Проблемы этнической идентичности и национальной самоидентификации

В. И. Ибрагимов
к.филос.н., представитель РТ в Нижегородской области

История России с ее многовековой культурой свидетельствует о том, что это евразийское государство возникло и складывалось как «смешанная цивилизация». При ведущей роли славянского компонента в нее вписана история многих других народов, в основном тюркских и финно-угорских.

В условиях длительной диффузии духовных укладов народов, вопросы этнической идентичности, то есть осознания принадлежности к этносу приобретают существенное значение. Наиболее важные факторы, определяющие национальную идентичность, собственно охватывающие понятие культуры, выделены в трудах П.Н. Шихирева и обозначены им как этнический симтомокомплекс: общность языка, истории, территории, религии, антропологических особенностей [1].

Известно, что именно эти факторы активизируются в периоды системных кризисов и смутных времен как реакция на неопределенность. Когда разрушается скрепляющая общество государственная или социальная интегрирующая идея, в целях удовлетворения потребности человека в определенности на сцену выходят более архаичные, но и более продуктивные формы «информационного структурирования мира — этнические» [2].

В условиях социокультурного кризиса, который для многих народов России обернулся кризисом идентичности, особенно «возрастает роль непосредственных, межличных (лицом к лицу) отношений между людьми» [3], что вынесено в название нашего форума.

Межэтническая коммуникация в современном социокультурном пространстве предполагает кропотливую работу по возрождению потерянного духовно-национального богатства народов, живущих в диаспоре, в отрыве от своих республик и приумножению его в общих интересах всех живущих на территории страны народов. Ведущими здесь должны быть, на наш взгляд, разработанные еще в начале прошлого века принципы национально-культурной автономии, обогащенные опытом зарубежных стран последних десятилетий, и развития взаимообмена различных национально-культурных (национальных) движений во имя социального мира, порядка, процветания.

Известный киргизский писатель Чингиз Айтматов как-то сравнил язык с озером. По его мнению, озера, в которые не впадают новые живительные потоки рек и речушек, ручьев и родников, обречены на высыхание. Сначала озеро превращается в топкое болото, зарастает камышом, покрывается ряской. Через некоторое время заиливается вода, погибают живущие в воде рыбы, улетают птицы, ведущие водный образ жизни. Так и с языком. Удивительно точно подмеченная метафора великим художником, не только мрачное футуристическое предсказание, но уже реальность наших дней, если учитывать буквальный смысл сказанных им слов — загубленная судьба Арала и гибнущая судьба многих языков народов России, где судьба татарского народа и татарского языка стоят особняком.

Основу ментальности народа, кроме общей истории и территории в первую очередь, составляет культура, складывающаяся из языка и религии. Когда на смену родному языку приходят образы другого языка, меняется народ. Это как с долларом, который разъедает национальную экономику, мы устремляемся в погоню за другими ценностями. Они определяют нашу сущность, ведут к унификации, где нет различий. Другие слова, другой образ мысли влекут за собой чужое мировосприятие, что приводит к внутреннему разладу с собой. Мы либо начинаем стыдиться своей национальной принадлежности, так как не знаем родного языка, либо начинаем гордиться, что освоили культуру и ментальность другого народа и нас теперь нельзя идентифицировать. С переходом к образам иного контекста, наступает коммуникативная дисфункция, граничащая с бессознательными комплексами. Человек, стремясь восстановить утраченное (преодолеть дисфункцию), либо безвозвратно идентифицирует себя с новым, либо спасается через манкурдизм, когда вопросы национальной идентичности его перестают волновать вовсе.

По словам президента Татарстана М.Ш. Шаймиева, в России до сих пор распространено мировоззрение унитарного государства. В прессе гуляет цифра — 83% это доля русских в стране, но народы нельзя считать по процентам. По крайней мере, в политике. Хотя татары — второй по численности народ в Российской Федерации, все исправно платят налоги, на федеральном уровне нет радио- и телепередач на татарском языке. А вот радиостанция «Свобода», финансируемая Конгрессом США, регулярно вещает на татарском языке на весь мир. Значит, там татар считают народом, достойным внимания, чего нельзя сказать о России. Взять хотя бы другой пример — американский кинематограф. В обязательном порядке, в любом фильме из двух полицейских — один негр. А в отечественном кино другие национальности практически не присутствуют. Через знаковую систему культуры «культивируется» (невольный каламбур) психология единой аморфной общности.

