Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » История и культура ислама
Журнал «Минарет» № 3-4 (29-30)' 2011
29.11.2011

 

 

Мнения

Редакция журнала «Минарет Ислама» попросила экспертов ответить на вопрос может ли арабская весна привести к исламизации арабского общества

«Арабская весна» — хроника событий

 

 

14–19 февраля — Бахрейн, волнения на Жемчужной площади, связанные с гибелью гражданского населения

 

 

15 февраля — Ливия, начало демонстраций в г. Бенгази

 

 

18–20 февраля — Ливия, захват мятежниками городов Аль-Байда и Бенгази

 

 

18 февраля — начало волнений в Кувейте

 

 

18 февраля — Джибути, прошла демонстрация с требованием отставки президента И. Гелле

 

22–24 февраля — Ливия, большая часть исторической области Киренаики захвачена мятежниками

22 февраля — Буркина-Фасо, демонстрации в столице республики г. Уагадугу

23 февраля — Саудовская Аравия, король Абдалла объявил о реализации проекта увеличения финансовых льгот

26 февраля — Йемен, лидеры двух влиятельных племен перешли на сторону оппозиции

Конец февраля — начало марта — Ливия, на территории, захваченной мятежниками произошла высадка европейских спецподразделений

2–6 марта — Ливия, атака войск мятежников центральных районов страны

 

 

7–19 марта — Ливия, ответное наступление правительственных войск, приведшее к штурму столицы мятежников г. Бенгази

 

 

8–11 марта — Кувейт, демонстрации с требованием отставки премьер-министра; разгон демонстраций

 

 

14 марта — Бахрейн, начало интервенции со стороны Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и Кувейта, войска и спецподразделения которых приняли участие в разгоне митингов

 

 

17 марта — Ливия, принятие резолюции Совета Безопасности ООН, разрешающей применение силы в отношении ливийских правительственных войск, исключая наземную операцию

 

 

18 марта — Йемен, в стране введено чрезвычайное положение

 

 

19 марта — Ливия, официальное начало интервенции войск НАТО

 

 

20 марта — Йемен, президент отправил правительство в отставку

 

 

22–28 марта — Ливия, новые атаки мятежников на востоке страны

 

 

24 марта — Иордания, создано «Движение

 24 марта», на центральной площади разбит палаточный лагерь

 

26 марта — Сирия, беспорядки в Латакии, вызванные намерением бунтовщиков поджечь штаб-квартиру правящей партии

 

 

28 марта-15 апреля — Ливия, ответное наступление правительственных войск

 

 

29 марта — Сирия, правительство ушло в отставку

 

 

14 апреля — Сирия, сформировано новое правительство

 

20 апреля — Сирия, отмена чрезвычайного положения

 

 

23–25 мая — Йемен, в столице (г. Сана) начались вооруженные столкновения между президентскими и оппозиционными войсками

 

 

3 июня — Йемен, обстреляна резиденция президента А. Салеха, в результате чего последний получил ранения и на следующий день вылетел в Саудовскую Аравию

 

 

5 июня — Сирия, со стороны палестинских беженцев была осуществлена попытка возвращения на территорию Голанских высот, оккупированных Израилем

 

6 июня — Сирия, от рук боевиков погибло около 120 сирийских полицейских

 

 

30 июня — Йемен, местные власти официально признали утрату контроля над пятью провинциями

 

 

13 июля — Ливия, начало новых атак мятежников в районе г. Брега

 

 

28 июля — Ливия, убийство при невыясненных обстоятельствах командующего войсками мятежников генерала А. Юниса

 

 

20 августа — Ливия, начало атаки войск мятежников за Триполи, осуществленная при прямой поддержке спецназа США, Европы, Катара и ОАЭ

 

 

4 сентября — Израиль, здесь прошли самые массовые акции протеста против роста цен

 

 

5 сентября — Катар, в столице Катара г. Доха совершено покушение на эмира Хамада ат-Тани

 

 

9 сентября — Египет, произведена попытка штурма здания МВД, а также захват израильского посольства

 

 

12 сентября — Иран, в стране официально запустили Бушерскую АЭС, построенную при участии России

 

 

23 сентября — Йемен, президент страны А. Салех вернулся в страну после более чем трехмесячного отсутствия

 

 

3 октября — Сирия, состоялись похороны сына главного муфтия Сирии А. Хассуна, убитого боевиками

