Политический подтекст латинизации письменности

Т. О. Атаев

25 декабря 1991 г. был принят Закон Азербайджанской Республики «О восстановлении азербайджанского алфавита с латинской графикой». В связи с тем, что и сегодня аспект латинского алфавита имеет немаловажное значение в политической жизни, представляется целесообразным кратко проследить исторические вехи в развитии этого вопроса.

 

Большевики, латинский алфавит, тюркско-исламский мир и мировая революция

В 1857 г. азербайджанский писатель Мирза Фатали Ахундов завершил первый проект реформы арабского алфавита применительно к тюркским языкам (состоял из не соединяющихся между собою арабских букв). После ряда критических высказываний он представил новый проект алфавита, основанный на европейской системе письма (32 знака для согласных, 10 – для гласных), предназначенный для всех языков, пользовавшихся арабским алфавитом (на базе русской графики). В этот же период в Османской империи проекты турецкого алфавита на латинской основе подготовили Шемсеттин Сами и Сулейман Тевфик, обвиненные в связи с этим в покушении «на безопасность государства и единство ислама».

Новый этап в попытках латинизации арабского алфавита активизировался после взятия власти в России большевиками в 1917 г. С учетом основы письменности этнических мусульман на арабской азбуке, после «триумфального шествия Советской власти» одной из задач большевиков стала изоляция этих народов от исламского мира и ислама как религии. Не менее важной целью являлся отрыв народов от тюркских корней, что и привело к возникновению плана латинизации алфавита для ряда регионов России. Один из главных идеологов латинизации – советский социолингвист и фонолог Николай  Яковлев – писал, что «борьба за латинизацию, развернувшись как революционная борьба широких масс трудящихся Советского Востока за советскую национальную культуру против средневекового обскурантизма мусульманского и иного духовенства, против местных феодалов и буржуазии, приняли характер яркой классовой борьбы»[1].

В подготовленной  Институтом Востоковедения РАН справке (2004 г.) по этому поводу говорится: «Такая политика была во многом связана с ожиданием скорой мировой революции, после которой во всем мире должен был быть введен единый алфавит, а затем и единый язык... Выбор графики почти всегда связан с культурной и политической ориентацией государства и (или) образованной части населения. В 20-х годах латинизированный тюркский алфавит называли в печати «алфавитом Октября», «орудием пролетарской революции» и даже объявили сбор средств на постройку аэроплана «Октябрьский алфавит»[2].

В контексте идеологического значения латинизации для Кавказа известный чеченский ученый-филолог Зулай Хамидова отмечает: «Она свидетельствовала о том, что с русификацией покончено и создаются новые равноправные с русской кавказские нации. Во-вторых, латинский алфавит противостоял арабскому, который поддерживало антисоветское мусульманское духовенство. Эти политические и идеологические цели иногда прикрывались чисто филологическими рассуждениями о неадекватности арабского алфавита для кавказских языков»[3]. Этот аспект подчеркивает и сайт Благотворительного фонда горских евреев «СТМЭГИ»: «Главной целью сторонников смены алфавита было стремление оторвать народы Кавказа от их религиозных корней. Введение латинского алфавита вместо арабского у мусульман должно было способствовать отделению изучаемого в школах языка от той литературы, которая была на нем создана до революции, и от Корана»[4].

Но в связи с активно обсуждаемым в тот период большевистскими лидерами тезисом о подходе «мировой революции», аспект латинизации постепенно приобрел и международное значение для советской власти. Как отмечает председатель общества историков-архивистов Республики Татарстан Булат Султанбеков, «части политизированной интеллигенции казалось, что латиница поможет приобщению мусульманских народов к идее мировой революции»[5]. Всемирным же алфавитом мог стать как раз латинский, который  облегчил бы взаимопонимание пролетариев Запада и Востока, а в перспективе и всего мира. Как пишет украинский языковед  Лариса Масенко, большевики добивались «объединения всего мира, мирового пролетариата... была идея объединить всю Вселенную на одной графике – латинской»[6].