Сейчас мы пытаемся повысить свою роль в жизни России и постоянно наталкиваемся на недооценку центром этнической компоненты в отношении не только татар, но всех других малых народов.

Естественная реакция общества на эту болезнь — стремление к обретению здравого смысла, уравновешивающего духовную и материальную стороны человеческой жизни. Ныне здравый смысл, пожалуй, единственное, что позволяет нормальному человеку сохранить себя, то, что он может противопоставить перманентному «обессмысливанию» реальной жизни, политическому абсурду и идейному шарлатанству. При этом здравый смысл не находит себе иной рациональной опоры, кроме как в духовном.

В этих условиях вполне естественно тяготение в обществе к традиционным религиям, которые воспринимаются как носители традиций духовной культуры, как проверенные тысячелетним опытом
формы осмысления и мотивации жизни человека и общества. Их здравый фундаментализм как гарант истинности противопоставляется надуманности и поверхностности модных идеологических течений.

Ислам, будучи наиболее молодой мировой религией, обладает подчеркнутым стремлением к здравому смыслу, нетерпимостью к многобожию и любым проявлениям экзальтации. Здесь нет противопоставления сакрального и мирского, клира и паствы.

Примечательно в свете этих рассуждений соотношение понятий и понимания национальности и родины в татарском языке и ментальности. Уже много веков татары осознают себя представителями одной национальности — миллят, в то время как у многих не только индивидуумов, но и целых групп есть своя нисба (как Итака у греков). Как удается сохранить в народной памяти эти понятия. Ответ находим у писателя-философа Дэрдменда, который вопрошал:

Что дороже? Родина?

Нет, — родной народ.

Ничего нет дороже крови священной

Да молока матери своей! [4].

 

В народном эпосе «Едигей» находим созвучное этим ощущениям:

Что останется, если земля уйдет?

Народ без земли останется!

Что останется, если народ уйдет?

Страна без людей останется!

Что останется, если страна уйдет?

Матери молоко останется!

Как бы резюмируя эти мысли, русский писатель Федор Абрамов сказал: «Народ умирает, когда становится населением. А населением становится, когда забывает свою историю».

Совершенно очевидно, что вопросы национальной идентичности тесно переплетены и порою даже несут угрозу перерастания в национализм. Думается, что верная формула иммунитета от этой болезни предложена академиком Д.С. Лихачевым. Он предупреждал, что «когда мы перестаем замечать чужую личность, то возникает озлобление, непонимание других национальностей. Исчезает стремление к пониманию других национальностей. Исчезает стремление к пониманию других людей, способность понимать другие национальности. Ничего кроме себя! Любовь только к себе» [5].

В новых условиях трудно переоценить роль любой национальной школы и особенно тех образовательных структур, которые выполняют функции повышения квалификации священнослужителей, работающих в массах, все более интересующихся духовным наследием прошлого, историческим опытом, культурными основами человеческого общежития. Именно они способны возродить наше Отечество, ибо их деятельность не носит привнесенный характер, будучи своеобразным ответом на вызов российскому обществу в условиях реформ. Важно поддержать именно тех людей, которым дороги заветы своих отцов и религия предков.

В последнее время можно говорить о феномене «культурного господства большинства». О том, что он имеет и негативную сторону, говорить просто не приходится. Не может не тревожить наметившаяся тенденция к унификации и уравниванию народов, языков, культур. Ложно понимаемые рамки общегражданской идентичности насаждаются через размывание и выхолащивание национального разнообразия. Думается, что утрата крупных этнических пластов для испокон веков полиэтнической России может иметь далекоидущие последствия. По крайней мере бесперспективной оказалась попытка в новейшей истории создать новую этнокультурную общность -советский народ. Новый лозунг должен призывать к единству и общности через этнокультурное разнообразие. Никому не позволено «отнять того, что в душе у народа», — восклицал Р. Гамзатов, с которым нельзя не согласиться, поскольку всегда существовали неотчуждаемые категории — язык, культура, память. Это нельзя упразднить декретами. Только если исчезнет сама пассионарность народа, или он признает неизбежность и закономерность ассимиляции другими народами. В этой связи вспоминаются слова П.А. Сорокина о том, что любой народ, который не может создать новый социокультурный порядок вместо распавшегося, перестает быть лидирующим «историческим народом» или нацией и просто превращается в «этнографический человеческий материал», который будет поглощен и использован другими, более творческими обществами и народами» [6].

