Влияние протестов и революций на уральских мусульман^[1]

Алексей Старостин,
кандидат исторических наук, заместитель заведующего кафедрой теологии Уральского государственного горного университета

Не знаю, как назовут историки будущего короткий хронологический отрезок 2010–2012 гг. — «время протеста», «период революций», «бунташные годы» или как-то иначе. Но то, что он войдет в мировую историю, не вызывает сомнения. То ли последствия глобального экономического кризиса, то ли локальные политические ситуации внутри различных стран мира, то ли «глобальный заговор мирового империализма» (говоря штампами советского агитпропа) спровоцировали в разных концах света мощные народные движения, направленные против правительств своих стран. В отдельных случаях акции протеста привели к политическим переменам, а в других движения народных масс не были столь консолидированными, поэтому потерпели поражение от действующей власти. Достаточно только перечислить основные события, чтобы показать, насколько глобальный характер носили эти народные движения. Кыргызстан — апрель-июнь 2010 г. — свержение президента К. Бакиева и межэтнические столкновения на юге страны. 18 декабря 2010 г. — начало революционной волны демонстраций и протестов в арабском мире, получившей название «Арабская весна». В результате нее произошли: революции в Тунисе и Египте; гражданская война в Ливии, которая привела к падению режима; гражданские восстания в Бахрейне, Сирии и Йемене; массовые протесты в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко и Омане; и менее значительные протесты в Кувейте, Ливане, Мавритании, Саудовской Аравии, Судане и Западной Сахаре. Столкновения на границе Израиля в мае 2011 г. также были вдохновлены местной «Арабской весной». Акция гражданского протеста в Нью-Йорке, начавшаяся 17 сентября 2011 г. под названием «Захвати́ Уо́лл-Стрит» , направленная против «преступлений финансовой элиты», была поддержана не только во многих городах США, но и в ряде стран Европы, где ощущаются структурные проблемы в экономике. «Манежка» и серия межэтнических инцидентов в России в декабре 2010 г., а также движение «Белой ленты», начавшееся с акций протеста против результатов выборов в Государственную Думу осенью 2011 г. и переросшее в массовые выступления против повторного прихода к власти в начале 2012 г. Владимира Путина.

Возможно, на первый взгляд, эти массовые волнения не были связаны между собой, но в век глобальных коммуникационных технологий, в эпоху социальных сетей, Facebook, Twitter и Youtube, когда событие на одном конце земли тут же становится достоянием мировой общественности, когда человек, имеющий iphone или smartphone, в мгновение ока из обывателя превращается в репортера, — все сплетается в один клубок. В эти события оказались вовлечены сотни, тысячи и миллионы людей, в том числе мусульман, мало кого они оставили равнодушными. Определенное воздействие оказали они и на исповедующие ислам народы, проживающие на Урале: в отдельных диаспорах произошли структурные изменения, некоторые события послужили поводом к этнической мобилизации и росту протестных настроений, но в разных регионах Урала ситуация развивалась по-разному. Впрочем, обо всем по порядку.

Резонанс «ошских событий»

Первыми определенное воздействие на уральскую умму оказали политические процессы в далеком Кыргызстане. По данным генерального консульства Кыргызской Республики в Екатеринбурге, только в Свердловской области проживает 30‑тысячная община кыргызстанцев ^[2] . Естественно, их не могло не волновать то, что происходит в Кыргызстане. Поэтому они с напряжением следили за стремительно разворачивающимися событиями «апрельской революции» 2010 г. и набирающим силу процессом децентрализации власти, угрожавшим перерасти в гражданскую войну. Надо сказать, что среди проживающих в регионе кыргызстанцев было немало сторонников бывшего президента Курманбека Бакиева, не зря даже одна из кыргызстанских организаций носит название — Свердловская областная общественная организация «Ата-Журт» Кыргызской диаспоры (напомним, Ата-Журт — политическая партия сторонников К. Бакиева, ориентированная на южные области). Поэтому «апрельская революция» была встречена большинством уральских кыргызов без особого энтузиазма.

Но куда больший резонанс имела даже не революция, а межэтнические столкновения на юге республики. На Урал устремился поток беженцев, прежде всего, ошских и джалал-абадских узбеков, всевозможными путями выбиравшихся из страны. До межэтнических столкновений на юге Кыргызстана в июне 2010 г. численность узбекской общины оценивалась в 3000 чел. Никакой активной деятельности узбеки не вели, взаимодействие внутри узбекского сообщества осуществлялось только на основе родственных и земляческих связей, признанных светских и духовных лидеров не имелось, организационно сообщество никак не было оформлено. Однако во время июньских событий 2010 г . узбеки очень громко заявили о себе. 13 июня 2010 г. представители узбекской общины провели несанкционированные митинги у здания полномочного представительства Президента РФ в Уральском федеральном округе в Екатеринбурге и перед зданием городской администрации г. Нижний Тагил. В Екатеринбурге, по данным ГУВД Свердловской области, в митинге участвовало 60 человек, от здания полпредства они перешли к зданию Генерального консульства РК в Екатеринбурге, где к ним присоединилось еще 140 узбеков. В Нижнем Тагиле в митинге приняли участие 100 человек.

В Екатеринбурге узбеки решили обратиться в администрацию полномочного представителя Президента РФ в УрФО Николая Винниченко с письмом, которое предполагалось передать руководству страны. Собравшиеся просили оказать помощь по защите граждан, пострадавших в межнациональных конфликтах в Ошской области. Так как митинг был несанкционированным, на место выезжало руководство милиции общественной безопасности, прибыл и генеральный консул РК Турдали Орозбаев. Собравшимся разъяснили порядок проведения массовых мероприятий и предупредили их о недопустимости нарушения охраны общественного порядка. В результате переговоров была сформирована инициативная группа из пяти человек. К ним вышел представитель администрации полномочного представителя Президента РФ в УрФО — советник аппарата полпредства по работе с обращениями граждан Игорь Старовойтов, которому инициативная группа передала письмо на имя Президента РФ Дмитрия Медведева с собранными подписями представителей узбекской диаспоры, проживающих на территории Свердловской области. В Нижнем Тагиле узбеки высказали просьбу о встрече с главой города. В итоге инициативная группа из двух человек была приглашена заместителем главы города Вячеславом Погудиным. В ходе встречи группа продемонстрировала свою озабоченность и боль в связи с трагическими событиями в Оше, а также попросила помощи города в передаче их обращения правительству России. В период проведения мероприятий чрезвычайных происшествий не произошло ^[3] .

