В подлунном мире

 


Вениамин Попов,
посол по особым поручениям МИД РФ, директор Центра партнерства цивилизаций, координатор группы стратегического видения «Россия – исламский мир»

 

 


Э. Ихсаноглу

 


Принц саудовской Аравии Х. аль-Фейсал (слева) и Э. Ихсаноглу (справа)

 

Организация Исламская конференция (ОИК, англ. Organisation of the Islamic Conference (OIC)) — международная организация исламских стран.

Основана 25 сентября 1969 года на Конференции глав мусульманских государств в Рабате с целью обеспечения исламской солидарности в социальной, экономической и политической сферах, борьбы против колониализма, неоколониализма и расизма и поддержки Организации освобождения Палестины. Статус наблюдателей имеют Босния и Герцеговина, Центрально-Африканская Республика, Российская Федерация, а также Национально-освободительный фронт Филиппин Моро и ряд организаций (ООН, Движение неприсоединения и др.)

Штаб-квартира организации находится в Джидде (Саудовская Аравия).

Организация Исламская Конференция является самой крупной и наиболее влиятельной официальной правительственной мусульманской международной организацией. В настоящее время объединяет 57 стран с населением около 1,2 млрд человек. Первоначально в ее состав входили 25 государств Азии и Африки и Организация освобождения Палестины. Цели создания ОИК: сотрудничество между мусульманскими государствами, совместное участие в деятельности на международной арене, достижение стабильного развития стран-участниц.

Руководящие органы ОИК: встреча королей, глав государств и правительств (саммит), конференция министров иностранных дел, генеральный секретариат и вспомогательные органы (статья 3 Устава ОИК). Встреча королей, глав государств и правительств (саммит) определяет общую политику мусульманских государств. Подобные встречи проводятся раз в три года. Конференция министров иностранных дел проводится ежегодно. При необходимости созываются внеочередные конференции. Генеральный секретариат является исполнительным органом ОИК. Главой секретариата является генеральный секретарь, который избирается конференцией министров иностранных дел на четырёхлетний срок. Полномочия генерального секретаря могут быть продлены только один раз.

У генерального секретаря четыре заместителя: по политическим вопросам, по науке и технологиям, по экономическим вопросам, по социальным, культурным и информационным вопросам. Помимо заместителей есть директор кабинета, который организует чисто техническую работу секретариата.

В составе генерального секретариата действует ряд отделов: социально-экономический, по науке и технике, по делам Азии, по делам Африки, по международным вопросам, информации, по правам человека и делам религиозных меньшинств, по делам мусульманских неправительственных организаций и др.

В настоящее время ОИК переживает период модернизации. В этой связи на очередном саммите ОИК в Дакаре (Сенегал) в марте 2008 года был принят новый Устав организации.

При ОИК действует ряд самостоятельных организаций, созданных по решениям ее конференций и деятельность которых координируется генеральным секретариатом:

 

Исламский банк развития;

Исламское агентство новостей;

Организация радиовещательной и телевизионной службы исламских государств;

Исламская комиссия по экономическим и культурным вопросам;

Исламский центр по профессионально-техническому обучению и исследованиям;

Исламский фонд научно-технического развития;

Центр по исследованию исламского искусства и культур;

Фонд Иерусалима, Комитет по Иерусалиму;

Исламская торгово-промышленная палата;

Организация исламских столиц;

Центр по статистическим, экономическим и социальным исследованиям;

Комитет исламской солидарности с мусульманскими африканскими странами зоны

Сахеля;

Исламская ассоциация судовладельцев;

Исламский центр развития торговли ;

Исламский фонд развития;

Исламский суд

справедливости;

Исламская организация по вопросам образования, науки и культуры.

 

 


В. Путин и премьер-министр Малайзии

 


Э. Ихсаноглу и Д. Медведев

 


К. Исхаков

 


Ю. Лужков и Э. Ихсаноглу

 


Р. Гайнутдин и Э. Ихсаноглу

 


М. Шаймиев и Э. Ихсаноглу

 


Э. Ихсаноглу на саммите в Стамбуле

 


Э. Ихсаноглу в Казани

 


Р. Минниханов и А. Ихсаноглу

 

Вениамин Попов

К пятилетию Организации Исламская конференция

В конце 2000 года я вернулся из Туниса, где в течение нескольких лет был послом Российской Федерации. В предварительных разговорах с руководством и затем по приезде я высказал предложение о том, чтобы создать инициативную группу, которая занималась бы исламскими вопросами и проблемами Средиземноморья. По моему убеждению, именно эти вопросы, поскольку они затрагивают непосредственно интересы разных государств, уже в ближайшем будущем станут предметом повышенного внимания, ибо здесь в один клубок сплетаются сложные взаимоотношения между Севером и Югом, то есть между развитыми и развивающимися странами.

