Ислам в России: 20 лет с начала процессов религиозного возрождения

Дамир Мухетдинов,
ректор Нижегородского исламского института им. Х. Фаизханова,
кандидат политических наук

Дамир Хайретдинов,
этнолог, руководитель департамента науки и образования
Духовного управления мусульман Европейской части России
кандидат исторических наук

Айдар Хабутдинов,
профессор кафедры общетеоретических правовых дисциплин Казанского
филиала Российской академии правосудия, доктор исторических наук

Введение

Российская Федерация — крупнейшее по площади государство мира. Мусульманская община России насчитывает не менее 20 миллионов человек. ислам в России имеет многовековую историю: первые мусульмане появились на территории современной России при праведном халифе Усмане ибн Аффане (да будет доволен им Аллах). Этих трех тезисов должно быть достаточно, чтобы представить всю масштабность и сложность запланированной нами работы: описать наиболее важные тенденции развития современного мусульманского сообщества России.

В каждом российском регионе имеются свои особенности в деле развития уммы. Но, как представляется, большинство мусульманских структур по всей России пошли одним из трех путей возрождения ислама:

— массовое строительство мечетей,

— упор на создание исламского медресе, соответствующего среднему (де-факто — начальному) звену образовательной системы,

— поиск финансирования.

Лишь единицы смогли заниматься проблемами совершенно иного плана: создание собственной информационной сети, сотрудничество со светскими учеными, создание исламского вуза в рамках системы светских государственных вузов.

Хотя прошло уже 20 лет после наступления религиозной свободы в стране, многие задачи исламского возрождения — подготовка достойных исламских богословов, создание системы вакфов, развитие информационно-аналитических служб и т. п. — до сих пор практически не реализованы. Причин этому — множество, начиная от тяжелого наследия атеистической эпохи и заканчивая непростой ситуацией во взаимоотношениях между мусульманскими религиозными организациями. Огромные расстояния между городами и разными общинами, сложный национальный состав мусульманской уммы, отсутствие единого центра многократно осложняют работу по возрождению ислама. Еще более значимым является фактор малой грамотности исламских религиозных и общественных деятелей в области ислама.

Сегодня мусульманским организациям России есть над чем работать. В первую очередь, это проблема отсутствия согласия в умме. Кроме того, можно назвать и множество других, нерешенных на сегодня вопросов. Например, в стране фактически отсутствует институт фетв, так необходимых в нашей повседневной жизни. В то же время каждый председатель любого регионального Духовного управления мусульман называет себя муфтием. На сегодня в стране насчитывается почти 80 муфтиев!

Отсутствие единства российских мусульман наряду с крайне низким уровнем грамотности имамов (как в вопросах богословия, так и в светских науках) заводит ситуацию с исламским возрождением в тупик. Неудивительно, что в таких условиях вольготно чувствуют себя многочисленные сектанты, экстремисты и террористы, пользующиеся исламскими лозунгами. Их деятельность тотально дискредитирует ислам в глазах российских властей и рядовых граждан, что многократно затрудняет работу по восстановлению богатейшего исламского наследия в России. Многие российские чиновники и целые властные структуры, не желая признавать миролюбивый характер исламской религии и не понимая мирных целей исламского возрождения, ставят многочисленные препоны мусульманам, поскольку считают их потенциальными врагами общества.

Почему же мусульманские религиозные и общественные организации в России не смогли направить российские государственные органы в том направлении, который был бы выгоден для ислама, для мусульман? Ответ очевиден: у мусульман отсутствуют какие-либо инструменты воздействия на государство и на общество. За все эти годы не были созданы механизмы влияния в виде:

— информационных агентств;

— газет и журналов, охватывающих все слои российского населения (а не только мусульман);

— теле- и радиоканалов;

— политических инструментов;

— банков;

— крупных коммерческих структур;

— или даже хотя бы просто объединенной, единой, сплоченной уммы.

Все те колоссальные средства, которые выделялись российской мусульманской умме различными спонсорами, были потрачены крайне неэффективно. Вместо создания мусульманской инфраструктуры (собственных предприятий, вакуфных магазинов и банков, информационных агентств и средств вещания и т. д.) деньги были проедены на ифтарах и курбанах. И снова, в который раз, мы делаем вывод о том, что главная проблема, по которой это стало возможным — низкий образовательный уровень большинства мусульманских лидеров и активистов, который не позволяет им применить стратегический взгляд на жизнь.

Итак, проблем в развитии уммы много. Но вместе с тем существует и огромный потенциал для того, чтобы попытаться решить некоторые из этих проблем, изменить вектор развития мусульманской уммы в России. Важнейший фактор здесь — наличие значительной прослойки молодых мусульман, которые понимают необходимость проведения реформ в исламском сообществе.

1. Численность мусульман

Ислам является, по большинству оценок, второй по численности верующих религией в современной Российской Федерации после православного христианства. Численность российских мусульман оценивается примерно в 20 млн. человек. Точная цифра неизвестна, поскольку при проведении переписей населения отсутствует религиозная идентификация граждан.

Цифра в 20 млн. человек предложена рядом исламоведов и разделяется большинством исламских религиозных деятелей (муфтиев); она же была озвучена бывшим президентом РФ В. В. Путиным на саммите Организации Исламская конференция в Кула-Лумпуре в октябре 2003 года. Эта цифра складывается из следующих показателей: согласно данным переписи населения 2002 года, в России на постоянной основе проживало 14,5 млн. человек, относящихся к «традиционно мусульманским национальностям» (татары, башкиры, чеченцы, народы Дагестана и др.). К ним приплюсовывают несколько миллионов неучтенных переписью, а также несколько миллионов мигрантов из стран Средней Азии и Азербайджана, которые иногда вообще не учитываются в официальной статистике. Таким образом, цифра в 20 млн. весьма приблизительна, и в зависимости от предпочтений аналитиков ее могут либо значительно приуменьшать (до 5 млн. человек, согласно религиоведу С. Филатову), либо, наоборот, крайне преувеличивать (до 40 млн. человек, согласно заявлениям некоторых мусульманских деятелей).

Ситуация подсчета осложняется тем, что многие представители «традиционно мусульманских национальностей» в годы советской власти значительно отошли от религиозного образа жизни, и слабо связаны с религией в целом. В то же время действительно огромный миграционный приток мусульманского населения из Средней Азии во многом компенсирует секулярность российских мусульман. Однако мигранты не являются постоянными жителями России.

2. Мазхабы, течения

Подавляющее большинство мусульман России являются суннитами. В Чечне, Ингушетии и Дагестане, а также среди выходцев из этих республик в других районах страны, распространен шафиитский мазхаб. Таким образом, численность шафиитов (по данным переписи 2002 г.) может быть определена примерно в 4 млн. 300 тысяч человек.

В остальных регионах наиболее распространен ханафитский мазхаб. Численность приверженцев этого мазхаба, если исходить из данных переписи 2002 г. по национальной принадлежности граждан, мы оцениваем в 9,5–10 млн. человек.

Приверженцы других суннитских мазхабов (маликиты и ханбалиты) в России крайне малочисленны и не имеют веса в общине в целом.