Реализацию идеи приближения мировой революции и отрыва тюрков от исторических корней (а мусульман от ислама) было решено начать в находившемся на стыке Запада и Востока Азербайджане, где в 1922 г. стал действовать Комитет нового азербайджанского алфавита. А уже через год латинский алфавит был объявлен государственным и обязательным. В том же году на латинскую графику перешли Ингушетия, Северная Осетия и Кабарда. Происходившие события Литературная энциклопедия (1929–1939 гг.) описывала следующим образом: «Движение за латинизацию арабского алфавита, охарактеризованное Лениным как «революция на Востоке»... широкий размах приобрело... с 1925–1926. Задачей этого движения было вырвать монополию на образование из рук остатков эксплуататорских классов, создать формы письма (в первую очередь алфавиты), приспособленные для массового распространения грамотности среди трудящихся, и тем сделать письменность орудием ленинской национальной политики. Конкретно в виде НА (нового алфавита - прим. авт.) пришли на смену узкокастовым формам письма, выросшим на основе главным образом ручной средневековой его техники (арабская, монгольская и другие формы графики)»[7].

В 1926 г. первый тюркологический съезд (г. Баку) призвал использовать опыт Азербайджана по латинизации в других республиках и автономных областях СССР, в связи с чем был создан Всесоюзный центральный комитет нового тюркского алфавита (ВЦК HTA). Весьма симптоматично, что татарский делегат Галимджан Шараф (один из руководителей Коллегии по осуществлению автономии Урало-Волжского штата в 1918 г.) выступил в диссонанс с большинством съезда, отметив  возможность реформирования арабского алфавита (хотя в состав делегации входили и сторонники латинизации). По мнению ряда экспертов, в тот период в Татарии и Казахстане имелся положительный опыт реформы арабской графики, приспособленной для звуковых особенностей казахского и татарского языков. Однако съезд отклонил и  предложенную Г. Шарафом смягченную резолюцию о равноправии латинского и реформированного арабского алфавита.

Выдвинутый же съездом лозунг междунационального графического и фонетического объединения отдельных национальных алфавитов привел к появлению через год проекта унифицированного нового тюркского алфавита из 34 букв с возможностью добавления к нему при необходимости знаков для отдельных языков. На этом этапе о целесообразности перехода на латинский алфавит заявило постановление Татобкома партии. В 1928 г. официально перешла с арабской на латинскую графику и геополитически близкая в тот момент Москве Турция. Как писал в этой связи советский нарком просвещения (в 1917–1929 гг.) Анатолий Луначарский,  «это сразу отбило возможность для всяких пантюркистов играть политическую игру на фоне, якобы, верности старой культуре, чисто мусульманской и турецкой, и объяснять латинизацию шрифтов «гонением» на эту старую культуру со стороны большевиков»[8].

В том же 1928 г., параллельно закрытию мусульманских религиозных школ, постановление ВЦИК и СНК РСФСР обязало «обеспечить обучение на новом тюрко-татарском латинизированном алфавите в школах и ликпунктах, а также и работы на нем в других просветительных и советских учреждениях, обслуживающих тюрко-татарские народности, населяющие территорию Р.С.Ф.С.Р., не входящие в автономные республики или области, в сроки, установленные Правительством Р.С.Ф.С.Р.»[9]. 1929 г. в тюркско-мусульманском направлении проходил в сопровождении постановления ЦИК и СНК СССР «О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза ССР» (1929 г.). В этом же году на латиницу была переведена и горско-еврейская письменность. Однако, на данном этапе лозунги в связке «латинизация – европейский пролетариат» постепенно стали смягчаться. Теоретическое обоснование этому дал еще в 1926 г. И. Сталин: «Социалистическое общество своими силами построить мы можем и без победы революции на Западе, но гарантировать нашу страну от покушений со стороны международного капитала одна лишь наша страна не в состоянии, – для этого нужна победа революции в нескольких странах на Западе. Одно дело – возможность построения социализма в нашей стране, другое дело – возможность обеспечения нашей страны от покушений со стороны международного капитала»[10].