Но тогда мне предложили, отметив мой успешный опыт, который я приобрел в Белоруссии (ранее в течение трех лет я занимался отношениями России и Белоруссии), сосредоточиться на крайне актуальной проблеме, а именно: на достижении подписания Договора о дружбе и сотрудничестве с Молдовой. Так сложилось, что Молдова – единственная республика (из бывших советских), с которой не было Договора о дружбе и сотрудничестве, а предыдущая попытка его согласования закончилась неудачей, в частности в связи с ее увязкой с приднестровской проблемой (часть Молдовы отделилась в полусамостоятельную единицу). Мне дали понять, что после выполнения этой миссии можно будет заниматься другими, в том числе исламскими, вопросами.

В мае 2002 года МИД представил договор с Молдовой на ратификацию; вопреки даже самым тревожным ожиданиям мы получили почти единодушную поддержку (против проголосовали всего пять человек). В немалой степени это был результат того, что удалось найти формулировки, которые были приемлемы и для приднестровской, и для молдавской сторон.

Тогда же, в мае 2002 года, сразу после ратификации, в одной из бесед с министром иностранных дел И. С. Ивановым я привлек его внимание к актуальности вопросов, касающихся исламского мира, и прозондировал возможность перейти сразу после ратификации и подписания соглашений с Молдовой на «исламский участок». Тогда министр ответил, что надо сначала довести до конца все процедуры, связанные с ратификацией Договора о дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Молдовой, что и было сделано. Некоторое время спустя я вплотную включился в работу, связанную с исламскими делами.

Надо сказать, что организационный процесс принял затяжной характер: было подготовлено и написано немало документов, несколько развернутых записок, аргументировавших, почему необходимо введение новой должности, почему нужно сосредоточиться на исламских делах. Казалось, актуальность этой темы была очевидной, особенно после 11 сентября 2001 года, и не должна была вызвать сомнения. Тем не менее при ее обсуждении задавались вопросы, например, на каком основании выдвигается аспект, связанный с исламскими делами, а не с христианскими. Выход из ситуации помог найти Евгений Максимович Примаков, который пользовался огромным авторитетом и в министерстве (и когда был министром, и после ухода с этого поста), и в целом в политических кругах. Евгений Максимович предложил снять слова «исламские дела», а назвать должность представитель по связям с Организацией Исламская конференция, то есть одной из крупнейших международных организаций. После некоторых раздумий такая формулировка было одобрена, а в конце 2002 года была создана группа по исламскому фактору. И уже в декабре того же года я вылетел в Катар, который тогда был действующим председателем ОИК, и затем в Джидду, где находится штаб-квартира Организации Исламская конференция, для того чтобы обсудить вопросы о развитии отношений между этой организацией и Россией (поначалу мы вели речь о том, чтобы договориться путем подписания какого-либо меморандума о сотрудничестве в ряде конкретных областей международной жизни).

И в Катаре, и в Саудовской Аравии меня приняли весьма благожелательно. Катарцы, надо отдать им должное, прямо сказали, что идея взаимодействия очень хороша, и если Российская Федерация представит соответствующую ноту, то Катар будет активно добиваться того, чтобы эти отношения были каким-то образом формализованы. Затем был визит в Джидду, где находится штаб–квартира ОИК. Генеральным секретарем ОИК тогда был бывший министр иностранных дел Марокко Абдельвахид Бельказиз. Он горячо приветствовал наш демарш и сказал, что традиционные связи с Россией высоко ценятся в исламском мире и есть основания полагать, что абсолютное большинство мусульманских стран положительно отнесутся к этой инициативе российского государства. В соответствии с поручением передал генсеку ОИК приглашение посетить Москву. Бельказиз сразу принял приглашение и сказал, что в феврале 2003 года (то есть уже через два месяца) он прибудет с рабочим визитом.

Бельказиз прибыл в конце января. В Москве состоялись обстоятельные беседы с председателем Совета Федерации, министром иностранных дел, его заместителем, были встречи и в Русской православной церкви, теплая беседа прошла с председателем Совета муфтиев России Равилем Гайнутдином. Бельказизу была предоставлена возможность встретиться с другими государственными и общественными деятелями России, в частности, у него был длительный разговор с Р. Г. Абдулатиповым, который тогда входил в Совет Федерации (а будучи заместителем премьер-министра России, посетил целый ряд мусульманских государств). Напомню, что это был период достаточно активных действий в Чеченской Республике и в целом ряде мусульманских государств позиция России подвергалась критике.

