Тауфик Ибрагим,
доктор философских наук, профессор, председатель Российского общества исламоведов, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН (Россия)
Священный Коран в комментариях Абдуллы Юсуфа Али
Арабские слова ар-Рахман и ар-Рахим (в значении «Милостивейший» и «Милосерднейший») являются выразительными формами, отражающими различные проявления Божеской милости. Арабская выразительная форма более соответствует передаче таких Божественных проявлений, чем данные определения в превосходной степени (полнее и точнее передаваемые русскими определениями «Всемилостивейший» и «Наимилосерднейший», тем более непревзойденным выражением «Бог есть Любовь») — их использование подразумевает сравнение с другими существами или явлениями, или с другими указаниями времени и места, тогда как нет существа или явления, подобного Богу, независимого от времени или места. Милость может подразумевать жалость, сострадательное долготерпение и прощение — все, в чем нуждается грешник и что в избытке являет Господь Всемилостивейший. Но существует также и проявление милости, как бы предшествующее возникающей необходимости. К таким проявлениям относится постоянно бдительное милосердие, которое Господь Милосерднейший изливает на все свои создания, защищая, сохраняя, оберегая и направляя их к высшей жизни путем самосовершенствования, путем истины, озаренным Божественным светом. Поэтому определение ар-Рахман (Всемилостивейший) употребляется только применительно к Аллаху, а определение ар-Рахим (Милосерднейший) имеет более общее значение и может также использоваться применительно к людям. Для того чтобы побудить нас к размышлениям о таких безграничных дарах Аллаха, выражение «во имя Аллаха Всемилостивейшего и Милосерднейшего» ставится перед каждой сурой Корана (за исключением девятой) и произносится перед каждым действием мусульманина, который посвятил свою жизнь Аллаху и возложил свою надежду на Его милость.
Как следует относиться к лицемерам и вести себя с ними? Безусловно, было бы безрассудным доверять им свои сокровенные мысли и тайны. Непримиримая и беспощадная борьба против них может уничтожить всякую надежду на их исправление и очищение от скверны лицемерия. Праведный человек избегает их хитростей и уловок, но в то же время без колебаний указывает им на ошибочность и порочность их действий, а также не упускает подходящего случая, чтобы найти слово, которое тронуло бы их души и сердца, и убедить их вернуться на путь Аллаха.
Самое лучшее в истинной вере — не просто произносить слова исповедания, а нести все свои сомнения и проблемы тому духовному лидеру, которому поверили и за которым последовали. И потом, когда решение будет вынесено, мы должны не просто согласиться с ним и безоговорочно принять его, но даже в глубине души оно не должно вызывать у нас ни малейшего затруднения или сопротивления, напротив, только чувство радостного признания и одобрения должно переполнять нас от убеждения в правильности своей веры.
Всевышний — это совершенный Абсолют, Его существование не ограничено никакими условиями или рамками и не зависит ни от кого-либо или чего-либо другого. Он достоин всяческого восхваления, ибо Он являет Собой Всеблаго и в Нем заключено все совершенство.
Излишества и крайности как противоположности сдержанной умеренности и благоразумия — вот простейший способ, чтобы распознать лицемера или корыстолюбивого эгоиста, спекулирующего на вере, и отличить его от искреннего, благочестивого и истинно верующего человека. Крайности — это когда истина порой утаивается или попирается, когда слепо перенимаются или утрируются образ жизни предков или современные моды, а имя Всевышнего оскверняется богохульными речами или превознесением всяческих лжебогов и кумиров, или когда боготворят и поклоняются праведникам (или даже откровенным мошенникам). Истинно добродетельный путь — это ровный, спокойный путь, без впадания в крайности, прямой и честный путь незыблемых нравственных устоев.
Высокомерие и надменность — одна из причин, не позволяющая нашей любви и доброте расцвести буйным цветом. Другой причиной являются скаредность, скупость или эгоизм. Всевышний не любит ни то, ни другое, поскольку оба они берут свое начало в недостатке любви к Богу или веры в Него.
