Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
ДИАЛОГ ЦИВИЛИЗАЦИЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
06.10.2011

2.4. Валерий Коваленко. Вызовы глобализации и требования российской отечественной традиции

Мировая история сегодня – это подлинно общецивилизационный поток, в который включены все народы, страны и регионы нашей планеты, объединенные и озабоченные в конечном счете общей судьбой. В данный поток они входят со своей уникальной культурой, традициями, мирочувствованием, неповторимым историческим опытом. Это противоречивое единство и составляет на деле целостность мира, выражает его богатство, определяет его жизнеспособность как сложной динамической системы.

Надо понять, признать, утвердить, наконец, что внутренняя разнородность нынешнего мира, обретающего признаки целостной системы – это не проклятье, не «кара Господня», а великое богатство, которым надо просто уметь распорядиться. Сделаем мы это, сумеем оптимально соединить национальное и общеисторическое – основания под интеграционными процессами будут действительно жизнеспособными и прочными.

Ни в одной стране демократическая государственность не утверждалась в отрыве от национально-государственных традиций. Оценивая с этих позиций установки, в рамках которых реанимируется взгляд на Россию как на «национальную пустыню», бессодержательное географическое пространство, которое может быть заполнено любой государственной, экономической, ментальной формой, можно вполне определенно заявить об их научной и практической несостоятельности. Реформы, осуществлявшиеся многократно в истории российского общества, включая и современный период, убеждают в том, что принципы и цели всякой модернизации должны быть соотнесены с состоянием социальной сферы, с менталитетом и просто с ожиданиями людей. Лишь в этом случае реформы могут обрести достоинство легитимности, перейти из разряда утопий и прожектерства на почву социальной оправданности и действительной социальной значимости.

Можно сказать об этом резче. Адаптационная модель, во всяком случае, в ее абсолютизированных трактовках, порочна изначально, она лишает народ и страну (любой народ и любую страну) права и перспективы исторического сотворчества, роли субъекта общественного процесса, что отнимает возможность возвращения нации чувства достоинства и самоуважения, разворота ее психологического и интеллектуального потенциала. А без этого и думать нечего об успехе реформ в России, об обретении ею достойного места в мировом сообществе. Во-вторых, она несостоятельна в теоретическом отношении, ибо нацелена на воплощение противостоящей всему строю современного мышления тенденции унификации, усечения культур. Переводя разговор в философскую плоскость, мы можем и должны фиксировать здесь и фундаментальное противоречие современного социального бытия: противоречие между универсальными вызовами эпохи и потребностями, рожденными отечественной почвой. Нам поэтому необходимо определиться с вопросом: возможно ли решение этого противоречия или оно и дальше будет разъедать общество, и, если такое решение возможно, каковы принципиальные основания и пути национального развития? Замечательный русский поэт Вяч. Иванов высказал однажды такую мысль: основная причина раздробленности мира заключается не столько в драматическом взаимоотталкивании ненавистного, сколько в трагедии противоречивой, убийственной расправы соприродного, друг друга дополняющего. История, к сожалению, нас, россиян, научила чрезвычайно мало. Менее всего – пониманию экологии общественной жизни. И самую злую шутку играют с нами отказ от терпеливого возращения культуры соревновательности различных общественных форм, обманчивый мираж правомерности «революционной целесообразности». Это верная дорога к режиму «единственной правильности», чреватому опасностью навязывания стране авантюрных «больших скачков», «нового порядка», с неизбежностью загоняющих Россию в очередной тупик. Требуется осознать, наконец, что моносистема – это всегда смерть системы, путь к социальной атрофии и энтропии.

В науке, как известно, существует несколько трактовок понятия «цивилизация». Знак дизъюнкции, однако, чаще всего ставится между различным пониманием статуса ее характеристик – ее «особости» с точки зрения отличительных социокультурных составляющих (традиции Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби) и ее встроенности (этапность) в общий ход мирового развития (традиции К. Маркса и М. Вебера).

