишарских деревень Нижегородской области, или крымскотатарского населения Украины, или процент проголосовавших русских за партии власти в Латвии можно с точностью до 0,5%. Это можно сделать, если мы выясним, какие главные вопросы эти лидеры национальных общественных движений и объединений задавали политическому руководству той или иной страны и на какой процент своих вопросов они получили адекватный ответ. Конечно, важно знать не только количество ответов, но и их качество и то, как долго они решались. Примеры, которые приведены выше, кажутся на первый взгляд никак не связанными между собой. Однако это не так. Их можно разделить на две неравные группы: в первую войдут меньшинства, которые проголосуют «протестно» (если это происходит в стране, где имеется графа «против всех») либо выберут в качестве фаворита кандидата, который резко критикует власть (пример – голосование за ЛДПР в Тюменской области). Во вторую группу войдут те, кто проголосует лояльно по отношению к действующей власти (крымские татары). Возможностей выдвинуть своего кандидата у подобного рода политических групп нет, и они их даже не рассматривают как политически нереалистичный проект. И действительно, какие силы смогут поддержать армянских йезидов в борьбе за их этнокультурное воспроизводство? Никто. Только сами йезиды (кстати, их всего 600 человек, скажем, в Тюменской области), из которых к урнам для голосования придут, конечно, не все 42 тысячи человек, поскольку не все из этого числа являются избирателями. В этом случае национальным меньшинствам приходится голосовать «тайно», держать в секрете свои политические пристрастия.

Но для продвижения своих частных этнокультурных интересов не обязательно выдвигать собственного кандидата от каждой этнокультурной автономии, общины, джамаата, махалли, деревни, дома, общежития. Опыт показывает, что выдвижение разных кандидатов под одну и ту же группу интересов неконструктивно. Голоса распыляются, и тот сегмент электорального поля, на котором мог вырасти хотя бы один кандидат, «затаптывается» командами нескольких кандидатов. А что уж говорить о распылении немалых средств, усилий и о том разочаровании, которые испытывают все участники процесса в результате «крушения надежд».

В этом случае целесообразно поддержать того кандидата, который готов отстаивать объединенные интересы различных групп, если у них созрела или готова почва для объединения. Почвой для объединения служит общность интересов. Этот момент уже относится к технике, и он «рукотворный», то есть зависит от политической воли национальных меньшинств и способности к переговорам. Так, в поселке городского типа Пойковский в Ханты-Мансийском автономном округе разные этнические группы мусульман объединились и отдали свои голоса за русского, православного, местного жителя-бизнесмена, который помог им добиться разрешения на строительство мечети и нашел средства для самого этого строительства. Сегодня в п.г.т. Пойковский прекрасная светлая мечеть, в которой регулярно проводятся занятия по изучению коранических наук, ведется хорошая и нужная работа с населением, особенно со вновь прибывающими трудовыми мигрантами, которым бывает очень нелегко адаптироваться к суровым условиям северной жизни.

Есть и другой путь. Оценив численный ресурс, все этнокультурные общины региона могут выдвинуть единого кандидата, договорившись о том, какие «наказы» он будет выполнять. И здесь главное – найти кандидата, наилучшим образом отвечающего параметрам, которые предъявляются всем обществом к такого рода деятелям. Например, этнокультурные группы, чувствующие свое культурное родство и потребности на основе исповедуемой религии, могут выдвинуть единого кандидата, который будет в дальнейшем лоббировать те решения во власти, к которым стремятся все эти группы. Нет ничего удивительного в том, чтобы чеченец выражал интересы и татарской, и азербайджанской, и дагестанской, и ингушской, и узбекской, и казахской, и таджикской групп в деле строительства мечети.

Для плохо развитой российской демократии это маловероятный проект. Но это забота именно граждан. Сумеют преодолеть узконациональные амбиции, большие и малые разногласия, преодолеть дистанцию взаимного культурного отчуждения – добьются того, что и ситуация изменится, и даже при отмененном пороге явке и графы «против всех» не нужно будет сетовать на недоразвитость российской демократии. Поскольку теперь эти графы будут неактуальны, болезнь пассивного «протеста» будет преодолена и потребность в каждом голосе окажется востребованной. Не надо будет неконструктивно «дружить против» какого-то кандидата, а придется работать и бороться «за своего». Главное и самое лучшее даже в самой плохой демократии – это возможность бороться за «свои» интересы. Самое плохое даже при самой хорошей авторитарной власти – это жить без самоуважения и без надежды на попытку за него побороться.