Любой наш, даже незначительный, добрый поступок идет от чистоты нашей души. Благоволение и милость Всевышнего удваивает и умножает результаты его воздействия на окружающий мир, а Его собственное присутствие и удовлетворенность нами является для нас невыразимым и ни с чем несравнимым вознаграждением, которое приближает нас к нашему Творцу.
Степень своего милосердия и доброты можно испытать следующим образом: способны ли вы отдать что-нибудь очень дорогое и ценное для вас, что-то, чем очень дорожите и любите? Если вы жертвуете жизнью ради великого дела или священной идеи, — это самая величайшая и драгоценная жертва, которую вы способны принести. Следующей по значимости жертвой является та, когда вы посвящаете служению на благо этого дела всего себя, т. е. все свои силы и энергию, свои таланты и способности, свое мастерство, умение и знания. Если же вы жертвуете на это то, что заработали: свою собственность, достояние, свое имущество, — это также является большим и значительным даром, поскольку многие дорожат всем этим больше всего на свете. Кроме того, в жертву можно принести и неощутимые, неосязаемые вещи, такие как общественное положение, репутация. Но при этом Всевышний требует от нас полного бескорыстия, и любое его проявление, каким бы незначительным или неуловимым оно ни было, всегда благо на пути постижения Бога.
К проявлениям милосердия и благотворительности предъявляются требования высшего порядка: 1) Истинные проявления милосердия, великодушия и благодеятельности неизменно сопровождают правоверных только на пути истинном, пути Господнем, пути искреннего служения Всевышнему и к Нему устремленном. 2) Милосердие и искренняя благотворительность всегда бескорыстны и не нуждаются ни в каких вознаграждениях и воздаяниях в этом мире. 3) Милосердие и истинная добродетельность никогда не запятнают себя какими-либо намеками или напоминаниями о совершенных благодеяниях — эти поистине высокие качества чужды всякому бахвальству и самовосхвалению. 4) Великодушие и непритворные благодеяния не могут иметь ничего общего с какими-либо попреками, несправедливостями или унижениями, которые иные «благодетели» позволяют себе по отношению к «облагодетельствованным» — действительно милосердный и благодетельный человек и в мыслях не допустит возможности делать себе «рекламу» и хвастаться тем, что он кому-то помог в трудное время и хоть в какой-то степени (может быть, даже скорее символично) облегчил бремя нужды, обрушившейся на несчастного человека. Поистине доброта, сердечность и великодушие, закрывающие глаза на людские недостатки и прегрешения, составляют саму суть милосердия; милосердие, которое иные могут упрекать в чрезмерных, по их мнению, мягкости, всепрощении и доброжелательности, во всяком случае неизмеримо выше и благороднее, чем так называемая «благотворительность», сопровождаемая корыстными устремлениями и уловками, а также скрываемыми злонамеренными действиями, влекущими за собой бедствия и страдания для людей «облагодетельствованных», но дающими возможность рекламы и явные выгоды для их эгоистичных и алчных «доброхотов». Однако если за совершенное благодеяние человек не рассчитывает ни на какие награды и выгоды, то он получит (разумеется, не помышляя об этом) обильное и достойнейшее вознаграждение от Господа — материальное, моральное и духовное — согласно Его замыслу и доброй воле. Если мы жертвуем свои средства, свое достояние, свои способности на пути истинного служения Господу, то вовсе не потому, что Господь нуждается в каких-либо наших благодеяниях и пожертвованиях. Напротив, наши недостатки и грехи так велики, что мы нуждаемся в Его высшей милости и Его величайшем терпении — для того, чтобы добрые дела, которые мы можем совершить, были бы действительно Ему угодны и заслуживали бы Его похвалы и вознаграждения. Мотивы и побуждения, которыми мы руководствуемся, часто до такой степени перемешаны и могут весьма противоречиво переплетаться друг с другом — так, что иные наши свойства и поступки, которые нам самим порой представляются лучшими качествами и проявлениями, на самом деле могут оказаться свойствами и явлениями, не очень достойными, а то и убогими, если судить о них по меркам действительно высоким и весьма строгим.