Тем не менее, ободренные такой первой реакцией, мы решили, что надо договариваться о том, чтобы выйти на новые параметры взаимодействия с этой организацией, формализовать наши связи, подписать соответствующие протоколы о консультациях и расширении контактов.

Эта работа протекала в преодолении определенных препятствий и трудностей. В проводившихся беседах представители мусульманских стран много внимания (порядка 30–40% времени) сосредотачивали на проблемах Чечни, которые вызывали острейшую реакцию. В некоторых документах ОИК Россия подвергалась осуждению в связи с ситуацией на Северном Кавказе, и эта тема при всем положительном отношении к идее развития отношений России с исламским миром все время выходила на первый план.

После проведения серии консультаций, совещаний, обсуждений мне становилось ясным, что речь должна идти не просто об установлении неких формальных контактов с Организацией Исламская конференция, но поставить в качестве главной цели присоединение Российской Федерации к этой организации в качестве наблюдателя. Надо признать, что даже в Министерстве иностранных дел эта идея не встречала абсолютной поддержки, и отчасти это было связано с объективными обстоятельствами. Оппоненты этой идеи выдвигали два основных аргумента. Во-первых, с учетом чеченской проблемы было бы, мягко говоря, наивным ожидать, как они полагали, что мы получим полную поддержку со стороны мусульманских стран при нашем обращении в ОИК. И, во-вторых, поскольку подавляющее большинство жителей России ассоциируют себя с православием, предложение о присоединении к ОИК вряд ли будет правильно понято и воспринято всеми гражданами нашей страны.

Здесь следует отметить, что президент В. В. Путин придавал этим вопросам серьезное значение. В своих выступлениях он акцентировал внимание на том, что Россия издавна поддерживала добрые отношения с исламским миром, со странами которого исторически развивались широкие связи; что в нашей стране проживает много мусульман и они должны чувствовать себя свободно и благополучно.

В апреле 2003 года на встрече с муфтием мусульман Таджикистана В. В. Путин высказал мысль о том, что Россия в известной степени может считаться частью исламского мира, поскольку в ней проживает около двух десятков миллионов мусульман. Такого рода высказывания со стороны главы государства, безусловно, создали важный фон, и, естественно, на них последовала реакция не только во внутренних политических структурах, но и во внешнем мире, в первую очередь со стороны мусульманских стран, которые восприняли их с интересом и одобрением. Это особенно проявлялось в официальных сообщениях: из наших посольств в столицах мусульманских государств стали поступать позитивные отклики на основании бесед и встреч с политическими и общественными деятелями. Слова президента В. В. Путина в отношении Ислама привлекли пристальное внимание.

В истории нередко случается так, что ординарное, рутинное, на первый взгляд, событие иногда дает импульс мощному повороту или качественному скачку. Такой вехой, на мой взгляд, стал визит В. В. Путина в Малайзию в августе 2003 года. Разумеется, государственный визит президента – это серьезное, важное мероприятие, которому предшествует длительная проработка всех деталей переговоров, подготовка документов для подписания и т. п. Все это полностью относится к указанному визиту. И все же его значение вышло далеко за рамки запланированных целей.

Малайзия произвела на российского президента большое впечатление масштабом достигнутых ею успехов, прежде всего в экономическом развитии. (Малайзийцы на встречах с В. В. Путиным говорили, что планируют объявить Малайзию развитым государством в начале 20-х годов ХХI века.) Во многом это заслуга находившегося более двадцати лет у власти премьер-министра Махатхира Мухаммеда, педиатра по профессии, который умело проводил линию на привлечение арабских, иранских инвестиций для инновационных проектов, освоения и внедрения современной японской и корейской технологий с учетом местных условий и менталитета рабочей силы. В итоге Малайзия добилась громадных успехов в хозяйственном развитии. Кроме того, политическое руководство сумело обеспечить внутреннюю стабильность, наладить взаимопонимание и взаимодействие между различными общинами страны, что было непростым делом ввиду специфики национального состава. В Малайзии чуть больше половины населения составляют малайцы, абсолютное большинство которых – мусульмане, и Ислам является официальной религией. Около 25–30% – китайцы (они удерживают значительные позиции в экономике), 11–12% имеют индийские, в основном индуистские, корни, есть общины и некоторых других национальностей и конфессий. То есть это сложная, поликонфессиональная и многоэтническая страна, и неудивительно, что между различными группами возникали споры, конфликты, которые нередко перерастали в кровопролитные столкновения. И, несмотря на эти сложности, в Малайзии восторжествовало национальное примирение, что и послужило основой так называемого «малайзийского экономического чуда». Эти достижения, безусловно, способствовали тому, что Малайзия заметно повысила свой авторитет и влияние и в Азии, и в исламском мире.