Эти митинги положили начало консолидации узбекской диаспоры. Трагедия заставила сплотиться узбекскую общину. Поскольку Свердловская область выступила центром притяжения потоков беженцев из Ошской и Джалал-Абадской областей, узбекская община оказывала бежавшим от конфликта землякам посильную помощь в оформлении документов, обустройстве на новом месте и вывозе родственников из зоны конфликта. В результате конфликта численность узбекской диаспоры в Свердловской области увеличилась более чем в два раза. В июле 2010 г. и. о. начальника УФМС РФ по Свердловской области Сергей Кашицин в интервью автору статьи прогнозировал: «Если в первом полугодии 2010 г. подали заявление на приобретение российского гражданства 382 гражданина Кыргызстана, то до конца года количество желающих приобрести российский паспорт в связи с конфликтом может многократно возрасти» ^[4] . Так и произошло. По сведениям УФМС по Свердловской области, Генерального Консульства РК в Екатеринбурге, общественных и правозащитных организаций, на январь 2011 г. после июньских событий в Оше и Джалал-Абаде на Средний Урал прибыло более 6 тысяч выходцев с юга Киргизии, в данном потоке узбеки составляли абсолютное большинство. Приехавшие расселились по всей территории Свердловской области. Например, в Общественную организацию «Уральский дом» (занимается трудоустройством мигрантов) по состоянию на начало ноября 2010 г. обратилось 46 человек — подавляющая масса — выходцы из Ошской и Джалал-Абадской областей. Из них 20 женщин ^[5] . Их трудоустроили по разным специальностям (врач, учитель, рабочий) в малые города региона. Значительная часть беженцев использовала Свердловскую область в качестве транзитного региона: переждав здесь какое-то время у знакомых или родственников, они переселились в другие субъекты Российской Федерации, где имелись какие-то перспективы для трудоустройства и закрепления на новом месте жительства. Сейчас численность сообщества стабилизировалась и по экспертным оценкам не превышает 6000 чел.

По приезде в Свердловскую область, большинство беженцев собирались остаться в России, так как не видели перспектив жизни в Кыргызстане. Они массово вставали на консульский учет в Генеральное консульство РК, чтобы через три месяца подать документы на получение российского гражданства, поскольку в то время это позволяло делать российское законодательство. В то же время некоторые люди возвращались на родину. Автору известно три случая, когда приехавшие в Екатеринбург люди решили вернуться в Кыргызстан, не сумев устроить здесь свою судьбу, но по возвращении в Ош тут же были арестованы кыргызскими спецслужбами по обвинению в участии в массовых беспорядках.

Характеризуя переселившихся в Свердлов­скую область беженцев, можно выделить две группы людей: приехавшие первыми в июле–сентябре 2010 г. были в основном мужчины трудоспособного возраста от 17 до 40 лет, опасающиеся за свою жизнь либо потерявшие все имущество. Возвращаться в Ош они не хотят, не видят там будущего. «Там нет перспектив, к узбекам относятся очень плохо и несправедливо, буду работать в России, голова есть, руки на месте, значит, не пропаду» , — говорит 27‑летний узбек из Оша, имевший там мелкий бизнес ^[6] . Почти все — верующие люди и практикующие мусульмане, посещающие по пятницам мечеть и читающие намаз. В то же время они — люди очень практичные и предприимчивые, по своей природе оптимисты. Практически каждый стремился организовать свое небольшое дело (занимались частным извозом, торговали на рынке и т. д.), так как в Оше многие узбеки занимались бизнесом и имели к этому природные задатки. Вторую волну переселенцев составляли женщины, старики и дети, которых стремились вывезти приехавшими первыми мужчины. Женщины — в основном домохозяйки, не имеющие практических навыков работы по полученным в молодости профессиям (медицинская сестра, учительница, ткачиха и т. д.) либо давно не практиковавшие. Свои перспективы они тоже связывают с Россией. «Я сначала сделала временную регистрацию на три месяца, потом вид на жительство», — говорит 45‑летняя домохозяйка ^[7] . «Я добиралась сюда на машине. Моя знакомая 1 раз в месяц возит людей в Екатеринбург на автобусе, я ей заплатила 3000 рублей, остальные по 4000–5000 рублей платят. У меня в Киргизии мама осталась, младший сын. Ему 17 лет, я боюсь за него, дочка еще осталась 16‑летняя. Сын поздно паспорт получил, долго ждала этого. Так бы давно приехала. У меня в Екатеринбурге старший сын уже год работает. Я хотела младшего с собой взять, но учительница уговорила оставить, чтобы он 11‑й класс закончил. Я думаю, ладно уж. Мама сказала, что присмотрит. Мой сын во время беспорядков со мной был, я его не отпускала. Мои знакомые из Оша ехали в Екатеринбург, Красноярск, Иркутск, Москву. Я в советское время работала на торговой базе, потом до 1995 г. сидела дома, работала на Украине, в 1998 г. в Екатеринбург приехала, работала тут на рынке “Таганский ряд” до начала 2010 г. Потом приехала в Ош, у меня там дом, огород, занималась хозяйством. Как я сейчас себя хвалю за то, что раньше получила российский паспорт. “Умница” — говорю себе. Детям тоже буду российские паспорта делать. Сейчас снова на рынке работать буду», — рассказывает другая 47‑летняя женщина ^[8] .