Тауфик Ибрагим
Кораническая модель универсализма: единство в многообразии
Торжественно шествующая по миру глобализация, несмотря на ее несомненные издержки, открывает перед исламом невиданные ранее возможности для ознакомления всего человечества с духовными ценностями Коранического Послания. На основе Священного Писания мусульмане могут предлагать и разумную альтернативу однополярному глобализму – единство человечества при разнообразии этносов, конфессий и культур.
Успешное выполнение этой задачи требует переосмыслений ряда традиционных/средневековых теолого-политических доктрин и стереотипов, существенно сужавших коранический универсализм и гуманизм, оценить по-настоящему широту и глубину которого стало возможным именно в наше время, в условиях всевозрастающего осознания необходимости объединить усилия людей всех стран и народов для решения глобальных проблем. Прежде всего нам подобает отказаться от иллюзии религиозного эксклюзивизма.
Нет монополии на истину и спасение
Как известно, с монотеистической идеей, общей для всех трех авраамических религий (иудаизма, христианства и ислама), сопряжена концепция о единстве человечества. Подобно Библии, Коран провозглашает метафизическое единство/равенство людей как творений единого Бога, призванных служить Ему. Как и Библия, Коран проповедует этническое единство человечества, ибо все люди составляют одну семью, будучи сыновьями общих прародителей – Адама и Евы. Но именно в Священном Писании мусульман универсалистское понимание монотеизма впервые дополняется новым измерением – профетолого-сотериологическим. С самого начала человеческой истории, сразу после удаления Адама и Евы из Рая, Бог обещал людям водительство: даровать Откровение, Писания и Пророков, следование которым обеспечивает счастье и в этом мире, и в ином (2:38).
Согласно Корану, профетологическое водительство универсально, всеобще, ибо не было ни одного народа, в котором Бог не воздвиг пророка-наставника (13:7; 16:35). И все пророки проповедовали единую религию (4:163; 21:92; 23:51–52; 42:15), ядро которой составляет единобожие (16:36; 21:25; 41:14). В этом смысле все богооткровенные религии равны и никакая группа не имеет монополии на истину.
Осуждая эксклюзивизм, Коран неоднократно провозглашал, что для вечного спасения Бог поставил лишь два условия – веру в Него и творение добра. В частности, аят 69 суры 5 благовествует:
Воистину, верующие [в Коран],
Иудеи, сабеи и христиане,
Всякий, кто верует в Бога и Судный день,
Верша добрые деяния, –
О них не должно тревожиться
И не знать им печали.
Эти два критерия Писание особо подчеркивает в ходе полемики с притязаниями на религиозную исключительность со стороны аравийских иудеев и христиан. Каждая из двух конфессий кичилась своим Божьим избранничеством: и те, и другие горделиво заявляли, что только они – сыны и любимцы Божьи (5:18), единственно водимые Господом, а посему лишь следование им гарантирует выход на путь истины (2:135) и вступление в Рай (2:111–112).
Видимо, эксклюзивистские мысли еще во времена Пророка приходили в голову кому-то из приверженцев новой веры, ислама. И в увещевание таковым Писание подчеркивает:
Не как вы, [последователи Мухаммада], то себе мните
И не как то себе мнят люди Библии;
Нет же –
Кто содеет зло, получит за это…
А кто, будь то мужчина или женщина,
Творит добро при вере [в Бога],
Войдет в Рай.
(4:123–124)
Увы, звучащее в этих и многих других аятах Корана осуждение эксклюзивизма не было услышано подобающим образом. Более того, большинство мусульманских богословов, ссылаясь на само Писание, говорит об исламе как о единственной религии, обеспечивающей вечное спасение.
Выступающие от имени Корана эксклюзивисты чаще всего цепляются за аяты 19 и 85 суры 3, интерпретируя их в том смысле, что именно ислам представляет собой единственно угодное Богу исповедание. Но эта интерпретация идет вразрез с вышеупомянутыми аятами 2:112, 4:123–124 и 5:69, которые недвусмысленно свидетельствуют, что для вечного спасения Бог поставил лишь два условия – веру в Него и творение добра.