Итак, Малайзия произвела большое впечатление на нашего президента и как бы еще больше развернула его внимание в сторону исламского мира. В Малайзии В. В. Путин выступил с заявлением о желании России вступить в Организацию Исламская конференция вначале в качестве наблюдателя. В этом заявлении было подчеркнуто, что в России проживает около 20 млн мусульман и для них присоединение к этой организации имело бы исключительно важное значение, ибо они практически могли бы почувствовали себя частью полуторамиллиардной мусульманской уммы.

Это был исключительно смелый и дальновидный шаг, продиктованный чувством высочайшей ответственности и базирующийся на стратегическом видении перспектив. Надо признать, что заявление В. В. Путина в Куала-Лумпуре не встретило консенсусного одобрения в Москве. В прессе, органах СМИ, появились отдельные материалы, в которых говорилось, что это не совсем верный и своевременный маневр, что некоторые слои населения России не смогут это правильно воспринять. Кроме того, кое-кто говорил о том, что ставить задачу присоединения к ОИК в существовавших условиях, с учетом проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе, нереально, ибо трудно рассчитывать на единодушное принятие российской инициативы в мусульманском мире. Надо сказать, что хотя оппозиция была не столь заметной, скорее глуховатой, тем не менее воздействие ее было ощутимым и осложняло продвижение и реализацию поставленных задач и планов.

В этих условиях 14 августа 2003 года мне дали указание прибыть в Ново-Огарево для доклада президенту по вопросу продвижения дел с нашим присоединением к ОИК и в этом свете отношений с мусульманскими странами. Я, откровенно говоря, не предполагал, что эта встреча будет транслироваться по ТВ и широко передана другими средствами массовой информации; представлялось, что все детали обсуждения данного вопроса до его решения целесообразнее обсуждать на уровне специалистов, не вынося на суд широкой общественности. Однако последующие события показали, что здесь я был неправ. Указание В. В. Путина о предании гласности этой теме, безусловно, свидетельствовало о том, что президент считает этот аспект важным компонентом политической линии государства. В. В. Путин предметно интересовался конкретными предложениями и мерами по развитию наших отношений с ОИК и с исламским миром, отмечал при этом, что не все правильно понимают потребность данного шага для долгосрочных интересов России. (В сообщении для прессы об этой встрече говорилось: «В. Путин считает, что почти двадцать миллионов мусульман, живущих в России, имеют полное право чувствовать себя частью мусульманского мира. Он подтвердил намерение России вступить в ОИК на первом этапе в качестве наблюдателя. Россия готова взять на себя обязательства финансового характера, необходимые для того, чтобы стать членом ОИК. Глава государства интересовался тем, как Министерство иностранных дел видит работу по вступлению России в ОИК. В. Попов проинформировал президента о том, что на первом этапе не предусматривается никаких финансовых обязательств и взносов. Главное значение при вступлении России в ОИК играет психологический фактор. Россия намерена принять участие в качестве наблюдателя в саммите Организации Исламская конференция, который пройдет в октябре текущего года в Малайзии».) Эта позиция президента была очень важной опорой в усилиях по наращиванию объема и темпов работы по подключению Российской Федерации к ОИК. Существенную роль сыграла и поддержка инициативы главы государства об углублении отношений с ОИК со стороны Русской православной церкви и лично патриарха Алексия П. В. В. Путин затем на встрече с патриархом говорил: «Хочу вас за это поблагодарить... В этом я вижу знак того, что в России традиционные наши конфессии продолжают эту хорошую российскую традицию сотрудничества, поддержки друг друга. И это, конечно, очень плодотворно сказывается на межконфессиональном мире, согласии, сотрудничестве между различными народами Российской Федерации, различными конфессиями».

По горячим следам мы активизировали наши встречи и контакты: В. В. Путин переговорил по телефону по данному вопросу с президентом Пакистана Первезом Мушаррафом и с президентом Египта Хосни Мубараком. Кроме того, В. В. Путин подробно обсудил российскую инициативу с наследным принцем Королевства Саудовской Аравии Абдаллой (нынешним королем) в самом начале сентября 2003 года во время его приезда в Москву (в совместном коммюнике по поводу этого визита говорилось: «Саудовская сторона выразила уважение и понимание инициативы Российской Федерации о расширении сотрудничества с Организацией Исламская конференция»).

