Булгаков Рамиль Махмутович,
старший научный сотрудник Национального музея Республики Башкортостан, кандидат филологических наук, г. Уфа

О текстах произведения Ризаэтдина бин Фахреддина «Ислам» и их значении

Ризаэтдин бин Фахреддин — восьмой муфтий российских мусульман, — стопятидесятилетию со дня рождения которого посвящена наша конференция, был не просто верующим в Аллаха человеком, то есть муслимом, нет; он был искренне верующим мусульманином, то есть мумином, пятьдесят лет своей долгой жизни посвятивший величайшей, с его точки зрения, цели — сохранению ислама в России. Не обладая даром оратора, он не стал знаменитым проповедником. Для достижения своей цели он избрал другую стезю, а именно стезю писателя.

Среди наших предков-мусульман было немало красноречивых проповедников и проповедниц (о первых Ризаэтдин бин Фахреддин писал во всех четырех томах своего «Асара», о вторых — в «Знаменитых женщинах»), но их голоса уже давно смолкли, их яркие речи, когда-то воспламенявшие слушателей, уже давно забыты, их имена уже давно требуют напоминания о себе.

Среди наших предков-мусульман было и немало популярных писателей (стараниями многих людей их книги и рукописи сохраняются в библиотеках и архивах), но их тексты уже давно не читаются, их словомудрые страницы, когда-то запечатлевшие на своих нижних углах следы переворачивавших их пальцев, уже давно покрылись пылью, их имена сохранились только на карточках каталогов редких книг.

Но среди всех российских мусульман-писателей не было не только ни одного, кто мог бы сравниться с Ризаэтдином бин Фахреддином количеством своих публикаций и объемом своего рукописного наследия, но даже ни одного, кто бы так, как он, побеспокоился бы о сохранении своих рукописей и после своей смерти: одну часть своих рукописей он передал в дар библиотеке Центрального духовного управления мусульман России (сорок два тома его рукописей хранятся теперь в Научном архиве Уфимского научного центра Российской академии наук), другую часть собственных рукописей и находившихся у него рукописей других владельцев он передал в дар Академии наук СССР (семьдесят одно дело это дара хранится теперь в Архиве востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения Российской академии наук).

Так, с одной стороны, большое количество сохранившихся и доступных для исследования печатных и рукописных произведений Ризаэтдина бин Фахреддина и, с другой стороны, многообразие их содержания стали предпосылкой того, что еще в советские времена (начиная с середины 1960-х годов) Ризаэтдин бин Фахреддин как писатель был едва ли не самым изучаемым автором дореволюционной России (восемнадцати годам его творчества послеоктябрьского периода уделялось мало внимания).

Количество публикаций о Ризаэтдине бин Фахреддине из года в год росло и уже требовало библиографического учета произведений изучавшегося автора и произведений о нем самом, что и было сделано в двух известных к настоящему времени списках (оба этих списка имеют некоторое количество неточностей, но их общая беда — полное отсутствие упоминания его произведений советского периода)[1].

В течение ряда последних лет автор данного доклада изучал рукописи Ризаэтдина бин Фахреддина, хранящиеся в Научном архиве УНЦ РАН (Фонд 7. Оп. 1. Д. 1–16 старого акта; д. 1–24 нового акта; д. 41, 42)[2]. Его рукописи постоянно заставляли обращаться к его дореволюционным изданиям, а все его письменное наследие в целом свидетельствует о том, что Ризаэтдин бин Фахреддин был не просто писателем, но писателем мусульманским, и как таковой он является для нас мусульманским вероучительным писателем. Доказательства именно такого характера его творчества можно найти в любом его произведении, взятом даже наугад. Но самое полное свое проявление этот характер получил в произведении «Религия ислама» (или просто «Ислам»), созданном после июня 1924 года и до сентября 1925 года[3]. В одном из вариантов русского перевода «Ислама» можно прочитать слова Ризаэтдина бин Фахреддина: «Учителя веры — улемы. Долг этой категории мусульман состоит в том, чтобы, будучи скромными, без самомнения, гордости, лицемерия, проповедовать доброе не только словами, но и делами своими, служить примером другим, отличаться терпеливостью к невзгодам жизни, прощающим обиды, приобщать к знанию способных к восприятию, отдаляться от споров, не быть беспричинно упрямым в своих мнениях, иметь смелость признавать свои ошибки, проповедовать и разъяснять веру другим, прилагать усилие к исправлению нравов, сеять семена дружбы, любви и братства, быть в общении с людьми, приобщаться к их радостям, разделять их горести. Направлять свою деятельность по линии неприкосновенности веры, не ожидая и не требуя награды, уповая [лишь] на награду от Всевышнего Бога»[4]. А вот его слова о писателях, или, как передают его переводчики, о «работниках пера»: «Не писать ничего такого, за что пришлось бы краснеть и раскаиваться в Страшном Суде пред лицами всего человечества, когда будет оглашаться писанное на этом свете. Вообще не злоупотреблять пером»[5]. Обе эти цитаты относятся к самому Ризаэтдину бин Фахреддину именно как к мусульманскому вероучительному писателю.