Помимо указанных откровений, о несостоятельности эксклюзивистского толкования аятов 3:19, 85 говорят и другие отзывы Корана о современниках Пророка из числа иудеев и христиан Аравии, и сие при всем их отклонении от собственно иудейской и соответственно христианской ортодоксии и при всей их вражде (особенно иудеев) к Пророку и вооруженных столкновениях с мусульманами. В частности, аяты 3:113–114 отмечают:
Не все они одинаковы, приверженцы Библии.
Есть среди них благочестивые,
Кто проводит ночи в чтении откровений Божьих,
Творя молитвы;
Они веруют в Бога и Последний день,
Склоняя к благому, остерегая от дурного,
Усердствуют в добрых делах;
Таковые истинно праведны.
А в суре 7 об иудеях сказано:
И в народе Моисеевом есть такие,
Кто следует путем истины,
Кто справедливо судит по ней.
(7:159)
Эсклюзивистская интерпретация аятов 3:19, 85 некорректна и в другом отношении. Фигурирующее в арабском оригинале слово «ислам» действительно впоследствии стало обозначать религию, проповедуемую пророком Мухаммадом. Но в Коране это слово, как и производные от него, имеет и более широкий смысл, выражая идею преданности Богу и покорности Его воле. Поэтому, согласно Корану, все богооткровенные религии суть ислам, а их приверженцы – муслимун, «мусульмане». И Писание широко прилагает такие эпитеты к доисламским пророкам и их последователям: в частности, к Ною (70:72), Аврааму и Измаилу (2:128; 3:67), Лоту (51:36), Иосифу (12:101), Моисею (10:84), Соломону (27:42). Авраам и Иаков завещали своим потомкам умереть только «мусульманами» (2:132), а апостолы Иисуса (хавариййун) провозглашали себя «мусульманами» (5:111).
Многообразие предопределено Богом
Согласно Корану, плюрализм в мире, различия людей в языках и цвете кожи суть «знамения Божьи для людей знающих» (30:22), проявление Его высшей мудрости. Конфессиональным разнообразием Всевышний испытывает людей в дарованных им откровении, разуме и свободе – воспользуются ли они ими для подобающего служения Ему, нравственного совершенствования и конструктивного сотрудничества или наоборот:
Каждой [общине] Мы установили [свой] закон и путь.
Если бы Бог захотел,
Сделал бы вас единой [религиозной] общиной.
Но [Ему было угодно иначе],
Дабы испытать вас в дарованном вам.
Так соревнуйтесь меж собою в деяниях добрых.
К Богу вы возвратитесь,
И Он поведает вам [истину] о том,
В чем было различие меж вами.
(5:48)
Бог распределил людей по племенам и народам, дабы лучше они знали друг друга (49:13). Для углубления взаимопонимания с другими общностями мусульмане должны вести диалог, притом «наиблагообразнейщим образом», максимально позитивным, конструктивным и доброжелательным – со всеми иноверцами (16:125), но особенно с «людьми Писания» из числа христиан и иудеев (29:46).
Господь даровал людям откровения, наделил их свободной волей и разумом, предназначив земную жизнь им в испытание, насколько они сумеют правильно пользоваться этими Его дарами – для подобающего служения Ему, нравственного совершенствования и конструктивного сотрудничества, или наоборот. Так, аят 2:213 недвусмысленно свидетельствует, что все люди, по своей сути составляющие единое целое, разделились на разные общины именно после воздвижения среди них пророков.
Более того, как наставляют коранические откровения, множественность/плюрализм религий предначертана Богом и во веки веков:
Если бы Господь того восхотел,
Он сделал бы человечество единой [религиозной] общиной.
Но люди не перестанут различаться [в верованиях]…
И именно ради сего Бог создал их.
(11:118–119)
Согласно интерпретации, которая нам кажется наиболее адекватной и которой придерживались многие толкователи – от аль-Хасана аль-Басари (ум. 728) до нашего современника Йусуфа аль-Кардави, местоимение «сие» подразумевает «различение»: ради того, чтобы быть различными по вере, Бог создал всех людей.