В этом плане большую роль сыграло наше посольство в Малайзии и лично посол Владимир Николаевич Морозов, у которого сложились очень хорошие отношения с малайзийскими коллегами. Малайзия на том этапе была важным звеном в продвижении нашей инициативы, поскольку в этот период выполняла функции председателя ОИК (по Уставу ОИК страна, которая проводит очередной саммит, становится ее председателем на три года) и вела большую организационную и информационную работу по проведению предстоящей встречи на высшем уровне. После интенсивных согласований была достигнута договоренность, что Малайзия пригласит президента В. В. Путина с учетом сделанного им заявления выступить на саммите ОИК с кратким приветствием.

В Москве некоторые высказывали сомнения по поводу целесообразности данной поездки президента в Куала-Лумпур, тем более что всего лишь два месяца назад он находился в этой стране с официальным визитом и с точки зрения строгого дипломатического протокола это не вполне корректно. В общем, как говорят ныне, не было однозначного мнения.

Надо заметить, что многие хорошо знающие и постоянно работающие с В. В. Путиным полагают, что порой чем больше на него оказывается давление, тем более упорным и твердым он становится в своих решениях. В общем, президент четко подтвердил намерение прибыть в Малайзию и выступить на саммите ОИК с краткой, как это просили организаторы конференции, речью.

Над проектом этого выступления плотно и напряженно работали несколько человек. Затем В. В. Путин сам правил эту речь и по прибытии в Куала-Лумпур внес еще целый ряд изменений. Речь была небольшой, на семь минут, но емкой и насыщенной, она носила характер программного, стратегического заявления. «Если сложить потенциал России и исламского мира, – сказал Путин, – то мы можем сыграть очень важную роль в том, чтобы сделать нынешнюю систему международных отношений более справедливой». Выступление президента России произвело, без преувеличения, огромное впечатление. Речь четыре раза прерывалась бурными аплодисментами. А потом в фойе В. В. Путина окружили плотной стеной делегаты конференции, каждый хотел пожать руку, поздравить, сказать слова одобрения и приветствия. Это было искренней красноречивой демонстрацией того, что исламский мир оценил готовность России к равноправному, взаимовыгодному, стратегическому сотрудничеству с мусульманскими странами. Это было особенно значимо и потому, что в это время, в свете событий 11 сентября, Западом разворачивалась жесткая кампания против мусульман, широким потоком публиковались статьи и «исследования», в которых Ислам характеризовался как агрессивная, экстремистская религия, Ислам отождествлялся с терроризмом. Естественно, что эти выступления Запада против Ислама нашли соответствующее отражение в итоговых документах. Что же касается выступления В. В. Путина, то в резолюции конференции констатировалось, что все мусульманские государства с глубоким удовлетворением приветствуют инициативу президента России и готовы к самому широкому развитию с ней сотрудничества и взаимодействия.

Такая реакция была убедительным свидетельством того, что инициатива В. В. Путина будет поддержана абсолютным большинством мусульманских государств. Между тем были и подводные камни. Против присоединения России к ОИК, даже в качестве наблюдателя, выступили пакистанцы. Причем прямо они не возражали против участия России, но подтекст был такой: «Мы не против России, но вслед за ней может попытаться присоединиться к Организации Исламская конференция и Индия, что для Пакистана неприемлемо. Поэтому Пакистан не может принять обращение России».

В этой ситуации мы активизировали контакты с пакистанцами, с этой целью я посетил Исламабад. Но основное внимание тогда было сосредоточено на подготовке официальной заявки для присоединения к ОИК. В начале 2004 года мы получили сигнал от генерального секретаря ОИК Абдельвахида Бельказиза о важности направления официального письма от имени министра иностранных дел. Такое письмо нами было подготовлено и направлено в Стамбул, где в мае 2004 года проводилась очередная конференция ОИК. Мы, разумеется, заблаговременно начали и активную работу с турецкой стороной.

Между тем пакистанцы, которые продолжали цепко придерживаться своей линии, внесли предложение, которое косвенно сковывало возможность практического присоединения России к ОИК. Они заявили, что необходимо создать комиссию, которая четко определила бы критерии членства и наблюдательства в ОИК (в Организацию Исламская конференция входят 57 членов, несколько государств являются наблюдателями). То есть пакистанцы вели дело к затягиванию вопроса о присоединении России (сразу оговорюсь, что постепенно в итоге наших многочисленных контактов в конечном счете пакистанцы сняли свои возражения). Формально в эту организацию могут входить государства, в которых Ислам объявлен государственной религией, либо глава государства является мусульманином, либо большинство населения исповедуют Ислам. По этим трем формальным признакам возможностей для присоединения России к ОИК не просматривалось, и для продвижения этого вопроса требовались интенсивные и целенаправленные усилия.