Шиитами-имамитами являются большая часть азербайджанцев; кроме того, небольшие группы шиитов имеются в Южном Дагестане (среди лезгин, татов, персов) и в городах Нижней Волги. Их общую численность мы оцениваем в 500–600 тысяч человек. В Москве, Дербенте, Владикавказе, Астрахани и ряде др. населенных пунктов имеются шиитские (имамитские) мечети. Шиитские молельные комнаты действуют также и в др. городах: Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Казани и др. Почти все эти центры обслуживают интересы шиитов азербайджанцев. Вместе с тем в конце 1990 х — начале 2000 х гг. существовала тенденция принятия шиитского ислама новообращенными русскими. Их численность была крайне мала (не больше 100 человек), в основном они базировались в трех городах: Москве, Екатеринбурге и Санкт-Петербурге. Однако они проявляли невероятную активность в информационном пространстве, так что у стороннего наблюдателя могла возникнуть мысль, будто все новообращенные мусульмане в России являются приверженцами шиизма. По большей части все они приняли шиизм под влиянием крупного общественно-политического деятели из числа российских мусульман Гейдара Джемаля. В результате действий ряда суннитских молодежных информационных движений в 2006–2009 гг. деятельность этой группы новообращенных русских шиитов почти сошла на нет.

Одно из направлений шиизма — исмаилизм — на территории СНГ имеет приверженцев в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Для России можно назвать три пункта, связанных с деятельностью исмаилитов. Во первых, наличие в крупных городах (Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и др.) небольших, но активных (в торговле) общин памирцев. Во вторых, в России проживают исмаилиты — выходцы из Афганистана, имеющие контакты с центром Ага-Хана.

Первый визит в Москву Ага-Хана IV в январе 1995 г. имел особое значение для исмаилитской общины. После встречи Ага-Хана с руководством России, патриархом Алексием II и посещения Соборной мечети Москвы состоялась религиозная церемония «дарбар» (называется аудиенция у исмаилитского имама для получения его благословения) в спорткомплексе «Олимпийский». Известно, что Ага-Хан дал специальный «фарман» (указ, послание) членам исмаилитской общины России, тем самым интегрировав их в свою всемирную сеть. Тогда же в этой общине было назначено руководство («мукхи» и «камадийя» — глава общины и заместители), однако достоверной информации на этот счет не имеется. Из некоторых исследований становится ясно, что в городских общинах исмаилитов в России имеются свои религиозные служители — «халифа».

Впоследствии Ага-Хан еще дважды посещал Москву, в ноябре 1996 г. (для встречи с лидерами таджикской оппозиции от бадахшанцев), и в апреле 2002 г. (для встречи с президентом В. Путиным и главой МИД И. Ивановым). Кроме того, в 2007 г. дочь Ага-Хана принцесса Захра была с визитом в Казани.

По мнению аналитиков, лидеры исмаилитов вряд ли имеют какие-либо планы проповеди в отношении российского населения, будь то мусульмане или немусульмане. Однако у Ага-Хана явно имеются виды на три республики бывшего Советского Союза, которые в своей внешней и внутренней политике зависимы от Москвы: Казахстан, Киргизстан и Таджикистан. Несмотря на то что в первых двух республиках никогда не было исмаилитских общин, Ага-Хан и члены его семьи уже многократно посещали их с визитами, во время которых они встречаются с лидерами этих государств, членами правительств, депутатами парламентов, общественностью. Есть версия, что лидеры исмаилитов имеют не только финансово экономические, но и религиозно-политические интересы в этих регионах, а от России они лишь пытаются добиться благожелательного отношения к своей активности.

Другие шиитские течения не являются для СНГ традиционными (зайдиты, друзы и нусайриты), к ним относятся часть проживающих в России выходцев из Йемена, Ливана и Сирии. Про них были отдельные публикации в российской прессе 1990 х гг., но об их реальной активности ничего не известно.

Ахмадийское движение среди российских мусульман не признается в качестве мусульманского. Однако на территории бывшего СССР ахмадийцы закрепились в начале 1990 х гг. в регионе, мусульманская община которого в наибольшей степени была оторвана от своих единоверцев — в Литве (в Каунасе). Результатом их деятельности там стал раскол литовских мусульман. В те же годы ахмадийцы действовали и в Белоруссии (в частности, в Гродно). Чуть позже они появились и в Казани, но вынуждены были ретироваться оттуда в 1995 г. С 1995 года штаб-квартира движения находилась в Москве; там имелась хорошего качества литература на русском языке, переведенная с английского. Проповедники и работники этого движения в России — выходцы из Пакистана, занимавшиеся здесь бизнесом. Наиболее заметным из выпущенных ими книг на русском языке стал перевод Корана, выполненный поэтом Р. Бухараевым с английского языка. Чуть позже появился и другой перевод с английского (Мухаммада Али 1917 г.) — выполненный А. Садецким и изданный в США в 1997 г. лахорским течением. В настоящее время влияние ахмадийцев практически сошло на нет.

Хабашитская идеология проникла на территорию бывшего СССР из Ливана в начале 1990 х гг. Эта идеология апеллирует к шафиитскому мазхабу, хотя ее сторонники обвиняют в куфре многие группы мусульман. Центром хабашитов в СНГ на сегодняшний день является Духовное управление мусульман Украины (ДУМУ) в Киеве, созданное в 1993 г. при явном покровительстве властей, во главе с муфтием А. Тамимом. В Москве хабашиты, крайне активные в делах проповеди, преподавали в нескольких местах в начале 1990 х гг., в том числе в медресе при Соборной мечети. По-видимому, разрешение на преподавание было выдано ливанским учителям теми работниками мечети, которые слабо разбирались в тонкостях исламской акиды. Только во второй половине 1990 х гг. эти учителя были вытеснены из мечети. Наиболее активные хабашиты из числа российских мусульман выезжали для повышения знаний в Киев и даже в Ливан. К настоящему времени их активность во многом подорвана усилиями молодежных суннитских движений. Наиболее показательным является история благотворительного фонда «Ихлас», который с середины 1990 х гг. до начала 2000 х годов являлся ключевым финансовым и идеологическим центром хабашитской активности в центральной России. В 2008–2009 гг. руководство фонда отошло от хабашитского течения и ДУМ Украины. Сейчас организация полностью стоит на позициях традиционного суннитского вероучения.

3. «Традиционный» ислам

Подавляющее большинство имамов в современной России являются людьми старшего возраста, идеологически придерживающиеся линии традиционализма. Как правило, это старики, знающие наизусть несколько сур Корана и дуа (молитв), и, самое главное — досконально знающие порядок и детали различных церемоний и традиционных обрядов, имеющих, как правило, суфийское происхождение. Сегодняшняя мусульманская молодежь во многом не приемлет этого явления и не признает таких имамов в качестве авторитетов. В некоторых регионах страны, в частности на Северном Кавказе, это отвержение пожилых имамов имеет гораздо более радикальный характер; этот процесс, имеющий место в молодежной среде, власти и СМИ именуют «ваххабизмом». Однако большинство мусульманского населения имеет устойчивую и ставшую привычной практику проведения тех или иных мероприятий и обрядов (при заключении брака, рождении ребенка, похоронный обряд и т. д.), и в этом вопросе пожилые имамы имеют серьезную опору в обществе. Даже если в семье молодые люди досконально знают шариатские законы и порядки, в вопросах обрядности их родители прибегает, как правило, к помощи стариков.