Произведение Ризаэтдина бин Фахреддина «Ислам» существует в четырех рукописных списках и двух машинописных копиях. Об авторстве этих списков и авторстве их текстов мы уже говорили в свое время следующее.

Авторство списков. В делах № 9 и 7 «Ислам» написан рукой Ризаэтдина бин Фахреддина и подписан им же. В деле № 8 текст написан неустановленным переписчиком. В деле № 10 произведение записано на русском языке неустановленным переписчиком и переведено на русский язык неустановленным переводчиком. В деле № 11 находятся два варианта машинописных копий неустановленных рукописных копий, которые отличаются от перевода в деле № 10. Авторство текстов. О своем авторстве текста в деле № 9 Ризаэтдин бин Фахреддин, пишет на л. 72 и 94. О его же авторстве в деле № 9 пишут: Джихангир Абызгильдин (л. 71, 89) и члены совета улемов (л. 89–93). Текст в деле № 8 заверен подписью Ризаэтдина бин Фахреддина (л. 101). В деле № 10 в конце текста стоит имя «Ризаэтдин, сын Фахреддина» (л. 142). На титульном листе дела № 11 имя Ризаэтдина бин Фахреддина, написано арабскими буквами, а на л. 60 и 119 — напечатано русскими буквами. Других претендентов на авторство «Ислама» в делах № 7–11 нет[6].

Значение текстов произведения «Ислам»

Полный первоначальный текст «Ислама» — дело № 9 — обсуждался в Уфе на общем собрании Совета улемов Центрального духовного управления мусульман России 10–12 сентября 1925 года в отсутствии автора. Этот текст написан на обеих сторонах 68 листов большого формата и поясняется 119 подстрочными примечаниями, в которых автор ссылается на суры Корана (девятнадцать ссылок на двенадцать сур); на хадисы из сборников аль-Бухари, Ахмада бин Ханбаля, Тирмизи, Дарими и Муслима; на тафсиры аль-Байдави, ар-Рази, аз-Замахшари, аль-Халаби и др. В ходе обсуждения этого обширного трактата члены Совета улемов, отметив, что примечания содержат много лишнего и не лишены мест, требующих улучшения, указывали на то, что «мы ожидали более компактного и легко запоминающегося произведения, чем [предложенные] “основы ислама„», и что «пусть это будет доступное произведение, содержащее только цитаты из Корана»[7].

Что же касается общей оценки этого произведения, то участники обсуждения позже высказались так:

Оренбург. Письмо Нигматуллы бин Файзуллы. «...Я от чистого сердца прошу... передать драгоценную книгу под названием “Ислам” на пользу народа...»[8].

Казань. Письмо имама и мударриса Шахара Шарафа. «...Я обнаружил, что Риза<эддин>-хазрет определил, что такое истинный ислам и передал его сущность...»[9].

Мелекесс[10]. Письмо Гатауллы <бин> Губайдуллы. «...Начиная с прошлого года, мы целый год радовали людей нашего уезда и других мест вестью: “Муфтием-хазретом будет написана такая книга об исламе!..” ...Все наши мусульманские братья, слышавшие о ней, обещали купить по одному экземпляру, когда упомянутая книга будет издана. Они очень обрадовались тому, что такая книга появится на татарском языке, и со слезами на глазах молились о муфтии-хазрете, и мы молились. ...Когда уважаемый Кашшафуддин-хазрет сказал, что эта книга будет переведена на другие языки, наша радость возросла еще больше. Значит, эта книга будет предназначена для оповещения всего мира об исламе, будет привлекать к нему внимание народов всего мира. ...Поистине, ясное возвещение послания[11], эта книга непременно будет...»[12].

Пермь. Письмо имама Кераметуллы Айдара. «...Составленное Риза<эддином>-хазретом произведение об основах ислама одобрено, и будущий выход его в свет всех обрадовал, и все ждут его с нетерпением...»[13].

