«Друзья» Евросоюза: от России до Марокко?

А. Г. Браницкий

«Кольцо друзей», опоясывающее Евросоюз от Марокко до России, должно, по мысли европейских геополитиков, служить буферной серой зоной между единой Европой, с одной стороны, и Африкой с Азией– с другой. Однако страны, находящиеся сегодня в этом «кольце», имеют весьма различные перспективы взаимодействия с ЕС. Если Марокко, которая уже подавала заявку на членство, в Евросоюз не примут никогда (из-за отсутствия собственно европейской территории у данной страны), то страны – члены Совета Европы могут еще на что-то рассчитывать в отдаленной перспективе.

Так называемый Барселонский процесс – это новая политика Евросоюза в отношении тех средиземноморских, а именно африканских и азиатских, государств, территории которых когда-то входили в Римскую империю и имели с Европой общую судьбу. В июне 1994 г. Европейский совет в Корфу провозгласил укрепление политики ЕС в отношении Средиземноморья. В октябре того же года КЕС внесла конкретные предложения: предоставление странам региона обширной финансовой помощи, заключение соглашений об ассоциации, осуществление таможенного союза с Турцией. Европейский совет отстаивал эту стратегию в декабре 1994 г. в Эссене. Затем в июне 1995 г. в Каннах очередной саммит Европейского совета утвердил разработанное Комиссией постановление о финансовой и технической помощи странам Средиземноморья и назначил проведение конференции по региону на уровне министров иностранных дел. Участие в переговорах приняли представители стран – членов ЕС, а также почти всех средиземноморских стран (кроме Ливии), Иордании и Палестины.

Результатом данной конференции стали Барселонская декларация от 28 ноября 1998 г. и рабочая программа, включающая целый пакет мер. «Первая корзина» должна помочь развитию партнерства в области обеспечения безопасности между участниками Барселонского процесса. Согласно «второй корзине» следует создать до 2010 г. евро-средиземноморскую зону свободной торговли. Наконец, «третья корзина» распространяет партнерство на социальную сферу и сферу культуры. За конференцией в Барселоне последовали две другие конференции на уровне министров иностранных дел: в апреле 1997 г. на Мальте и в апреле 1999 г. в Штутгарте, дополненные внеочередными встречами в Палермо в июне 1998 г. Политика ассоциации и кооперации привела к заключению двусторонних ассоциированных соглашений между ЕС и некоторыми странами региона: Израилем, Марокко и Тунисом (1995), Иорданией и Палестинской автономией (1997), Египтом (1999)[1]. Некоторое время шли аналогичные переговоры с Сирией. Затем Барселонский процесс отступил в тень широкомасштабного пятого расширения. Однако принятие в Евросоюз в 2004 г. малых средиземноморских стран – Мальты и Кипра, а также открытие в 2005 г. переговоров о присоединении с Турцией и Хорватией серьезно укрепило положение ЕС в Средиземноморье.

Отношения с новой Россией развивались параллельно и также берут начало с исторического саммита Европейского совета на острове Корфу. Именно там 24 июня 1994 г. было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), вступившее в силу 1 декабря 1997 г.[2]. Задержка с ратификацией была вызвана состоявшимся четвертым расширением. Однако Австрия, Финляндия и Швеция подписали и ратифицировали СПС без проблем. В качестве перспективной цели в документе называется создание зоны свободной торговли (что на практике возможно только после вступления РФ в ВТО). Поэтому наиболее успешно долгие годы развивался политический, а не экономический диалог. В июне 1999 г. Кельнский саммит Европейского совета принял Коллективную стратегию Европейского союза по отношению к России. В октябре того же года появилась ответная реакция – Стратегия развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу (2000–2010). К сожалению, как утверждает В. Г. Шемятенков, «содержательная сторона этих документов оказалась небогатой»[3]. В мае 2001 г. Романо Проди выступил с инициативой создания общего европейского экономического пространства. Идею одобрили и в РФ, и в ЕС, а для ее реализации была создана Группа высокого уровня во главе с заместителем председателя правительства России В. Б. Христенко и членом КЕС К. Паттеном. На сегодняшний день имеются разработанные «дорожные карты» для создания целых четырех общих пространств между Россией и Евросоюзом[4]. Однако реальное их построение, вероятно, выйдет за рамки среднесрочной перспективы. Переговорный же процесс относительно нового СПС между РФ и ЕС, как известно, тормозит Республика Польша.

«Друзья» у Евросоюза имеются самые разные, в том числе не входящие в «кольцо». Безусловно, сохраняется определенная взаимозависимость бывших метрополий и утраченных ими колониальных владений. Особенно это касается Великобритании со своим Содружеством и Франции с ее пресловутой «Франкофонией». Что же касается собственно Европы, то практически полностью интегрированы в ЕС такие малые страны, как Андорра, Монако, Сан-Марино, Ватикан. Они уже давно перешли на евро, и некоторые из них даже чеканят собственные монеты (имеющие, скорее, коллекционную ценность). Не являясь формально членами Шенгенской зоны, данные страны предполагают наличие у туристов из «дальнего зарубежья» именно Шенгенской визы (в том случае, если виза требуется вообще). Следующий круг составляют страны – члены ЕАСТ, входящие в Европейское экономическое пространство (Норвегия, Исландия, Лихтенштейн, Швейцария) и присоединившиеся к Шенгенской зоне. Налицо факт юридической, политической и экономической взаимозависимости данных государств и ЕС. Еще один круг составляют потенциальные кандидаты на вступление в Евросоюз из западнобалканских государств (Албания, Босния и Герцеговина, Македония, Сербия и Черногория), а также Молдова и Украина. Все они рвутся в ЕС, но их не торопятся признавать полноценными кандидатами. В последнем круге ждут своей участи Грузия, Армения, Азербайджан. Шансы у них ничтожные, но «надежда умирает последней». Собственно, и Россия с Беларусью могли бы попасть в этот список, не будь у них собственного видения будущего европейского континента.

Наконец, следует сказать об отношениях ЕС со странами Северной Америки. По мнению нынешнего председателя Комиссии Баррозу, трансатлантические отношения должны гармонично дополнять европейский интеграционный процесс. Однако есть и другое мнение: единая Европа часто выступает прямым конкурентом США в борьбе за влияние на третьи страны, не наблюдается никакой гармонии между сторонами ни в области торговых взаимоотношений, ни в соревновании евро и доллара. Создание европейской армии до сих пор беспокоит натовских генералов. Единая Европа действительно постепенно превращается в самостоятельный «центр силы» и все менее нуждается в опеке «большого брата»[5]. С этой точки зрения «кольцо друзей», формируемое Евросоюзом, не что иное, как его потенциальная «сфера влияния»: от России до Марокко. И, безусловно, мало кто из российской политической элиты согласится с таким положением дел, низводящим Российскую Федерацию до уровня «сателлита» нового могущественного «центра силы».