О современных проблемах изучения истории татар-мишарей

О. Н. Сенюткина
к.и.н., профессор НГЛУ им. Н.А. Добролюбова

Дорогие участники нашей встречи: уважаемые гости, уважаемые нижегородцы, коллеги, друзья! Сегодня в рамках большой совокупности мероприятий важная роль отводится  научно-практической конференции на тему «Татары-мишари: проблемы идентичности и этносознания».  

Смысл конференции – научная помощь РКНАТНО в решении проблем дальнейшего развития татарской национальной культуры. Помимо прочего, показателем актуальности  темы конференции являются те проявления общественного мнения, которые имели место в ходе подготовки конференции и на которые уже пришлось реагировать организаторам конференции.

Что же в формулировке темы вызвало некую социальную напряженность? Во-первых, слово – «мишари». Была бы, видимо, привычнее тема  «Единство татарской нации» или просто: «Татары: проблемы идентичности и этносознания». Некоторые представители татарской общественности подумали, что во включенности этого слова в тему конференции таится  опасность появления новой ситуации в политической жизни общества: опасность некоего мишаризма и выхода его в общественную жизнь в виде  этнического сепаратизма. Подчеркну, что термин «мишаризм» не был включен в рабочие документы, он прозвучал в откликах на рабочие документы конференции. Это уже проявление творчества общественности. Никакого подобного подтекста в формулировке темы не предусматривалось. Но раз этот подтекст возник – значит, тема этничности как таковой актуальна и неоднозначно понимаема. Значит, есть работа для ученых.

Во-вторых, возникли сомнения у некоторых представителей общественности по поводу уместности проведения мероприятий совместными усилиями РНКАТНО и ДУМНО. Значит, до сих пор неоднозначно понимание взаимовлияния и взаимодействия религиозного и этнического факторов в жизни общества. И опять-таки сразу хочу сказать, что понять традиции татарского народа без понимания исламского наследия России невозможно. Разъединять РКНАТНО и ДУМНО нецелесообразно в современной жизненной ситуации. Это будет искусственный отрыв современного татарина от его духовных истоков, а, следовательно, искажение картины понимания мира. Понятно, что такой разрыв, на котором настаивают некоторые татары,  заложен исторически реалиями XX века. Следовательно, актуален вопрос о соединении в современном сознании людей светского знания, традиций и веры, сохранения исламских традиций в современных реалиях жизни татар России. Значит, опять-таки есть работа на академическом уровне.

Историко-краеведческая секция Фаизхановских чтений призвана обеспечить взаимодействие ученых по вопросам состояния изученности истории нижегородских татар и выявления тех перспективных направлений научного поиска, которые фиксируются сегодня в научном пространстве как наиболее оптимальные для дальнейшей работы.

Чем объясняется приглашение на конференцию ученых из разных регионов России? Почему нижегородцы не провели свою конференцию узким кругом? В принципе в современном информационном пространстве общение ученых происходит и через электронное взаимодействие. Но мы считаем, что созрел момент, когда для развития дальнейших исследований по татаро-мишарской тематике необходимо более широкое и даже личностное в большей степени общение, чем оно есть сегодня. Неслучайно приглашение ученых Казани, Москвы, Саранска, Саратова, Ярославля и т.д. Нижегородские ученые нуждаются в расширении непосредственного живого общения со всеми теми исследователями, которые, так или иначе, соприкасаются с татаро-мишарской проблематикой.

Мы, в Нижнем Новгороде,  начинали научные изыскания по татаро-мишарской теме тогда, когда даже многие интеллектуалы-нижегородцы не знали, откуда возник феномен татарского юга области, откуда в Нижнем Новгороде мечети и т.д. 15 лет работы несколько изменили ситуацию. Сами татары, как ясно из многих заявлений,  узнали свою историю лучше.

Что у нас, нижегородских ученых, есть в активе на сегодняшний день для продолжения общения с коллегами из других регионов. Ряд проблем уже нашел, на мой взгляд, свое разрешение. Напомню, что фактически комплексное исследование истории, этнографии, религиозной жизни нижегородских татар-мишарей началось с 1990-х годов. Результатом явился ряд монографий, получивших признание на российском уровне, статей в научных сборниках, а также защита двух диссертаций: докторской и кандидатской. Было создано научное направление по изучению нижегородских татар под руководством д.и.н. С.Б. Сенюткина.

Основная тема, которая была инициирована ДУМНО и разрабатывалась под эгидой ДУМНО, — проблема изучения истории  нижегородских исламских общин. В ходе многолетних изысканий целого ряда нижегородских ученых, организованных в творческий коллектив, была воссоздана широкая ретроспектива истории татар-мишарей Нижегородчины.

Установлены время и обстоятельства возникновения почти всех ныне существующих и даже исчезнувших татарских деревень нашей области.

Выявлены роль и место Ислама в процессе сохранения нижегородских татар как этнической территориальной единицы.

Найден совокупный ответ на многоплановый научный вопрос, почему татарское население Нижегородской области принадлежит к самостоятельному субэтносу татарской этнической общности. На серьезной источниковой базе доказано, что  в течение столетия, с 1570 по 1670 гг., татары-мишари прошли через завершающий этап своего этнического формирования в ходе планомерного их расселения московскими  властями из исторической области Мещера в Окско-Волжско-Сурский бассейн.

Изучение исторического пути нижегородских татар показало, что особые черты развития нижегородских татар существуют: они наделялись землями для охраны границ Российского государства, они сохраняли лояльность государству на разных этапах истории России, они имели сильные мусульманские традиции, сделали свой вклад в обновление российского общества (вспомним Хусаина Фаизханова). Основным вектором развития исламских общин Нижегородчины стала мирная проповедь и помощь Российскому государству.

