Е. М. Главацкая, Н. С. Ошуева, А. Н. Старостин

Мусульманская община Нижнего Тагила в конце XIX – начале XXI в. ^[1]

Сегодня Нижний Тагил — второй по величине город Свердловской области. По данным на 2011 г., его население составляет 361 329 чел. ^[2] Несмотря на то, что статус города Нижний Тагил получил только 20 августа 1919 г., он был одним из крупных населенных пунктов Пермской губернии и крупнейшим среди заводских поселений Уральского региона. Нижний Тагил знаменит прежде всего своим металлом. 8 (19) октября 1722 г. на Выйском заводе была получена первая продукция — чугун. Этот день и считается датой основания Нижнего Тагила, заводы которого принадлежали династии Демидовых. В это время мировую известность получил тагильский металл, отмеченный штемпелем «Старый соболь», производимый на Нижнетагильском заводе. Именно для работы на этом предприятии в Нижний Тагил и прибыли первые мусульмане.

В Урало-Поволжском регионе мусульманское население было по преимуществу сельским, однако в пореформенный период в связи с массовым строительством железных дорог, бурным развитием промышленности на Урале, тяжелым экономическим положением на селе, отходничеством и другими факторами, татаро-башкирское крестьянство потянулось в города и заводские поселки. Сначала их присутствие имело сезонный характер, однако со временем в уральских городах и заводских поселениях стало появляться постоянное мусульманское население, которое стремилось организовать свою жизнь на новом месте в соответствии с исламским вероучением. В результате горно-заводской ландшафт Урала постепенно стал наполняться мусульманскими элементами, такими как мечети и мектебе, создавался институт мусульманского духовенства. Согласно материалам Первой Всероссийской переписи, 4,96 % населения Пермской губернии, в состав которой входил и Нижний Тагил, являлись мусульманами, в распоряжении которых имелось более 200 мечетей ^[3] .

Формирование Нижнетагильской
мусульманской общины

На Нижнетагильском заводе мусульманская община начала формироваться в конце XIX в. в основном за счет татар-мишарей — уроженцев Симбирской губернии. В первую очередь это были выходцы из села Собачий Остров (ныне с. Красная Горка/Сафаджай), устроившиеся на завод и рудники в качестве чернорабочих. Кроме того, часть татар поступила на службу к купцам и со временем превратилась в мелких торговцев ^[4] . К сожалению, данные Первой Всероссийской переписи населения 1897 г. не позволяют узнать численность мусульман на Нижнетагильском заводе, поскольку в опубликованных материалах приводится информация только по городам Пермской губернии ^[5] , а Нижний Тагил на тот момент городом еще не являлся. Мусульмане компактно проживали на нескольких соседних улицах, что отразилось в появлении топонима «Татарская деревня».

Ближайшая к ним мечеть находилась в поселке Кушва, расположенном в 50 км к северу. В Кушве мусульмане проживали уже с первой половины XIX в. Это были рекруты из числа татар и других народов, исповедовавших ислам, которых зачисляли на горно-заводские работы. Мусульмане-рекруты постепенно обзаводились семьями, строили дома и оставались на постоянное жительство при заводе. К 1860 г. их число в Кушве было настолько значительно, что имелся свой мулла и «магометанская молельня» ^[6] . На Кушвинском тракте, судя по всему, находилось и кладбище, на котором мусульмане хоронили своих родных.

Открыть мечеть в Нижнем Тагиле мусульмане смогли только после опубликования манифеста 1905 г., который даровал гражданам России основные демократические свободы, включая и свободу вероисповедания. Согласно сведениям ОМДС, мусульманский молитвенный дом появился на Нижнетагильском заводе в 1907 г. По данным Пермского губернского правления, 20 декабря 1908 г. состоялось собрание мусульман завода, в котором участвовало 206 человек. На нем было принято решение обратиться к властям с просьбой разрешить совершать богослужения в доме по ул. Ветохиной, 18. Этот дом был подарен мусульманской общине Шиапом (Шихабом) Вахитовым — баем из с. Сафаджай Симбирской губернии ^[7] . Он нередко бывал на Урале по торговым делам и, будучи правоверным мусульманином, решил сделать подарок своим землякам, проживающим на Нижнетагильском заводе. Этот дом стал настоящим центром просвещения для нижнетагильских мусульман. К сожалению, здание не сохранилось.