Эта форма ислама получила в научных и экспертных кругах название «традиционный ислам». Совокупность обрядов и ритуалов, выработавшаяся у мусульманских меньшинств России в течение нескольких столетий, была предназначена в том числе и для противодействия ассимиляции в немусульманской среде. Таким образом, «традиционный ислам» во многом помог выживанию мусульманских народов в составе Российского государства. Однако эта форма не пригодна для призыва немусульман к исламу; генетический страх ассимиляции мусульманских меньшинств и сегодня мешает делу даавата (исламского призыва, просветительства).

Для того чтобы понять, каково соотношение между собой «традиционного ислама» и проповеди, остановимся на самом важном вопросе этой проблемы — язык богослужения и проповеди (вааз и хутба) в среде имамов. Если во всем мусульманском мире разногласия между имамами определяются различиями в мазхабах или в акиде, то в России ситуация несколько иная. Главным символическим знаком, определяющим политику того или иного имама или муфтията, является наличие того или иного языка в проповеди. В таком вопросе, как язык богослужений, заключается огромный смысл, — является ли мечеть для мусульман «своей», то есть традиционной, или она пытается ввести реформы. До середины 1990 х гг. в мечетях все еще слышна была резкая критика со стороны старшего поколения тех, кто разговаривал вслух по-русски. «Говорите по-мусульмански», или «… на мусульманском языке» — так можно перевести требования, до сего дня предъявляемые молодежи пожилыми людьми на религиозных собраниях (меджлисах).

Дело в том, что одной из особенностей мусульманских наций в России является полная идентификация себя с исламом (например, «мусульманин» — значит «татарин», и наоборот). Далеко не каждый имам рискнет использовать русский язык для чтения проповеди на религиозном меджлисе или тем более в мечети. Поэтому до сих пор единственным языком проповеди во многих регионах страны является родной язык местных мусульман (татарский, башкирский, чеченский, аварский и т. д.). Такая позиция не вызывала к тому же нареканий со стороны Русской православной церкви.

Между тем необходимость в даавате среди российских мусульман несомненна. Религиозные убеждения современных российских мусульман достаточно путаны и не всегда соответствуют собственно исламским нормам. Например, в существовании Аллаха убеждены практически все, родившиеся в мусульманских семьях, но истинных знаний о Его атрибутах у большинства мусульман нет. Также почти все мусульмане знают о Пророке Мухаммаде (да благословит его Аллах и приветствует), но достоверного представления о его пророческой миссии у многих нет. Коран воспринимается как Священное Писание, но читают его на арабском языке очень немногие (при этом слабо понимая смысл аятов), а массового распространения среди российских мусульман переводы Корана на русском языке до последнего времени не получили.

4. Проблемы даавата

В последние годы процессы языковой ассимиляции мусульманских меньшинств идут усиленными темпами. Это приводит к тому, что все большее число имамов, в первую очередь молодых и среднего возраста, прибегает в своей проповеди к русскому языку. Однако даже и у них остается такая важная проблема, как чтение дуа (обращение к Всевышнему) после намаза. Дело в том, что русский язык не имеет традиции исламского богослужения. Дуа на русском языке должно звучать в церковно-славянском варианте, копируя церковные тексты. Для привыкших к традиционному устоявшемуся порядку российских мусульман принять такие вещи полностью невозможно, в сознании нации они подобны «хараму». Результатом этого является то, что дуа в любых мечетях читается либо на арабском языке, который не понятен рядовым верующим, либо на языке самого крупного мусульманского народа, в первую очередь на татарском. Даже самые «реформированные» имамы Центральной России и Поволжья способны произнести на русском языке только 2–3 фразы-дуа.

Таким образом, Духовные управления мусульман не могут вести проповедь на русском языке, и поэтому их призыв (даават) ограничен исключительно местными мусульманами. Однако и в работе с местным населением Духовным управлениям далеко не всегда удается достичь каких-либо заметных продвижений. Дело в том, что почти во всех регионах муфтияты крайне ограничены в информационном пространстве. На федеральном телевидении муфтии выступают с проповедями только 1 или 2 раза в год на мусульманские праздники, при этом ведется прямая трансляция из двух мечетей (Соборной мечети Москвы, где расположена резиденция СМР, и Соборной мечети Уфы, где расположена резиденция ЦДУМ).

Роль имамов и муфтиятов в деле призыва мусульман к исламу должна быть велика. Однако на деле многие из них пассивны, не проявляют вообще никакого стремления вести такого рода работу. В первую очередь такая пассивность характерна для муфтиятов, входящих в систему ЦДУМ с центром в Уфе. Входящие в Совет муфтиев России отдельные самостоятельные муфтияты несравненно активнее муфтиятов в системе ЦДУМ. В национальных регионах муфтияты вынуждены согласовывать каждый свой шаг с руководством этих республик, поэтому они никогда не проявляют самостоятельности в вопросе исламской проповеди. Эта проблема особенно ярко проявляется на Кавказе, где повсеместно имеет место столкновение мусульманской молодежи (т. н. «ваххабистов») с Духовными управлениями мусульман (в основном суфийского направления и традиционалистской идеологии).

Итак, имамы и муфтии мало проповедуют, и к тому же у большинства мусульман нет возможности услышать их ни по телевидению, ни по радио. Кроме того, далеко не все понимают тот язык, на котором ведется проповедь (родные языки мусульманских народов: татарский, башкирский, чеченский и т. д.). Поэтому основной формой проповеди в российском обществе (кроме проповеди в мечетях), начиная с середины 1990 х гг., становится печать.

5. Книгоиздательство

Одним из самых важных видов деятельности в исламе считается просветительство. Именно благодаря мирной проповеди мусульманское вероучение было воспринято разными народами России. И если раньше для этого было необходимо отправляться в длительные путешествия, то теперь, в эпоху нового витка развития человеческой цивилизации, стало крайне необходимо уметь пользоваться ее благами. В связи с этим одним из направлений деятельности стало развитие книгоиздательства. Первые издания, появившиеся еще в начале 1990 х гг., отличались не очень высоким качеством и содержанием и выпускались, как правило, полуофициальными типографиями в виде небольших брошюр; что касается их содержания, то в основном они описывали лишь обрядовую сторону.

В настоящее время почти все Духовные управления имеют какие-либо печатные издания — как правило, на русском языке. Правда, их уровень совершенно различен. Самые худшие газеты — у Центрального Духовного управления мусульман. Повыше уровень прессы у Духовных управлений на Кавказе. Издания этих муфтиятов отличаются резким уходом в традиционализм и (для Кавказа, особенно для Дагестана и Чечни) — в суфизм. Так, газета Духовного управления мусульман Дагестана «Ас-салям» значительную часть номера посвящает личности шейха кадирийского тариката Саида-эфенди Чиркейского, остальной текст также в основном рассказывает о суфизме.

В этих газетах практически нет места для идеологических оппонентов — разве что для их высмеивания. Сам уровень проповеди довольно примитивен. Мало авторского материала, но много перепечаток из Интернета.