В ходе исследований все чаще, по мере продвижения самих исследований, историки  сталкивались с нерешенной до сих пор проблемой этногенеза нижегородских татар, раннего этапа их этнической истории. То есть появилась необходимость идти вглубь: выяснить, кто из тюрок обитал на территории Нижегородчины в домонгольский период, когда и в связи с какими обстоятельствами появились тюрки в Мещере и т.д. Возникла необходимость более масштабных усилий ученых: и не только историков, но и археологов, этнографов, лингвистов и др. Стала понятной необходимость проведения археологических, фольклорных и иных экспедиций в Нижегородской области и на соседних территориях, чья история связана с мишарями.

На сегодняшний день истоки истории татар-мишарей (до XVI века) остаются  малоразработанной темой. Слабо изучены и горизонтальные связи татар-мишарей, хотя основные направления миграций с Нижегородчины нам известны.

По этногенезу татар-мишарей нет единой точки зрения среди ученых. Часто даже сходные позиции ученых имеют разные базовые основания. Сложным является вопрос этнического развития татар в целом, волжско-уральских татар, в частности, и части волжско-уральских татар — татар-мишарей также.

Большинство ученых склоняются к тому, что:

1. Этногенез татар-мишарей, как и этногенез татарского народа  в целом, имеет многокорневую основу.

2. Этногенез татар-мишарей отличается от этногенеза других групп татар.

3. Тюрки на юго-востоке Нижегородского Поволжья появились не позднее IX–X веков и дальше в него не проникли. На Алатыре, Суре, Пьяне тюрки оказались раньше славян, а в Междуречье Волги и Пьяны одновременно с ними.

4. Не подвергается сомнению, что в результате больших миграций XVI–XVII вв. образуются две большие группы мишарской общности: северная и южная.

Но когда ученые пытаются назвать предков нижегородских татар, возникает масса несоответствий: мещера, половцы, буртасы, волжские булгары, тюрки, золотоордынцы. И по каждому этноэлементу – еще и разное его толкование. Кто есть мещера, кто есть буртасы и  т.д. Если же учесть, что происходили взаимодействия народов, надо иметь в виду славянизированную мещеру, либо финно-угорского либо тюркского происхождения, тюркозированых буртасов и т.д.  Как правило, определение истоков мишарской общности фиксируется на уровне гипотетического знания. Глубинная сложность идет, на мой взгляд, от неизученности динамики этновзаимодействий, незнания уровней консолидации отдельных этнических групп, а также этнической идентичности самих носителей этнических характеристик.  

Редко кто из серьезных ученых решается назвать этноэлементы, давшие базовые основания татарам-мишарям как общности, без оговорок. На современном уровне знания, когда на территории юго-востока Нижегородчины практически не велись археологические раскопки, письменные источники не уходят вглубь от XVI века, а воспоминания людей, тем более, не могут дать основания для научного осмысления, мы имеем лишь гипотезы.

Неслучайно ученый Ш.Ф.Мухамедьяров на Международном конгрессе этнографических и антропологических наук в Токио в 1968 году утверждал, что «мишари представляют одну из наименее изученных и наиболее интересных   в этнографическом отношении групп татар». (Тогда еще в отечественном гуманитарном знании не приветствовался термин «этнология».)

Специфические черты развития истории нижегородских татар, безусловно, существуют, но их изучение  отнюдь не означает движения к конфликту с другими группами татар. Вопрос для татар-мишарей  состоит в том, что есть потребность узнать о себе как о части великого татарского народа. И так же как казанские татары не хотят потерять свои традиции, так и  нижегородские татары-мишари с интересом погружаются в свою историю, наряду с изучением общей истории татар.

Исследования казанских историков, московских, саратовских, ярославских и пр. – это общий вклад в развитие понимания татарской культуры, единой исторически, но представленной отдельными татарскими субэтносами и этнотерриториальными группами. И, вместе с тем, это помощь нижегородским историкам, так как чем шире полотно исторического исследования, тем больше наш маневр, тем интереснее результаты исследований.

Сегодня у ученых-нижегородцев существует потребность на академическом уровне, я подчеркиваю, академическом, а не политическом, понять степень изученности истории татар-мишарей, живущих в Пензенской, Ульяновской, Саратовской, Самарской областях, Мордовии, Чувашии, западной части Татарстана, в городах России.

Понятно, что Москва и Казань, так сложилось исторически, обладают большими ресурсными возможностями в развитии научных проектов в помощь укрепления татарской культуры. Однако ни Москва, ни Казань не ставят перед собой задачи координации научных исследований по татаро-мишарской теме. Тем не менее, раз потребность у нижегородских татар в таких исследованиях есть, то они будут осуществляться.  Хотелось бы с участием всех заинтересованных лиц.

Только исследования ученых могут дать серьезную основу для окончательных выводов по проблемам этногенеза, ранней этнической истории мишарей. Иначе будут происходить лишь политические игры — из истории будут целенаправленно выдергиваться примеры, разные по сути своей: и добрососедства и враждебности народов. А это не наука, а конъюнктура. И если в общественном мнении появится словосочетание «Татаро-мишарский научный проект» — его не надо опасаться, как не предсказуемого по последствиям. Последствия этого проекта принесут нам глубокие знания. А знание еще никогда не вредило людям. Знание всегда можно направить умным образом на выгоду для людей. Только невежество и необразованность могут быть использованы политиками в корыстных групповых  интересах. А народ, стремящийся к знаниям, такой народ с богатейшими традициями, как татарский, никогда не оттолкнет ученого за правду, полученную им в ходе честного научного исследования.