Общей особенностью новых членов узбекской диаспоры в Свердловской области является следующее обстоятельство: они не рассчитывали, что им придется становиться мигрантами. В Оше и Джалал-Абаде у них была налаженная и обеспеченная жизнь, стабильные источники доходов, устойчивое общественное положение. Потеряв все в ходе грабежей и беспорядков, опасаясь за свою жизнь, они вынуждены были уехать в российские регионы, где работали их родственники или знакомые. На общем фоне трудовых мигрантов из Центральной Азии, работающих в Свердловской области, данная группа переселенцев резко выделяется своей образованностью, интеллигентностью, манерой поведения, хорошим знанием русского языка (у значительной части). Многим из них оказалось очень сложно приспособиться к российским реалиям, в частности, наибольшим шоком стало столкновение с мигрантофобией коренного населения. Характерна история одного из беженцев, 26‑летнего молодого человека из состоятельной семьи с высшим образованием, владевшего в Оше магазином: «У меня в Екатеринбурге есть дядя, я приехал к нему, со временем смог перевезти всю свою семью. Мы в Оше жили хорошо, а тут, когда я искал квартиру, как узнавали, что я узбек, бросали трубку. Так унизительно! Я сходил в УФМС, встал на временный учет на три месяца, сейчас хочу получить российское гражданство, больше туда ни за что не вернусь, начну тут жизнь с нуля. Сейчас занимаюсь мелким бизнесом, торгую из трейлера продуктами быстрого приготовления» ^[9] .

В первые месяцы после конфликта узбекские предприниматели, жившие в Екатеринбурге, стремились помочь своим землякам с обустройством на новом месте: по возможности устраивали к себе на работу, договаривались с русскими знакомыми, имевшими дачи под Екатеринбургом, о поселении туда отдельных семей в качестве сторожей, задействовали неформальные связи в УФМС и других государственных инстанциях для ускорения процедуры легализации на территории России.

Представители узбекского сообщества с напряжением следили за развитием событий на юге Кыргызстана посредством звонков на родину и чтения Интернет-ресурсов, прежде всего, Fergananew s.c om. Они были возмущены преследованием властями РК узбеков по этническому признаку и стремились каким-то образом повлиять на ситуацию на юге Кыргызстана. В частности, приняли участие в сборе и доставке в Ош и Джалал-Абад 42,5 тонн гуманитарной помощи для пострадавших в ходе конфликта жителей юга республики, в том числе продуктов длительного хранения, одежды, игрушек и медицинских материалов.

К «Рейсу мира», организованному уральскими правозащитниками (общественная организация беженцев и вынужденных переселенцев «Уральский дом», компания «Мигратика», НП «Межнациональный информационный центр», аппарат Уполномоченного по правам человека в Свердловской области и др.)^[10] , присоединился молодой предприниматель, коммерческий директор Оптовой текстильной компании «Победа» Дилмурод Сатиболдиевич Мирзаев. Он и его земляки собрали большую часть гуманитарной помощи, он же сопровождал «Рейс мира» в июле 2010 г. и участвовал в раздаче продуктов пострадавшим. Позднее представители узбекского сообщества Свердловской области, сплотившиеся после июньских событий, решили создать общественную организацию с целью консолидации и организационного оформления диаспоры, оказания правовой и финансовой помощи землякам, попавшим в сложную жизненную ситуацию и представления интересов узбеков с юга Кыргызстана перед властными структурами Свердловской области. По случайному совпадению, она была зарегистрирована в июне 2011 г. — к первой годовщине ошских событий и получила название — Общественная организация по правовой поддержке выходцев из Средней Азии “Урал-Азия”.

«В планах нашей работы — информационная и правовая поддержка мигрантов из Средней Азии. Сразу хочу оговориться, что к нам могут обращаться представители любой национальности, выходцы из любой страны региона, мигранты всех категорий — трудовые мигранты, беженцы, вынужденные переселенцы, — говорил в беседе с автором Д. С. Мирзаев. — Все постараемся помочь. Мы считаем, что главная проблема — это информационный вакуум. Люди, приезжающие в Россию, находят жилье, работу, начинают трудиться. Но многие не знают, как правильно оформить документы для легального нахождения в России. К сожалению, нередки случаи, когда мигрант приходит в паспортный стол, а чиновники начинают ему грубить, не могут доступно объяснить, что и как нужно заполнить. Большинство выходцев из Средней Азии приезжают в Россию работать честно, и нужно им в этом помочь. Также действует немало государственных программ, направленных на помощь соотечественникам, информацию об этом мы тоже постараемся доводить до людей. Мы намерены сотрудничать с УФМС по Свердловской области, органами законодательной и исполнительной власти, мы хотим быть мостом между российским обществом и мигрантами всех категорий» ^[11] .

К сожалению, «Урал-Азия» не смогла в полной мере выполнить намеченную программу действий. Еще во время организационных собраний, проводившихся зимой 2011 г., произошли трения между узбеками из Оша, Джалал-Абада и Узгена относительно роли каждого из локальных сообществ в данной организации и распределения финансовых средств, которые должны были поступать в виде членских взносов и добровольных пожертвований со стороны узбекских предпринимателей. Кроме того, в деятельность организации попытались вмешаться криминальные элементы, в большом количестве прибывшие с юга Кыргызстана в общем потоке беженцев и стремившиеся установить свой контроль над узбекским сообществом в Свердловской области. Однако деятельность криминальных элементов была пресечена благодаря обращению в правоохранительные органы. Тем не менее противоречия между джалалабадскими и ошскими узбеками (последние составляют большинство в регионе), разобщенность ошского сообщества, проявившаяся еще в ходе июньских столкновений и продолжающая проявляться в эмиграции, не позволяет организации полноценно и результативно работать.

На сегодняшний день ее деятельность сводится к оказанию правовой помощи узбекам, задержанным российскими правоохранительными органами по запросу на экстрадицию властями РК, скромной финансовой помощи узбекам, попавшим в сложную жизненную ситуацию и безуспешным попыткам организовать обучение узбекской молодежи рабочим специальностям в свердловских колледжах. Тем не менее организация имеет хорошие связи в УФМС по Свердловской области, приглашается на многие межнациональные общественные мероприятия, проводимые властями Свердловской области, поэтому потенциал для дальнейшей работы среди активистов организации можно оценить как довольно высокий.