 Как усматривается из цитаты, открытого призыва к «триумфальному шествию советской власти» за пределы СССР уже не было, разговор шел лишь о защите СССР от возможной агрессии. Озвучив эти мысли, Москва сразу приступила, говоря сталинской терминологией, к реализации шагов для  «обеспечения страны от покушений со стороны международного капитала», причем даже через внешнеполитические шаги партнерской Турции. Разъяснения Сталина были даны в феврале 1926 г., а уже весной и летом турки заключили дружественные договора с Парижем и Лондоном. В том же году договоры о дружбе и нейтралитете СССР подписал с Германией, Литвой, и с Афганистаном о нейтралитете и взаимном ненападении; с Латвией и Персией – о гарантии и нейтралитете (1927 г.). И даже разрыв дипломатических отношений Англии с Советским Союзом не привел к созданию антисоветского блока. А в 1928 г. страны, подписавшие т.н. «пакт Келлога» (1928 г.), в числе которых находились Англия, Германия и Франция, заявили, что они «исключают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях». Москва, после ряда оговорок, согласилась подписать пакт, вступивший в силу в 1929 г. Таким образом, со второй половины 1920-х гг. политика использования советским правительством элементов культурного «внедрения» революции в «одежде» латинизации в мировое пространство Европу напрямую не затрагивало. Но усиление этой линии в Азии с повестки дня снято не было.

Так, собрание корейского партийного и комсомольского актива г. Владивостока (1930 г.), признало «огромное значение латинизации корейской письменности в деле культурного и экономического развития корейцев... [призвав] форсировать подготовительную работу по введению нового латинизированного корейского алфавита»[11]. Параллельно, как отмечал председатель комиссии по латинизации китайской письменности, руководитель Китайского разряда Центрального института живых восточных языков Василий Алексеев, «комиссия по латинизации китайской письменности закончила свои основные работы к 1 января 1931 г. В результате их была составлена особая коллективная записка уже печатающаяся и заключающая в себе: основные положения о китайской латинизации, алфавит с инструкцией, правила орфографии и учебные тексты»[12]. Данные факты особых комментариев не требуют. Но усиленными темпами латинизация шла в тюркской среде.

В контексте вышеизложенного целесообразно обратить внимание еще на один важнейший аспект.

 

Идея латинизации русского алфавита

В 1929 г. Наркоматом просвещения РСФСР была образована комиссия во главе с Николаем Яковлевым по разработке вопроса о латинизации русского алфавита. Одним из главнейших идеологов кампании был никто иной, как А. Луначарский. Именно он привел слова В. Ленина по этому поводу: «Я не сомневаюсь, что придет время для латинизации русского шрифта... Против академической орфографии, предлагаемой комиссией авторитетных ученых, никто не посмеет сказать ни слова... В более спокойное время, когда мы окрепнем, все это представит собой незначительные трудности»[13]. И далее А. Луначарский продолжает: «Такова была инструкция, которая дана была нам вождем. После этого мы немедленно законодательным путем ввели новый алфавит»[14]. В данной связи Н. Яковлев писал, что «унификация национальных латинских алфавитов на советском Востоке... является реальным шагом вперед на пути к созданию единого международного алфавита... В этом смысле международный алфавит на латинской основе есть шаг на пути к международному языку. Наоборот, русский алфавит, как и другие национальные алфавиты, в настоящее время уже противоречит темпу развития и использования международного запаса слов. Русский алфавит является в настоящее время не только идеологически чуждой социалистическому строительству формой графики, но также служит главным препятствием делу латинизации»[15].

14 января 1930 г., подкомиссия по латинизации русского алфавита при Главнауке НКП РСФСР заявила, что «латинизацию русского алфавита следует понимать как переход русской письменности и печати на единый для всех народов СССР интернациональный алфавит на латинской основе... Алфавит на международной латинской основе укрепит и разовьет единение пролетариата СССР с пролетариатом Запада и Востока... Это будет выражением в графике – политического единства всех народов СССР и единства пролетарского содержания их культуры при всем разнообразии ее национальных форм»[16].

Однако, уже 26 января 1930 г. вышло Постановление Политбюро «О латинизации», в котором Главнаука призывалась прекратить разработку вопроса о русском алфавите, после чего комиссия по латинской графике была распущена. А в 1931 г. вообще была запрещена «всякая реформа и дискуссия» о «реформе» русского алфавита». Чем может быть объяснено свертывание политики латинизации? Как представляется, к началу 1930-х гг. предпринятыми Москвой внешнеполитическими шагами были несколько видоизменены взаимоотношения СССР с капиталистическим миром, что делало «алфавитную атаку» на Запад не актуальной. На этом фоне Сталин укрепил и свою власть внутри страны, грамотно расправившись с   политическими конкурентами посредством инициированных процессов по «разгрому» «левой» и «объединенной» оппозиции, а также «правого уклона». Тем самым, Сталин стал единоличным хозяином СССР, провозгласив курс на исполнение пятилеток и коллективизацию. Поэтому ничто и никто уже не мешали ему «укреплять социализм» в «отдельно взятой стране», в т.ч. и в сфере культуры. Вполне возможно, что по этим причинам лозунг латинизации русской письменности изжил себя. А внешне Сталин защитил интересы славянских наций. Как замечает писатель Михаил Маковецкий, в случае реализации идей комиссии, «русские, украинцы и белорусы были бы окончательно оторваны от своих культурных традиций и без лишних эмоций строили бы коммунистическое завтра»[17].