 

 

4 октября — Сирия, усилиями России и Китая заблокирован проект резолюции, предусматривающий наложение санкций

 

 

7 октября — Сирия, неизвестными лицами был убит лидер сирийских курдов М. Тамо

 

 

9 октября — Египет, произошли столкновения между коптами (египетскими христианами) и силами полиции

 

 

12 октября — Сирия, в стране прошли массовые манифестации в поддержку сирийского президента и проводимой политики

 

 

15 октября — Сирия, президент страны Б. Асад издал указ об учреждении Национальной комиссии по подготовке проекта новой конституции республики

 

 

15 октября — Оман, в Султанате прошли выборы в Консультативный совет, в результате которых в Совет были избраны несколько участников антиправительственных выступлений

 

 

16 октября — Сомали, при поддержке части правительства страны началась интервенция в южные районы Сомали, осуществляемая сухопутными войсками Кении при помощи некоторых европейских государств (прежде всего, Франции)

 

 

17 октября — Иордания, правительство Маруфа аль-Бахита ушло в отставку

 

 

17–20 октября — Ливия, мятежники захватили последние оплоты правительственных войск — города Бани-Валид и Сирт

 

 

20 октября — Ливия, полковник М. Каддафи был взят в плен и зверски убит мятежниками

 

 

22 октября — Саудовская Аравия, умер наследный принц Султан

 

 

23 октября — Тунис, состоялись выборы в Учредительное собрание (аналог парламента), на которых победу одержала партия «Ан-Нахда», являвшаяся одной из движущих сил оппозиции

 

 

27 октября — Саудовская Аравия, новым наследником престола стал принц Наиф

 

 

29 октября — Ирак, премьер-министр Ирака Н. аль-Малики заявил о раскрытии масштабного заговора, организованного сторонниками бывшего режима; в ходе операции было арестовано свыше 600 человек, прежде всего, из числа офицеров и преподавателей ВУЗов

 

 

31 октября — Ливия, НАТО официально объявило о прекращении военной операции в Ливии

 

 

31 октября–2 ноября — Ливия, в стане мятежников наметился раскол, что привело к вооруженным столкновениям между разными группировками

 

 

1 ноября — Судан, продление экономических санкций со стороны США в отношении Судана

 

 

2 ноября — Египет, в стране стартовала предвыборная кампания

 

 

5 ноября — Саудовская Аравия, принц Салман назначен министром обороны и авиации Королевства, став, таким образом, третьим по иерархии государственным деятелем Саудовской Аравии

 

12 ноября — Сирия, члены Лиги арабских государств приняли решение о приостановке членства Сирии в этой организации

 

 

Перспектива развития событий на Ближнем Востоке после арабской весны

Может ли арабская весна привести к исламизации арабского общества?

 

Ключевым для мусульманского мира является закат идей светского панарабизма, зародившегося во многом под влиянием советского социализма. После смерти Сталина в 1953 г. в эпоху «холодной войны» СССР достаточно грамотно сыграл на негативном отношении арабских масс и не самых высокопоставленных военных по отношению к Великобритании и Франции. Ведь именно эти два государства прямо или через механизм подмандатных территорий контролировали почти весь арабский мир, особенно после I мировой войны. Ранее исламский консервативный вариант (эпоха «зулюма» при халифе Абдул-Хамимде II в 1876–1908 гг.), исламский либеральный вариант, связанный с программами великого муфтия Египта Мухаммада Абдо и джадидов в начале прошлого века, так и не были реализованы. Период «холодной войны» стал временем преимущественно военных диктатур как левых (особенно в мусульманском мире), так и правых (особенно в Латинской Америке). Борьба за права человека, понимаемые как равенство всех людей, была поднята на щит левыми мусульманскими идеологами, в лице Саида Кутба и Али Шариати. Победившие в «холодной войне» прозападные режимы мусульманского мира, былые союзники СССР и режим исламской революции в Иране остановились на приоритете интересов государства, а не личности. В реальности же преобладание государства все более превращалось в неограниченную многолетнюю власть касты правителей. Исламские движения избрали здесь две стратегии. Одна из них заключалась в проникновении в структуру общества через бизнес, профсоюзы, систему образования и органы представительного правления. Вторая в борьбе за свои интересы — вооруженным путем. Ситуация осложнялась репрессиями властей и жестким контролем над обществом со стороны авторитарных режимов. Классическим примером первого варианта является Турция, где умеренная часть исламистов и кемалистов в целом достигли согласия. Тем самым страна отошла от череды военных переворотов и массового насилия (впрочем, опасным исключением здесь является курдский вопрос). Будем надеяться, что в этом направлении движутся Тунис и Египет. В целом арабские монархии также избрали путь постепенных реформ и сокращения роли феодальной элиты, доминирующей в госаппарате и армии. Более сложным случаем является пример светских просоциалистичских режимов, где правящие бюрократия и армия блокировали любые попытки появления современного гражданского общества. Здесь оппозиция приобретает формы насильственного сопротивления и находится место «аль-Каиде» и другим радикальным группировкам.