На этом же собрании нижнетагильских мусульман был избран имам-хатыбом Мухаметсадык (Мухамметситдик) Габдульмажипович Габдуллов. Родился он в 1881 г. в башкирской семье в д. Аракаево Шокуровской волости Красноуфимского уезда Пермской губернии. С 1906 г. он имел свидетельство Оренбургского магометанского духовного собрания как указной мулла, и с 1907 г. проживал в Нижнем Тагиле. Переписка с губернским центром об оформлении молитвенного дома и утверждении имама заняла около года. Наконец, 3 декабря 1909 г. губернатор утвердил решение об открытии молельного дома. Спустя два дня, 5 декабря, М. Г. Габдуллов был утвержден Пермским губернским правлением в качестве имама-хатыба, а 7 декабря приведен к присяге на верность императору.

Имам-хатыб М. Г. Габдуллов был женат и имел трех малолетних детей, с которыми проживал на втором этаже здания по ул. Ветохиной, д. 18., где размещался молельный дом. Обязанности хатыба он сочетал с работой законоучителем и учителем татарского языка в русско-татарской школе. Помимо Нижнетагильского заводского поселка в его ведении находились также мусульманские общины Висимо-Уткинского, Висимо-Шайтанского, Верхне- и Нижне-Салдинских, Черноисточенского и Лайского заводов, куда он время от времени выезжал для того, чтобы провести пятничные богослужения и совершить религиозные обряды жизненного цикла (наречение имени, никах — бракосочетание, джаназа-намаз — похоронный обряд) ^[8] .

Имам выступил одним из инициаторов учреждения Нижнетагильского культурно-экономического и благотворительного общества — мусульманской благотворительной и культурно-просветительской организации, которая охватывала своей деятельностью не только Нижнетагильский завод, но и весь Верхотурский уезд. Общество было зарегистрировано на основании закона от 4 марта 1906 г., внесено в реестр Пермского губернского управления по делам об обществах присутствия 10 июля 1909 г. под № 42. Его учредителями выступили: крестьяне Казан­ской губернии Свияжского уезда М. З. Валитов и М. М. Шакиров, Цивильского уезда Ш. Зайдуллин, З. Абдютев, С. Загидуллин и имам М. Г. Габдуллов. С разрешения Пермского губернатора 13 августа 1911 г. в молельном доме обществом была организована мусульманская библиотека. Там же проходили собрания верующих, где рассматривались культурно-экономические и благотворительные вопросы, проходили выборы членов ревизионной комиссии, на что имелось разрешительное свидетельство Пермского губернского правления от 2 июля 1909 г.

Узнав о проведении в библиотеке собраний верующих, чиновники Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД Россий­ской империи высказали опасения, что от них может идти пропаганда панисламизма. В августе 1913 г. МВД подало в 1‑й департамент Сената рапорт о закрытии 22‑х мусульманских обществ, в том числе и Нижнетагильского. Оно было упразд­нено постановлением Сената в 1914 г. ^[9]

На Нижнетагильском заводе также действовало мектебе, где преподавал М. Г. Габдуллов. Располагалось оно по ул. Огаркова, 2, в двухэтажном деревянном здании, которое сохранилось до сегодняшних дней ^[10] . С марта 1916 по июль 1917 г. имаму удалось добиться разрешения на постройку новой мечети на Нижнетагильском заводе. К этому времени уже была собрана сумма в 5 000 руб., создан и одобрен Комитетом по строительству проект каменного здания соборной мечети, правда, без минарета. Однако в связи с революционными событиями строительство мечети не состоялось. Также у мусульман не получилось возобновить деятельность Общества, хотя такие попытки предпринимались ^[11] . Мусульмане имели также свое кладбище. Оно находилось на Патраковой горе по Кушвинскому тракту, через дорогу напротив православного кладбища. Ныне территория эта застроена, а мусульманское кладбище, как и православное, перенесено на Центральное кладбище ^[12] .