Однако невозможно представить, чтобы лидеры «движения за латиницу» в лице специальной Комиссии действовали  самостоятельно, без санкции вождя. Вполне вероятно, что «Хозяин» сознательно инициировал эти выступления, чтобы выглядеть защитником интересов русского народа. Как бы то ни было, с первой половины 1930-х годов политика латинизации в СССР стала сменяться новой алфавитной идеологией – переходом на русскую графическую систему. Вопрос, однако, состоял не в отказе Сталина от желания видеть весь мир социалистическим.  Речь шла лишь об отношении к латинизации, как важнейшему звену в этом «проекте»: «Вопрос об отмирании национальных языков и слиянии их в один общий язык есть не вопрос внутригосударственный, не вопрос победы социализма в одной стране, а вопрос международный, вопрос победы социализма в международном масштабе»[18]. Т.е. призыв к латинизации нес примерно такую же роль идеологической атаки на Запад, как и «фактор М. Тухачевского», который был инициирован Сталиным для периодического давления на капиталистическую Европу путем озвучивания агрессивных лозунгов.

Хотя на XVI съезде ВКП(б) Сталин заявил, что «теория отмирания национальных языков и слияния их в один общий язык в рамках одного государства в период... социализма в одной стране, есть теория неправильная, антимарксистская, антиленинская»[19]. В 1936 г. началась кампания по переводу всех языков народов СССР на кириллицу. В данном аспекте ничего удивительного уже не было, тем более на фоне конституции СССР 1936 г., провозгласившей победу социализма в стране и его «построении» в основном. А в 1938 г. появляется постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». Акция успешной «ликвидации» латинизированности была в основном завершена к 1940 г., хотя к 1939 г. из 72 языков СССР, имевших письменность, на латиницу было переведено лишь 50 языков.

Одной из причин столь скорой «алфавитной ориентации» явилась изменившаяся к концу 1930-х гг. международная обстановка. После провала

советско-турецких переговоров, к концу 1939 г. был подписан тройственный Договор о взаимопомощи между Турцией, Великобританией и Францией, что вызвало опасения Москвы о возможности использования турецкой территории против СССР в период советско-финской войны. Правда, эти договоренности оказались недолговечными, и с конца 1940 г., когда шло обострение отношений между Берлином и Москвой, Турция

окончательно оказалась в зоне влияния Германии. Тем самым, соседство с «чужой» латинизированной Турцией стало раздражителем для СССР с точки зрения единства алфавитов.

Таким образом, в культурном отсеке геополитического противостояния  латинизированному капитализму был противопоставлен «кириллицизованный» Советский Союз. По окончании II мировой войны Сталин приоткрыл завесу над этим аспектом: «После победы социализма во всемирном масштабе, когда мирового империализма не будет уже в наличии... в результате длительного экономического, политического и культурного сотрудничества наций будут выделяться сначала наиболее обогащенные единые зональные языки, а потом зональные языки сольются в один общий международный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни русским, ни английским, а новым языком, вобравшим в себя лучшие элементы национальных и зональных языков»[20]. Т.е. к 1940-му г. на кириллицу были возложены функции «зональной» письменности.