Не продолжая цитировать членов Совета улемов, можно резюмировать их мнения так: произведение Ризаэтдина бин Фахреддина необходимо издавать, внеся в него указанные ими изменения. Вот таково для нас значение текста, содержащегося в деле № 9.

После некоторых сомнений и колебаний Ризаэтдин бин Фахреддин снял все примечания и внес незначительную правку в основной текст дела № 9. Результат его работы мы видим в тексте дела № 7 — второй, или краткой, редакции его произведения «Ислам». С этой краткой редакции была снята копия (дело № 8). Тюркский текст этой копии был несколько раз переведен на русский язык, по крайней мере дела № 10 и 11 сохраняют три варианта русского перевода. Таково значение текста дела № 7.

Однако в свое время тюркский текст дела № 7, ни его русские переводы изданы не были, хотя такие издания предусматривались издательским договором между Ризаэтдином бин Фахреддином и владельцем издательства «Ислам маджалласи» Кашшафеддином Тарджимани[14].

«Договор[15]

Мы, нижеподписавшиеся Ризаэтдин бин Фахреддина, проживающий в городе Уфе, в доме номер 50 на Тукаевской улице, и владелец издательства “Ислам маджалласи” Кашшафеддин Тарджимани, проживающий в том же доме, 30 марта 1926 года составили этот договор о том, что я, Ризаэтдин бин Фахреддин, передал свое произведение под названием “Религия ислама” владельцу издательства “Ислам маджалласи” Кашшафеддину Тарджимани на следующих условиях:

первое, в течение десяти лет от даты этого договора владелец издательства «Ислам маджалласи” волен один раз напечатать и распространить это сочинение угодным ему тиражом;

второе, третья часть прибыли от продажи сочинения, остающейся после вычета расходов на печатание и распространение, будет моим вознаграждением;

третье, издательство “Ислам маджалласи” сегодня выплачивает мне пятьсот рублей наличными независимо от того, сможет оно напечатать мое сочинение или нет, причем, эти деньги не учитываются при окончательном расчете;

четвертое, по истечении десяти лет от даты этого договора его действие утрачивает свою силу;

пятое, владелец издательства “Ислам маджалласи” вправе переводить это сочинение на другие языки; эти переводы становятся собственностью издательства “Ислам маджалласи”, оно вольно печатать и распространять его любым тиражом и любое количество раз; из этой прибыли вознаграждение мне не выплачивается.

Указанные пятьсот рублей от владельца издательства “Ислам маджалласи” получил.

Будучи согласными с вышеуказанными условиями, обе стороны ставят свои подписи:[16]

В таком виде я передал договор Кашшафу-кадию. 1926 год, 30 марта»[17].

(В настоящее время Центр исламской культуры «Иман» при Апанаевской мечети в Казани предлагает приобрести наложенным платежом издание на русском языке «Ислам (Р. Фахретдин)»[18]. Этого издания мы не еще видели.)

Пятым условием издательского договора является передача издателю ничем не ограниченного права переводить сочинение автора на другие языки, в том числе и на русский язык. Как известно, Ризаэтдин бин Фахреддин не знал русского языка и по этой причине не мог судить о том, насколько изготовленные переводы дел № 10 и 11 соответствуют его оригиналу в деле № 7. Установить это соответствие — кропотливое филологическое дело их будущих исследователей. После того как читатели познакомятся с подробным содержанием одного из вариантов русского перевода — первой части дела № 11, — у них вряд ли возникнет сомнение в необходимости и важности установления его соответствия оригиналу.

Содержание первой части дела № 11 (нового акта)

<Ислам>

<I.> В чем состоит сущность ислама [§1–7] • с. 1

II. Источники ислама [§8–40] • с. 3

Коран [§9–19] • с. 3

Мохаммед, да почиет на нем благословение Божие [§20–40] • с. 6

<IV.>[19] Догматы [§41–67] • с. 15

Всевышний Бог [§42–47] • с. 15

Ангелы [§48] • с. 17

Богооткровенные книги [§49–50] • с. 17

Посланники Божии [§51–58] • с. 17

Будущая жизнь. Судный день [§59–65] • с. 20

Предопределение [§66–67] • с. 21

V. Исповедание веры [§68–71] • с. 22

VI. Устои ислама [§72–73] • с. 23

Молитвы (Намаз) [§74–79] • с. 23

Зекят (Обязательная милостыня) [§80] • с. 24

Хадж (Посещение Мекки) [§81–83] • с. 24[20]