Можно, безусловно, ставить вопрос об уточнении дефиниций, но для нас главное в другом. Доведенная до уровня дихотомии сама эта дилемма становится ложной. Можно и должно, говорил великий русский историк В. О. Ключевский, заимствовать изобретенный другими способ вязать чулки, но нельзя и стыдно перенимать чужой образ жизни, строй чувств и порядок отношений. Каждый порядочный человек все это должен иметь свое, как у каждого порядочного человека должна быть своя голова и своя жена.

Переведем, впрочем, рассуждения из моральной сферы на язык науки. В теории систем давно доказано, что противопоставление дифференциации и интеграции, в том числе и в общественных процессах, некорректно ни в теоретическом, ни в методологическом отношениях. Действительно, интеграция – процесс объединения, сплочения системы. Значит ли это, что система тем прочнее, чем однообразнее, одноклеточнее, если угодно, будут составляющие ее элементы? Нет, система тем совершеннее, чем она пластичней, чем более способна к самокоррекции, видоизменению. А в первую очередь это достигается разнообразием, полиформностью элементов, из которых она складывается, все большей разветвленностью и специализированностью внутренних связей между ними. Таким образом, когда система совершенствуется, должны усложняться, дифференцироваться слагающие ее элементы, что укрепляет ее жизнеспособность и прочность. В современной политологии активно обсуждается вопрос о ключевых факторах трансформации общества, определяющих ее движение, ее магистральные траектории. Среди таких факторов принято сегодня выделять и такой, как институциональное позиционирование режима по отношению к имеющемуся макросоциальному контексту. В целом ученые сходятся в том, что именно он задает вполне определенные рамки для институциональной среды.

Институциональные формы, макросоциальное содержание которых в большой мере противоречит сложившемуся контексту, мало жизнеспособны. Исторический отбор работает на установление соответствия между характером институциональной среды и свойствами макросоциального контекста.

Можно вспомнить в связи с этим логику эволюции теории модернизации. Если ее первоначальные, классические выражения были оформлены в постулатах линейного прогрессизма, и тем самым модернизация не могла не осознаваться как «догоняющая модернизация», в ходе которой тому или иному народу, той или иной стране предписывалась необходимость в сжатые сроки просто освоить уже имеющиеся модели экономического развития, политического и государственного устройства и т. п., то в последующие годы наиболее ответственные представители этой теории, осмысливая неудачи и даже провалы модернизационной политики в ряде стран, все большее внимание стали отводить изучению социокультурных оснований политического прогресса, ментальное населения и т. д.

Оценивая в такой связи характер современной отечественной модернизации, авторы книги под примечательным названием «Сопротивление материала» отмечают: «Российский феномен», сколь бы “неправильным” он ни казался с точки зрения нормативного западного опыта, вновь удручающе и грозно продемонстрировал свою невместимость в имеющиеся стандарты политического управления, восприятия и ожиданий.

Конечно, нет никаких оснований полагать, что за годы реформ в нашей стране ничего не изменилось. Изменениям и сдвигам нет числа, в том числе и в такой априорно устойчивой к новациям сфере, как национальная психология и модели мышления и поведения граждан. Тем не менее, размышлять о проблеме сопротивления реформам, которое исходит не просто от отдельных «реакционных» социальных, политических и иных групп, а от «исходного российского материала», в целом уместно и необходимо. Это важно прежде всего в методологическом отношении – в той мере, как точно выверенный учет этого сопротивления предстает совершенно необходимым условием проведения рациональной (а не романтически оторванной от жизни) реформистской политики в России. И, напротив, продолжение попыток “продавливать” либеральный курс при игнорировании устойчивых «конструктивных» особенностей российских реалий в сфере политической психологии, экономико-социальных и иных отношений обрекает инновационные импульсы на фронтальное противостояние с действительностью, расчеты на одномоментное перерождение которой являются лишь немногим менее опасной утопией, чем учиненный в 1917 г. над нашей страной большевистский эксперимент» («Сопротивление материала». Международные нормативы на российской почве. – М., 1999. – С. 7).Экстраполируя данный вывод на характер российской трансформации, можно отметить, что в интегрирующееся мировое сообщество страна должна входить с присущей ей системой ценностей, нравственных норм и ориентации. Какова эта система?