Гораздо выше уровень печатных изданий у Духовных управлений, входящих в состав Совета муфтиев России, хотя и он не сравним со светской прессой. Свои издания и Интернет-сайты есть у ДУМ Европейской части России (газета «Ислам минбаре»), ДУМ Татарстана (целый ряд собственных изданий), Единого ДУМ Пензенской области, ДУМ Азиатской части России, ДУМ Мордовии, ДУМ Карелии и др.

Крупнейшим медиа-холдингом в этой части является Издательский дом «Медина» (Москва-Нижний Новгород), учрежденный Духовным управлением мусульман Нижегородской области в 2007 г. Основным продуктом Издательского дома, помимо богословских книг (серия «Ханафитский фикх», тафсир А. Ю. Али и др.) является совокупность периодических изданий: ежемесячной газеты «Медина аль-Ислам», журналов «Минарет Ислама», «Фаизхановские чтения», «Рамазановские чтения», «Ислам в современном мире», «Форумы российских мусульман», «Ислам в СНГ» и др. На их страницах дается принципиальная оценка событиям, происходящим в российской общине мусульман и вокруг нее, оперативно и качественно анализируется широчайший спектр явлений, имеющих отношение к жизнедеятельности мусульман. Помимо мониторинга и анализа настоящего, особое внимание уделяется прогнозу будущих вариантов развития уммы. Эти издания исследуют и с разных сторон прогнозируют различные аспекты по теме ислама в РФ и во всем мире, представляют собой совершенно новое явление в деле возрождения ислама в России и не имеют аналогов в масштабах мусульманской уммы нашей страны.

С марта 2011 г. новая команда, вышедшая из недр Издательского дома «Медина», приступила к переформатированию официального органа ДУМ Европейской части России — «Ислам минбаре». Первые отзывы сторонних наблюдателей свидетельствуют о том, что газета развивается динамично и в нужном для руководства ДУМЕР направлении.

6. Электронные СМИ

Параллельно с книгоиздательством мусульмане начали работу и в такой важной сфере, как создание теле- и видеопродукции. Однако на сегодня все проекты в этой области не выходят за рамки любительской, непрофессиональной деятельности.

Здесь можно отметить также телепередачу «Мусульмане», еженедельно выходящую по пятницам на федеральном канале «Россия» — но ее эфир длится только 10 минут, и передача делается строго в неидеологическом ракурсе. Подобно ей, радиопередачу «Голос Ислама», выходящую на «Радио России», также делают немусульмане. Все это сказывается на качестве продукта, который мало соответствует ожиданиям мусульманской части аудитории.

Работа по созданию собственного телевидения и/ или радиовещания требует от мусульман масштабного финансирования, но даже не это является ключевой проблемой проекта. На наш взгляд, главное препятствие в этом проекте — отсутствие собственной, глубоко проработанной концепции. По нашему убеждению, исламское телевидение в России на сегодня — недостижимо, причем в первую очередь по причинам идеологическим, внутреннего характера. К примеру, такое телевидение не сможет использовать более 90% телерекламы, производящейся рекламными компаниями для всех остальных телеканалов, поскольку в большинстве рекламных роликов используется тот или иной элемент «харама». Непозволительна на исламском телеканале реклама алкоголя, сигарет, мужского и женского белья, практически любого элемента женской одежды, косметики, нехаляльной мясной продукции. Но даже и в безобидных рекламных клипах, как правило, используется образ молодых привлекательных женщин, которые — разумеется — одеты отнюдь не по правилам шариата. Недопустимы образы полураздетых мужчин (например, рекламирующих обувь), народных гуляний, при которых мужчины и женщины находятся вместе (например, известная реклама моющих средств после застолий), легкого флирта или эротики (например, рекламы мороженого, шоколада, жевательной резинки, чипсов и т. п.). Таким образом, исламский телеканал будет не в состоянии обеспечить самофинансирование путем размещения рекламных роликов.

Но проблема нарастает как снежный ком, если глубже проанализировать возможный контент такого телеканала: здесь не допустимы ни советские, ни российские, ни западные телефильмы и даже большинство мультфильмов. От самых консервативно настроенных мусульман будут упреки и относительно арабских телефильмов, поскольку в египетской или сирийской телепродукции также не следуют нормам шариата в женской одежде. Телеканал будет вынужден показывать только «говорящие головы» или абстрактные картинки, подобно саудовским или иранским исламским телеканалам. Все этого говорит об утопичности идеи исламского телеканала. Однако эту идею можно воплотить в жизнь, изменив концепцию телеканала — он должен быть не исламским, а этно-ориентированным. Возможны два варианта: татаро-башкирский федеральный телеканал, или телеканал этнических меньшинств (всех, включая буддистов, иудеев и т. п.). В рамках последнего доля собственно исламских программ будет чуть меньше, зато его финансирование поддержать проще за счет привлечения несравненно большего числа спонсоров.

Особую роль в исламском просвещении играет Интернет. Его доступность позволяет ежедневно в течение 24 х часов получать ту информацию, какую желает обрести рядовой посетитель. В последние годы были созданы различные сайты на мусульманскую тематику.

Из самых известных и наиболее посещаемых стоит отметить такие сайты, как Ислам.Ру (до конца 2010 г.), «Ислам в РФ», Ислам-ньюс.Ру, Ансар.Ру, Умма.Ру, «Ислам в Нижнем Новгороде».

В 2000 г. в России появился одни из самых мощных информационно-просветительских проектов — независимый сайт Ислам.Ру (Москва), до конца 2010 г. — крупнейший мусульманский сайт в стране. Первоначально сайт рассматривался как электронное продолжение первого в России исламского журнала «Мусульмане», последний номер которого вышел в 2000 г. Однако со временем сайт оформился как вполне состоявшийся и самостоятельный проект. До 2006 г. сайт придерживался радикального направления, открыто нападал на Духовные управления мусульман. Однако в 2006 г. на одной из конференций в Нижнем Новгороде по инициативе Д. В. Мухетдинова и Д. З. Хайретдинова ведущие журналисты Ислам.Ру подписали негласное соглашение, по которому интернет-сайты обязывались прекратить нападки на оппонентов из числа мусульман. Это привело к качественному пересмотру всей информационной политики сайта, разрыву с радикальными элементами из числа журналистов. С 2006 г. Ислам.Ру являлся самой мощной площадкой, на которой формировалось общее исламское идеологическое и информационное поле России. Сайт отражал позицию исламской общественности России, мусульманских религиозных деятелей и интеллигенции, публицистов и простых верующих. Он также старался популяризировать достижения всех мусульманских структур, официальных и общественных. В целом редакция сайта стремилась ориентироваться на западноевропейскую модель исламского сообщества, максимально открытого для многих исламских течений и школ.

