§ 2. РАЗНООБРАЗИЕ КУЛЬТУР КАК ПРОБЛЕМА ИССЛЕДОВАНИЯ БУДУЩЕГО

Вообразите, что на Земле осталась всего одна культура — американская, арабская, русская или китайская — безразлично. Получится глобальная культурная катастрофа, равнозначная гибели тысячи Атлантид. Иными словами, каждая культура самоценна и, подобно добродетели, несёт награду в себе самой. Поэтому мы присоединяемся к точке зрения, сообразно которой правомерно говорить об экологии культуры, как органической составной части окружающей среды.

Известно, что в земной флоре и фауне идёт процесс (вызванный деятельностью человека) массового исчезновения видов, сокращения их числа. Примерно то же самое происходит в сфере культуры. Идёт объективно неизбежный процесс глобализации (фактически в современных условиях — американизации) многих сторон жизни общества вообще и культуры человечества в особенности. Становится всё более актуальной проблема самобытности существующих культур, недопущения их перехода в разряд исчезнувших или исчезающих.

Эта проблема является одной из важнейших в проблематике совместных исследований Международной академии исследований будущего с центром в Международном институте социологии (г. Гориция) при университете Триеста (Италия) и Российской академии прогнозирования как институционального члена этой последней. Исследование ведётся в рамках экспертного сценарно-прогностичского мониторинга, который предусматривает анализ трендов, опрос экспертов и разработку прогнозных сценариев.

Предварительные промежуточные результаты показывают следующее:

1. Процесс глобализации идёт нарастающими масштабами и темпами, более того, носит обвальный характер, потому что молодёжь при смене поколений, как правило, всё более радикально воспринимает ценности западной (прежде всего, американской) цивилизации, а традиционные национальные ценности предшествующих поколений всё более отходят на задний план и оживляются только при обострении межнациональных отношений. Этому в немалой мере способствует компьютеризация общества и особенно Интернет, где засилье английского языка и американской культуры становится всё более явным.

2. Движение «антиглобалистов» носит разрозненный, преимущественно стихийный характер, не имеет чёткой программы, а в сфере культуры обращено прежде всего к аудитории людей старшего возраста. Молодёжь воспринимает такие стремления как попытки навязать ей изжившие себя стереотипы и противопоставляет такой позиции свою собственную «контр- культуру» (насквозь американизированную).

3. Не секрет, что в культуре каждого народа сохранились черты, которые раньше принято было делить на «прогрессивные» и «реакционные», а ныне можно просто говорить о чертах, заслуживающих и не заслуживающих уважения и подражания. Скажем, уважение к старшим, гостеприимство, вежливость, обязательность, трудолюбие и т. д., что может тут быть плохого? И, наоборот, авторитарность, принижение женщины, враждебность к любому «чужому», раболепие перед «вышестоящим», высокомерие по отношению к «нижестоящему», что может быть тут хорошего?

Сложность заключается в том, что если на недостатки культуры какого-то народа указывает некто «чужой», то любая критика обычно воспринимается как проявление национальной вражды и вызывает соответствующую реакцию. Панацея от этой беды нашлась давно и получила название «диалог культур». Это означает отказ от обличения чужих недостатков и замалчивания собственных, а побуждение собственным примером к самокритике с упором на выяснение исторических причин сложившегося поведения.

4. Не секрет также, что многие противоречия сугубо экономического, политического, даже психологического характера нередко приобретают национальную окраску и вызывают или обостряют национальную вражду, особенно если к тому же имеется соответствующая историческая подоплека. Да, героическое прошлое своего народа надо знать и чтить. Не делать этого — подло. Но, с другой стороны, глупо использовать то же самое прошлое для разжигания вражды между живущими ныне народами. Полвека назад я с энтузиазмом пришёл в военную историю, но, спустя десяток-полтора лет решительно порвал с нею (по-прежнему любимой!), как только увидел, что её идиотски используют для возбуждения ненависти к русским. Плоды чего мы сегодня достаточно явно видим к западу и югу от Брест-Литовска, не говоря уже о Востоке?