Отношение к религии в узбекском сообществе неоднозначное. Значительное количество членов диаспоры, поселившихся в Свердловской области до июньских событий 2010 г., являются светскими людьми, не соблюдающими предписаний ислама, но в то же время с уважением относящимися к своим имамам и в обязательном порядке совершающими обряды жизненного цикла (имянаречение, никах, джаназа намаз). Та же часть диаспоры, которая переселилась в Свердловскую область после июньских событий, сохранила большую связь с исламом. Большинство беженцев являются практикующими мусульманами, хотя светский элемент там тоже присутствует, в основном среди бизнесменов и вузовской интеллигенции.

Верующие мусульмане-узбеки в Екатеринбурге посещают по пятницам Медную мечеть им. имама аль-Бухари, мечеть п. Октябрьский, изредка соборную мечеть Екатеринбурга, в других городах — соответствующие мечети этих населенных пунктов (если есть), либо собираются на молитвы в собственном кругу со своими имамами на квартирах или в офисах. Узбекские имамы всегда читают проповеди различного содержания во время сборов членов общины по тем или иным торжественным событиям, например, таким как мааруза (угощение для мужчин по случаю свадьбы).

Мусульмане-узбеки являются приверженцами ханафитского мазхаба, остро не приемлют салафизм. Членов «Хизб-ут-Тахрир», «Исламского движения Узбекистана» и других экстремистских группировок на территории Свердловской области не выявлено, хотя, по утверждениям членов диаспоры, в Ошской и Джалалабадской областях они имеются. Для совершения религиозных ритуалов жизненного цикла узбекские переселенцы обращаются к собственным имамам, которых довольно много перебралось в Екатеринбург после трагических событий на юге Кыргызстана. «У меня было два варианта, — рассказывает один из таких имамов в возрасте 37 лет. — Либо я должен пойти в Афганистан, 3–4 месяца нормально обучиться и воевать, либо бросить все, уехать в другую страну и налаживать жизнь заново. По моему характеру лучше воевать, но меня учили по религии не воевать, поэтому я решил уехать в Россию. У меня трое детей, буду их учить и продолжать жить. Ехали с семьей на машине четыре дня. Из Оша 10 тыс. за сопровождение заплатили, они обещали проводить до казахской границы, но они кинули нас в Джалалабаде, остальной путь мы сами ехали таким же образом, на каждом посту по 3–5 тыс. сомов отдавали. В общем, поездка по трассе до границы обошлась мне в 1000 долларов за 400 км. В Екатеринбурге я раньше жил, я русский язык знаю, мог бы в Америку уехать, но я плохо знаю английский, и дорого это. Родители у меня пока в Оше. Я решил тут остаться, родители и брат будут жить пока там, потом я их намерен перевести. Другой брат пока здесь со мной работает» ^[12] . Этот имам в настоящее время занимаются частным извозом, по приглашению знакомых и друзей проводит религиозные обряды. Такие неформальные религиозные деятели есть в каждом городе Свердловской области, где имеется более или менее крупное узбекское сообщество.

На сегодняшний день узбекское сообщество достаточно закрыто и гомогенно. Дружеские отношения поддерживаются в основном с немногочисленной уйгурской общиной и таджиками, с которыми узбеки нередко организовывают совместный бизнес. С узбеками из Узбекистана отношения нейтральные. С кыргызами — достаточно напряженные. Заняты по преимуществу в следующих отраслях экономики (по мере уменьшения количества работающих): 1) частное предпринимательство и рыночная торговля (рыночный комплекс «Таганский ряд» в Екатеринбурге)4 2) автотранспорт (водители маршрутных такси, легковых такси /например, большое количество узбеков работают в екатеринбургской службе такси «Автомиг»/, частные водители); строительство (значительное количество узбекских бригад работают на строительстве микрорайона «Академический» г. Екатеринбург); сфера ЖКХ. Основная дислокация общины: крупные города Екатеринбург, Нижний Тагил и города-спутники этих мегаполисов.

Если говорить о мусульманском сообществе Уральского региона в целом, то особого воздействия события на юге Кыргызстана на него не оказали за исключением притока беженцев из этого региона. На рынках и в мечетях Челябинской и Свердловской областей имели место факты столкновений и конфликтов между кыргызами и узбеками, спровоцированные накалом страстей внутри диаспор, но духовные лидеры уральских мусульман принимали активные меры для того, чтобы погасить эти конфликты. В частности, муфтий Челябинской и Курганской областей Ринат Раев провел в июле 2010 г. «круглый стол» в соборной мечети Челябинска с участием представителей узбекской и кыргызской диаспор для того, чтобы организовать сбор гуманитарной помощи пострадавшим и предотвратить межэтнические конфликты ^[13] . Узбеки в Свердловской области в ходе подготовки «Рейса мира» также показали свое умение работать с кыргызами — караван с гуманитарной помощью организовывался совместными усилиями. Помощь в сборе гуманитарной помощи оказали и имамы ряда екатеринбургских мечетей, объявившие об этом в своих пятничных проповедях, и мусульмане Урала активно откликались на беду, случившуюся в далекой стране.

Эхо «Манежки» в сибирской глубинке

Другим эпизодом этнической мобилизации народов, живущих на Урале и традиционно исповедующих ислам, несомненно, являются события 11 декабря 2010 г. на Манежной площади в Москве. Наиболее громким их отражением является конфликт в г. Радужный Ханты-Мансийского автономного округа — Югры.

26 декабря 2010 г. в 16:00 в Сургуте у торгового центра «Сити-центр» должен был состояться несанкционированный митинг представителей национальных диаспор из южных регионов России. Слухи об этом распространились по городу накануне. За полчаса до предполагаемого начала акции на подъездах к торговому центру дежурили машины ГИБДД с включенными проблесковыми маячками, сотрудники милиции останавливали «подозрительные» машины и проверяли содержимое их багажников. В основном, тормозили «Лады» 99‑й модели, на которых в Югре ездят представители кавказской молодежи. Во дворе торгового центра дежурили два автобуса с ОМОНом.