Россия остается многонациональным федеративным государством, что предопределяет особенности этноконфессиональных отношений. Занимая пограничное положение, Россия постоянно подвержена влиянию культур Запада и Востока, «вековыми усилиями и жертвами Россия образовала государство, подобного которому по составу, размерам и мировому положению не видим со времен падения Римской империи. Но народ, создавший это государство, по своим духовным и материальным средствам еще не стоит в первом ряду среди других европейских народов. По неблагоприятным историческим условиям его внутренний рост не шел вровень с его международным положением, даже по временам задерживался этим положением. Мы еще не начинали жить в полную меру своих народных сил, чувствуемых, но еще не вполне развернувшихся, не можем соперничать с другими ни в научной, ни в общественно-политической, ни во многих других областях. Достигнутый уровень народных сил, накопленный запас народных средств — это плоды многовекового труда наших предков, результаты того, что они успели сделать. Нам нужно знать, чего они не успели сделать; их недоимки — наши задачи...» [7].

Одна из них, быть может, главная, — построить цивилизованное общество, в котором на основе признания и уважения прав отельной личности и целых этносов, больших и малых, обеспечивается полный консенсус между всеми его элементами.

Важнейшей социально-психологической категорией национального самосознания выступает нравственность. Как же обеспечить элементы духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения и молодежи при условии сохранения секулярной (отделенной от церкви) школы, решая задачу укрепления общественных устоев, четко определяя социальную ориентированность всех форм образования на традиционные национальные ценности, в том числе на национальные религиозные и религиозно-нравственные ценности? Для Приволжского федерального округа возникает щекотливый вопрос: чьи религиозно-нравственные ценности (христианства, ислама, иудаизма, язычества) нести в школу?

Очевидно, следует мыслить о татарской, мордовской, удмуртской и иных школах в местах преобладания той или иной национальности. Просвещение и самопознание для нетитульных этносов — одно из немногих верных средств борьбы с собственным эгоцентризмом. Только самопознание, по мнению Трубецкого, приводит народы к пониманию того, что «не только сам познающий себя субъект, но и ни один другой из ему подобных не есть центр или вершина. От постижения своей собственной природы человек или народ путем углубленного самопознания приходит к сознанию равноценности всех людей и народов» [8]. Задача государства, очевидно, состоит в том, чтобы обеспечить всем равные условия для обучения национальным языкам, истории и культуры для сохранения этнической идентичности.

Главными носителями этнического начала в любом народе являются религия и фольклор. Поэтому создание ассоциаций представителей этнокультурных групп, экспертных советов способствовало бы, на наш взгляд, пропаганде и организации межнациональных праздников, фестивалей, концертов и т.п., что поможет избавиться от изоляционистских стремлений, неизбежно возникающих в среде малых национальных групп как реакция на сохранение этноконфессиональной идентичности.

Такой подход к сохранению этносов, созданию условий для их воспроизводства требует огромных душевных и нравственных усилий по разработке государственной национальной политики. Но все затраты оправданы, так как за ними — будущая социальная стабильность, уважение к госинститутам, нацеленность на производительный труд, здоровую семья, а следовательно, преодоление глубокого духовно-нравственного кризиса, в котором находится страна.


[1] Шихирев П.Н. Перспективы теоретического развития этнической психологии// Этническая психология и общество. — М., 1997. С. 15

[2]] Лапин II.И. Модернизация базовых ценностей россиян//Социологические исследования, 1996, № 5, С. 16.

[3] Лебедева М.Н. Этническая и кросс-культурная?.. К вопросу о методологии отечественной психологии // Этническая психология и общество. — М, 1997. С.34.

[4] Независимая газета, 27 февраля 2001 года.

[5] Лихачев Д.С. Беден не тот, у кого мало, а тот, кому мало.// Дружба народов, 1988, №6 С. 223.

[6] Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. — М.:Наука, 1997, С.107.

[7] Ключевский В.О. Сочинения. Том 1. Курс русской истории. Ч.  1.-М.: Государственное издательство политической литературы, 1956, С.43.

[8] Трубецкой Н.С. История.Культура. Язык. — М., 1995. — С. 115.