«Панацея» нашлась и здесь. Кстати, та же самая — «диалог» культур. Не переносить механически ругательное клеймо на некоторые живущие ныне народы, кстати, зачастую не имеющие ничего общего с давно вымершими или истреблёнными племенами схожего названия, а объективно, непредвзято вглядываться в контекст вершившейся истории и стараться понять, почему она сложилась так и не иначе.

5. Так сложилось, что в разнообразии культур главную, ведущую роль всегда играла и сейчас играет религия. Её «вклад» в своеобразие каждой культуры настолько велик, что не идёт ни в какое сравнение с другими формами общественного сознания, за исключением разве что художественной культуры и в первую очередь литературы, начиная с фольклора. Ни философия, ни наука, ни мораль, ни право, ни политика не отделяют культуры народов друг от друга так резко, как религия и отчасти литература. Только роль литературы преимущественно информационно-пассивная и если специально не разжигать страсти, то здесь мало «камней преткновения», тем более, что речь идёт обычно о различных, непонятных друг другу языках. А вот религия идентифицирует культуру народа очень жёстко — все, кто не «нашей веры» — «иноверцы». А это похуже, чем «инородцы».

Парадокс состоит в том, что настоящая вера, какая бы она ни была, — это всегда МИР. Ибо Бог для всех один и един, какими именами его ни называй. А вот извращенная вера, изуверие, суеверие — это всегда ВРАЖДА. Ибо это — не от Бога («Бог есть Любовь!»), а от Диавола. И когда извращенной верой прикрываются своекорыстные интересы — экономические, политические, социальные — мы видим моря крови, освященные вроде бы религией, а на самом деле кощунственно-святотатственные.

И мы вновь приходим ко всё той же «панацее»: «диалог религий». Международная академия исследований будущего предлагала это несколько лет назад. Была разработана повестка дня соответствующей международной конференции, были даже проекты резолюций, подлежавших обсуждению. Однако предприятие застопорилось, потому что оказалось сложнее, чем представлялось на первый взгляд.

6. Уже тогда было яснее ясного, что подобного рода конференции нельзя проводить по чисто конфессиональным вопросам. Религия, в отличие от других форм общественного сознания, устроена таким образом, что ни для каких конфессиональных дискуссий изначально не приспособлена. Кто сомневается, может прочитать замечательное стихотворение Генриха Гейне «Диспут». Там всё разъяснено до последней запятой даже для дебилов. Но разве мало тем, помимо конфессиональных, которые могли бы совместно обсудить за «круглым столом» представители различных религий? И одна из наиболее жгучих тем — как раз глобальные проблемы современности. Сегодня их обсуждать намного труднее, чем несколько лет назад, ибо пролилось слишком много крови под разными религиозными символами. Но «труднее» — не значит, «невозможно». Здесь, как никогда, уместна поговорка «лучше поздно, чем никогда». Поэтому заслуживает всяческой поддержки инициатива устроителей данной конференции, которые отодвинули в будущее желательный и неизбежный, на наш взгляд, «диалог религий», а выбрали для дискуссии не обязательно сплошь религиозного характера одну из самых жгучих глобальных проблем современности — разнообразие культур