К соглашению, о котором сказано выше, присоединились также редакторы и журналисты сайта Ислам-ньюс.Ру (Москва) и вновь созданного сайта (на базе медиа-холдинга «Медина») ИсламРФ.Ру. Журналисты трех сайтов в течение двух лет соблюдали данное соглашение. Это позволило им полностью подавить информационную активность шиитов, хабашитов и ахмадийцев, вывести исламский дискурс в России на новую ступень, качественно поднять уровень исламской журналистики и, соответственно, читательской аудитории. Однако в 2008 г. сайт Ислам-ньюс.Ру начал все чаще нарушать данное соглашение, и с 2009 г. окончательно занял резко враждебные позиции в отношении своих оппонентов, прежде всего из числа Духовных управлений мусульман. Вначале казалось, что редакция сайта одинаково враждебно направлена против любых Духовных управлений, т. е. не приемлет института ДУМ в принципе. Однако затем оказалось, что Ислам-ньюс.Ру ведет выборочную информационную войну только против Совета муфтиев России и входящих в его состав муфтиятов. Сегодня данный сайт, который создавался силами мусульман-салафитов (как они сами себя позиционировали вплоть до середины 2000 х гг.), занял позицию неофициального издания таких ультраконсервативных религиозных организаций, как ЦДУМ и РАИС.

В конце 2010 — начале 2011 гг. произошла смена команды на сайте Ислам.Ру. С приходом новой команды деятельность сайта развалилась, большая часть контента была уничтожена, был задан идеологический вектор на сотрудничество с Р. Силантьевым и его коллегами-исламофобами. В настоящее время Ислам.Ру больше не является информационным рупором уммы. Старая команда сайта перешла на сайт Ансар.Ру, который был создан в Саратове и в настоящее время модерируется из Европы. Сайт Ансар.Ру в условиях фактической информационной войны Интернет-сайтов также занял достаточно радикальные позиции.

Сайт ИсламРФ.Ру по-прежнему модерируется командой медиа-холдинга «Медина». Сайт занимает умеренные, центристские позиции в большинстве проблемных вопросов исламского дискурса в России. Сайт входит в число лидеров исламского информационного вещания. Редакция старается соблюдать баланс между различными муфтиятами, вместе с тем заметно, что с 2010 г. сайт активно поддерживает позицию СМР и его председателя Р. Гайнутдина. Достаточно показательно, что первые страницы поисковых систем Яндекс и Рамблер при запросе «Равиль Гайнутдин» выдают положительный контент, содержащийся только на сайте ИсламРФ.Ру и союзных ему сайтах («Ислам в СНГ», «Ислам в Нижнем Новгороде», сайт ИД «Медина» и т. п.) — большинство остальных поисковых запросов дают перессылки на негативную информацию, восходящую к исламофобам. Работа сайта ИсламРФ.Ру тщательно отслеживается в чиновных кругах, в т. ч. в Администрации президента. Это накладывает большую ответственность на редакторов и журналистов, отстаивающих исламские ценности перед лицом усиливающегося внутримусульманского разлада и многочисленных внешних вызовов.

7. Диалог между исламскими течениями

В результате известных политических событий 1990 х гг. мусульманская община России, как и все слои российского общества, перешла в качественно иную стадию своего существования. На протяжении этих лет здесь образовались и получили развитие самые разнообразные идейные течения, характерные для общества в его критические периоды. Так, уже в середине 1980 х гг. в стране сложилась группа мусульманских деятелей, не только оппозиционно настроенных по отношению к атеистической власти, но и критически относящихся к официальным Духовным управлениям мусульман. Их последователей условно можно назвать «реформаторами» российского ислама. Вплоть до конца 1990 х гг. они проявляли известный радикализм в отношении Духовных управлений мусульман, но затем постепенно их роль свелась всего лишь к критике методов работы тех или иных конкретных муфтиев. В целом «реформаторство» начала 1990 х гг. ушло в прошлое; оно явно «остепенилось» в связи с изменением условий и, соответственно, методов работы.

В настоящее время «реформаторские» установки по глобальным проблемам несильно отличаются от идей муфтиятов или «чиновников от ислама». Наиболее наглядно взгляды «ревнителей чистоты» проявляются в тех вопросах, которые не являются глобально значимыми, но способны вызвать споры и раздоры в консервативном российско-мусульманском обществе. Это вопросы обрядности: отмечать ли поминки после смерти человека, проводить ли религиозные собрания (меджлисы) с приглашением муллы по конкретному поводу, отмечать ли Мавлид ан-Набий и т. д. Носители указанных идей испытывают определенный уровень анти-традиционалистских настроений; среди кавказцев более выраженным является анти-суфийский настрой.

Негативным пунктом деятельности «реформаторов» стало их отчуждение от народа, навеянное как элементами идеологии, так и отсутствием практики общения с народом. Именно поэтому для руководителей подобных течений крайне важным остается вопрос об открытии «своих мечетей, однако это практически неосуществимо, поскольку юридическим основанием для функционирования мечети должен быть их контроль со стороны Духовных управлений мусульман.

Уже в начале 1990 х гг. существовали предпосылки к радикализации отдельных группировок среди «реформаторов», ставших впоследствии обособленными течениями со своей идеологией. Деятельность этих групп резко возросла во второй половине 1990 х гг. Наиболее наглядно этот процесс происходил в Дагестане.

Кавказский радикализм имеет собственную историю и своих лидеров. Наибольшее значение радикалы из Дагестана, Чечни и Ингушетии придают «суфийскому» вопросу. Особый характер данного вида радикализма обусловлен соответствующей «взрывной» ментальностью. Именно по этой причине никакого диалога между приверженцами суфийских тарикатов и радикальных движений на Кавказе нет и быть не может в принципе.

Использование радикальных мыслей в своих выступлениях стало популярным в среде некоторых деятелей (как правило, связанных с политикой), на самом деле исповедующих вполне конформистские взгляды. Псевдорадикальные идеи звучали и в выступлениях муфтиев и имамов России. Наиболее наглядно этот процесс происходил в начале 1990 х гг., когда в результате раскола Духовного управления мусульман Европейской части России и Сибири (ДУМЕС) были образованы независимые ДУМ Татарстана, Башкирии, Поволжья, Сибири и др. Однако и в этом случае «радикализм» имамов имеет, по большей части, вполне земные корни и легко превращается в прагматизм в случае изменения административно-политической ситуации.

Таким образом, в татарско-башкирском обществе диалог между «реформаторами» и «консерваторами» никогда и не прекращался, начиная с 1990 х годов. Сегодня баланс между этими группами обрел совершенно устойчивый характер, и в обществе давно уже наметилась тенденция к постепенному размыванию границ между этими группами.

Хотя среди мусульман России распространены суфийские обряды и традиции, в татаро-башкирской среде знатоков тариката почти нет в отличие от кавказцев. В Дагестане, Чечне и Ингушетии крайне сильны позиции тариката кадирия. Все действующие официальные религиозные деятели в этих республиках являются членами суфийских тарикатов. В Дагестане они не могут сделать ни одного самостоятельного шага, не получив согласия своего устаза (шейха). Наибольшим влиянием пользуется шейх Саид Чиркейский, мюридами которого являются многие действующие политики Дагестана, члены Духовного управления мусульман Дагестана и т. п. В других республиках Северного Кавказа имеет место тарикат накшбандия, однако его позиции здесь крайне слабы и не сопоставимы с ситуацией в Дагестане, Чечне и Ингушетии.

