Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в современном мире № 1-2 (13-14) 2009 — Роль мусульманского религиозного фактора в интеграции российского и центральноазиатского пространств (взгляд из Поволжья)
22.06.2009

Роль мусульманского религиозного фактора
в интеграции российского и центральноазиатского пространств
(взгляд из Поволжья)

 

Мухетдинов Д. В.
кандидат политических наук,
доцент факультета международных отношений ННГУ им. Н. И. Лобачевского,
ректор Нижегородского исламского института им. Х. Фаизханова

 

Исламский мир постсоветского пространства отличается, более чем тысячелетними связями. Большинство мусульман России и Центральной Азии традиционно принадлежат к ханафитскому мазхабу. В последние годы, благодаря развитию исламоведения и археологии, мы получаем все более адекватное представление о начале исламской эры   для российских мусульман. Это, вначале присоединение Дербента к Арабскому халифату в середине 7 века, а столетие спустя Ислам получает массовое распространение среди тюрок Поволжья – предков татар. В 9 веке с расцветом экономических связей  между Поволжьем и Центральной Азией начинается эпоха богословского и образовательного влияния мусульман Мавераннахра. В 922 г. посланец багдадского халифа Ибн Фадлан фиксирует принадлежность булгар к  ханафитскому мазхабу и влияние на них мусульман Хорезма. Все попытки багдадских халифов сменить правовую принадлежность волго-камских булгар окончились неудачей. И сегодня мусульмане Волго-Уральского региона и Сибири говорят о принадлежности к мазхабу имама-азама – великого имама Абу Ханифы.  

Второй раз мусульмане Мавераннахра оказали поддержку мусульманам Волго-Уральского региона в эпоху кризиса мусульманской цивилизации в регионе. Она последовала за падением Казанского и Астраханского ханств и сопровождалась уничтожением мусульманских городских центров края. В XVII – начале XX вв. в Средней Азии получили образование ряд выдающихся улемов и муфтиев от первого муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания Мухаммеджана Хусаина (1788–1824) до первого муфтия Центрального духовного управления мусульман Галимджана Баруди (1917–1921). Эти муфтияты и их преемники действуют в рамках сугубо ханафитского мазхаба. Выдающаяся роль в установлении тесных контактов и сотрудничества улемов и мударрисов России и Центральной Азии принадлежит татарским выпускникам бухарских медресе – улемам-ханафитам Абдуннасыру Курсави, Шихабутдину Марджани, Мусе Биги[1].

С присоединением Туркестана к Российской империи с конца XIX в. начинается влияние джадидов, преимущественно татар, на мусульман Центральной Азии. Оно захватывает сферы образования и средств массовой информации. Так, огромную роль в развитии религиозных чувств, повышении культуры отправления религиозных обязанностей сыграла книга по ханафитской догматике татарского теолога Ахмад-Хади Максуди «Ибадате Исламия». Глубокое и современное содержание книги, с одной стороны, и возможности издания книг в больших количествах благодаря казанским типографиям – с другой позволили широко распространить прекрасную книгу. Практически в каждом узбекском доме имелась эта книга сначала на татарском, затем на узбекском языке. Важным было и развитие общегражданской политической и правовой культуры. Здесь вопросы затрагивали участие в общероссийском парламенте, гражданское равноправие, создание правового государства и политических партий, создание территориальных автономий, включая Туркестанскую Кокандскую автономию.

Однако начавшие складываться традиции демократического развития в России были надолго прерваны годами советского режима. В этих условиях многие мусульмане из Центральной России стремились найти убежище в Центральной Азии. Роль религии ислама была востребована в годы Великой Отечественной войны. Поэтому в мае 1942 г., в дни, когда провалились наступательные операции Советской армии на юге и началось нацистское наступление на Кавказ, газета «Труд» опубликовала обращение под подписью муфтия ЦДУМ Габдуррахмана Расули, остававшегося единственным мусульманским деятелем, авторитетным в масштабе всего СССР. Оно было принято на состоявшемся 15–17 мая 1942 г. (впервые после 1926 г.) съезде мусульманского духовенства. В «Обращении представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии» после официальных заявлений о свободе вероисповедания для мусульман в СССР Расули дал религиозную интерпретацию борьбе советских мусульман против нацизма. Здесь говорилось:

«Великий Аллах в Коране говорит: “Сражайтесь с теми, которые сражаются с вами, но не будьте зачинщиками, ибо Бог не любит несправедливых” (Сура «Корова», аят 186)[2]. “Истребляйте их, где ни застигните, изгоняйте их, откуда они вас изгнали: мятежи и искушение губительнее убийства” (Сура «Корова», аят 187)[3]. “Будьте неумолимы к врагу, не зовите к примирению, вы победители, с вами Бог, он не оставит без награды ваши подвиги” (Сура «Мухаммад», аят 37)[4]. “Для победы над врагом укрепляйте, сколь можно, свой тыл, готовьте боеприпасы, конницу, ими будете держать в страхе врагов ваших и, кроме того, всех других, которых не знаете вы, но которых знает Бог. Что ни пожертвуете вы для пути Божия, вам за то верно отплатится и с вами не поступят не справедливо” (Сура «Трофеи», аят 62)[5]. “Выходите в поход на врага, легким или тяжелым он будет, оставшиеся в тылу мужчины или женщины, помогайте своей армии имуществом, скотом и другими всеми путями, знайте, в это благо для вас” (Сура «Покаяние», аят 41)[6]...

Уважаемые братья-мусульмане!

Вышеизложенные изречения великого Аллаха и его пророка Великого Мухаммеда призывают вас, мусульмане, не жалея сил, сражаться на полях брани за освобождение великой Родины, всего человечества и мусульманского мира от ига фашистских злодеев. Оставшиеся в тылу мужчины и женщины, не поддавайтесь малодушию и панике, приложите все усилия для изготовления всех необходимых предметов для успешного ведения Отечественной войны и обеспечения жизни населения.

Мы, ученые ислама и духовные деятели, живущие в Советском Союзе, призываем всех мусульман к единодушной защите любимой Родины и мусульманского мира от германских фашистов и их приспешников...

Молитесь великому и милостливому Богу о скорейшем избавлении врага, освобождении всего человечества и мусульманского мира от тирании человеконенавистников-фашистов».

В 1943 г. по предложению улема Эшона Бабахана для проведения Курултая мусульман Центральной Азии в Ташкенте был создан подготовительный комитет, в который вошли видные богословы Узбекистана, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана. К участию в работе подготовительного комитета были привлечены имеющие опыт организаторской работы авторитетные богословы России председатель Центрального духовного управления мусульман шейх Габдуррахман Расули, имам-хатыб Московской мечети Халил ар-Рахман Насретдинов, имам-хатыб Казанской мечети «Марджани» шейх Киямитдин аль-Кадыри. Став муфтием САДУМ шейх Эшон Бабахан в 1945 г. добивается открытия медресе «Мир-и Араб» в Бухаре, которая играет заметную просветительскую роль в распространении исламских знаний. Большинство нынешних муфтиев России и стран СНГ являются выпускниками этого медресе.

К сожалению, поколение имамов, получившее образование в рамках российских мусульманских традиций к моменту распада СССР практически вымерло, т.к. традиции религиозного образования в России оказались прерванными более чем на шесть десятилетий. Медресе Мир-и Араб и Ташкентский исламский институт им. Аль-Бухари являлись традиционными центрами богословской подготовки профессиональных мусульманских кадров, в полной мере удовлетворяя потребности российской уммы. Это придавало всему процессу некую централизованность и устойчивость. Идейно-идеологический кризис, поразивший всю страну в 1990-е гг., имел плачевные последствия и для российско-среднеазиатской системы исламского образования: тысячи молодых мусульман устремились в разные концы света в поисках шариатских знаний, вследствие чего на уровне поколений произошел разрыв в преемственности духовно-методологических традиций ханафизма. Под угрозой оказался весь вековой уклад жизни мусульман постсоветского пространства, которые вступили в опасное и затяжное противостояние с агрессивными пуританскими идеологиями, чуждыми российским ханафитам как по форме, так и по содержанию.