VII. Некоторые подробности о веровании и поступках [§85–90] • с. 26

Религиозные обязанности [§91–95] • с. 27

Запрещенное (Харам) [§96–98] • с. 28

VIII. Нравственность — благонравие [§99–102] • с. 28

Страх божий [§103] • с. 29

Взаимное научение добру [§104] • с. 29

Ревность к добрым делам [§105–106] • с. 29

Сравнение себя с другими [§107] • с. 30

Уважение к нравственным правам [§108] • с. 30

Терпение [§109–111] • с. 30

Сознание своих недостатков [§112] • с. 31

Воздержанность [§113–115] • с. 31

Раскаяние [§116–117] • с. 32

<Благонравие> по отношению к родителям [§118] • с. 32

<Благонравие> по отношению к близким родным [§119] • с. 32

<Благонравие> по отношению к единоверцам [§120] • с. 32

<Благонравие> по отношению ко всему человечеству [§121] • с. 33

<IX.> Обязанности в исламе [§122–133] • с. 33

Обязанности к своей особе [§124–125] • с. 33

Обязанности по отношению к семье [§126–129] • с. 34

Религиозные общества [§130] • с. 34

Учителя веры — улемы [§131] • с. 34

Работники пера [§132] • с. 35

Мужи совета [§133] • с. 35

<X. Законные права в исламе> [§134] • с. 35

Честь [§134] • с. 35

<XI.> Преимущества, дарованные человеку> [§135–137] • с. 35

Свободный разум, свобода мысли [§135–137] • с. 35

XII. Требования, предъявляемые исламом к человеку [§138–147] • с. 36

Человек [§138–140] • с. 36

<а)> Сохранение веры [§141] • с. 37

б) Сохранение своей личности [§142] • с. 38

в) Сохранение ума [§143] • с. 38

г) Сохранение своего рода [§144] • с. 38

е)[21] Сохранение чести [§145] • с. 38

ж) Сохранение достоинства Божьего слуги [§146–147] • с. 39

<XIII.> Правила жизни для отдельной личности [§148–159] • с. 40

Решимость [§151] • с. 41

Постоянство, настойчивость, твердость, непоколебимость [§152] • с. 41

Наука жизни [§153] • с. 41

Уверенность в самом себе. Вера в самого себя [§154] • с. 42

Бережливость [§155–156] • с. 42

Воодушевление, смелость [§157] • с. 42

Умеренность [§158–159] • с. 43

<XIV.> Правила жизни для сообщества (Правила общественной жизни) [§160–171] • с. 43

Общество — сообщество [§160–162] • с. 43

Нравственные обязанности [§163] • с. 44

Братство [§164] • с. 44

Послушание [§165] • с. 45

Поощрение к совершению дел, признанных хорошими, и удержание от худых [§166] • с. 45

Устроение и облегчение [§167–168] • с. 45

Равенство [§169] • с. 46

Справедливость [§170–171] • с. 47

<XV.> Установление общего значения в исламе [§172–206] • с. 47

Брак [§172–189] • с. 47

Дела — поступки [§190–191] • с. 50

Тяжба — суд [§192–197] • с. 51

Наказания [§198–202] • с. 52

Священная война — джихад [§203–206] • с. 53

<XVI.> Правоспособность и ответственность [§207–221] • с. 54

<XVII.> Мужи совета [§222–228] • с. 56

<XVIII.> Основы правил в исламе [§229–233] • с. 58

<XIX.> Приведение решений в исполнение и религиозные учреждения [§234–2237] • с. 59.

Итак, русские переводы (каково бы ни было их качество) произведения «Ислам» Ризаэтдина бин Фахреддина имеются и с ними можно работать. Но до сих пор не существует его переводов на современные башкирский и татарский языки. Кажется совершенно естественным, что российские мусульмане, для которых Ризаэтдин бин Фахреддин и написал в свое время свой «Ислам», вправе узнать на доступных им языках, что такое религия ислама, каким должен быть мусульманин и что должна представлять собою община мусульман, то есть узнать ислам в понимании чествуемого сегодня Ризаэтдина бин Фахреддина, тот именно ислам, сохранению и проповеди которого он посвятил свою жизнь, тот ислам, в передаче которого современникам и потомкам состояла его воля.

Значение существующих текстов этого произведения как раз и состоит в том, что они предоставляют возможность исполнить эту его волю. И в наше время, по-видимому, не может быть сомнения в том, что среди современных мусульман найдутся такие улемы, которые возьмут на себя благородную миссию осуществления воли великого Учителя нашей веры.