Поэтому в среде мусульман Северного Кавказа (в первую очередь Дагестана, Чечни и Ингушетии) ситуация с внутимусульманским диалогом складывается совершенно противоположно тому, что характерно для татаро-башкирского сообщества. Здесь, напротив, любой новый шаг «радикалов» или «традиционалистов» воспринимается через призму отношения к суфийскому тарикату или его шейху. В обществе очень четко складывается противостояние антисуфийски настроенной молодежи и просуфийских кругов, куда входят люди всех возрастов, в том числе опять же большое число молодежи. На это противостояние накладывается сложная политическая и общественная атмосфера в регионе, когда любое антисуфийское высказывание немедленно оборачивается обвинением в «ваххабизме», что приравнивается к терроризму. И, наоборот, в радикальных джамаатах любое просуфийское движение или даже слово воспринимается не просто как «бидаат» (недозволенное новшество), но как «куфр» (неверие) с соответствующими последствиями.

Таков, в целом, уровень внутриисламского «диалога» в стране. Что касается взаимоотношений между мазхабами, ханафитским и шафиитским, они всегда отличались дружелюбием. Конфликтов на этой почве не замечено, хотя и особого какого-то диалога не ведется. То же самое можно сказать и об отношениях между суннитами и шиитами, поскольку в шиитской общине практически отсутствуют активисты, за исключением единиц, которые пытались бы использовать шиитские ресурсы за пределами своих национальных общин. Следовательно, между этими общинами нет ни конфликта, ни богословского диалога.

8. Межрелигиозный диалог

Ключевым фактором стабильности в российском обществе на протяжении почти всей истории России являлись взаимоотношения православной и исламской общин. Вопрос не утратил своей актуальности и доныне, о чем наглядно свидетельствуют многочисленные заявления политиков и общественных и религиозных лидеров, включая их высшие круги. В частности, председатель правительства РФ В. В. Путин в 2000 е годы сделал ряд особо удививших мир заявлений о том, что Россия — не просто православное, но и одновременно — мусульманское государство, что Россия в течение многих десятилетий выступала в качестве союзника исламских стран и даже в качестве их геополитической опоры в условиях противостояния неназванным «третьим» странам. В несколько ином, но также чрезвычайно позитивном ключе выступал покойный патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, заявлявший, что «Русская православная церковь всемерно поддерживает межрелигиозный диалог внутри России, будучи уверенной, что его основа — желание жить в мире, уважая друг друга, — непоколебима и бесспорна… достойный ответ на вызовы современности могут дать исключительно последователи традиционных религий, в первую очередь православные и мусульмане, руководствующиеся многовековыми духовными ценностями».

Однако единственной структурой, в рамках которой планировалось развивать межконфессиональный диалог, был Межрелигиозный совет России (МСР), созданный в 1998 г. В состав МСР вошли три религиозные организации российских мусульман, две организации иудеев, и одна — буддистов. С учетом напряженных отношений между разными организациями, представлявшими ислам, а также иудаизм, это позволяло представителю Русской православной церкви продвигать свою позицию по всем основным вопросам. РПЦ МП более активно поддерживает в качестве партнера по диалогу Центральное Духовное управление мусульман, располагающееся в далекой Уфе во главе с муфтием Т. Таджутдином. 

Другим источником межрелигиозного напряжения в российском обществе называются проблемы между мусульманами и иудеями. В действительности как таковых проблем между ними никогда не возникало. Иудеи, как правило, в той или иной форме разделяют опасения мусульман относительно православизации светской школы, введения поста православных капелланов в армии и т. п. Однако в момент обострения израильско-палестинского конфликта российские стороны занимают диаметрально противоположные позиции. В частности, один из сопредседателей Совета муфтиев России муфтий Н. Аширов довольно резко высказался во время бомбардировок Газы в начале 2009 г. по вопросам сионизма. За это он был ошельмован одной из иудейских организаций, имеющих весомое влияние в обществе и СМИ. РПЦ и власти выступили на стороне иудейской организации, требуя от Совета муфтиев отмежеваться от заявлений Н. Аширова.

Таким образом, межрелигиозный диалог в России в последние годы — это очень сложный процесс, в который вовлечены противоборствующие между собой три мусульманские, противоборствующие между собой две иудейские организации и Русская православная церковь. Позиции буддийской организации отличаются сервильностью и отсутствием внятной платформы. Католики, протестанты и старообрядцы из этого процесса фактически исключены.

В связи с тем, что Межрелигиозный совет России де-факто утратил свою работоспособность, по инициативе РПЦ в 2007 г. был создан новый аналогичный орган — Межрелигиозный совет СНГ. Мусульман в нем представляет гражданин Азербайджана, председатель Управления мусульман Кавказа, шейх-уль-ислам Аллахшукюр Паша-заде. Деятельность нового Совета аморфна и лишена собственных инициатив. 17 июня 2009 г. на конференции в Москве А. Паша-заде предложил создать Консультативный совет мусульман СНГ, который вошел бы в качестве соучредителя в Совещательный орган по религиям при ООН (эту инициативу выдвинул незадолго до этого генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун). Консультативный совет мусульман СНГ был немедленно создан во главе с А. Паша-заде.

На VII Мусульманском форуме в ноябре 2011 г. идеи духовной интеграции стран СНГ в лице Совета муфтиев и Совета улемов СНГ получили поддержку муфтиев России, Казахстана, Беларуси, Кыргызстана, Таджикистана, то есть стран СНГ, наиболее тесно участвующих в Евразийском объединении.

9. Исламское образование

До середины XIX в. исламское образование в России не представляло собой какой-либо единой системы, и совершенно исключало из своей сферы светские дисциплины и предметы из русской школы. Высшее исламское образование возможно было получить только за границей — в Турции, Персии, Бухаре. Во второй половине XIX века среди российских мусульман начинает распространяться идеология джадидизма (обновления), одной из целей которой была образовательная реформа путем преподавания на родном языке, включения светских дисциплин и русского языка. В мусульманской умме произошел раскол на консерваторов охранителей и джадидов.

Таким образом, исламская образовательная среда в России начала XX в. состояла как минимум из трех разновеликих компонентов:

1) традиционное, изоляционистское и малограмотное низшее и среднее образование — у кадимистов;

2) реформаторское, рационалистическое исламское с элементами светского, среднее и высшее образование — у джадидов;

3) высшее исламское образование с элементами иностранной идеологии — у отдельных представителей мусульманских богословов, близких к джадидам.

Образование всегда играло огромную роль в исламе, т. к. именно выходцы из духовных учреждений становились опорой мусульманского вероучения, что в принципе характерно для всех конфессий. В связи с этим возникла потребность в подобных учебных заведениях, поскольку в Советском Союзе возможность получить религиозное образование была минимальной. Как правило, желающие обрести исламские знания вынуждены были выезжать в Среднюю Азию, где традиции мусульманского образования в какой-то мере продолжали существовать. Одним из самых известных религиозных учреждений того времени являлось медресе «Мир-и Араб», расположенное в Бухаре. Именно там учились в свое время большинство сегодняшних имамов и муфтиев, входящих в Совет муфтиев России.