Мы добились того, что министр иностранных дел России получил официальное приглашение участвовать в конференции ОИК в Стамбуле качестве гостя. Мы рассчитывали, что там будет стоять вопрос о приеме России в ОИК, и эту тему мы предметно обсуждали с турецкими коллегами. Однако ход работы этой конференции развернулся таким образом, что основное внимание было сосредоточено на важнейшем для участников встречи вопросе – избрании нового генерального секретаря ОИК. На этот пост были выдвинуты три основные кандидатуры от Бангладеш, Пакистана и Турции, и за закрытыми дверями шла напряженная дискуссия. В результате длительных обсуждений и контактов, благодаря в немалой степени активной деятельности турецких представителей, генеральным секретарем стал профессор Экмеледдин Исханоглу, который по сей день успешно руководит этой организацией. В итоге участники конференции решили не обсуждать вопросов, связанных с приемом новых членов ОИК, хотя на этот счет было несколько обращений, не только от России: то ли времени не хватило, то ли «руки не дошли». Тем не менее со всех точек зрения важнейшим был тот факт, что Россия получила «гостевой статус», в соответствии с которым в последующем нам направлялись приглашения участвовать в проводимых ОИК мероприятиях без оформления или подписания каких-либо дополнительных документов на этот счет.

Следующая конференция проводилась в июне 2005 года в Сане, столице Йеменской Арабской Республики. Удивительно, если вдуматься, какие интересные комбинации придумывает История, чтобы заставить людей чуть остановиться в бешеном беге на опережение событий, оглядеться и связать прошлое и настоящее. Йемен был первым арабским государством, с которым Советский Союз в 1928 году подписал Договор о дружбе, мире и сотрудничестве. В соответствии этим документом СССР признал «полную и абсолютную независимость Йемена», а йеменская сторона указывала, что в Йемене «высоко ценят расположение и прекрасные чувства, которые питает правительство СССР к йеменскому государству и его народу, а также по отношению к другим народам Востока». Этот договор послужил основой для развития торговых и экономических отношений. Йемен был первой арабской страной, с которой была установлена пароходная торговая линия, куда направлялись первые наши специалисты (строительство порта, электростанции, др.), где с нашей помощью была открыта первая больница, в которой работали советские врачи. Йемен был первой из стран региона, о которой в 1929 году сняли фильм советские кинематографисты.

Можно ли считать это случайным совпадением, что почти 80 лет спустя именно в Йемене, арабской мусульманской стране, произошло это событие и наши уже куда более развитые и широкие связи с мусульманским миром получили новые политические рамки и юридическую основу.

Не могу в этой связи не сказать несколько слов и о том, что с 1987 по 1991 год я был послом в Сане. В мае 1990 года произошло исторически значимое для Йемена и для всего региона событие – воссоединение, как говорят йеменцы, «южной и северной частей родины» и образование единого государства – Йеменской Арабской Республики. Вслед за этим меня назначили послом уже в объединенное государство. За время работы, насыщенной, естественно, острыми событиями, у меня сложились хорошие отношения с йеменцами из разных слоев, в том числе и с руководителями государства. За период работы я около ста раз встречался с президентом ЙАР Али Абдаллой Салехом; конечно, и время того требовало, исключительно важным было взаимопонимание, поддержание добрых дружественных отношений. Йеменцы вообще замечательный народ: прямые, искренние, с высоким чувством достоинства, пониманием чести. Они смелы, дерзки, выносливы, терпеливы к невзгодам жизни и обладают необыкновенной душевной добротой. Многое, конечно, в их образе жизни может быть и непонятно европейскому складу ума. Впрочем, это уже совершенно другая тема. Так вот, эти прежние связи очень помогли в ходе работы конференции ОИК.

Накануне открытия была договоренность, что Сергей Викторович Лавров прибудет с официальным визитом на один день в Сану, а затем примет участие в качестве гостя в конференции министров иностранных дел ОИК. Тогда и мы постарались, и йеменцы, чтобы российской делегации было оказано подчеркнутое внимание и высокий прием. Президент Али Абдалла Салех и другие официальные лица в беседах с С. В. Лавровым подчеркивали, что йеменцы предпримут все усилия, сделают все от них зависящее, чтобы именно в Йемене было объявлено о том, что Российская Федерация стала наблюдателем в Организации Исламская конференция. Следует здесь отметить, что именно в это время фон для этих усилий не был благоприятным из-за истории с убийством Яндарбиева в столице Катара – Дохе; это дело получило соответствующий резонанс в арабском мире, бросало тень на нашу работу по продвижению вопроса о нашем подключении к ОИК. Очень многое было сделано для того, чтобы сгладить воздействие этого инцидента.