Как бы ни относиться к субстанциональным основаниям российской жизни, в их анализе они неизбежно оказываются представленными определенным набором некоторых характеристик. В любом случае сюда включаются (хотя это может быть выражено в разной терминологии) стойкая тяга к неатомизированным, надиндивидуалистским началам общественной жизни, особая роль государственности, мобилизационный тип развития, идея служения (службы), примат духовности над материальностью, морали над правом на шкале нравственных ценностей и т. д.

Действительно, с одной стороны, в отечественной традиции обоготворялось все то, что связано с добром и благом. Сама духовность рассматривалась не как некое отвлеченное мудрствование (пусть самого высокого порядка), но, прежде всего, как нравственное чувство высшей справедливости: жить по душе, достойно, по правде. Закономерно, что такая максима воплощала в себе и императив служения (службы), в специфических условиях России оборачивающегося мотивом служения государю, государству. Петр I, провозгласив создание Российской империи, объявил служение Отечеству высшим смыслом жизни каждого его подданного. В единой парадигме сливались, таким образом, духовно-нравственные начала и идеи сильной государственности, что во многом обеспечило уверенное вхождение страны в круг мировых держав.

Путь, принесший достижения и потери. Рационалистические, сенсуалистические идеи, породившие отчетливую тягу европейской мысли к освоению либеральных понятий свободы, прогресса, гуманистических ценностей и прав человека, не вошли органичной частью в русскую культуру. Вспоминается знаменитая фраза Вл.Соловьева из «Оправдания добра»: «Там, где бессильно право, может спасти мораль». Может! Но ведь и право должно быть сильным, и действительная воля народа (А. И. Герцен) единственно может возрасти не на поглощении личности государством, но на ее свободе.

Россия, таким образом, антиномична, противоречивы, как отмечал Н. А. Бердяев, и ее традиции. Полагаем непременным исключение искуса самообольщения, консервации тех худших сторон отечественной традиции, которые этой традицией и рождались, в свою очередь подпитывая ее, усиливая косность и инерцию общественного бытия. Для нас нет сомнения в том, что действительной, может быть, единственной предпосылкой достойного развития страны выступает бережное, трепетное даже, взращивание, буквально пестование, институций гражданского общества, выработка духа ответственности, свободы, независимости личности.

В чем, однако, суть нашей позиции? Основной категорией социальной науки мы, гуманитарии, сделали категорию социальных изменений. Это понятно и оправданно: слишком масштабен динамизм происходящих перемен, слишком значимы проблемы общего вектора движения, стабильности в социальной и политической сферах. Не менее важным является, однако, вопрос: а что собственно изменяется, каков субстрат этих изменений?

В силу ряда исторических причин Россия, на первом этапе своего развития, несомненно, входившая в европейское культурное пространство, уже с XIII века начала демонстрировать свою специфику, «особость» самой метафизики национального характера и оснований жизни русичей. Плохо то или хорошо, но у России всегда были собственное историческое время и собственные политические каноны. Вопрос сегодня в том, как российскому обществу в ходе социальных и политических реформ распорядиться тем наследием, которое вытекает из всего строя национальной жизни.

Издержки современной трансформации в России не в последнюю очередь связаны с тем, что ее утверждение в стране шло по линии сознательного слома защитных механизмов русской культуры, при равнении к тому же на уже преодоленные образцы либеральной традиции. Нам, по сути, была предложена модель возврата к стандартам викторианской эпохи, с тем чтобы потом торжествующе догонять сообщество развитых стран на кобыле XIX века. Иеремия Бентам в свое время сформулировал достаточно механистическое представление об общей пользе как о некоем слагаемом индивидуальных, частных выгод и приоритетов. Россияне в целом никогда не примут этой формулы; она противоречит всему строю их ментальное, расходится с требованиями возрастания удельного веса той «социализирующей» составляющей, которая столь характерна для современного общества

Одной из самых чувствительных составляющих нынешних реформ в России является состояние социальной сферы. Естественно, что в таких условиях на первый план выходят проблемы социального государства.