Спустя век, последовало возрождение эпопеи «латинизированности». 8 декабря 1991 г. в ставшей мировой известностью местности под названием Беловежская пуща СССР был «упразднен». 16 декабря

1991 г. появилось постановление Высшего Меджлиса Нахичеванской Автономной Республики (председатель – Гейдар Алиев) «О дне солидарности и единства азербайджанцев мира» (дата празднования установлена 31 декабря), вслед за чем 25 декабря был принят Закон Азербайджанской Республики «О восстановлении азербайджанского алфавита с латинской графикой». Тем самым, Азербайджан вновь стал пионером латинизации, но уже на постсоветском пространстве. Правда, на этот раз указания Москвы не было. После Азербайджана замена кириллицы на латиницу была осуществлена в Узбекистане, Туркменистане, Молдове (кроме Приднестровья). Как трактует эти события уже цитируемый документ Института востоковедения РАН, «такой переход является символом выхода государства из зоны преобладающего влияния России и русской культуры. Ориентирами служат США, страны ЕС, Турция»[21]. Хотя, например, первый заместитель главы представительства Татарстана при Президенте России Михаил Столяров в 2004 г. говорил следующее: «Я недавно был в Азербайджане, прошелся по книжным магазинам. Никто там русский язык и русское культурное наследие не ущемляет. Половина книг на русском языке»[22]. Латинский алфавит в Азербайджане в наличии и сегодня.

 

Заключение

В качестве заключения хотелось бы отметить такой аспект, как усилия части татарстанских политиков в деле перевода татарской письменности на латиницу. Не затрагивая тему якобы большей приспособленности латинской графики для тюркского письма (что, конечно же, является лишь поводом) нельзя не сказать о том, что подобная политика является близорукой и можно смело признать предательской по отношению к российским татарам. Дело в том, что бульшая часть татар в России проживает за пределами республики Татарстан, в связи с чем перевод с кириллицы на латиницу станет еще одним ударом по татарской нации, представители которой и так уже плохо владеют родным литературным языком. А поскольку латиница не сможет обхватить другие регионы, где и проживает большинство российских татар, то практически вся печатная продукция на татарском языке окажется невоспринимаемой для всех татар, кроме тех, кто живет в самом Татарстане. Ведь не думают же татарстанские политики, что все татары мигом начнут изучать латинскую графику? В качестве наглядного примера можно привести и реальную ситуацию с латиницей в Азербайджане, Узбекистане и Туркменистане, где простой народ продолжает использовать кириллицу, и лишь узкие элитарные круги, да и то не все, пользуются латинской графикой. Попутно заметим, что, например, ни Киргизия, ни Казахстан вообще не вводили латиницу.

Так зачем же недальновидные политики Татарстана хотели якобы восстановить латинскую графику (хотя, если уж говорить о восстановлении, то, наверное, речь должна была идти, прежде всего, об арабской письменности)? Очевидно, что такое решение, принятое в узком «междусобойчике» (при абсолютном игнорировании не только всех российских татар, но даже и самих жителей Татарстана) диктовалось сугубо политическими мотивами, должными подчеркнуть ориентированность на светскую (на тот период) Турцию. Поэтому не стоит удивляться тому, что российские силовые структуры приняли беспрецедентное решение о запрете перевода письменности любого народа Российской Федерации на другую графику. Фактически, с этого момента у части российских силовиков появилась боязнь турецкого влияния, продолжением чего служит сегодняшнее давление на «все турецкое» – от безобидного С. Нурси до признанного во всем мире авторитетного философа Ф. Гюлена. Конечно же, действия российских силовых структур являются чрезмерными и стратегически ошибочными, поскольку приносят колоссальный ущерб российско-турецким и российско-исламским отношениям в целом. Однако часть вины за это лежит и на татарстанских политиках, которые, фактически, спровоцировали антитурецкие настроения своими бессмысленными решениями.

Хотелось бы надеяться на то, что среди российских политиков возобладает политика здравого смысла и тактика анализа перспектив, поскольку в геополитике способны победить лишь те, кто продумывает ситуацию на несколько ходов вперед.


 

[1] Н. Яковлев. О развитии и очередных проблемах латинизации алфавитов. (В журнале «Революция и письменность», № 2, 1936, стр. 25–38). Цит. по: http://www.kyraha.com/modules/content/index.php?id=2

[2] Справка Института Востоковедения РАН для представления в Конституционный суд РФ (2004 г.). Цит. по: Елена Новоселова. Графомания («Российская газета» – Федеральный выпуск № 3615 от 28 октября 2004 г.) http://www.rg.ru/2004/10/28/azbuka.html

[3] Зулай Хамидова. Борьба за язык (Проблемы становления и развития чеченского языка) http://www.sakharov-center.ru/chr/chrus07_1.htm

[4] Татско-Еврейская письменность. Статья на сайте Благотворительного фонда горских евреев «СТМЭГИ». http://stmegi.ru/history/pismennost.html

 

[5] Цит. по: Элеонора Рылова. На разных языках. http://www.rg.ru/Anons/arc_2001/1023/1.shtm).