Однако ни в 16:00, ни позже никакого скопления людей возле «Сити-центра» не было. Напряжение у сотрудников милиции и собравшихся телевизионщиков вызывали лишь запускаемые время от времени местной молодежью фейерверки. Возможно, митинг состоялся бы, если бы не усиленные меры предосторожности, предпринятые милицией, так как вокруг «Сити-центра» в машинах все же сидело немало представителей республик Северного Кавказа и Закавказья.

Это уже была вторая несостоявшаяся акция протеста выходцев с юга России, живущих в округе. Первая, судя по распространенному в социальной сети «В контакте» объявлению, должна была состояться 20 декабря в 15:00 у здания городской администрации г. Нефтеюганска. Милиция предприняла беспрецедентные меры безопасности: в городе были выставлены усиленные патрули, в помощь местным сотрудникам правоохранительных органов прибыли милиционеры из Сургута и Пыть-Яха, тщательно проверялись «подозрительные» машины. Митинг не состоялся.

Как не состоялась и акция протеста «Против этнобандитизма», которую намеревались провести в Радужном, по разным данным, 17–18 декабря. Как заверяли ее организаторы, «акция направлена на то, чтобы показать, что мы не против кавказцев, но именно они мешают спокойному существованию города». Акция широко анонсировалась в региональных СМИ, однако она не состоялась.

Напряженная обстановка в регионе была связана с трагическим происшествием в городе Радужный, где 12 декабря в 4 часа утра в ночном клубе «Зодиак» в потасовке ударом ножа в сердце был убит 25‑летний Василий Пирожук. По словам одного из друзей погибшего, Василия избивали три человека «кавказской национальности», передавали информационные агентства. Все участники драки находились в нетрезвом состоянии. По данным пресс-службы УВД ХМАО, «молодые люди находились в неприязненных отношениях». Они встретились в кафе, в ходе распития спиртных напитков между ними возник конфликт, выросший впоследствии в потасовку, которая закончилась ножевым ранением одного из участников драки. С колото-резанным ранением грудной клетки Пирожука доставили в реанимационное отделение городской больницы, где молодой человек скончался. Подозреваемый в убийстве, как и другие участники конфликта, вскоре был задержан, возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 105 Уголовного кодекса РФ («Убийство»). 14 декабря городской суд избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу.

Убийство Пирожука почти совпало по времени с беспорядками на Манежной площади Москвы, что, по всей видимости, повлияло на настроения жителей Радужного. 13 декабря около 200 горожан вышли на акцию протеста с требованием навести порядок в сфере межнациональных отношений, на местных Интернет-форумах появились призывы националистического характера. При этом, судя по сообщениям СМИ, участники акций делали акцент на бездействии властей. По их мнению, чрезвычайная ситуация в Радужном назревала давно.

«Когда власти закрывают спортивные клубы, урезают финансирование, детям и молодежи, ничего не остается, как идти в кабаки. В городе процветают наркомания, детский алкоголизм, проституция, бандитизм, бездействие милиции и многое другое. Многочисленные драки с поджогами и разбоем лихорадят весь город» , — заявляли выступавшие на митинге.

Свои претензии и требования они изложили в письме на имя губернатора Югры Натальи Комаровой, которая сразу же направила в Радужный своего заместителя Наталью Западнову «с целью всестороннего изучения на месте происшедшей трагедии и последовавших за ней событий, которые получили общественный резонанс». Н. Западнова провела в Радужном заседание, собрав более 50 представителей школ, молодежных организаций, учреждений социальной защиты, здравоохранения, спорта, культуры, молодежной политики, а также деятелей различных религий. Было решено провести совместные встречи управляющих советов школ и родительских комитетов и довести до них информацию о сложившейся в городе ситуации. Кроме того, рекомендовано сосредоточиться на проведении серии мероприятий, направленных на профилактику экстремизма, а для сплочения горожан, знакомства с культурами разных народов — проводить фестивали народного творчества ^[14] .

Доступность дополнительного образования детей и информирование общественности о работе клубов, объединений и секций названы одними из важных направлений в образовательной сфере. А управлению здравоохранения поручено усилить контроль над распространением наркотических средств. Но предпринятые меры не охладили накала страстей в обществе.

Главную причину общественного недовольства депутат городской думы Радужного, адвокат Галина Оболенская, в обращении, опубликованном агентством Ur a.r u, объяснила следующим образом: «Радужный оккупирован нелегальными мигрантами. И это притом, что территория городка мизерная, и при желании за несколько дней можно навести порядок. Желание очень важно, но существует и другая сторона — деньги, которые платятся некоторым чиновникам, чтобы у них, не дай Бог, не возникло желания что-то изменить. Насквозь прогнившая система позволила властям предержащим на местах долго закрывать глаза на зреющий нарыв, который вскрылся после очередного громкого преступления — убийства молодого парня Василия Пирожука. Чаша терпения переполнилась у жителей города Радужный, и они вынуждены выйти на улицы, чтобы их услышали чиновники, сидящие в своих уютных кабинетах», — заключила депутат ^[15] .

Эти события послужили поводом для распространения в округе среди радикально настроенных представителей национального большинства «мигрантофобских настроений», что вызвало ответную реакцию представителей кавказских диаспор и породило слухи о предстоящих акциях протеста выходцев с юга России.

События в Радужном и «кавказские митинги» совпали с избирательной компанией в Окружную Думу и стали лейтмотивом некоторых политических партий, которые, стремясь воспользоваться общественным недовольством, хотели заполучить протестные голоса избирателей. Действительно, занимавшая до того прочные позиции в регионе «Единая Россия» набрала меньше половины голосов избирателей. А в Думе округа появились сильные фракции от оппозиционных парламентских партий ЛДПР (занявшей второе место с лозунгом «Мы за русских»), КПРФ и «Справедливой России».