Поэтому коранические откровения предостерегают от попыток упразднить их, тем более от стремления к насильственному объединению людей под знаменем одной-единственной религии. В многочисленных аятах Бог напоминает Пророку: если бы Бог восхотел, люди не поклонялись бы иным божествам наряду с Ним, если бы Ему было угодно, чтобы все принимали истинную веру, Он бы это сделал сам (6:107; 10:99; 16:93 и др.). Подробнее на этой прюралистической установке мусульманского Писания мы остановились в нашей книге «На пути к коранической толерантности» (Нижний Новгород: Медина, 2007), к которой мы отсылаем заинтересованного читателя.
Конечно, разнообразие разнообразию рознь. Есть разнообразие, которое содействует более глубокому постижению истины, в том числе богооткровенной (вспомним максиму «В споре рождается истина»), и ориентирует на сотрудничество, но имеется и такое, что сеет между людьми лишь вражду, порой толкая их и к вооруженным столкновениям. Последний тип и подразумевается в коранических аятах, остерегающих от расхождения в религии. А позитивность первого типа расхождения по достоинству была оценена нашей классической богословской традицией, исходящей из возводимого к Пророку изречения: «Воистину разнообразие [во мнениях] моей общины есть [признак Божьей] милости [к ней]» (ихтиляф уммати рахма). Правда, этот плюралистическо-толерантный подход преимущественно применялся только к практической сфере (фикх), т. е. в отношении множественности правовых толков-мазхабов. Пора распространять его и на богословско-догматическую сферу, причем не только в рамках уммы Пророка, но и в отношении к умме Бога – ко всему человечеству.
Вряд ли стоит подробно объяснять, что в аяте 14:4 – «Мы являли только посланников, / Говорящих на языке своего народа» – речь идет не только и не столько о языке в буквальном смысле слова (евреям – пророков, говорящих на еврейском, арабам – на арабском и т. д.), ибо это было бы констатацией очевидного факта. Писание, скорее, подразумевает передачу Божьих откровений/истин в общедоступных для данного народа образах, с учетом лингвистических, этнических, географических, культурных и других особенностей его психики и ментальности. В этом русле гласит хадис: «Нам, пророкам, велено располагать людей по степеням, обращаться к ним сообразно их умопредставлениям (‘укуль)» (хадис передает аль-Газали в Ихиа’ ‘улюм ад-дин), а Али наставлял: «Говорите людям понятное им. Неужто вы хотите, чтобы Бога и посланника Его отвергли?!» (хадис от аль-Бухари).
По-видимому, именно эту множественность форм выражения единой Божьей истины и имеет в виду хадис (от аль-Бухари и муслима): «Пророки – это единокровные (т. е. братья от разных матерей) братья» (ухва ли-‘аллят; ауляд/абна’ ‘аллят). У всех пророческих миссий единые принципы веры (в основном это два принципа – вера в единого Бога и в загробное воздаяние) и общие этико-социальные добродетели (а главная из них – справедливость). Различаются же они по способам образно-метафорического представления реалий потустороннего мира (Гайб – существо Бога и его атрибуты, ангелы и демоны, Рай и Ад и т. п.) и по культово-правовым предписаниям, призванным обеспечить благочестивое/праведное поведение.
Форма религии меняется не только от одного пророка/эпохи к другому, но может разниться даже в рамках одной и той же пророческой миссии/эпохи. И сам Коран представляет множество примеров на сей счет. Взять хотя бы свидетельство об изваяниях, которые по велению Самого Бога духи создавали для Соломона (34:12–13), тогда как наш пророк запрещал такие изображения; или о том, как два пророка (!) – Давид и Соломон, «оба наделенные от Бога способностью мудрого решения тяжб», по-разному вынесли решение по делу о потравленной ниве (21:78–79); или, наконец, изложенную в 18-й суре историю о путешествии Моисея к Праведнику (по толкованиям, к Хидру), повествующую о ряде деяний последнего, которые показались Моисею противозаконными, в действительности же будучи истинны в свете более глубокого знания, каковым обладал Праведник. Вспомним и о существовании в Коране «однозначных» (мухкамат) и «многозначных» (муташабихат) аятов (3:7), а также слова Абу-Хурайры о «двух посудинах» знания, которые он принял от Пророка и в одной из которых содержится то, что этот сподвижник распространял среди мусульман, а в другой – такое, что, огласи его, Абу-Хурайре перерезали бы горло (хадис от аль-Бухари).
