Династии имамов на Нижегородчине

Р. В. Ислямов

Историю современных татарских сел и деревень Нижегородчины невозможно представить без имамов. Это та небольшая группа влиятельных и образованных людей, которая регулировала не только нравственную и религиозную, но и социально-экономическую, общественно-бытовую стороны жизни татар Нижегородского края. Так, наиболее выдающиеся из имамов прославились тем, что укрепляли мир в деревнях, гасили конфликты между соседями – как мусульманами, так и представителями иных конфессий. Человек со своими проблемами любого характера шел к имаму, чтобы услышать его мудрые советы. Имамы, как правило, были крепкими хозяйственниками, поэтому людьми состоятельными и имевшими большие дружные семьи. У них все больше появлялось возможностей и желаний давать детям образование за пределами татарских селений края. Большинство их получило образование в ведущих медресе Казани, Уфы и Бухары. Постепенно складывались династии имамов. Среди них наиболее известными династиями имамов являются: Биккинины–Абдулджалиловы из с. Овечий Овраг (Куй Суы), являвшиеся представителями «ак суак» (белой кости), потомками основателей с. Овечий Овраг. Примечательно, что представители этой фамилии Абдулджалил бин Бикмухаммед аль-Куйсуи и его сын Мухаммед-Юнус аль-Куйсуи являлись последователями и продолжателями дела известного и популярного среди мишар ишана Хабибуллы бин аль-Хусаин бин Абдулкарима[1]. Из села Сафаджай известными были Хабибуллины (Красная Горка), Велемеевы и Мухетдиновы из села Большое Рыбушкино (Зур Рбишча), Ахтямовы–Фаттахетдиновы и Нежметдиновы из села Красный Остров (Краснай), Соколовы из села Пашатово (Пашат), Аллямовы и Альмушевы из села Петряксы (Петрякс), Равиль-мулла из села Новый Мочалей (Яны Мучали), Шамуков Вахит б. Шамсетдин (1820 – ?) уроженец села Старый Мочалей (Иске Мучали), Курбангалеевы из села Чумбилей (Чумбяли), старейшим представителем которого являлся мулла и мугаллим, а также ученик Ш. Марджани Курбан бин Мухаммад бин Мансур ал-Чунбали (умер в 1863 году)[2].

Ведущая роль в процессе складывания династий имамов на нижегородчине по праву принадлежит движению абызов. Рассуждая по вопросу происхождения этого термина, Р. Фахретдин отмечает: «Есть люди, утверждающие, что слова «абзый» (дядя), «абыз тутай», «абыстай» произошли от слова «хафиз». Некоторые путешественники рассказывали, что татары-христиане в Сибири называют так даже своих попов»[3]. Однако на сегодняшний день вопрос о происхождении слова «абзы» до сих пор остается открытым. Так или иначе, они являли собой хранителей исламской традиции и образования в условиях изолированных сельских мусульманских общин. Абызы представляли религиозную и образовательную элиту татарского общества, являлись идеологической силой, стоявшей за выступлениями мусульман в защиту своих прав ненасильственными методами. Говоря об абызах епископ Нижегородский и Алатырский Дамаскин (в миру Дмитрий Руднев) отмечает: «У татар магометанского вероисповедания есть абызы или духовные люди, которые разумеют на арабском языке и Алкоране и толкуют ево простому народу в учрежденные у них дни»[4]. Как правило, абызы избирались самой сельской мусульманской общиной. В этой связи для народного признания абызы должны были обладать авторитетом, уважением и доверием со стороны общины. И как наиболее уважаемые представители деревенских общин абызы выступали в качестве свидетелей при присяге государю, выдаче новых государственных земельных наделов. Так, например, при разделе земель алатырских служилых татар близ Сафаджайя в 1638 году присутствовали священнослужители: Рязяп абыз Янбахтин (деревня Новый Мочалей), Ишей абыз Бекбулатов (Собачий остров)[5]. Нужно сказать, что по своему социальному и бытовому статусу абызы ничем не выделялись среди односельчан. Однако были и свои исключения, когда община учитывала не только человеческие качества, но и материальную сторону, а значит, больший авторитет и влияние будущего кандидата в абызы. В частности, в деревне Чембилей таковым являлся Агилдя абыз Казенеев. Он был служилым татарином, получившим земельный надел, то есть, по сути, основательную материальную базу для жизни. Более того, он был грамотным мусульманином, что, кстати, также было главным при выборе абызов. На грамотность абызов в целом может указывать и наличие шеджере, где они вели учет населения, фиксируя в мечетских книгах факты рождения и смерти односельчан. В частности, в родословной поместного татарина деревни Рыбушкино Мустая Мустафаева содержится собственноручная подпись абыза деревни Рахманкула Абдюкова, фиксированная арабскими буквами, что свидетельствует о его причастности к составлению этого шеджере[6]. За абызами оставалось и решение важнейших вопросов политического характера. Так, в 1670 году абызы Рыбушкино удержали земляков от участия в восстании С.Т. Разина[7]. В целом, абызы являлись той социальной общностью, из которой к XIX–XX вв. и возникнут известные династии нижегородских имамов.

