Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Регионоведение: теория и практика /материалы научного семинара/
17.04.2009

Обсуждение перспектив развития Ближнего Востока на саммите «восьмерки»
в Си­-Айленде: движение вперед или топтание на месте?

С. В. Максимов

 

Пытаясь осмыслить причины появления и активного лоббирования Соединенными Штатами плана демократизации Большого Ближнего Востока на последнем саммите «Группы восьми» в Си-­Айленде, постоянно возвращаешься к пресловутому «иракскому фактору». Пытаясь модернизировать Ближний Восток по югославскому сценарию, США использовали косовский прецедент на иракской площадке. Первичная, военная фаза сложилась для США удачно. Но последующее политическое воплощение планов по переустройству Ирака идет с большим трудом. Использование иракского опыта в планах реформирования и демократизации ближневосточного региона привело, скорее, к обратному, чем ожидалось, эффекту. Складывается впечатление, что непопулярность силовых действий США и их союзников, обусловленная серьезными потерями и дальнейшей эскалацией конфликта в Ираке, подталкивает Вашингтон к активизации дипломатических усилий и предложения арабскому миру альтернативы военной интервенции.

Основные положения американской доктрины демократизации Большого Ближнего Востока содержатся в выступлении Дж. Буша в ноябре 2003 года в Национальном фонде демократии (National Endowment for Democracy). В соответствии с позицией американской администрации военная операция в Ираке является лишь первым этапом комплексной программы по реформированию стран ближневосточного региона. По словам Дж. Буша, иракская демократия победит и ее успех покажет всем от Дамаска до Тегерана, что свобода – эта судьба каждого народа. Президент США провел параллели между новым ближневосточным подходом и «Четырнадцатью пунктами» В. Вильсона и «Четырьмя свободами» Ф. Рузвельта1.

Стоит отметить, что оформляться эта программа стала несколько раньше, а именно сразу после 11 сентября и была первоначально направлена исключительно на страны Ближнего Востока. Позже число корреспондентов расширилось и программа стала охватывать страны от Пакистана до Афганистана, от Алжира до Египта. Терроризм, озлобленность на Запад и существование диктаторских режимов связываются согласно этой программе с тем, что региону недоступны политические и экономические достижения демократии. Сторонники такого подхода оперируют следующими фактами. Консолидированный ВВП стран – членов Лиги арабских государств меньше, чем ВВП Испании. 40% взрослого населения неграмотны. Треть региона живет меньше чем на 2 долл. в день; женщины находятся под дискриминационным прессом, а пресса – под полным государственным контролем. 51% взрослых молодых арабов из-­за отсутствия работы, возможностей для получения образования и т. д. хотят иммигрировать, преимущественно в Европу2. Именно отсюда, как представляется разработчикам этой концепции, берет начало недоброжелательное отношение к западным странам, желание отомстить, которые в итоге оборачиваются терактами, появлением воинствующих исламистов, дестабилизирующих не только ближневосточный регион, но и мир в целом. Для решения этой проблемы необходимо помочь восточным странам обрести все то, чем уже располагают люди на Западе, – демократическую политическую систему, свободу слова, развитые гражданские институты, достойную систему образования.

Первый этап программы заключается в создании в Ираке демократических институтов по средством проведения всеобщих равных выборов и формировании легитимных органов власти, что должно привести к налаживанию мирной жизни и нивелированию открытых противоречий. Второй этап предполагает осуществление давления на Иран и Сирию с целью вынудить их прекратить оказание помощи различным палестинским и ливанским группировкам. В соответствии с планом при необходимости не исключается проведение военных операций против Тегерана и Дамаска. Американцы считают, что Сирия и Иран помогают радикальным палестинским группировкам ХАМАС, «Исламский джихад», «Хизболла», которые без их содействия не смогут вести экстремистскую борьбу против Израиля.

Декларируемые президентом США цели модернизации носят благородный характер: изменить к лучшему облик этого проблемного региона, решить проблему мирового терроризма, подорвать глобальную систему международной преступности. Эти цели соответствуют интересам многих членов мирового сообщества. Тем не менее особого энтузиазма инициатива Соединенных Штатов по трансформации Большого Ближнего Востока не вызывает.

С 8 по 11 июня 2004 года на острове Си-­Айленд в штате Джорджия на Восточном побережье США состоялся очередной саммит «большой восьмерки», где ближневосточный вопрос, вне всякого сомнения, стал центральным вопросом повестки дня.