В свете такого понимания плюралистической природы религии – наличия в ней абсолютного/постоянного и относительного/преходящего, абстрактного и конкретного, внутреннего и внешнего и т. п. – многие, кажущиеся серьезными, расхождения между религиями/Писаниями или между разными толками в рамках одной и той же религии теряют всякую значимость. И перестанут, например, упрекать Библию за описание Бога «слишком антропоморфически» или Коран – за изображение Рая «чересчур гедонически».
Единая общечеловеческая семья
Вместе с преодолением эксклюзивизма, а с ним и воинственной/наступательной интерпретации джихада подобает отказаться и от традиционного деления мира на «дар аль-ислам» («территорию ислама») и «дар аль-харб» («территорию войны»). Отношения к иноверным и неверующим надо строить исходя из коранического учения об общности всех людей и как творений/рабов единого Бога, и как потомков единого прародителя – Адама, и как существ, созданных из единого вещества – праха.
Наше Писание строго-настрого предостерегает от игнорирования обязанностей перед всеми людьми как родственниками по Адаму и Еве:
О люди, бойтесь Господа вашего,
Что сотворил вас от одного существа,
Создав ему из него же пару
И распространив от них обоих
Множество мужчин и женщин… –
Страшитесь [разрывать] родство [сие].
(4:1)
А в другой суре Всевышний отмечает, что различные народы и племена восходят к единой чете, посему нет места расовому чванству, ибо:
Тот из вас в большем почете пред Богом,
Кто самый благочестивый.
(49:13)
Следуя этому наставлению, Пророк в проповеди, произнесенной им во время Прощального паломничества, завещал: «О люди, воистину ваш Господь – един, ваш отец – един, все вы [произошли] от Адама, а сам Адам – из праха. Нет превосходства одного перед другим, разве что по благочестию» (хадис от Ибн-Ханбаля).
В другой раз Пророк взывал: «Боже, Господь наш, господь всего и владыка оного, я свидетельствую, что все рабы [Божьи] (‘ибад) – братья» (хадис от Абу-Дауда и от Ибн-Ханбаля).
Своим же соратникам он заметил: «Человек человеку брат, нравится ему это или нет» (хадис от Ибн-Ханбаля).
Характерное для Корана и Сунны человеколюбие нашло яркое отражение в послании халифа Али к своему наместнику в Египте аль-Аштару ан-Нахи, призывающем проявить милосердие и чуткость ко всем подданным вне зависимости от их вероисповедания, поскольку люди «суть двух разрядов – либо братья тебе по вере, либо подобны тебе по творению» (Нахдж аль-Балага, послание № 53).
Кораническая идея общечеловеческого братства вдохновила андалусийского поэта Умаййу ибн Абу-с-Салта (ум. 1134) на широко распространенное у арабов двустишие:
Иза кана асли мин турабин фа-куллюха
Биляди ва-куллю-ль-‘алямина акариби.
Раз я из праха, вся земля – родина моя,
И все люди на ней – мне родня.
Общечеловеческое единство предполагает уважение к достоинству всех «сыновей Адамовых», к человеку как к таковому, безотносительно его социального происхождения, цвета кожи, пола, языка или веры. Аят 17:70 гласит:
Мы отметили сынов Адама почетом –
Носили по суше и морю,
Наделили всеми благами,
Дав им пред другими тварями Нашими
Поистине великое превосходство.
Хорошо известна и история, когда в Медине мимо Пророка проходила похоронная процессия – в последний путь провожали местного иудея, и в знак почтения Пророк встал.
– Это же иудей! – заметил кто-то, намекая на напряженные отношения между мусульманами и иудеями города.