Нижнетагильская община
в советское время

Мусульманская община Нижнего Тагила продолжала численно расти и в первые годы Советской власти, однако политические события, происходившие в стране, оказали влияние и на мусульман уральского города. В 1923 г. имам Мухаметсадык Габдуллов был уволен со своего поста Центральным духовным управлением мусульман — правопреемником Оренбургского магометанского духовного собрания. Причина увольнения неизвестна. Вместо него 29 апреля 1923 г. имамом был назначен Габдулла Юнусович Гарифуллин (1877 г. р.) ^[13] . К этому времени численность мусульманской общины возросла в два раза и насчитывала 426 человек вместе с детьми, взрослых было 280 человек ^[14] .

Но Нижнетагильскому молитвенному дому оставалось существовать недолго. Советская модернизация, начавшаяся в конце 1920‑х гг., означала активную борьбу с религиозностью населения. На практике это означало закрытие учреждений культа, изъятие зданий и материальных ценностей, преследование служителей культа. В начале 1930 г. молитвенный дом мусульман был изъят, что подтверждено 25 экземплярами подписных листов с 269 подписями местных мусульман ^[15] . В выписке из протокола № 4 заседания малого президиума Тагильского округа от 26 января 1930 г. говорится: «Постановили: Вследствие массового требования нацмен секции татаро-башкирского населения г. Н. Тагила об изъятии мечети под клуб удовлетворить» ^[16] . Против изъятия мечети никто не проголосовал ^[17] , и это не удивительно, учитывая то, какие последствия могли ожидать защитников религии и членов их семей. Третьего февраля 1930 г. Президиум Уральского облисполкома удовлетворил ходатайство Нижнетагильского окрисполкома о закрытии в городе молитвенного дома и использовании здания под «нацменов­ский» клуб ^[18] . В действительности же здание было передано под квартиру рабочему Александру Серебрякову ^[19] . Таким образом, нижнетагильский молитвенный дом был закрыт в феврале 1930 г. ^[20]

В ходе начавшейся «безбожной пятилетки» нажим на религиозные институты еще более усилился. Городские власти Нижнего Тагила констатировали 14 января 1935 г., что у местных башкир и татар уже не было ни мусульманского общества, ни специальных молитвенных зданий, ни официального служителя культа ^[21] .

Архивные источники советского времени не сохранили достаточных сведений о деятельности незарегистрированных групп мусульман в Нижнем Тагиле, тем не менее мусульмане, особенно пожилые, продолжали совершать религиозные обряды. Численность мусульманской (татаро-башкирской) общины в 1930–1950‑е гг. продолжала возрастать. В 1930‑е гг. сюда приезжали те, кто бежал от репрессий и раскулачивания в земледельческих районах Поволжья. Кроме того, на строительство Новотагильского металлургического завода (впоследствии Нижнетагильский металлургический комбинат) молодежь приезжала добровольно по комсомольским путевкам или по принуждению властей ^[22] . С этнической точки зрения, мусульманская община объединяла татар-мишарей из Симбирской губернии (ныне Нижегородская и Ульяновская области), казанских татар (Татарстан) и башкир (Башкортостан и Свердловская область).

Правда, в годы Великой Отечественной войны этнический состав мусульманской общины на короткое время изменился. Дело в том, что решением Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП (б) от 13 ноября 1941 г. трест «Тагил­строй» передали в ведение Главного управления лагерей промышленного строительства НКВД — в систему ГУЛАГа. Название треста «Тагилстрой» получило окончание «Тагиллаг», а строительные управления превратили в лагерные пункты. Вполне понятно, кто составлял подавляющее большинство работников треста: к 1 января 1943 г. списочный состав «Тагилстроя» включал только 7 996 вольнонаемных работников. Кроме них на заводе трудились 43 423 заключенных, 3 714 «мобилизованных» советских немцев из Поволжья, 134 военнопленных и тысячи трудмобилизованных из советской Средней Азии.