Обстановка международного напряжения несколько разрядилась непосредственно в ходе саммита принятием ООН резолюции №1546, возвращающей суверенитет Ираку. Однако разночтения в понимании способов урегулирования ситуации в Ираке не только не исчезли, но и получили дополнительное развитие в ходе обсуждения подходов стран G8 к путям нормализации обстановки на Ближнем Востоке в целом.

Американская делегация выступила со следующим тезисом: регион Ближнего Востока нестабилен по причине нехватки демократических институтов. Репрессивная политика авторитарных режимов порождает экономическую отсталость, социальные проблемы и экстремизм во всех его формах. Создание институтов гражданского общества и активная демократизация государств Ближнего Востока с использованием опыта и непосредственным участием (в том числе финансовым) развитых стран мира должны, по мысли американцев, привести к разрешению застарелых конфликтов3.

Наиболее образцовым примером исламской светской демократии, по мнению Дж. Буша, является Турция. Несмотря на такую «лестную» характеристику, турецкие власти, надо признать, пытаются несколько дистанцироваться от американской инициативы переустройства арабского мира. Так, премьер-­министр Турции Р. Эрдоган заявил, что Турция не собирается выступать в роли образца для остальных ближневосточных стран, каждая из которых должна самостоятельно определять параметры проведения реформ 4.

Концепция «нового Большого Ближнего Востока» отражает систему ценностей и взглядов неоконсерваторов США и разрабатывалась в американской администрации стратегами и политиками, которых принято именовать «ястребами» (К. Райс, Д. Рамсфельд, Д. Чейни, П. Вулфовиц, Г. Киссинджер, Г. Допрет). Во многом поэтому первоначальный вариант «Политической декларации и плана действий по Большому Ближнему Востоку и Северной Африке», представленный лидерам стран G8 в Си-­Айленде, был весьма жестким и вызвал большие споры и возражения участников саммита, прежде всего Франции и России. Президент Франции Жак Ширак выразил свое особое мнение так: «Страны Ближнего Востока не нуждаются в миссионерах демократии»5. Франция вообще имеет с рядом стран региона особые связи (например, с Алжиром) и занимает принципиальную позицию: страны ББВ должны сами определиться, нужны ли им политические и экономические реформы, и только правительства этих государств могут обращаться за содействием извне. Кроме того, население европейских стран (и особенно «мусульманской» Франции) недвусмысленно дало понять об отношении к подобного рода инициативам. Этот факт правительство также не могло оставить без внимания.

Положения, обозначенные в первоначальном проекте, предусматривали широкие политические и социальные реформы и, по сути, допускали «насильственную демократизацию» стран Ближнего Востока, применение мер вплоть до вооруженного свержения недемократических режимов. В данном случае, с точки зрения В. Исаева, речь идет об экспорте демократии в чистом виде. По его мнению, данный план не соответствует критерию исполнимости, поскольку на Ближнем Востоке в силу его специфики в настоящий момент отсутствуют страны, готовые принять демократию по западному образцу6.

Кроме всего прочего, те государства, которых по этому плану предполагалось «осчастливить», выразили скептическое отношение к данной американской инициативе. Лидеры Саудовской Аравии, Египта, Марокко и Туниса отказались посетить саммит, хотя им были посланы приглашения. По их мнению, процесс демократизации и перестройки в арабских обществах должен развиваться усилиями самих государств, а не навязываться США в виде готовых клише и стандартов, не принимая во внимание особенности как всего Ближнего Востока, так и каждой страны в отдельности. Президент Сирии Б. Асад заявил, что «развития демократии не может быть в условиях войны и существования политических проблем». Лидер Ливии М. Каддафи назвал американскую инициативу «расистской». Даже премьер-­министр дружественного Штатам Кувейта шейх Сабах аль-­Ахмад аль-­Сабах отметил, что не приемлет попытки Вашингтона построить новый Ближний Восток с помощью навязывания социальных и экономических реформ7.