Значительное влияние на возникновение элитарных групп на Нижегородчине оказало наличие развитой инфраструктуры: дороги, пастбища и поля. Показательным в этом отношение являются Краснооктябрьский и Пильнинский районы современной Нижегородской области. Располагаясь на небольшом расстоянии друг от друга татарские селения были соединены кратчайшими путями, т. н. кырлата (полем), составлявшим не более десяти километров пути. Данное обстоятельство не могло не отразиться на развитии торговых отношений и культурных связей, что в свою очередь привело к процессу смешения родов из разных татарских селений. Совместные браки среди династий имамов также было весьма распространенным явлением. Этот процесс можно объяснить стремлением и необходимостью сохранения этно-конфессиональных традиций татарского народа, создания новой, постоянно обновляющейся элитарной группы, которая могла бы отвечать требованиям времени. Так, ишан и имам-хатыб села Сафаджай Альмухаммятов Хабибулла по совету своего учителя Ш. Марджани женился на Латифе Калимуллиной, дочери Калимуллы Аминова (одного из учеников Х. Фаизханова)[8]. Улем и имам-хатыб 4-ой соборной мечети с. Петряксы Альмушев Хамидулла был женат на Гилмикамал-абыстай, старшей дочери Аллямова Садретдина-ишана, являвшегося учеником выдающегося имама и представителя самого влиятельного рода шейхов накшбандийа-муджаддидийа в Средней Азии Тюнтяри Гали-ишана[9]. Примечательно, что его учеником был Ш. Марджани, ставший впоследствие знаменитым теологом, философом, историком, религиозным реформатором и просветителем. Велемеевы через детей и внуков первого имама-хатыба Соборной мечети Москвы Бедретдина Алимова были породнены с родом Биккининых-Абдулжалиловых. Сын имама села Старый Мочалей Вахита Шамукова Абдулкадир был женат на Хаве, дочери Мухисуннят-хазрата Хабибуллина[10]. Процесс смешения этих родов приводил к образованию качественно новых  и более влиятельных династий.