По мнению историка С. Устьянцева, «положение немцев и “трудмобилизованных” фактически мало отличалось от статуса заключенных» ^[23] . Холод, недоедание, тяжелая и непривычная работа, антисанитария губительно сказывались на здоровье и моральном состоянии рабочих. Так, курировавший строительство НТМЗ замнаркома внутренних дел А. П. Завенягин в августе 1943 г. сообщал в Москву о бедственном положении рабочих из Средней Азии: «На месте лично убедился в исключительно тяжелом положении военнообязанных из Средней Азии, а также спецпоселенцев. Люди в большинстве разуты, раздеты, спят на голых нарах. Наступившие холодные дожди уже вызывают заболевания и простой рабочей силы. В случае необеспечения в ближайшее время указанного контингента вещдовольствием осенью будут массовые заболевания и смертность». Из объяснительной записки к годовому отчету «Тагилстроя» НКВД за 1943 г. известно, что к концу года численность среднеазиатской трудармии (12 000 чел.) на строительстве НТМЗ сократилась почти вдвое, что было вызвано значительной смертностью трудармейцев и списанием по физическому состоянию. Когда к осени 1943 г. смертность приняла скандальный характер, большие группы трудармейцев начали возвращаться домой. В 1944 г. решением СНК началась общая демобилизация рабочих с предприятий и отправка их на родину ^[24] . Так что этнический состав нижнетагильских мусульман вновь пришел к исходному состоянию.

Согласно воспоминаниям старожилов, в Нижний Тагил прибыло немало татар и башкир в 1940–1950‑е гг. В военное и послевоенное время на Волге царил голод, в колхозах Башкирской АССР было установлено высокое налогообложение. Приезжие татары и башкиры вливались в ряды строителей НТМК. Им выделяли комнаты в барачных общежитиях. Отдельные этнические группы имели тенденцию к компактному расселению. Так, башкиры поселились в основном в районе Рудника III Интернационала (в настоящее время в этом микрорайоне действует башкирская национально-культурная автономия).

В советский период татары и башкиры Нижнего Тагила уже не имели возможности обучать своих детей родному языку в государственных школах, поэтому единственной возможностью сохранения языковой культуры являлось общение внутри семьи на родных языках. Однако при этом происходила утрата письменной культуры, т. к. читать и писать родители своих детей, как правило, не обучали. За пределами дома основным языком общения являлся русский ^[25] .

После закрытия молельного дома в 1930 г. нижнетагильские мусульмане старались сохранить свою культуру и религию. Религиозные знания подобно языку передавались из поколения в поколение устно от родителей к детям. В основном объем передаваемой религиозной информации сводился к ограниченному набору молитв. Взрослые и пожилые люди также собирались вместе на частных домах и квартирах для проведения совместных намазов или религиозных обрядов. Где именно происходили эти встречи в 1950–1970‑е гг., информаторы, с которыми удалось провести интервью, назвать затруднились ^[26] .

Интересно, что в годы Великой Отечественной войны, а так же в 1950–1960‑х гг. число лиц, желающих соблюдать религиозные обряды, возросло. Отчасти это было связано с изменением политики правительства в отношении религии. В годы войны снизился нажим на верующих, ослабла антирелигиозная пропаганда, прекратился выпуск антирелигиозной литературы. Ради объединения и консолидации населения в условиях внешней угрозы было разрешено открытие молитвенных домов. Кроме того, рост активно­сти мусульман Нижнего Тагила, возможно, был связан с притоком выходцев из Башкортостана и Ульяновской области. Там, по словам старожилов Нижнего Тагила, сельское население страдало от высоких налогов, ограничений в покосе сена и заготовке дров. Мусульмане стремились попасть на Урал, т. к. здесь было много промышленных предприятий, не было высоких налогов, государство выделяло жилье рабочим ^[27] . Подобно своим предшественникам на рубеже веков, новые переселенцы, приехавшие из деревень, где сохранялись религиозные традиции, стремились соблюдать основные предписания ислама и на новом месте жительства.

Вот как, по данным информаторов, выглядела религиозная жизнь мусульман Нижнего Тагила в советские годы. На большие праздники, такие как Курбан-байрам и Ураза-байрам, начальст­во предприятий, на которых работали мусульмане, отпускало рабочих под видом отгулов для подготовки и проведения празднований. Башкиры и татары могли открыто их отмечать. Кроме того, зная, что проходят религиозные празднования в квартирах или частных домах, правоохранительные и партийные органы не вмешивались и не устраивали никаких проверок.