[6] Цит. по: «Казахстан хочет ввести латиницу» http://torgay.blogspot.com/2007/08/blog-post_9710.html

[7] «Новый алфавит». Статья из «Литературной энциклопедии» (М., 1929–1939. Т. 1–11). Цит. по: http://lit-dict.narod.ru/files/le8-1392.htm).

[8] А. Луначарский «Латинизация русской письменности». В журнале «Культура и письменность Востока» № 6, 1930, стр. 20–26. Цит. по публикации сайта Научно-исследовательского центра   по изучению.

[9] Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Р.С.Ф.С.Р. «О введении среди тюрко-татарских народностей, населяющих территорию Р.С.Ф.С.Р., не входящих в состав автономных республик или автономных областей нового тюрко-татарского латинизированного алфавита» (15 октября 1928 г.). http://law-news.ru/cp/c22/page_93.html

[10] И. Сталин. О возможности построения социализма в нашей стране. Ответ тов. Покоеву (10 февраля 1926 г.) http://supol.narod.ru/archive/books/Stalin/tom8.htm#8

[11] «Неудавшаяся революция в корейской письменности» http://korea.narod.ru/content/korea/66/58.html).

[12] Василий Алексеев. Китайская иероглифическая письменность и ее латинизация. Ленинград, 1932. Цит. по: http://sinologica.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=32

[13] А. Луначарский «Латинизация русской письменности». В журнале «Культура и письменность Востока» № 6, 1930, стр. 20–26. Цит. по публикации сайта Научно-исследовательского центра   по изучению сравнительной эпистемологии лингвистики Центральной и Восточной Европы при кафедре славистики Лозаннского университета http://www2.unil.ch/slav/ling/textes/Lunacharskij30.html).

[14] А. Луначарский «Латинизация русской письменности». В журнале «Культура и письменность Востока» № 6, 1930, стр. 20–26. Цит. по публикации сайта Научно-исследовательского центра   по изучению сравнительной эпистемологии лингвистики Центральной и Восточной Европы при кафедре славистики Лозаннского университета http://www2.unil.ch/slav/ling/textes/Lunacharskij30.html).

[15] Н. Яковлев Материалы по вопросу о латинизации русской письменности. Опубликовано в «Культура и письменность Востока», кн. 6.  Баку, 1930. Цит. по: http://tapemark.narod.ru/rus-latinica-1930.html#02

[16] Протокол заключительного заседания подкомиссии по латинизации русского алфавита при Главнауке НКП РСФСР от 14 января 1930 г. Опубликовано в «Культура и письменность Востока», кн. 6.  Баку, 1930. Цит. по: http://tapemark.narod.ru/rus-latinica-1930.html#02

[17] Михаил Маковецкий. Голая политика http://zhurnal.lib.ru/m/makoweckij_mihail_leonidowich/golajapolitika.shtml

[18] Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Р.С.Ф.С.Р. «О введении среди тюрко-татарских народностей, населяющих территорию Р.С.Ф.С.Р., не входящих в состав автономных республик или автономных областей нового тюрко-татарского латинизированного алфавита» (15 октября 1928 г.). http://law-news.ru/cp/c22/page_93.html

[19] И. Сталин. Заключительное слово на XVI съезде ВКП(б).http://www.hronos.km.ru/libris/stalin/13-8.html

[20] И. Сталин. Ответ товарищу А. Холопову (28 июля 1950 г.), газета «Правда» (2 августа 1950 г.): http://lib.swarog.ru/books/kultura/jazyk/stalin001.php

[21] Справка Института Востоковедения РАН для представления в Конституционный суд РФ (2004 г.). Цит. по: Елена Новоселова. Графомания («Российская газета» – Федеральный выпуск № 3615 от 28 октября 2004 г.) http://www.rg.ru/2004/10/28/azbuka.html

[22] Цит. по: Елена Новоселова. Графомания («Российская газета» – Федеральный выпуск № 3615 от 28 октября 2004 г.) http://www.rg.ru/2004/10/28/azbuka.html