Исходя из сложившейся ситуации, во многих российских регионах стали организовываться различные курсы по изучению ислама. Понимая, что подобные кружки не соответствуют современным требованиям и не отличаются высоким уровнем, часть молодежи выражала желание учиться за рубежом, где исламское образование стояло на порядок выше, чем в России и даже в среднеазиатских республиках. Одновременно с этим в крупнейших мусульманских центрах, таких как Казань, Уфа, Махачкала, Назрань, Нальчик, Москва, Нижний Новгород были созданы учебные заведения более высокого уровня, получившие официальную регистрацию и лицензию.

Однако высшее исламское образование в 1990 е гг. и в начале 2000 х гг. молодые российские мусульмане могли получить только лишь за рубежом. В основном они отправлялись для этого в вузы Саудовской Аравии, Кувейта, Катара, ОАЭ, Иордании, Сирии, Египта, Турции, Малайзии, Пакистана, Ирана, Ливии, Алжира, Туниса, Марокко, Судана. Иногда российских мусульман-студентов можно было встретить также в Йемене, Индонезии, Ливане, Омане.

В тот период десятки тысяч молодых людей из числа российских мусульман получили возможность выехать на учебу в исламские государства. Казалось бы, российский ислам получил в их лице надежный кадровый потенциал, благодаря которому процесс возрождения мусульманской религии пойдет чрезвычайно быстрыми темпами, и рост религиозных и образованных людей будет происходить в геометрической прогрессии. Тем не менее процесс массового выезда молодых мусульман для учебы в исламские государства — процесс, не имеющий прецедентов в истории России, — не дал практически никакого положительного эффекта для роста могущества уммы. Как это ни печально, но мизерные результаты участия вчерашних студентов в жизни мусульманской общины очевидны любому объективному наблюдателю.

Попробуем обозначить некоторые особенности, которые повлияли на неэффективность результатов их учебы:

1. Контроля за этим процессом со стороны мусульманских структур не существовало.

2. Из этой проблемы возникла следующая: полный разнобой в квалификации студентов, отправляемых за рубеж. Для принимающей стороны — исламского вуза в арабских странах, Турции, Малайзии, Иране, Пакистане и др., критерий был только один — принадлежность студента к исламу. Это определялось на основе имени студента, или имени его родителей. Вступительные экзамены для россиян в исламских вузах были либо простой формальностью, либо отсутствовали вовсе. Так среди российских студентов появилось значительно число троечников и немало двоечников.

Таким образом, зарубежное высшее исламское образование оказалось обесцененным таким подходом, при котором за рубеж поехали «все, кому не лень», процесс их отправки и обучения не контролировался ни кем, окончить вуз удавалось лишь единицам. Не менее важно и то обстоятельство, что практически ни с одним мусульманским государство у России не были подписаны договора о признании дипломов друг друга. Следовательно, человек, отучившийся 5–7 лет в исламском вузе, все эти годы потратил зря, поскольку у него отсутствуют легитимные, с точки зрения российской юриспруденции, документы о его образовании.

Теперь обрисуем картину с исламским образованием в самой России. В начале 1990 х годов все религиозные общины страны переживали бум своего возрождения, и одно из самых заметных мест в этом плане принадлежало мусульманской умме. По всей стране открывались десятки исламских медресе и сотни или даже тысячи курсов по изучению основ религии. Молодежь из числа мусульман активно откликалась на призыв обучаться религии предков в исламских медресе. Однако ни Духовные управления мусульман, ни руководители медресе и курсов вовремя не поняли необходимости качественно новых изменений в учебной программе, в методике и целях исламского образования. Всё образование строилось на дореволюционном опыте, на учебниках XIX — начала ХХ веков, и религиозной образовательной литературе, привнесенной из-за рубежа.

В большинстве российских исламских учебных заведений не существует единой учебной программы, т. е. каждое медресе или институт ведет учебный процесс по своим учебным программам и использует свою методологию преподавания. Лишь в единичных учебных заведениях преподаются такие предметы, как английский язык и компьютерная грамотность. В отличие от светских учебных заведений в исламских образовательных учреждениях дают только узкоспециализированное образование, что является основной преградой для признания дипломов, дальнейшего трудоустройства выпускников, а также не всегда способствует воспитанию терпимости.

Особенно несерьезный подход к проблеме образования виден на примере так называемых исламских вузов. В Дагестане, например, насчитывается 14 исламских институтов и университетов с преподавательским составом в 137 человек — т. е. по 10 преподавателей на «университет»! Некоторые из них, как исламский университет им. имама Ашари в г. Хасавюрт (с количеством преподавателей — 11 человек!), имеют государственные лицензии, однако при внимательном изучении этих документов очевидно, что в общероссийском пространстве они не имеют никакой силы и выпускники этих «вузов» со своими выпускными «дипломами» никогда не получат доступа к общегосударственной системе. Таким образом, большинство исламских «вузов» в России, в первую очередь на Северном Кавказе, существуют как бы в параллельном пространстве. Их руководители и преподаватели внушают своим студентам, что те получают качественное образование, однако в действительности результаты этого образовательного процесса никак не признаются государством.

В 2000 х гг. проблемами исламского образования озаботилась государственная власть. Она осуществила ряд мероприятий, направленных на унификацию учебных программ, ликвидацию радикальных идеологий из учебных программ. В 2002 г. президент РФ В. В. Путин поручил министерству образования РФ «в первоочередном порядке разработать комплекс мер по оказанию организационной, материальной и методической помощи в развитии сферы религиозного образования, прежде всего мусульманского». Министерство образования во взаимодействии с вузами и исламскими образовательными учреждениями разработали и осуществляют с 2005 г. комплекс мер в этом направлении. Ряд исламских вузов прошел переаттестацию и получил государственное финансирование для своей деятельности.

10. Религиозное возрождение

Хотя арабская и мусульманская общественность убеждена в том, что самая активная исламская работа в России ведется в двух республиках — Татарстане и Чечне, объективный анализ показывает недостаточность этой точки зрения. Наиболее значимых результатов в исламском даавате в России в 1990–2000 е гг. достигли в других регионах страны, в частности — Саратовской и Нижегородской областях. Все 17 лет своего существования ДУМ Саратовской области развивалось в рамках самого Саратова, что предопределило «городской» — урбанизационный и интеллектуальный — вектор развития. Акцент в его работе был сделан на общественной деятельности. Однако при всех достижения Саратовской мечети и муфтията они направлены, прежде всего, вовнутрь местной общины, не выходят за рамки Саратовской области. Иначе сложилась судьба общественной активности у Нижегородской мечети.

Ни один регион Поволжья не имеет столь низкой доли мусульман в своем населении, как Нижегородская область: татар здесь насчитывается менее 50 тысяч, что составляет всего 1,44% от многомиллионного населения области. Тем не менее, именно здесь удалось впервые в современной истории России создать единственную полноценно функционирующую мусульманскую религиозную структуру — ДУМ Нижегородской области. ДУМ Нижегородской области не имело поддержки от государства, не было связано с национальными автономными республиками в России, являлось полностью самостоятельным и ни от кого не зависящим центром. Структура ДУМ Нижегородской области (ДУМНО) представляет собой пример четко выстроенной организации; мухтасибы и имамы действуют в тех рамках, которые определены в руководстве ДУМ, и подконтрольны ему. Примерно с середины 1990 х гг. руководители ДУМНО стали проявлять серьезный интерес к комплексным научным исследованиям по истории ислама и российских мусульман. В ходе этой деятельности муфтият, создав с помощью состоятельных московских и нижегородских татар определенную финансовую базу, привлек к активному сотрудничеству ряд видных светских ученых-немусульман. Постепенно расширился и вырос круг исследователей, связанных с исламской и тюркской тематикой. Следствием этого стали научные форумы и симпозиумы, которые проводились прямо в здании Соборной мечети Нижнего Новгорода. Впоследствии они вылились в научные конференции «Фаизхановские чтения», «Рамазановские чтения», Форумы российских мусульман. Особый упор в своей деятельности ДУМ Нижегородчины сделало на возрождении ханафитской школы.