Такая позиция стала явным сигналом о неоднозначном отношении в «третьем мире» к демократическим инициативам Вашингтона. Несмотря на то что многие перечисленные страны имеют устойчивые партнерские связи с США, этот план не нашел у них поддержку. Причиной этому, вероятно, послужила беспрецедентная масштабность планируемых США прозападных изменений во всем ближневосточном регионе. Необходимо отметить, что раньше американская администрация не позволяла себе столь открыто и безапелляционно заявлять о миссионерском желании распространять ценности демократии и представлять структурные планы воплощения этих идей в жизнь. Кроме того, основной замысел программы предполагает опосредованное решение палестинской проблемы «через Багдад». Арабские страны вряд ли могли с энтузиазмом воспринять такое очевидное указание на участие произраильского лобби в США в разработке данной доктрины.

В целом линия раздела на саммите в Си-­Айленде прошла следующим образом: страны – участницы операции в Ираке высказались в поддержку данной инициативы и наоборот. После долгих и кропотливых дискуссий план был существенно подправлен, в результате чего было решено внедрять демократию в ближневосточных и африканских странах осторожнее и только по желанию самих реформируемых.

По настоянию европейских и арабских стран в документ был внесен важный пункт о том, что помощь G8 в проведении реформ на Ближнем Востоке должна происходить параллельно с предоставлением содействия мирному урегулированию арабо-­израильского конфликта на основе резолюций СБ ООН №242, 338, 425 и плана «дорожной карты». В документе также отмечается, что партнерство должно реализовываться в первую очередь через уже действующие механизмы и программы многостороннего сотрудничества (например, «барселонский процесс» евро-­средиземноморского партнерства). Большая важность в процессе налаживания партнерства придается созданию «Форума для будущего», который будет обеспечивать на министерском уровне основу для диалога и сотрудничества в политической, экономической и социальной сферах, служить механизмом расширения участия стран G8 в поддержке реформистских усилий в регионе.

В итоговом документе лидеры G8 единодушно отмечают, что «политическое, экономическое и социальное развитие, а также стабильность ближневосточного региона и Северной Африки касается всего международного сообщества». Исходя из этого, лидеры «восьмерки» предлагают правитель­ствам и народам Большого Ближнего Востока и Северной Африки заключить «партнерство ради прогресса и общего будущего», направленное на укрепление «свободы, демократии и процветание для всех». Политическая декларация сопровождается детальным планом действий. Основные усилия в рамках Партнерства предусматривается направить на три основные сферы: политическую, социально-­экономическую и культурную. Среди пунктов плана можно выделить следующие:

• Поддержка усилий по обеспечению свободных и транспарентных выборов и расширению участия женщин в руководящей деятельности, в политической и общественной жизни.

• Поддержка проведения судебной реформы, в частности путем обучения юристов с привлечением западных специалистов или на базе европей­ских и американских вузов.

• Поддержка усилий по достижению свободы мысли и вероисповедания, по развитию независимых СМИ и борьбе с коррупцией.

• Содействие (в том числе через Фонд развития частного предпринимательства в регионе ББВ при Международной финансовой корпорации) развитию коммерции и предпринимательства с целью улучшения делового и инвестиционного климата, а также расширения возможностей трудоустройства (особенно для молодежи).

• Развитие образовательной сферы, в том числе обучение грамоте дополнительно 20 млн. человек.

• Поощрение инвестирования и производства; содействие развитию торговли, гармонизации импортно-­экспортных операций; поддержка межрегиональной экономической интеграции; предоставление технической помощи и т. п.

• Предоставление финансовой помощи с целью проведения структурных реформ в экономической сфере (данный аспект вызывает массу споров внутри G8)8.

Последний пункт необходимо дополнительно прокомментировать. В рамках плана намечено создание ряда международных фондов для финансирования демократических перемен на Ближнем Востоке и в Африке. Россия дала понять, что по крайней мере пока участвовать в наполнении этих фондов не намерена. Президент В. Путин заявил: «Россия не будет принимать участие в наполнении фонда, пока не поймет, что мы реально можем принимать участие в выработке решений»9. Данная позиция представляется абсолютно оправданной, учитывая, что многие государства ближневосточного региона по финансовым ресурсам и уровню жизни превосходят многие регионы мира, в частности Россию. Очевидно, что нецелесообразно искусственно соединять в рамках «Большого Ближнего Востока» такие разные страны, как, например, Афганистан и Кувейт. Финансовая помощь G8 актуальна, например, для Йемена, в то время как большинство государств Ближнего Востока, особенно принимая во внимание постоянный рост цен на нефть, сами могут профинансировать кого угодно, включая «восьмерку».