Рост антикавказских настроений с 2010 г. стал основным трендом в развитии межнациональных отношений в Югре. Они были вызваны, прежде всего, криминальной и экономической активностью выходцев с Северного Кавказа, которые составляют существенную долю приезжих в этот регион. По данным заведующего кафедрой философии факультета социальных технологий Сургутского госуниверситета Василия Мархинина, на протяжении 2006–2011 гг. в среднем в Югру ежегодно приезжает порядка 4,5 тысяч человек. На начало 2011 г. в округе проживало около 38,5 тысяч прибывших из Северокавказского региона, и подавляющее большинство из них — уроженцы Республики Дагестан (77 % от общего миграционного потока). В этом нет ничего удивительного. Ведь, по данным переписи населения 2002 г., приведенным в начале данной аналитической записки, в ХМАО проживает наибольшее количество выходцев из Дагестана во всем Уральском федеральном округе, поскольку Югра является одним из самых богатых субъектов РФ, а потому она очень привлекательна для приезжих.

Главной причиной недовольства служило вызывающее поведение выходцев с Северного Кавказа, преимущественно из Дагестана (подрезание на дорогах, хамство, физическое насилие), криминальные разборки между представителями кавказских сообществ, например — драки и перестрелки между дагестанцами и азербайджанцами в Когалыме, Сургуте, Нефтеюганске, Радужном. Нарекания вызвала и политика бывшего губернатора округа Натальи Комаровой, содействующая переселению в Югру выходцев с Северного Кавказа (например, она выделила 280 квартир в новостройках чеченцам как «вынужденным переселенцам»).

Между дагестанцами и азербайджанцами в Югре конкуренция особенно острая. Пред­ставители азербайджанской диаспоры, как правило, контролируют сферу питания, торговлю и бытового обслуживания, а представители дагестанских сообществ пытаются устроить передел сфер влияния и установить свой контроль над этими сегментами экономики. Иногда дагестанцы действуют совместно с чеченцами, но чаще конкурируют с ними.

Подобные инциденты с участием выходцев с Северного Кавказа стали суровой обыденностью для всех городов автономного округа. Так, 10 мая 2011 г. представители правоохранительных органов Сургута предотвратили сходку представителей чеченской и дагестанской диаспор с участием более 100 человек. Инцидент произошел на Югорском тракте в районе стадиона «Олимпия». Люди вели себя вызывающе. Один даже попытался угнать патрульную машину. В итоге несколько человек были задержаны, остальные бросились врассыпную, но некоторых из них удалось поймать. На протяжении последних двух лет в сводках информагентств инциденты с участием выходцев из Дагестана появляются все чаще. Так, в середине января в сургутском кафе «Эмбарго» в ходе массовой драки, зачинщиками которой выступили приезжие из Дагестана и Чечни, пострадали около двух десятков человек. 11 человек пострадавших написали заявления в полицию и прокуратуру с просьбой наказать обидчиков по всей строгости и через социальные сети рассказали о случившемся. 6 февраля 2012 г. в приемный покой городского травмоцентра Сургута неизвестные подбросили тела двух молодых людей с колото-резаными ранами. Через несколько часов следствию удалось установить, что погибшие — уроженцы Кыргызстана. Незадолго до трагедии парни отмечали в кафе день рождения знакомой девушки. Как утверждают в следственном комитете, там произошла стычка с группой дагестансклй молодежи, которая переросла в поножовщину, в результате которой и погибли два выходца из Кыргызстана. Также весной 2012 г. на Нефтеюганском шоссе в Сургуте было расстреляно такси. Таксист не уступил дорогу на левой полосе при свободной правой, в результате его машину обстреляли. Похожий конфликт произошел в Нижневартовске: чеченец убил дагестанца из-за девушки. Все это свидетельствует о том, что между кавказскими народами происходит жесткая конкуренция за рабочие места, идет борьба за бизнес-интересы и сферы влияния, а, по мнению прессы, «выходцы с Кавказа, чувствуя свою безнаказанность, пытаются утвердить в Югре собственные порядки» ^[16] .

Эти происшествия «взорвали» социальные сети. «Да, ребята, вы не представляете, что в Югре творится, половина населения каждого города — это “восточные парни”, и это не домыслы мои, это на самом деле так, вот, например, где я живу, половина населения азербайджане, там где я раньше жил, половина были дагестанцы», — рассказывает житель одного из городов Югры у себя в блоге. «Я из Югры родом… То, что процентов 40 % в каждом городе, — это правда. В Радужном так вообще больше половины “этих лиц”», — добавляет другой участник соцсети. «Главная “заслуга” Комаровой — наводнение Югры жителями кавказских республик. Это наводнение захлестнуло Нефтеюганск, Нижневартовск, Сургут, а в Радужном закончилось межнациональным конфликтом (имеется в виду убийство кавказцами Василия Пирожука в декабре 2010 г. — А. С .)… Нам нужен губернатор, который будет защищать жителей, а не приезжих», — пишет читатель — участник одного из форумов ^[17] .

Данный вопрос 29 февраля 2012 г. даже был вынесен на заседание Общественной палаты. В ходе обсуждения общественники, по сути, предъявили главе полиции ХМАО Василию Романице обвинения в попустительстве со стороны правоохранительных органов межнациональным конфликтам. Были приведены факты «крышевания» некоторыми силовыми структурами дагестанских групп. Так, председатель региональной чечено-ингушской национально-культурной автономии Адлан Орзалиев прямо попросил начальника югорских полицейских Василия Романицу разобраться с нижневартовским ОМОНом, который, по его словам, «крышует» дагестанцев (со слов А. Орзалиева, именно дагестанцы спровоцировали чеченского парня на убийство, поскольку перед этим издевались и пытали его). «У меня такой вопрос: неужели правоохранительные органы не знают, что происходит в городе (Нижневартовске)? Мне говорят: в городе есть “смотрящие” — все вопросы к ним. Я этого просто не понимаю. Я думал, что мы уже отошли от этих порядков, а они прогрессируют. Вроде, поменяли начальника УВД, в милиции прошла аттестация, а толку нет. Скажу откровенно, ОМОН, который базируется у нас, надо проверить: там кто-то “крышует” этих негодяев. Ездит на белом “Камри” с черной крышей и официально грозит нашим ребятам, что не даст дышать. Он для нас никто, но я не могу с этим смириться. Я вас очень прошу, если у вас не хватает сил и возможностей, дайте тогда возможности нам, мы “сделаем” его, потому что так нельзя», — возмущался Адлан Орзалиев.