Безусловно, мусульмане собирались вместе для проведения обрядов жизненного цикла: церемонии наречения имени, бракосочетания, похорон, поминок. Никах молодые люди старались проводить тайно, поскольку, как сообщила жительница Н. Тагила Таскира Скрипка, выявленные случаи «разбирались» на комсомольских и партийных собраниях. В то же время в Нижнем Тагиле в целом, в отличие от других городов Среднего Урала, сложилась достаточно терпимая обстановка по отношению к верующим. По крайней мере, информаторам не извест­ны случаи, когда мусульманин подвергался бы административному или уголовному наказанию за свои религиозные убеждения. По мнению М. Ю. Ильясова, в Нижнем Тагиле коммунисты-атеисты «не очень гоняли мусульман». Сам информатор был коммунистом, но верил в Аллаха, соблюдал обряды, «одно другому не мешало, молитвы дома, а не на работе, вера не противоречила коммунизму. Это было верой в идею» ^[28] .

Согласно информации, предоставленной Т. Х. Скрипка, намаз читали в основном пожилые люди, однако пост приучали соблюдать и молодежь. По сведениям, полученным от М. Ю. Ильясова, родители обучали детей молитвам с колыбели. Учили перед любым действием произносить «бисмилля», по окончании какого-либо дела произносили восхваление Аллаху. Широко была распространена практика садака (милостыни): ее всегда подавали бедным, больным и одиноким женщинам ^[29] .

Отец М. Ю. Ильясова совершал только пятничный намаз, а мать творила ежедневную молитву, поскольку была очень набожной женщиной. «Женщины собирались дома, читали намаз, давали садака. Потом пили чай и вели мирские разговоры». Мужчины и женщины молились по отдельности ^[30] . Периодически проводили и ритуалы кризисного типа, например, когда М. Ю. Ильясова провожали в армию, для того, чтобы служба прошла без осложнений, его мать купила барана, сделала жертвоприношение и собрала бабушек на «курбан».

В конце 1970‑х — начале 1980‑х гг. из-за отсутствия мечети мусульмане Нижнего Тагила для пятничной молитвы собирались на квартире на ул. Газетной и в районе «Красного Камня». Точных адресов установить не удалось. В этих помещениях стелили ковры на полу и читали намаз до 10–15 пожилых верующих. Женщины собирались в другом месте. Мулла-бабай, по словам М. Ю. Ильясова, доставал затертый лист из дореволюционной книги и читал на арабском и татарском языках. Кроме этих двух адресов, пятничные намазы проводились в поселке «Выйская Плотина» за Нижней Черемшанкой (где родился М. Ю. Ильясов) ^[31] .

В конце 1980‑х гг. в Н. Тагиле было 4 неофициальных муллы и 4 пожилые женщины-абыстай, которых приглашали для чтения молитв и проведения религиозных ритуалов, их знал весь город. К сожалению, установить имена этих мулл и абыстай пока не удалось ^[32] .

Нижнетагильская община на рубеже веков

Начало перестройки в Советском Союзе инициировало и процесс широкомасштабного этнорелигиозного возрождения, в том числе и исламского. Мусульманская община Нижнего Тагила активно включилась в этот процесс и получила официальную регистрацию уже 30 марта 1992 г. Организационно она вошла в Свердловский мухтасибат ЦДУМ, а позднее — в Региональное Духовное управление мусульман Свердловской области. Появилось и новое поколение религиозных лидеров общины. Первым имамом был Р. Багаутдинов (10 февраля 1910 г. р.), а муэдзином — Р. Давлетшин (15 мая 1913 г. р.) ^[33] . Председателем общины был избран молодой предприниматель М. Ю. Ильясов, являющийся директором ООО «СРП Тимэр», предприятия, работающего на базе Высокогор­ского горно-обогатительного комбината. Одним из религиозных лидеров Нижнего Тагила был также Али Шахрудинович Велитов ^[34] .