7. Что такое глобальные проблемы современности? Это примерно полтора десятка проблемных ситуаций, грозящих гибелью человечеству не позднее первой половины ХХ1 века, может быть, даже первой четверти его, если не найдется их оптимального решения. До 90-х гг. ХХ в. ключевой из них была гонка вооружений между СССР и США (называемая иногда «холодной» или «третьей» мировой войной). От решения её в значительной мере зависело всё остальное. С 90-х гг. ключевой стала конфронтация «Бедный Юг — Богатый Север» (часто прикрываемая религиозными мотивами). За последние годы её всё чаще образно именуют «четвёртой мировой войной» (считая «третьей» уже упоминавшуюся «холодную»). «Четвёртая мировая война» началась почти одновременно с «третьей», почти сразу после окончания Второй мировой войны — во второй половине 40-х гг. и развернулась на нескольких театрах военных действий, главным из которых была сначала Палестина, затем Ливан и, наконец, Косово-Македония. С 11 сентября 2001 г. война перешла во вторую стадию — фактически всемирную. Теперь остаётся ожидать наступления третьей стадии — применения более слабой стороной оружия массового уничтожения, чтобы уравновесить соотношение сил. С этой ключевой проблемой прямо или косвенно связаны все остальные — демографическая (инерция угасающего «демографического взрыва», с одной стороны, и депопуляция, т. е. начинающееся вырождение и вымирание — с другой), экологическая, связанные с топливно-энергетическим, материально-сырьевым, продовольственным, транспортным и торговым геобалансами, издержками расселения (урбанизация — дезурбанизация), с мафизацией общества (организованная преступность, коррупция и т. п.), с наркотизацией общества (никотин, алкоголь и более сильные наркотики), с анахроничностью систем образования во всем мире (при специфике каждой страны) и, не в последнюю очередь, с нарастающим засильем антикультуры, подавляющей собственно культуру.

8. Культура и антикультура (точнее, «теневая культура», по аналогии с «теневой экономикой») сосуществовали тысячелетиями, занимая каждая свою культурную нишу. С одной стороны, античный театр, литургия, ориентация на «очищение души» («катарсис»). С другой — цирк гладиаторов, вакханалия, порнография, ориентация на низменные, звериные инстинкты человека, на «квази наркотический эффект». Во второй половине Х1Х века некоторые деятели культуры Западной Европы, ради популярности, стали применять отдельные приёмы «теневой культуры» в собственно культуре (идеализация пороков, эстетизация зла и т. п.). Итогом, как известно, явился Декаданс, смена «Золотого века» в западной культуре «Серебряным веком». Гигантский стресс Первой мировой войны настолько резко усилил эти явления, что впору, согласно античной традиции, говорить о наступлении «Бронзового века». А в последние два-три десятилетия засилье «антикультуры», подкреплённой сильным всплеском молодёжной «контркультуры», выражающей социальный протест молодёжи против своей дискриминации, мало того, прямо-таки своего противоестественного положения в современном обществе при городском образе жизни, стало настолько подавляющим, что не слишком резкими покажутся слова о «Железном веке» — последнем веке перед концом света, как считали в античном мире.

9. С нормативных позиций желаемого культура обозримого будущего двух–трех ближайших десятилетий (дальше лучше не заглядывать, поскольку человечеству в связи с начавшейся компьютеризацией общества, предстоит, по сути, переход в качественно новое состояние — именно этим занимается в настоящее время Международная академия исследований будущего) представляется как бы в перекрестье двух ракурсов: чем более разнообразной останется культура человечества в глобальных, региональных и локальных масштабах под тотально растущим прессом глобализации, тем богаче будет она, тем лучше будет для людей и для человечества в целом; в упомянутом «диалоге культур», как панацее от всех бед в данной сфере упор должен быть сделан не на противопоставлении одной национальной (региональной) культуры — другой, а на то, какой из культур удалось добиться наибольших успехов в борьбе с нарастающим засильем «теневой культуры». Именно такой успешной культуре, по нашему мнению, честь, хвала и подражание.

10. В России, оказавшейся на задворках западной культуры, процессы глобализации в культуре и засилье «теневой культуры» ничуть не меньше, чем во многих других странах мира, начиная с США. Сопротивление этому со стороны «старомодной» в глазах большинства молодёжи интеллигенции, совершенно недостаточно. Сказать, что российское правительство делает всё возможное, чтобы противостоять этому злу, тоже было бы преувеличением.

Но всё же кое-что в данном отношении делается. Сошлюсь только на один конкретный пример. Народные искусства и ремёсла на протяжении длинного ряда десятилетий ХХ века пришли в упадок и грозят вовсе исчезнуть, как экзотичные растения или животные. Чтобы противостоять этой тенденции, под патронажем самых высоких лиц российского государства в Петербурге, на базе нескольких учебных заведений создан Университет народных искусств с филиалом в Москве.