«Я считаю, есть необходимость создания спецподразделений полиции, которые будут подчиняться напрямую Москве, — чтобы разорвать связку югорской полиции и местных этнических криминальных группировок. В общем, для начала нужна полиция, которая не будет замешена с местными “авторитетами” и будет самостоятельно контролировать территорию. Тогда можно реально навести порядок» , — говорит один из представителей югорского казачества.

Самое интересное, что такой же позиции придерживается муфтий РДУМ–ХМАО-Югры Тагир Саматов, который также заявил корреспонденту агентства Ur a.r u, что необходимо ужесточать полицейские меры по отношению к нарушителям закона: «Мы тоже против того, чтобы сюда приезжали хулиганить и бросать тень на наших добропорядочных граждан. Но мы не можем отвечать за всех, не можем на всех повлиять. У нас 40–50 тыс. мусульман, и только процентов пять ходят в мечеть. А чаще всего в конфликтах участвуют молодые люди, которые в мечеть не ходят. У нас нет своего телевидения, газет, нет массового выхода на людей. Аксакалы, руководители диаспор тоже не имеют сильной власти, у них порой даже нет помещений, — сетовал Саматов. — К тому же приезжие — чаще всего уже взрослые, сформированные люди, и к ним нужны другие меры. В первую очередь нужно ужесточить закон. Больше должно быть полиции, чтобы пресекать правонарушения. А у нас сейчас полицию сократили. Вот я был в Америке — там полиция везде. Попробуй только выбросить бумажку — штраф. Если бы у нас было так же жестко, то здесь был бы такой же порядок. Человек должен чувствовать, что его деяния не останутся без внимания» ^[18] .

Таким образом, официальное мусульманское духовенство Югры расписывается в собственном бессилии повлиять на ситуацию, ссылаясь на низкий авторитет среди кавказской молодежи имамов и лидеров диаспор. Эта ставшая публичным достоянием полемика показывает факты сращения дагестанских преступных группировок, действующих в Югре, и правоохранительных органов. Однако у этого очевидного вывода есть и другая сторона. Наиболее часто подобные методы «сращения» с криминалом и правоохранительными органами используют салафитские общины. По мнению многих наблюдателей, в Югре место формальных авторитетов (мусульманское духовенство и диаспоры) заняли неформальные криминальные и религиозные авторитеты, задающие определенный «хозяйский» стиль и установки поведения для кавказской молодежи, которая отличается не очень высоким уровнем культуры и образования, что в совокупности и вызывает раздражение югорчан и нагнетает обстановку. В такой обстановке развитие политических процессов в этом богатом нефтью регионе требует от властей особенно взвешенного подхода к регулированию межнациональных и межконфессиональных отношений, чтобы не спровоцировать новых конфликтов.

«О нас вспоминают только во время выборов!»

Продолжая тему выборов, нужно сказать, что политические страсти, разгоревшиеся в ходе выборов в Государственную Думу осенью 2011 г. и последовавшая за ними гонка за пост Президента Российской Федерации обошли стороной мусульман Среднего Урала. В Свердловской области, к примеру, выборы в Государственную Думу совпали с выборами в местное Законодательное Собрание. В этот период автор проводил полевые исследования в мусульманских общинах городов севера Свердловской области (Нижний Тагил, Североуральск, Серов, Верхняя Тура, Кушва, Качканар и др.), отдаленных от областного центра на 400–600 км, и имел возможность услышать мнение местных мусульман о политике в регионе.

Резюмировать его можно так: «О нас вспоминают только во время выборов!» Кандидаты и политические партии, для того чтобы заполучить голоса проживающих тут татар, активно устраивали в период избирательной кампании для них концерты национальных песен, встречи с мусульманским духовенством, щедро раздавали обещания решить вопросы с ремонтом и строительством мечетей, преподаванием татарского языка в местных школах. Особенно активно на этом поле работала «Единая Россия» и Народный фронт. Но искушенные избиратели, которые слышали подобные обещания и четыре, и восемь лет назад (каждые выборы), не верили ни единому слову, хотя проводимые кандидатами и партиями мероприятия посещали с удовольствием, чтобы воспользоваться бесплатной возможностью соприкоснуться с родной культурой.

В Нижней Туре председатель городской татарской национально-культурной автономии Шамиль Гарифуллин, сам в тот момент баллотировавшийся в мэры города, в беседе с автором указал на то, что местные татары могут рассчитывать только на себя ^[19] . Вот уже несколько лет мусульмане Нижней Туры строят мечеть, поскольку община небольшая и состоит в основном из пенсионеров, естественно возникли финансовые затруднения. Но существенной поддержки ни от кого не получили. Поэтому заверениям политиков и их представителей, которые были высказаны в ходе одной из встреч перед джума-намазом в местном молитвенном доме, аксакалы не очень-то поверили. «Мы Вас первый раз видим! Отчего мы должны за Вас голосовать? Приехали тут нас агитировать!», — возмущались аксакалы ^[20] . Поэтому впечатления от встреч у обеих сторон остались не самые позитивные и можно усомниться в том, что партия власти и кандидаты-одномандатники получили там значительное количество голосов.