Вместе с тем в городе продолжали действовать пожилые муллы советского времени, которых мусульмане Нижнего Тагила по-прежнему приглашали для совершения религиозных обрядов. Одним из них был некий Равиль-бабай (умер в 2007 г.), который проживал в доме на перекрестке улиц Ленина и Мира ^[35] .

Одной из серьезных проблем, на решение которых мусульмане Нижнего Тагила направили свои усилия в первую очередь, было обретение мечети. В начале 1990‑х гг. председатель общины М. Ю. Ильясов написал заявление на имя мэра г. Нижний Тагил Н. Н. Диденко с просьбой вернуть мусульманской общине здание дореволюционного медресе на ул. Огаркова. Дореволюционное молельное здание тоже пытались восстановить и вернуть, но не получилось: на участке, где стояла мечеть, находились уже частные дома ^[36] . Мусульмане попросили выделить новый земельный участок для строительства мечети. Администрация предложила несколько вариантов, однако мусульмане остановили свой выбор на пустыре на перекрестке ул. Октябрьской революции и Новострой. «Тагил Граждан Проект» предложил архитектора А. И. Обухова для проектирования мечети ^[37] .

15 сентября 1993 г. было вынесено Постановление о разрешении на проектирование и строительство мечети на участке площадью 0,2 гектаров на ул. Новострой в Тагилстроевском административном районе города. 25 ноября 1993 г., согласно Архитектурно-планировочному заданию № 1002/93, началась разработка. Денег, собранных верующими на подготовку проекта мечети, оказалось недостаточно ^[38] , оставшуюся часть оплатил М. Ю. Ильясов из собственных средств. Однако осуществить строительство в том варианте, какой был запланирован, так и не удалось. Уже готовый проект строительства мечети остался невостребованным и хранится у М. Ю. Ильясова дома ^[39] .

Дезорганизационные процессы в мусульманском сообществе России затронули и Нижний Тагил. Разочаровавшись в деятельности муфтия Сибагатуллы Сайдулина (ЦДУМ), председатель общины склонялся к тому, чтобы перейти в юрисдикцию недавно созданного Казыятского управления мусульман Свердловской области Духовного управления мусульман Азиатской части России. Но против этого выступил Совет старейшин. В 1998 г. по инициативе муфтия С. С. Сайдулина было проведено собрание мусульман, на котором был поднят вопрос о смене председателя. Несмотря на то, что многие поддерживали М. Ю. Ильясова, муфтию удалось провести на выборах лояльного себе человека. После этого в мусульманской общине начались разногласия.

В то же самое время 17 июля 1998 г. с участием муфтия С. С. Сайдулина прошло торжественное открытие Мусульманского центра г. Нижний Тагил в помещении бывшего детского сада (ул. Восточная, 11), переданного городской администрацией мусульманской общине в бессрочное пользование. Резкое снижение рождаемости на рубеже 1980–1990‑х гг. привело к массовому закрытию детских садов по стране, их здания повсеместно сдавались в аренду под офисы.

Мусульманский центр г. Нижний Тагил представлял собой двухэтажное здание бывшего детского сада, поэтому совершенно не походил на молитвенное помещение для мусульман. Мусульманский центр не имел минарета и приспособленных помещений для молитв и занятий, для проведения обрядов. Кроме того, здание находилось в плачевном состоянии, на 55 % было изношено, имелись большие проблемы с проводкой и канализацией ^[40] . Но за 13 лет эксплуатации помещение существенно изменилось в лучшую сторону. Ремонт был сделан и продолжается только за счет добровольных пожертвований. В то же время Мусульманский центр ведет активную просветительскую и религиозную деятельность. Если в 1999 году мечеть открывали только по пятницам на 2 часа, то сейчас она работает ежедневно. Даже ночью здесь можно найти кров и питание. В мечети проводят обряды жизненного цикла: чтение за покойного, пятничные молитвы, никах, обряд имянаречения ребенка.