Официальный отклик на программу G8 со стороны арабских государств Ближнего Востока был озвучен на очередной сессии Организации исламская конференция (14–16 июня 2004 года в Стамбуле). Министры иностранных дел стран­-участниц единодушно подчеркивали важность разрешения арабо-­израильского конфликта как своеобразного импульса в деле реформирования Ближнего Востока. Серьезному сомнению участники конференции подвергли перспективы применения западного варианта демократии для мусульманских обществ.

В противовес американской инициативе Египет, Саудовская Аравия и Сирия выдвинули арабский вариант. Проведенный катарским каналом «Аль-­Джазира» опрос общественного мнения зафиксировал недоверие 89% респондентов к этой инициативе. Объясняется это серьезной разобщенностью и противоречиями внутри арабского мира. Кроме того, ни одна общеарабская инициатива, исходящая от одного или нескольких государств, не может быть воспринята другими арабскими обществами в качестве эффективной в то время как большинство режимов не в состоянии решить насущные проблемы в своих собственных странах.

Наиболее четко разнонаправленность переплетенных между собой политических и экономических интересов ведущих держав мира на саммите проявилась при обсуждении собственно иракского вопроса. Официально страны G8 заявили о готовности оказать необходимую помощь после того, как новое легитимное иракское правительство обратится с соответствующей просьбой. Однако США не удалось убедить страны G8 списать большую часть иракского долга, составляющего 120 млрд. долл. Из окончательного текста заявления удалось исключить тезис о поддержке многонациональных сил в Ираке как «великолепный образец развития демократии, который G8 обещает распространить и в других странах». В итоговом заявлении участников саммита лишь признается, что облегчение долгового бремени Ирака является одним из ключевых моментов в деле восстановления разрушенной войной страны, и выражена готовность сотрудничать друг с другом в рамках Парижского клуба кредиторов. Страны G8 не согласились с предложением США полностью списать долг Багдада. В частности, позиция России заключалась в том, что списаны могут быть только 65% иракского долга, остальную часть (3,5 млрд. долл.) российская сторона готова лишь реструктурировать на условиях предоставления российским компаниям контрактов на восстановление экономики Ирака. Франция, также крупнейший кредитор Ирака, готова списать только 50% долга. Тем не менее можно с большой долей уверенности предположить, что США будет пытаться и в дальнейшем продавить решение о списании долга Ирака (уже сейчас США готовы списать 95% долга, Япония – около 80% – 3 млрд. долл.)10. Для США вопрос долгов является крайне принципиальным, поскольку напрямую связан с финансовым оздоровлением Ирака, без которого невозможно представить стабильного развития этой ближневосточной страны.

В общем и целом, как представляется, страны «восьмерки» и лидеры государств арабского мира опасаются не прямолинейности действий США, внедряющих демократические ценности американского образца, не считаясь со сложившимся социальным, культурным, религиозным укладом ближневосточных стран, не прислушиваясь к мнению других членов мирового сообщества. Серьезную обеспокоенность вызывает главный побудительный мотив политики США, а именно намерение установить контроль над огромными запасами нефти в регионе, так называемая энергоресурсная привлекательность Ближнего Востока. На Ближнем и Среднем Востоке расположены главные нефтеносные месторождения мира. Через этот регион пролегают многие действующие и потенциальные маршруты доставки энергоресурсов в промышленно развитые страны мира. От ситуации на Ближнем Востоке зависят бесперебойные и стабильные поставки в требуемых объемах энергоресурсов мировым потребителям, главным из которых являются Соединенные Штаты, причем объемы эти постоянно растут.

Наличие энергоресурсного фактора в модернизационных планах США в отношении Большого Ближнего Востока косвенно подтверждается следующими цифрами. Доказанных запасов нефти в мире в размере 1147,7 миллиарда баррелей хватит на 41 год. В частности, наибольшими ресурсами располагает Саудовская Аравия – 262,7 миллиарда баррелей, что составляет 22,9% мировых запасов (по прогнозам BP, запасов хватит на 73 года). Далее идет Иран – 130,7 миллиарда баррелей, что составляет 11,4% мировых запасов (на 93 года), третье место отведено Ираку – 115 миллиардов баррелей, что составляет 10% мировых запасов. Далее следуют ОАЭ – 97,8 миллиарда баррелей, 8,5% мировых запасов; Кувейт – 96,5 миллиарда баррелей, 8,4% мировых запасов; Венесуэла – 78 миллиардов баррелей, 6,8% мировых запасов (на 72 года); Россия – 69,1 миллиарда баррелей, 6% мировых запасов (на 22 года); США – 30,7 миллиарда баррелей, 2,7% мировых запасов (на 11 лет).