Говоря о династиях имамов Нижегородчины, следует обратить особое внимание на развитие образования и постановку учебного процесса в этих краях. Эти явления сыграют свою ключевую роль в складывании взаимоотношений между имамами, создании единого культурно-образовательного пространства. Учебные заведения (мектебе и медресе) Нижегородского края возникли не из пустого места. Изначально существовал учебно-религиозный центр. Таковым являлось медресе села Овечий Овраг[11], известное как старейшее учебное заведение, основанное на рубеже XVIII–XIX вв. (прибл. в 1842 г.) под руководством крупного исламского деятеля Абдулжалила Биккинина[12]. В нем также учились юноши других селений. Так, известно, что среди них были будущие имамы села Сафаджай[13]. Среди изучаемых предметов были тюрки, арабский, персидский языки, а также арифметика. Этот перечень предметов, входивших в учебные программы, показывает, что медресе не являлось строго кадимистским (старометодным), а приближалось к джадидитским (новометодным) учебным заведениям, что позволяет нам говорить о появлении качественно новой элиты, связанной с предпринимательскими и купеческими кругами и ориентированной не только на строгие мусульманские традиции, но и элементы европейской культуры и образованности. Будучи объединенные единой идеологией (джадидизма) и общностью этно-социального происхождения (в своей основе — это представители кадомских, темниковских и касимовских татар), они являлись продолжателями традиций Овчеовражского медресе. Так, в 1767  и 1800 гг. возникают мектебе в  деревне Новый Мочалей, в 1790-е гг. создается медресе в Ендовищах, а в селе Сафаджай в 1907 г. открывается крупнейшее в крае джадидистское медресе во главе с выпускником казанского медресе «Марджания» мударрисом Мухсиссунатом Хабибуллиным. Строительство этих учебных заведений может свидетельствовать о связях этих имамов с торговыми кругами родных и соседних селений, а также  их причастности к торговле как форме хозяйственного жизнеобеспечения. Нужно сказать, что переход к активной торговле был весьма целесообразным. Ведь татарское население испытывало дефицит земли как пашенных, так и сенокосных угодий, что отчасти было вызвано демографической ситуацией в татарских селениях[14]. Это означало, что кормовая база для развития животноводства была крайне слабой. Все это породило такое явление как уход татар из их родных селений на заработки в межсезонье, так называемое отходничество. Но связи с родными местами не были утеряны. Перед татарами открывались новые возможности, налаживались торговые контакты. В дальнейшем, некоторые из наиболее предприимчивых будут финансировать местные медресе, школы и мечети. Среди них особо следует отметить Шарафетдин-хаджи Сиражетдинова, пожертвовавшего свои средства (в 1926 году оценивалось в 2103 рубля) на строительство 1-ой соборной мечети в родном селе Сафаджай[15]. Более того, уезжая из родных селений, они несли идеи ислама в другие регионы. Например, среди прихожан третьего самарского прихода, инициировавших  в 1903 году постройку мечети в городе Самаре, значились два нижегородских татарина – Фаткулла Альмухамятов из Сабачая и Билялетдин Фейзуллин из Ендовищ[16]. Финансовый вопрос является одним из ключевых в деятельности имамов. Показательным в этом отношении является поездка улема, просветителя и имам-хатыба 4-ой соборной мечети села Петряксы Хамидуллы Альмушева (1855–1929) во многие страны Европы и Ближнего Востока, а также паломничество в святые места – Мекку и Медину. Следует заметить, что такая длительная поездка стала возможной во многом благодаря материальной поддержке его хорошего петербургского знакомого – депутата и миллионера Мухаммад-Галима Максудова[17]. Представитель рода Курбангалеевых Абдрахман Курбангалеев (1883–1937) после учебы в Казани при поддержке меценатов Акчуриных был направлен на учебу в Стамбульское высшее учебное заведение, где окончил духовный и физико-математический факультеты[18].

Многие имамы получили образование далеко за пределами своих родных селений. Во многом они руководствовались желанием и стремлением сохранить религию ислам и традиции, а отчасти это была просто дань моде. Наиболее распространенными центрами получения религиозного образования стали медресе «Азимовское», «Мухаммадия», «Марджания», «Якуповское» в Казани, «Галия» и «Усмания» в Уфе, а также медресе Бухары. Большая их часть принадлежала к числу джадидистских медресе, что во многом объясняет широкое распространение джадидизма нижегородскими имамами в своих и соседних татарских селениях. По окончании обучения многие возвращались к себе на «малую Родину», другая же их часть распределилась по обширной территории Российской империи. В частности, окончивший медресе «Мухаммадия» Фаттахетдинов Абдульвадуд (1882–1954), уроженец села Красный Остров, с 1914 года по 1928 год являлся имамом 2-ой соборной мечети (в Выползовом переулке). Его братья Самиулла (умер в 1930 г.) и Мяйдут (умер в 1917 г.) являлись ленинградским и ташкентским имамами соответственно[19]. Представитель села Большое Рыбушкино Хаким Вали-Ахмет более чем 30 лет являлся главным имамом мусульманской общины в Тампере (1914 – 1947) и в течение 45 лет – в Хельсинки[20].

Таким образом, формирование династий имамов Нижегородчины являлось длительным процессом, ключевую роль в котором, несомненно, сыграли природный фактор, а также движение абызов. Династические браки представителей разных родов имамов давали возможность сохранить ислам, традиции, а также решить проблемы финансового характера, связанные со строительством медресе, мечетей и школ. В последнем в немалой степени поспособствовали наличие связей и причастность самих имамов к торговой деятельности. Активность нижегородских имамов не ограничилась одним лишь ареалом их селений, а распространяется за пределами Нижегородчины.