Интенсивные целенаправленные беседы проводили мы и с генсеком ОИК Э. Исханоглу. Он говорил, что во время визитов в Россию убедился в том, что российские мусульмане искренне хотят участия страны в ОИК и что инициатива обращения президента Российской Федерации является отражением этого стремления.

Приходилось тогда учитывать и тот факт, что на конференции работала комиссия по формальным критериям членства в ОИК. Разумеется, мы все это имели в виду, и нами давно велась работа с пакистанцами и другими членами ОИК, и почва была подготовлена для положительного решения вопроса о нашем вступлении в ОИК. Однако предсказать, как пройдет голосование, было трудно. Тогда было решено, что официальная делегация уедет, а мне министром было дано указание задержаться, так как существовала реальная вероятность обсуждения этого вопроса в конце заседания. И действительно, после отъезда С. В. Лаврова я вместе с послом России в Йемене Александром Сергеевичем Засыпкиным продолжали принимать участие в работе конференции, представлять Российскую Федерацию.

Тогда произошел очень любопытный эпизод. Среди участников конференции только Россия имела статус гостя. Когда началось обсуждение резолюций и итогового документа, председатель объявил, что гостей, то есть представителей стран, которые не являются членами Организации Исламская конференция, просят покинуть зал, поскольку таковы формальные правила для закрытых заседаний организации. Мы вышли в фойе, а буквально через несколько минут нас официально пригласили занять места, и председатель зачитал резолюцию, в которой было объявлено, что министры иностранных дел ОИК приняли решение предоставить Российской Федерации статус наблюдателя в ОИК. Надо сказать, что это голосование состоялось ночью и тогда же нам стало известно об этом событии.

Мы формально присутствовали при зачтении этой резолюции, хотя первоначально предполагалось пригласить нас на ночное голосование.

Итак, 30 июня 2005 года Российская Федерация официально стала наблюдателем при Организации Исламская конференция.

Ныне, пять лет спустя, со всей очевидностью проявляется политическая и стратегическая значимость этого события. Россия сделала огромной важности стратегический выбор, создающий предпосылки для стабильного поступательного развития, обеспечения безопасности на своих рубежах и сохранения ее роли как крупной ведущей державы в мировых делах. Это событие продемонстрировало государственный подход администрации В. В. Путина и способность перспективного видения. Вступление России в качестве наблюдателя в Организацию Исламская конференция определило вектор движения России – вектор взаимодействия с мусульманским миром.

В современном мире есть политические силы, и не только на Западе, но и на Востоке, которые пытаются противодействовать развитию отношений России с исламским миром, видя в этом препятствие и даже угрозу их интересам, влиянию, долгосрочным стратегическим целям. При этом используются различные средства, методы, с тем чтобы разжечь прежние осложнения, например, после входа советских войск в Афганистан, чеченскую кампанию, раздуть нынешние проблемы, связанные прежде всего с обстановкой на Северном Кавказе.

Большинство мусульманских стран положительно восприняли вышеуказанную инициативу В. В. Путина, также определив свой вектор движения. В целом это может решительным образом повлиять на стабилизацию всей системы международных отношений, сделать так, что политический климат на нашей планете будет меняться к лучшему. Почему? Да потому, что у каждой цивилизации есть свой набор ценностей. У россиян и мусульман эти ценности во многом совпадают. Исторически и географически мы всегда были в добрых отношениях с исламским миром, у нас никогда не было религиозных войн. На протяжении истории российского государства доброе сосуществование и взаимодействие христианского и мусульманского (ныне 20 млн) населения приняло самые разветвленные формы. Взаимодействие и сотрудничество адептов этих двух основных конфессий составляет основу для прочности внутреннего фронта. Важно также иметь в виду, что в соответствии с глобальной демографической тенденцией через 10–15 лет количество мусульман на земном шаре превысит число христиан всех деноминаций – и католиков, и протестантов, и православных. В России через 15–20 лет треть населения будут составлять мусульмане.

Ныне мусульманский мир все больше выдвигается на авансцену мировой политики. Это связано прежде всего с целым рядом объективных факторов. Один из определяющих – демографический, рост населения мусульманских стран, о чем говорилось выше. Далее – экономический: две трети мировых запасов нефти, газа, а также богатейшие резервы ценных металлов, других полезных ископаемых находятся в мусульманских странах. Мусульманский мир многолик, и хотя значительную его часть относят к категории развивающихся, целый ряд стран, например в Персидском заливе, располагает весьма значительными финансовыми средствами. Кроме того, в последнее десятилетие в мусульманском мире появилась «молодая сильная поросль» – новая политическая элита, которая получила прекрасное образование на Западе, хорошо ориентируется в складывающейся там расстановке сил, разбирается в западной культуре и наладила полезные контакты с представителями влиятельных кругов. И при этом они глубоко привержены исламским ценностям, знают и почитают историю, традиции своих стран.