По оценкам экспертов, к 2020 году в США потребление нефти возрастет на 33%, природного газа – на 50%, электричества – на 45%. Такой спрос на энергоресурсы значительно превышает существующие возможности страны11.

Рекомендации по обеспечению энергетической безопасности вошли в доклад комиссии под руководством вице-­президента США Д. Чейни, опубликованный в мае 2001 года. На основе этих рекомендаций была сформулирована новая энергетическая стратегия страны, где признавалось, что «США вступили в полосу энергетического кризиса». В докладе говорилось об огромном разрыве между разведанными запасами нефти на планете и потребностями США: страна единолично поглощает три четверти добываемой в мире нефти. Уже сегодня доля импортируемой нефти в суммарном ее потреблении в США составляет 55%. К 2020 году США будут импортировать 66% нефти. Поэтому, говорилось в докладе, следует сделать нефть «приоритетом внешней и торговой политики,... уделить особое внимание России, Центральной Азии, Каспию, странам Залива, а также Западной Африки»12. Нетрудно, проследить связь между докладом комиссии Чейни и новой энергетической стратегией США с планами по модернизации Большого Ближнего Востока.

Весьма интересная точка зрения на рост военно­-политической активности США в регионе нашла отражение в западной прессе: «День 11 сентября 2001 года позволил перейти от теории Чейни к действиям, когда пораженная ужасом Америка обнаружила страшное двуличие Саудидов. На повестке дня – освобождение от гнетущей зависимости от Эр-­Рияда с его 262 миллиардами баррелей запасов. Сначала война в Афганистане позволила Вашингтону создать военные базы в Центральной Азии, вблизи крупных нефтяных месторождений Казахстана и нефтепроводов Каспия. Затем американские солдаты взяли Багдад – немножко для того, чтобы избавиться от «огромной опасности», но в основном для того, чтобы взять под контроль второй по значимости резервуар нефти на планете. С тайной надеждой вывести из состава ОПЕК «освобожденный» Ирак и – старая мечта! – уничтожить проклятый картель»13. Данная формулировка безусловно несколько упрощает политическую действительность, однако определенная логика в этом подходе имеется.

В преддверии предсказываемого многими аналитиками истощения мировых запасов энергоресурсов монопольный контроль над регионом Большого Ближнего Востока фактически будет означать контроль над миром. Контроль над основными месторождениями нефти и маршрутами ее транспортировки – это надежная гарантия американского монополизма в будущем новом мировом порядке, гарантия того, что Вашингтон сможет диктовать свои условия всему миру, в том числе своим основным конкурентам из числа промышленно развитых стран, а также притормаживать процессы возрождения в Китае, Индии, которые в перспективе могут стать их основными не только экономическими, но и геополитическими конкурентами в Евразии, да и в других регионах мира. Но, с другой стороны, такой контроль немыслим без стабилизации обстановки в этом регионе, без нейтрализации действующих здесь международных террористических организаций и групп и без укрепления лояльных Вашингтону политических режимов в нефтедобывающих и транзитных государствах.

Таким образом, если оценивать политику нынешней вашингтонской администрации по модернизации Большого Ближнего Востока под энергетическим ракурсом, то борьба с терроризмом в этом регионе является пусть главным, но всего лишь средством достижения основной цели, которая лежит в сфере глобальной нефтяной политики Соединенных Штатов.

Кроме того, можно констатировать, что Вашингтон, следуя «вильсоновскому» видению мира, собирается экспортировать демократию по всему земному шару. По всей видимости, американцы воспринимают свою ближневосточную инициативу по аналогии с хельсинкским процессом, который в 70–80­е годы позволил развиться в социалистическом лагере диссидентским движениям и впоследствии стал одним из катализаторов разрушения советской системы. Определенная озабоченность и настороженность российских властей к некоторым аспектам партнерства объясняется тем, что в этих действиях и намерениях прослеживаются контуры возможных акций Вашингтона на постсоветском пространстве.