Для того чтобы проиллюстрировать широту охвата публикаций этого холдинга, приведем список двенадцати его изданий, главным образом периодических:

1) «Медина аль-Ислам» — ежемесячная газета мусульман Евразии;

2) «Минарет Ислама» — ежеквартальный журнал мусульман Евразии по богословской проблематике;

3) «Мавлид ан-Набий» — ежегодный культурологический альманах;

4) «Рамазановские чтения» — ежегодный научно-богословский сборник;

5) «Ислам на Нижегородчине» — ежегодный научно-просветительский журнал, посвященный истории мусульман нижегородского края;

6) «Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты» — ежеквартальный научно-публицистический альманах;

7) «Форумы российских мусульман» — ежегодный научно-аналитический бюллетень;

8) «Хадж российских мусульман» — ежеквартальный научный альманах;

9) «Фаизхановские чтения» — сборник материалов ежегодной научно-практической конференции;

10) «Современные проблемы и перспективы развития исламоведения и тюркологии» — сборник материалов ежегодной научно-практической конференции молодых исследователей исламоведов и востоковедов;

11) «Ислам в Российской Федерации» — энциклопедический словарь; из планируемой 12 томной серии вышли в свет 5 томов, посвященные Нижегородчине и Москве, Санкт-Петербургу и Центральной России, Исламу на Урале. В планах издание томов, посвященных Поволжью, Татарстану, Башкортостану, Сибири, Северному Кавказу. Сейчас мы рассматриваем вопрос о создании Института исламской энциклопедии. Вероятно, что вслед за Россией встанет вопрос о мусульманах СНГ, включая Центральную Азию, Закавказье, Украину. Тем самым будут поставлены на новый уровень контакты с исламскими сообществами этих стран;

12) «Ислам в СНГ» — альманах в серии, посвященный прошлому и настоящему мусульманского пространства Содружества Независимых Государств. Он продолжает проект, в рамках которого в этом году был создан сайт Islamsng.com.

За последний год многочисленные совместные мероприятия прошли в рамках празднования 65 летия со дня основания Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ) и юбилеев династии муфтиев Бабахановых, мусульманских богословов и лидеров исламских общин постсоветского пространства. В 2008–2009 гг. широко отмечался 220 летний юбилей Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). Мы посвятили ОМДС и личностям его председателей-муфтиев целый ряд изданий. В 2010–2011 гг. совместно с религиозными и светскими деятелями Уфы мы выпустили в свет 1 е и 2 е Фахретдиновские чтения, посвященные 150 летнему юбилею великого улема и муфтия Центрального Духовного управления мусульман. Все эти издания, кроме полного текста энциклопедических словарей серии «Ислам в Российской Федерации», доступны на сайте idmedina.ru.

На протяжении всех 2000 х — начала 2010 х гг. Совет муфтиев России выполнял роль основного центра, аккумулирующего связи высшего руководства России и российских мусульман. Значительная часть работы по исламскому возрождению в России на протяжении 1990 х — начала 2000 х гг. велась из Москвы. Этому способствовал целый ряд обстоятельств:

1) Именно столичная мусульманская община является наиболее подкованной в интеллектуальном плане. Если в других регионах, и особенно в мусульманских республиках, верующие мусульмане представлены преимущественно малообразованными людьми, не имеющими также и системного религиозного образования, то в столице ситуация изначально была иной. Московская умма изначально обладала собственными интеллектуальными ресурсами, уровень образованности которых многократно опережал провинциальные круги. В частности, здесь среди верующих отмечались такие крупные деятели науки, как доктор исторических наук Гасым Мемеджан-оглы Керимов, лингвист и этнолог Валиахмет Садур, заслуженный конструктор России, кандидат технических наук Хайдар Мусин и др.

2) В московской общине первыми появились новообращенные мусульмане из числа интеллектуалов. В частности, Абдулла-Владимир Нирша своими переводами и Али-Вячеслав Полосин (бывший священник Православной церкви) своими книгами способствовали крупному прогрессу в исламской проповеди.

3) Московские активисты отличались системностью в работе, объективностью и взвешенностью в подходе к проблемам исламского возрождения.

4) Исламская интеллигенция Москвы представляет собой не только высокообразованные слои общества, но и отличается повышенной мерой социальной ответственности, что имеет особую важность в современных условиях. В частности, для нее характерны вынесение объективных экспертных оценок, в том числе нелицеприятных для мусульманских республик в составе России.

Начиная с конца 1980 х — начала 1990 х гг., возрождение ислама стало заметным явлением и в ряде регионов России. Здесь необходимо выделить две принципиально разные модели этого процесса:

1) В мусульманских республиках религиозное возрождение ведется, в основном, усилиями имамов местных Духовных управлений (муфтиятов). Как правило, этот процесс подконтролен различным властным структурам в этих республиках. При этом региональные власти опасаются нарушения этнического и конфессионального мира, если, например, Русская Православная церковь обвинит местный муфтият в слишком активной работе.

2) В немусульманских регионах данный процесс активизируется только, если в регионе находится активное Духовное управление мусульман или имеются неформальные организации (при этом многие неформальные организации занимают радикальные позиции в отношении муфтиятов).

Заключение

В целом мы убедились, что самыми очевидными проблемами российских мусульман являются отсутствие единства между ними и низкий уровень грамотности. На этом играют различные внешние силы, которые стремятся приумножить разногласия в умме и поставить образовательный процесс под свой контроль. На самом деле эти две проблемы, как и все прочие, вытекают из другой, более значимой: финансовой несамостоятельности российских мусульман. Как же преодолеть ее?

Изучая историю ислама, шариат и современный мир, легко прийти к выводу о том, что в действительности ключевыми проблемами мусульманской уммы России являются:

1) отсутствие института вакфов;

2) неработающая система закята;

Для преодоления этих проблем мусульманские организации России должны быть заинтересованы в самом широком сотрудничестве в деле развития вакфов, возрождения системы закята и интеграции мусульманского сообщества. Кроме того, необходимы совершенно новые подходы в вопросах:

— интеграции образования — религиозного и светского, признаваемого государством;

— внутримусульманского диалога между представителями различных течений;

— межконфессионального диалога с учетом позиции как православного большинства, так и активного мусульманского меньшинства;

— грамотной работы в СМИ;

— возрождения дореволюционного богословского наследия российских мусульман на основе традиционно распространенных в нашей стране мазхабов.

Справиться с этими вызовами в состоянии только энергичные, грамотные и целеустремленные мусульмане. Насколько это им удастся, покажет ближайшее будущее.