Вместе с тем, необходимо отметить, что с самого начала исламского призыва мусульмане проявляли глубочайший интерес к общественным дискуссиям для выяснения того, как следует поступать в отношении неизвестных и сложных вопросов (гражданских, уголовных, финансовых, политических и др.), постоянно возникавших на новых территориях, с учетом соответствия этих действий принципам ислама. Это привело к созданию целой системы религиозных законов, основанных на Коране и Сунне, называемой по-арабски шариат («прямой путь»), и комплекса юридических норм, извлекаемых из законов шариата (араб. фикх – «глубокое понимание веры»). Рациональные методы познания Божественно воли в приложении к повседневной жизни мусульман стали в итоге важнейшим атрибутом исламской модели мышления и фактором сохранения исламского образа жизни в меняющихся исторических условиях.

Исходя из заключения, что Коран (как предвечная Небесная Скрижаль, Откровение Всевышнего и Всезнающего Бога) и Сунна Пророка Мухаммада (как совокупность высказываний и поступков этого необыкновенного человека, избранника Божьего, лидера нации, Пророка и руководителя государства) в принципе содержат ответы на любые вопросы, задачей факихов – знатоков религиозных законов – стало «извлечение» этих предписаний. Для этого они использовали согласованное мнение авторитетов (иджма), в том числе сподвижников Пророка; суждение по аналогии с Кораном и Сунной (кияс); отказ от решения по аналогии или его корректировка в случае, если оно нецелесообразно (истихсан, введен в обиход Абу Ханифой); выведение решения на основе его полезности для общества (истислах, разработан и применен имамом Маликом); вспомогательным источником в ханафитской школе является местное право (урф, или адаты).[7]

Необходимость обращаться к юридическому обоснованию тех или иных норм в исламе привела к появлению четырех школ юриспруденции (мазхаб – «путь»), основанных крупнейшими богословами и названных впоследствии их именами (первоначально существовали и другие мазхабы, вытесненные четырьмя общепризнанными). Основателями ханафитского мазхаба явились имам Абу Ханифа. Напомним, что в IX–X вв. его опорными пунктами становятся Хорасан и Средняя Азия, откуда она приходит в Волжский Булгар; ее придерживались ханы Золотой Орды и Великие Моголы; в Османском султанате этот мазхаб был провозглашен государственным. На сегодняшний день его последователи составляют примерно половину мусульманского населения Земли. Данный мазхаб распространен в Турции, Афганистане, Пакистане, Индии, Китае, Сирии, на Балканах, частично в Индонезии. Большинство мусульман России и стран СНГ – в Средней Азии и Казахстане, в Поволжье, на Урале, в Сибири, Крыму, на Северном Кавказе (за исключением чеченцев, ингушей и некоторых народов Дагестана), частично в Азербайджане – также придерживаются этого мазхаба.

Абу Ханифа настаивал как раз на том, что исламское право должно быть в целом выстроено с помощью иджтихада ― самостоятельного решения вопросов авторитетными богословами. Таким образом, он и его ученики смогли применить исламское учение ко многим новым, незнакомым до тех пор проблемам и спорным вопросам, опираясь не только на буквальное прочтение Корана и Сунны, но и на глубокое понимание религиозных предписаний[8].

Каков механизм обновления фикха? Элемент нововведения называется по-арабски бидаат («новшество в религии»). Этот термин обозначает некие новшества, которые вошли в религию после ухода из жизни Пророка Мухаммада. В шариате существуют отвергаемые и порицаемые бидааты, как и бидааты приемлемые и хорошие (бидаа хасана); такая градация основана на одном из хадисов Пророка.

Сегодня российские мусульмане крайне нуждаются в богословском обосновании ряда проблемных вопросов, готовых ответов на которые не существует. Для этого им важно поднять уровень богословского дискурса да такой степени, чтобы сама постановка этих вопросов являлась естественной реакций общества, а не рассматривалась бы в качестве некой новой реформы по неведомым лекалам (типа «евроислама», разработанного атеистическими кругами Татарстана).

Р. Фахретдин говорил: «Нации, которым приходится жить в мире, должны самостоятельно мыслить, и им нужно двигаться в соответствии с изменениями времени и прогрессом. Для того, чтобы политические, экономические и общественные дела соответствовали потребностям времени их нужно соответственно обновлять и строить». При этом «в парламенте и Государственном Совете... нужно выполнять решения, согласные с Кораном и Сунной».