Есть один парадоксальный момент: сложилось так, что действия мусульманских экстремистов, хотя они нехарактерны для Ислама и, по сути, идут вразрез с его постулатами, пробудили интерес к этой конфессии, подтолкнули многих к пристальному изучению ее источников и практики. В итоге Ислам как религия переживает как бы второе рождение, получает все большее распространение на Западе, причем в значительной степени в кругах интеллектуальной элиты. (Отметим, к примеру, известного французского океанолога Жак-Ива Кусто, К. Стивенса, популярного рок-исполнителя Англии, Майкла Джексона и др., которые приняли Ислам.)

Еще раз хотел бы подчеркнуть, что с точки зрения интересов России инициатива Путина была очень далеко идущим, верным шагом, значение которого в полной мере, возможно, оценят только будущие поколения.

К сожалению, как по субъективным, так и по объективным причинам этот потенциал мы в полной мере не реализовали. Прошло пять лет, а не сделано многое из того, что надо было бы осуществить, и экономическое сотрудничество еще не поднялось до нужных высот, а предпринимающиеся в этом направлении усилия носят подчас спорадический и разрозненный характер. Кроме того, серьезно препятствует развертыванию работы и настороженность в отношении мусульман, которую усиливают некоторые средства массовой информации, постоянно запугивающие аудиторию исламским экстремизмом. Наконец, нельзя закрывать глаза и на тот факт, что и в России есть доморощенные фундаменталисты – и православные, и мусульманские, страдающие от своего рода «аллергии» в отношении взаимодействия с исламским миром, кто в силу опасения, что это ослабит их собственное влияние, кто из-за элементарно слабого представления о постулатах и практики Ислама.

Между тем событий, подтверждающих доброе взаимодействие в России представителей христианства и Ислама, и на протяжении истории, и в современной жизни предостаточно. Пожалуй, наиболее ярким примером является сегодня Татарстан, особенно благодаря действительно мудрой политике бывшего президента М. Шаймиева, который является олицетворением православно-мусульманского единства. Так, символично, что в Казанском кремле расположены и резиденция президента республики, и православный собор, и недавно построенная мусульманская мечеть – прекрасный памятник современного зодчества. В самом Татарстане как минимум 26% смешанных браков, что говорит и об общей тенденции демографической ситуации в России.

Присоединение России к ОИК придало мощный импульс развитию наших отношений с мусульманскими государствами. Однако потенциал появившихся возможностей, к сожалению, задействован слабо. Его реализацию сдерживают и организационные, и административные препоны. До сих пор не реализована задача по созданию структуры, которая целенаправленно занималась бы наращиванием взаимодействия с исламским миром и несла ответственность за претворение в жизнь принятых в этом направлении решений. Например, после присоединения России к ОИК с большой отдачей начал было работать Центр арабских и исламских исследований. Однако без финансовой поддержки государства его деятельность пошла на убыль. С трудностями ныне сталкивается и группа стратегического видения «Россия – исламский мир», которая объединяет около тридцати выдающихся деятелей исламского мира. Эта группа завоевала уважение и признание в мусульманских элитарных кругах, стала эффективным инструментом укрепления нашего взаимодействия с исламским миром. Однако в настоящее время этот важный внешнеполитический институт не получает государственной поддержки и стоит перед угрозой свертывания своей деятельности. По сути, это вопрос ответственного и последовательного проведения намеченной политической линии, престижа и влияния России в международных делах.

Перспективы развития взаимовыгодного экономического, а по сути, стратегического сотрудничества России с мусульманскими странами на двусторонней и многосторонней основе огромны.

Это, например, область сельского хозяйства. В странах исламского мира, особенно распложенных в пустынных районах Персидского залива, нехватка зерновых культур. Бог нас не обидел территорией, у нас много свободных сельскохозяйственных земель. Существуют реальные предпосылки для договоренностей об инвестициях мусульманских стран в проекты развития на наших землях зерноводства, рассчитанные на 20, 30 или даже 50 лет. Другая острейшая проблема, которая надвигается с ужасающей быстротой, – нехватка воды. В России сосредоточено почти 25% мировых запасов питьевой воды, и мусульманские страны уже проявляют интерес к сотрудничеству в этой области. Большие перспективы открывает сфера туризма, в развитие которой многие мусульманские страны были бы готовы сделать капиталовложения.

Главное в том, что для расширения отношений России с исламским миром нужна четко разработанная программа, принятая на правительственном уровне, и эффективная структура, которая имела бы своего куратора в правительстве.