Саммит в Си-­Айленде оформил концепцию реформирования Ближнего Востока. В ближайшее время добавление новых элементов и серьезное видоизменение этой программы маловероятно. Причем основная причина заключается не в том, что программа детально проработана, а в том, что по этому вопросу переплетаются и зачастую противоречат друг другу интересы различных влиятельных стран и группировок, следовательно, стремительный прогресс в дискуссии маловероятен. Даже ведущие державы мира, объединенные в «Группу восьми», не могут прийти к общему пониманию подходов к взаимодействию со странами ближневосточного региона. Отсутствует общая позиция и среди стран арабского мира по вопросу, каким путем должны двигаться государства Ближнего Востока. Кроме того, структурное, а не косметическое реформирование арабского мира невозможно представить без замены правящих элит, которые, с одной стороны, ментально мало склонны к перестройке, а с другой – обладают слишком большим (в отдельных случаях даже религиозным) авторитетом в своих странах, чтобы быть свергнутыми и смещенными без глубочайшего кризиса и очередного витка напряженности в регионе.

План реформирования Ближнего Востока становится обязательным элементом переговоров всех уровней. Однако практическое воплощение обозначенных инициатив пока буксует. Попытки США «демократизировать» ближневосточный регион приводят к последствиям, противоположным желаемым, – эскалации нестабильности и фундаментализма как обратной реакции на вмешательства во внутренние дела. Слабым местом комплексной программы США по реконструкции ближневосточного региона является то, что она не поддерживается ни правительствами, ни народами стран, на которые она ориентирована. Принимая во внимание иракский опыт, складывается мнение, что чем больше США будут вмешиваться в дела Ближнего Востока и пытаться пролоббировать в нем появление проамериканских режимов, тем быстрее будет происходить рост антиамериканизма в регионе.

В заключение хотелось бы привести мнение директора Института стратегических оценок и анализа В.А. Гусейнова: «Большой Ближний Восток по своим геополитическим, геостратегическим, геоэкономическим, даже геокриминальным характеристикам является сегодня тем регионом, где, без преувеличения, решаются судьбы мира. От исхода развернувшейся на этом пространстве борьбы зависит, по какому пути пойдет дальнейшее мировое развитие: либо оно выльется в «войну цивилизаций» (по известной теории С. Хантингтона) – со всеми вытекающими негативными для глобальной и региональной стабильности последствиями, либо мировому сообществу и тем державам, которые сегодня играют ключевую роль в мировой политике, все же удастся стабилизировать обстановку в этом регионе, наладить конструктивный диалог и взаимовыгодное сотрудничество между Севером и Югом»14.

Одним словом, мировое сообщество по вопросу развития Ближнего Востока не топчется на месте, но движение вперед происходит столь медленно, что в любой момент процесс может остановиться и дать задний ход. Такое развитие событий стало бы нежелательным вариантом для всех заинтересованных сторон, за исключением наиболее радикально настроенных группировок.

 

Примечания

1. А. А. Волович. О планах демократизации Ближнего Востока. Размещено на сайте Института изучения Израиля и Ближнего Востока – www.imes.ru.

2. Большая восьмерка посмотрит на Восток, Известия, 8 июня 2004 г., с. 2.

3. Буш как экспортер демократии // Liberation, 10 июня 2004 г.

4. А.А. Волович. О планах демократизации Ближнего Востока.

5. Буш как экспортер демократии // Liberation, 10 июня 2004 г.

6. Стенограмма выступления заместителя директора Института востоковедения РАН В. Исаева на радиостанции «Маяк», 11 июня 2004 г.

7. А.А. Волович. О планах демократизации Ближнего Востока.

8. План по поддержке реформ в регионе Большого Ближнего Востока и Северной Африки // www.g7.utoronto.ca.

9. В. Путин покинул саммит последним // www.news.flexcom.ru , 10 июня 2004 г. (по материалам агентства «Интерфакс» и РИА «Новости»).

10. Саммит на Си-­Айленде принял программу на поколения // Би­би­си. Саванна, 10 июня 2004 г.В круге сильных // Известия, 11 июня 2004 г.

11. British Petroleum Statistical Review of World Energy (June 2004).

12. Ситуация на Ближнем и Среднем Востоке и ее воздействие на Средиземноморский­Черномрский регион. Доклад директора Института стратегических оценок и анализа В.А. Гусейнова на международной конференции «юго-­восточная Европа и Россия: проблемы Средиземноморского­Черноморского региона», с. 3.

13. Le Temps, 29 September 2004.

14. Ситуация на Ближнем и Среднем Востоке и ее воздействие на Средиземноморский­Черномрский регион, с. 5.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.