Практически сразу на втором этаже мечети стало действовать медресе ^[41] . Прихожане занимались ремонтом, искали спонсоров и отдавали детей в медресе. Поскольку своих преподавателей не было, то до 2009 года их приглашали из Уфы и Турции. Однако этот вариант оказался очень дорогим. Поэтому пришлось обходиться собственными кадрами. В 2008 г. в медресе обучались 11 мальчиков, которые после школы жили и учились при мечети. В последние годы медресе работает по типу пансионата. В 2010 г. в нем проживали 14 детей, которые под руководством опытных наставников изучали начальную арабскую грамматику, истоки веры, шариат, фикх, чтение Корана. В основном там обучались дети выходцев из Средней Азии ^[42] .

Это превращение произошло после назначения для руководства Мусульманским центром нового имама. В конце 1990‑х гг. религиозную жизнь общины (юридическое наименование — МРОМ «Махалля») возглавил молодой (1970 г. р.) имам-хатыб Фанис Саетгереевич Галиев. Родом он из Чувашии, будучи студентом медресе, приехал в Нижний Тагил для прохождения учебной практики и остался здесь ^[43] .

Деятельность нового имама вызвала неприятие у части прихожан — татар и башкир. Дело в том, что, во‑первых, до приезда в Нижний Тагил он имел судимость. В 1992 г. Ф. С. Галиев был осужден и приговорен к 6 годам лишения свободы ^[44] . В 2003 г. в Нижнем Тагиле его вновь осудили на 2,5 года за хулиганство, совершенное группой лиц, в которой он был организатором и исполнителем ^[45] . Отсидев положенный срок, он вновь вернулся в Мусульманский центр. Во‑вторых, многие ставили ему в вину желание заниматься коммерческой деятельностью в ущерб возрождению духовности ^[46] . В‑третьих, вследствие усиливающихся с каждым годом миграционных потоков большую часть прихожан стали составлять выходцы из Средней Азии (80 %) и Кавказа (10 %). Часть татар и башкир были не в восторге от такого соседства, поэтому поддержали создание параллельной организации МРОМ «Ихляс» юрисдикции ДУМАЧР во главе с Таскирой Скрипкой ^[47] .

Татары и башкиры Нижнего Тагила беспрерывно обращаются в администрацию города за помощью в выделении землеотвода и помещения для местной мусульманской организации «Ихляс», в течение ряда лет они пытаются добиться места под новую мечеть. Только после обращения к В. В. Путину в 2005 г., во время телемоста, глава города Нижнего Тагила Н. Н. Диденко принял мусульман, выслушал и решал вопрос о землеотводе под строительство мечеть, даже обещал подвести коммуникации. Но постановление вынести не успели. С приходом нового главы городской администрации В. П. Исаевой в выделении земли было отказано. Только спустя 4 года, в 2009 г., было предложено место в отдаленном, труднодоступном, затопляемом районе города на Руднике им. III интернационала. Мечеть городские власти предлагали построить на месте разрушенного здания кинотеатра «Кристалл» или в районе кладбища. Организация местных мусульман «Иршад» отказалась от этой площади, ими была написана жалоба губернатору Свердловской области, ответа на которую они не получили до сих пор ^[48] .

По данным переписи 2002 г., общее количество мусульманского населения Нижнего Тагила составляет 35 тыс. человек, или 8,8 % населения. Сегодня мусульмане Нижнего Тагила разделены юридически между ЦДУМ и ДУМАЧР, что не очень благоприятно сказывается на развитии ислама во втором по величине городе Свердловской области. Часть татар и башкир не желают находиться рядом в одном помещении с мусульманами-мигрантами. Кроме того, в настоящее время татаро-башкирская община Нижнего Тагила выражает опасения, что со временем они ассимилируются с русскими. По мнению М. Ю. Ильясова, лет через 10 башкирский и татарский языки могут исчезнуть в Тагиле, поскольку в них нет потребности. Сейчас молодежь понимает язык, но не говорит на нем, учить языку некому. Одной из причин являются смешанные браки. Детям уже сейчас, как правило, дают русские имена ^[49] .

Мусульманская община Нижнего Тагила, выстояв в тяжелых условиях советского времени, вступила в период относительной религиозной свободы с новыми проблемами. Она возросла численно, но оказалась ослабленной расколом по национальному признаку, который трудно преодолим. Невозможность получить качественное религиозное образование на Урале снижает способность татаро-башкирского населения конкурировать с более активным выходцами из традиционно мусульманских республик.