28 ноября 2011 г. татарский концерт организовали для жителей города Качканар. Поскольку там мусульманская община экономически гораздо сильнее, чем в соседней Нижней Туре (главный спонсор общины — одно из градообразующих предприятий ОАО «Металлист»), то не испытывает особого интереса к обещаниям политиков. При этом позиция у мусульман примерно такая же: «О нас вспоминают только во время выборов, когда нужны наши голоса» ^[21] . Но эти замечания произносятся не с раздражением, как в Нижней Туре, а с легкой долей иронии, просто как констатация факта. Местный имам Вагиз Асхадуллин, искренне уважаемый всеми мусульманами, конечно, призывает проявлять активную гражданскую позицию, но, надо отдать должное, ни за кого никогда не агитирует, оставляя право выбора за каждым из прихожан. Впрочем, поскольку местные мусульмане всем довольны, то степень их политической лояльности к партии власти не вызывает особого сомнения.

Индифферентно в ходе думской избирательной кампании восприняли обещания кандидатов от разных партий мусульмане небольшого города Кушва. Подобно Нижней Туре, это депрессивное с экономической точки зрения муниципальное образование. Местный молельный дом посещают исключительно пенсионеры, а татарская национально-культурная автономия ведет активную, но по преимуществу светскую деятельность, не соприкасаясь с религией. Как пояснил в беседе с автором председатель местной НКА татар Мансур Шамилович Забиров, от власть имущих довольно сложно добиться выполнения конкретных обещаний, которые даются татарскому населению, хотя кое-что все-таки делается (организовывается сабантуй, приобретаются костюмы) ^[22] . Степень доверия к партии власти можно было бы охарактеризовать как достаточно высокую, прежде всего, потому что достойной альтернативы не просматривалось. По крайней мере, местные татары довольно массово посещали в ходе думской избирательной кампании концерты (ноябрь 2011 г.), а также приняли активное участие в Форуме татар и башкир Северного управленческого округа (февраль 2012 г.), организованном областными властями в качестве завуалированного агитационного мероприятия по поддержке кандидатуры В. В. Путина. В качестве приглашенных гостей на этом мероприятии выступили муфтий Регионального Духовного управления мусульман Свердловской области Равиль Мамлеев и главный муфтий Уральского федерального округа, муфтий Челябинской и Курганской областей Ринат Раев ^[23] .

Присутствие религиозных деятелей на откровенно политическом мероприятии объясняется довольно просто — управляющий Северного управленческого округа Иван Иванович Грамматик и глава Серовского городского округа Владимир Федорович Анисимов на протяжении десяти лет уделяли огромное внимание строительству Соборной мечети Серова, организовывая благотворительные марафоны, жертвуя личные средства и всячески поддерживая мусульман. Сложное строительство мечети проходило на глазах у всех мусульман управленческого округа и централизованных мусульманских организаций системы ЦДУМ, поэтому позиция властей вызвала заслуженное уважение и естественную благодарность ^[24] .

Здесь же необходимо оговориться, что в ходе многолетних полевых наблюдений в различных регионах Урала, в частности в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре, Челябинской и Свердловской областях, из неформальных разговоров с десятками имамов удалось понять, что между большинством из них и представителями местных отделений «Единой России» существует негласная договоренность о политической лояльности. Это означает, что духовные наставники в ходе своей работы проповедуют среди прихожан необходимость лояльно относиться к действующей власти и стараются не допускать воздействия на них оппозиционных сил. Накануне и в ходе избирательных кампаний проповедническая деятельность усиливается, впрочем, не намного. Им довольно сложно оставаться нейтральными, так как позиции «Единой России» в основном сильны по всему Уралу, и неверные действия могут привести к нежеланию властей решать проблемы мусульман, к повышению налогового бремени, различным проверкам и иным неприятным последствиям. К чести хазратов, они никогда не допускают в своих речах прямых политических призывов голосовать за ту или иную партию.

Но в целом общение с рядовыми прихожанами осенью 2011 г. показало: их нейтральную позицию по отношению к политической борьбе; отсутствие серьезных симпатий в отношении тех или иных политических сил и кандидатов; недовольство тем, что политики не хотят заниматься решением проблем татар в ходе текущей работы и вспоминают о них только в период избирательных кампаний. Хотя в целом Северный управленческий округ достаточно стабильно голосует за «Единую Россию» и действующего президента. Почему — вопрос риторический. Нет достойной альтернативы. Данная партия хоть как-то решает проблемы татар, не мешает работе мечетей и национально-культурных автономий, поэтому и получает голоса татарских избирателей. В ходе напряженной политической обстановки в России, во время избирательной кампании на пост Президента страны, в округе не наблюдалось никаких волнений и активной деятельности оппозиции. Тем более не принимали в политических событиях участия татары-мусульмане, занятые решением своих повседневных проблем, а их из-за небольшого уровня оплаты труда, низкого уровня жизни, высокого процента безработица, не мало. Где достать хлеб насущный, чтобы прокормить себя и семью, — вот главное, что волнует людей на севере Свердловской области. Так что можно сказать, что перипетии политической борьбы, развернувшейся в России зимой 2011–2012 гг., обошли уральских мусульман стороной.

* * *

В целом же можно сказать, что глобальные перемены, происходящие в разных регионах мира на наших глазах за последние два года, хоть и имели определенный отголосок среди уральских мусульман, но не оказали существенного влияния на жизнь мусульманских общин, централизованных мусульманских организаций и рядовых верующих (а также этнических мусульман). Их протестный потенциал можно охарактеризовать как незначительный, а включенность в политические процессы — во многом вынужденную и спровоцированную внешними обстоятельствами. В целом мусульмане Урала стремятся держаться подальше от политической борьбы и участия в сомнительных акциях. Однако происшедшие летом 2012 г. трагические события, связанные с терактами против мусульманских лидеров‑«традиционалистов» в Татарстане и Дагестане, способны нарушить это относительное равновесие, так как в регионах Уральского федерального округа действует значительное количество салафитских общин, джамаатов «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» и других экстремистских организаций, которые по примеру собратьев в других частях России могут совершить подобные дерзкие акции на Урале. Если это произойдет, последствия трудно будет прогнозировать. Поэтому власти уральских регионов должны осуществлять тщательный мониторинг процессов, происходящих в мусульманском сообществе, и, в случае возникновения потенциальных конфликтных очагов, активно действовать на упреждение и урегулирование ситуации.