Иджтихад есть способ «легального» обновления ислама, но не в его основополагающих аспектах – догматике либо обрядовой части, а в производной от них организации жизни исламского сообщества в соответствии с Божественным законом. Ислам не может быть оторван от жизни уммы. Ислам – есть жизнь, а потому должен развиваться по ее законам. Не любое видоизменение социального пространства общины есть бидаа, ибо последнее проистекает из неправильного понимания воли Всевышнего, человеческого заблуждения. С этой точки зрения, иджтихад, практикуемый наиболее сведущими в шариатских науках алимами, - естественное препятствие на пути религиозного невежества, залог адекватного прочтения предписаний Корана и Сунны в наше сложное время и способ раскрытия внутреннего потенциала ислама.

Для помощи мусульманам в сложных вопросах приходит метод кияса ― суждение по аналогии, то есть разрешение новых казусов по аналогии с имеющимися в Коране и Сунне прецедентами. В соответствии с традициями куфийской школы в вопросах фикха Абу Ханифа был сторонником рациональных методов при решении вопросов, прямо не отраженных ни в Коране, ни в Сунне. Для того, чтобы находить выход из подобных ситуаций и использовался кияс. «Точная аналогия, – говорил имам, – приводит страждущего знания к цели. Аналогия ― словно справедливый свидетель в пользу той истины, на которую претендует страждущий истины».

Для проведения подобной аналогии от факиха требовалось выявить основу того или иного нормативного положения, по причине которой оно было установлено, и в свете этого решать аналогичные проблемы. По Абу Ханифе, кияс имел ограниченную сферу применения в вопросах богослужебного и уголовного права. В первом случае не всегда можно установить мотив религиозного императива. Во втором – возникает опасность расширительного толкования. Но бывают и такие ситуации, когда кияс формально допустим, однако, его применение приносит очевидный вред или приводит к абсурдным выводам. В таких случаях Абу Ханифа призывал юристов исходить из общих принципов благоразумия и справедливости – «предпочитать лучшее» (истихсан). Широкое применение метода кияса и умозрительных приемов ставилось традиционалистами в укор Абу Ханифе. Следует отметить, что под киясом понимался не только технический юридический термин, обозначающий определенный правовой метод, но и рационализм в широком смысле этого слова, человеческая логика, учитывающая реалии повседневности.

Выдающийся улем, муфтий ЦДУМ в 1921–1936 гг. Ризаэтдин Фахретдин создал «Дини вэ иджтимагый мэсъэлелэр» (Религиозные и общественные вопросы. – Оренбург, 1914) – основной богословский трактат, посвященный обоснованию реформ Нового времени, где рассматривается позиция правоверных мусульман по отношению к реформам. Само название работы говорит о необходимости синтеза религиозных и светских основ для развития исламской нации.

Никакая радикальная идеология не может быть уничтожена физически, как это пытаются осуществить силовые ведомства на Северном Кавказе, а в последние годы – и в Волго-Уральском регионе. Это борьба со следствием, а не с причиной. Ибо как учит одна из китайских стратагем, чтобы котел перестал кипеть, необходимо не дуть на него, а убрать из-под него огонь.

Поэтому задача российского общества гораздо сложнее – создать такие условия жизни, при которых радикальная идеология изжила бы сама себя, не будучи востребованной людьми. Именно этому и способствует видение ислама традиционными юридическими школами, в частности ханафитским мазхабом.

Однако на сегодняшний день книжные рынки наших стран переполнены литературой, пропагандирующей другие направления, которые призывают установлению всемирного исламского халифата. Как следствие, радикалы призывают к насильственным действиям против немусульман, рождается непонимание исламской религии, ассоциируемой с агрессией и экстремизмом, в то время, как большинство из подобных идей относительно легко устранимы путем приведения корректной богословской аргументации. Учитывая, что радикализм в среде некоторой части мусульман в основе своей – есть прямое следствие религиозного невежества и неадекватного понимания предписания Корана и Сунны, жизненно важно общими усилиями формировать правильную парадигму исламского мышления, где нет места фанатичному буквализму.

Если говорить о Северном Кавказе, то очевидно, что противодействие должно складываться из следующих элементов:

1) Если на первой стадии без вооруженного физического подавления очагов терроризма не обойтись, то на последующих одно лишь физическое преследование не способно ликвидировать идеологию эксклюзивизма в религии, на которую опираются все экстремистские круги. Недаром халиф Али завещал преемникам не применять к террористам своего времени методы насильственного преследования и уничтожения: истребить можно носителей идеологии, но не саму идеологию, которая, слово заразная болезнь, находит для себя все новых и новых носителей.