– Ну так что ж? Разве он не человек?! – воскликнул Пророк (хадис от аль-Бухари и от Муслима).
Кораническо-пророческая гуманистическая установка, к некоторым другим проявлениям коей мы еще вернемся в нижеследующих разделах, была так сформулирована в Исламской декларации прав человека, провозглашенной Организацией Исламская конференция (1990): «Все люди составляют единую семью, которую объединяет рабство Божье и Адамово сыновство, все они равны в отношении человеческого достоинства… Нет превосходства кого-либо из них над другим, иначе как по благочестию и добротворчеству» (неофициальный наш перевод. – И. Т.).
Сотрудничать во имя общего блага
Согласно Корану, разнообразие людей в этносах или религиях призвано содействовать общечеловеческой солидарности, гармонии и взаимообогащению:
О люди!
Мы создали вас мужчинами и женщинами,
Сделали вас народами и племенами,
Чтобы вы [лучше] знали друг друга.
(49:13)
Помогайте друг другу
В добрых и благочестивых деяниях,
Но не в грехе и агрессии.
(5:2)
Плюрализм религии/конфессии должен стать источником не распрей, а соревновательности в служении общему благу. Кроме цитированного выше аята 5:48, эту заповедь выражают коранические откровения:
У каждого – свое направление (виджха)…
Так стремитесь же опередить друг друга в добрых деяниях.
(2:148)
В сем да соревнуются состязающиеся!
(83:26)
Коранические наставления пронизаны мыслью о двух базисных принципах ислама – вере в единого Бога и добродеянии к Его творениям. В часности, аят 4:36 гласит:
Поклоняйтесь Богу, не придавая Ему соучастников,
Делайте добро родителям и родственникам,
Сиротам и беднякам,
Соседям близким и соседям дальним,
Товарищам [по занятию или по пути],
Странникам и невольникам.
Как пишут в комментариях к аяту ат-Табари (ум. 923) и аль-Куртуби (ум. 1272), под «близкими» соседями следует понимать мусульман, а под «дальними» – всех остальных, причем не только христиан и иудеев, но и язычников.
Любовь к людям, добродеяние им не просто рядополагается любви к Богу – поклонению Ему одному, но также является первейшим ее выражением. Служить Творцу означает служить Его творению, приносить пользу им. И эту фундаментальную заповедь ислама Пророк сформулировал в известном хадисе, воспроизведенном в той же первой статье Исламской декларации прав человека: «Все люди – опекаемые Богом дети (‘ийаль Аллах), и тот более любим Им, от кого больше всего пользы Его опекаемым». Другая версия изречения гласит: «Тот лучший из людей, от кого больше пользы для людей» (хайру-н-нас анфа ‘ухум ли-н-нас).
Вместе с тем, как уже указывалось, диалог/сотрудничество с представителями других конфессий во имя служения общему благу остается малоэффективным и ущербным, если та или иная сторона будет претендовать на монополию в области истины, считая только свою религию правильной, единственно гарантирующей вечное спасение (будущее пребывание в Раю). При таком эксклюзивизме практически невозможно не только успешное сотрудничество, но и элементарное уважение к другим, да и просто нормальное сосуществование с ними, совместное гражданство. Вряд ли пожарный станет рисковать жизнью во спасение семьи в горящем доме, если его религия клеймит находящихся там людей (как исповедующих иную веру) проклятьем Божьим, обрекая их на вечные муки в Аду.
Значит, «прагматический» плюрализм/толерантность необходимо дополнить эпистемологическим и сотериологическим плюрализмом/толерантностью – таков, на наш взгляд, прочнейший теологический фундамент оптимального диалога. Подобает признать, что те пути, по которому следуют благочестивые люди других религий, могут – пусть значительно труднее и гораздо позже сравнительное со своим – вести к Богу/Раю. Как мы видели, в качестве такого минимума Коран выдвигает два положения – веру в Бога и творение добра. Кроме того, всеблагий Бог, который любит своих тварей больше, чем мать своих чад, в конце концов осенит всех Своей милостью, пусть и после длительного очищения пламенем Геенны.