Социальное государство, социальная рыночная экономика – важнейшие характеристики современного общественного бытия. В либерализме, ставшем духовным основанием европейской традиции, это проявляется в его исторической эволюции от первоначально подчеркнутых индивидуалистических форм до все более социализированных своих выражений. В Германии социальный либерализм утверждается еще с последней трети XIX века; сегодня же в большинстве западных стран корпорации официально включают в свои отчеты такие разделы, как «Социальные цели бизнеса», активно осуществляют подпитку общественной инфраструктуры. Идеи социального государства отлились в свои развернутые концептуальные формулы.

Социальная сторона жизни, вопросы социального обустройства в России традиционно имели более важное звучание, чем поиски приемлемых политических форм. В движении народных низов, включая крестьянские войны, в центре системы требований неизменно оказывались задачи социального, но не политического переворота. Последние имели лишь акцидентальное, но не субстанциональное значение. Политическая элита, приходившая к власти в переходные времена, стремительно теряла доверие населения, если за фасадом демократических преобразований не стояло решение назревших социальных задач, Показательна в этом смысле судьба правительства А. Ф. Керенского и команды М. С. Горбачева. Государство в России неизменно и всегда воспринималось в системе его социальных функций и задач.

Для успеха происходящих сегодня реформ важно, чтобы издержки модернизации, связанные с переходом к рыночной экономике, были максимально минимизированы для незащищенных групп населения. Показательно, что эта мысль максимально концентрируется и в канонах отечественной традиции (можно вспомнить «Поучение Владимира Мономаха»), и социальная практика зрелых государств.

Выводя активные сегменты населения из тенет тотальной опеки с ее оборотной стороной в виде иждивенчества и пассивности, социальное государство в современных своих измерениях не может сводить задачу к стимулированию плоско понимаемой предприимчивости (стремления завести «свое дело», стать «независимым» от государства и др.). Более того, здесь недостаточно мер и по созданию оптимальных условий для получения образования, переквалификации, и пр. Задача заключается и в расширении возможностей соучастия в управлении производством, что придаст необходимые импульсы развитию полноценного гражданского общества как общества активных социальных субъектов. Речь должна идти о том, что сущность социального государства должна найти свое выражение в новом качестве самой государственной власти, из которого проистекают и эффективная социальная защита, и активная социальная политика. Государство реализует свои возможности через активизацию усилий в законодательном поле, в трансформации экономики в социальное рыночное хозяйство; политические институты из отношений господства и подчинения с гражданами нацеливаются на солидарные отношения на основе консенсуса интересов, равноправного социального контракта и подлинного партнерства.

На государственном уровне наука, образование, здравоохранение только становятся приоритетными направлениями государственной политики в России. Еще совсем недавно проблема обозначалась настолько остро, что речь шла об угрозе полного развала этих сфер жизнедеятельности. Дело не просто в гуманитарных измерениях данного вопроса, но в понимании глубинных смысловых выражений логики меняющегося мира, основного нерва и пружин общественного развития, прорывных, перспективных направлений экономического и социального прогресса. В современном обществе сферы образования, здравоохранения, науки, культуры – не досадный довесок к задачам экономического развития. В наши дни – это условие эффективного движения вперед, это мотор перемен, это гарантия нравственного здоровья социума, это надежда на то, что Россия может стать действительно сильным государством и занять достойное место в XXI веке.

Социокультурные параметры России, соединяемые с вызовами современного общества, обусловливают необходимость движения страны в ярко выраженных параметрах социального государства. Но нужно помнить, что это лишь один из многих примеров, показывающих, насколько актуальной выступает сегодня задача выработки оптимальной системы принципов и механизмов взаимодействия непреложной логики общеисторических императивов политического процесса и всего того, что диктуется смыслом и основаниями отечественной политической традиции.

Вне этого и без этого вряд ли сегодня могут быть созданы действительно надежные опоры под новым общественным миропорядком, обеспечена та мера общественного единства, та степень общественной поддержки, без которых нечего и думать о выходе страны на новые перспективные и достойные рубежи.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.