2) Именно поэтому важно создавать особую атмосферу неприятия не только методов террористов, но и их религиозных воззрений (эксклюзивизм, такфиризм, якобы наличие справедливого правителя). Следует помнить, что в истории ислама терроризм обрекал сам себя на гибель тогда, когда общественное мнение разочаровывалось в нем и оборачивалось против них.

3) Но еще более важным следует признать третью и самую главную стадию борьбы с терроризмом под исламским знаменем – стадию религиозного обоснования ошибочности, преступности террористов и неизбежности Божественного проклятия в их адрес. Только тогда, когда Абу Ханифа обосновал богословско-правовые нормы, приравнивающие хариджитов к гибельной перед Богом ереси, это движение трансформировалось в умеренное, навсегда сняв радикальную риторику с повестки дня.

Общеизвестно, что в целях распространения в общинах верующих мусульман на территории России экстремистских идей и радикальных настроений активно используется перевод, издание и широкое распространение соответствующей литературы, формирующей неадекватное восприятие общероссийских социальных и национальных ценностей. Для противодействия этим тенденциям одних лишь правоохранительных мер явно недостаточно, ибо государственные органы надзора не в состоянии отследить радикальную литературу и отфильтровать ее от общепризнанных в исламе трудов по богословию.

На сегодняшний день и система мусульманского образования, и книжные полки при мечетях, и библиотеки российских мусульман нуждаются в комплексных и базовых учебниках по Исламу, которые охватывали бы широкий круг богословских дисциплин, культивировали эстетику богословской дискуссии и обеспечивали профилактику идей радикализма.

Российские мусульмане, безусловно, осознают всю важность данного обстоятельства и предпринимают вполне конкретные шаги в этом направлении. Так, в 2007 г. был переведен на русский язык и опубликован тафсир Корана Абдуллы Юсуфа Али, который лежит в основе всех современных толкований Корана и признан выдающимся как в европейской культуре, так и в арабских странах. Его отличительной чертой является более гибкий, адекватный и универсальный подход к толкованию божественный предписаний с учетом исторического контекста и отход от буквализма.

Изданы книги по системе ханафитского фикха, обрядовой практике, акыде, биографии и методологии Абу Ханифы. Однако нельзя не отметить, что с учетом объема потенциальной референтной аудитории – мусульман-ханафитов России и Центральной Азии – данные книги изданы ничтожным тиражом и, несмотря на большой спрос, не всегда доходят до заинтересованного читателя. К сожалению, ввиду недостаточной государственной поддержки и налаженных каналов трансрегионального распространения наши возможности объективно ограничены.

Очевидно, что процесс реконструкции пространства ханафитского ислама в рамках СНГ и далее – Евразии, учитывая его исключительную роль для стабилизации политических процессов, должно иметь системный характер и охватывать наиболее ключевые его аспекты – книгоиздание, образование, социальное участие. При этом специфика момента заключается в том, что максимальный эффект может быть достигнут только при задействовании межрегиональных связей и выдвижении государственно-исламского диалога на качественно новый уровень. Именно поэтому необходимо в самое ближайшее время активизировать взаимодействие исламских организаций и институтов России, стран Центральной Азии и членов ШОС с целью создания единой исламской инфраструктуры в рамках Евразии – например, Евразийского исламского совета, обладающего консультативными функциями в системе Шанхайской организации сотрудничества. Именно такая конфигурация религиозно-политического тандема, с нашей точки зрения, соответствует современной логике устойчивого развития государств и народов региона и способна обеспечить формирование более мощного центра силы в рамках Евразийского континента.

 

Примечания:

[1]  Ислам на Нижегородчине: энциклопедический словарь. – Н.Новгород: Издательский дом «Медина», 2007.

[2]  Священный Коран. В переводе, с комментариями Абдуллы Юсуфа Али. – Н.Новгород: Издательский дом «Медина». – 1742 с.

[3]  Там же.

[4]  Там же.

[5]  Там же.

[6]  Там же.

[7]  Батыр, Р. Абу-Ханифа: жизнь и наследие. Часть 1. – Н.Новгород: Издательский дом «Медина», 2007. – 288 с.

[8]  Там же.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.