Среди мусульманских народов религиозный фактор невозможно исключить из политики. Но абсолютно то же самое можно сказать о роли Католической церкви в противостоянии коммунизму в Западной и Центральной Европе в конце 1940-х гг., и особенно роли религии для польской «Солидарности» в 1980-х гг. Для достаточно образованных трудящихся, интеллектуалов и бизнесменов важна оценка тех или иных деяний с точки зрения божественного права и морали. Сопротивление тирании (зулюму) и лицемерным властям (мунафикам) с самого начала заложены в мусульманской традиции. Вопрос состоит в том, как эта воля народа может быть изложена в нормах, законных с точки зрения божественного и светского закона. Здесь коранический принцип аш-Шура (Совет) превращается в правление законодательного парламента, свободно избранного всеми гражданами. А основы современной конституции не должны противоречить конституции Медины времен Пророка Мухаммада (сас). Для Мухаммада Абдо и татарских джадидов столетие назад это стало ключевой проблемой. Особенно здесь актуальны идеи Ризаэтдина Фахретдина (муфтий Центрального духовного управления мусульман России в 1921–1936 гг.), изложенные в труде «Дини вэ ижтимагый мэсъэлеляр» («Религиозные и общественные вопросы» 1914 г.). Наши улемы понимали, что людям нужна достойная жизнь в плане гражданских свобод, самоуважения, доступа к образованию, возможности честно трудиться и обеспечивать себе и своим близким материальный комфорт. Здесь принципы Корана и современного социального государства прямо совпадают.

Что действительно терпит крах, так это доктрина использования религии власть имущими в качестве средства для правления народом как послушным стадом. Дорогами Саддама Хусейна, вероятно, пройдет еще не один диктатор. Умение ограничивать свои интересы во имя блага общины — это прекрасный политический принцип, выработанный для уммы еще Пророком Мухаммадом (сас). Внутренняя религиозность и понимание интересов других, а не тяга ко всем благам этого мира… С такими принципами исламизация арабского мира имеет шанс дать толчок для своего стабильного и мирного развития.

Айдар Хабутдинов

Незаканчивающаяся весна на арабской улице, или каким окажется пейзаж исламского общества?

 

На переживаемом этапе подход к оценке «арабского порыва» как сенсации постепенно сменился стабильным отслеживанием происходящего в регионе и вокруг. Следовательно, происходит процесс переформатирования ближневосточной и североафриканской «новизны» в «стандартный пакет». Развитие ситуации в данном ключе позволяет наблюдателям несколько абстрагироваться от первичного (да и вторичного) романтическо-эйфорического взгляда на имевшее место и поразмышлять — а что это было? Кто там был? По чьим устам течет и будет течь мед, а чьи обходит (обойдет) стороной?

Бархатные декорации

 

Вот интересно — назовет ли кто «поименно» авторский коллектив геополитического произведения под броским названием «Арабская весна»? А может, этот взгляд будет в корне сметен убеждением в выходе на поверхность арабского «народного движения» или «революционного волеизъявления униженных и оскорбленных»? В целом разброс мнений широк, но в мировое пространство в основном поступает «подтверждение» исключительно внутреннего происхождения событий.

Согласимся, если воспользоваться определением Маркса революции, как «локомотива истории», то невозможно не признать, что последние странички истории в арабском мире перелистываются с неимовернейшей скоростью. Но ведь рядом прохаживается знаменитая формулировка Ленина о главенстве во всякой революции вопроса о власти, а сменилась ли она в глобальном смысле? Разве канула в Лету общественно-экономическая формация и произошел передел собственности? Природные богатства страны и миллионные доходы от туризма стали делиться в соответствие с девизом: «Каждому по потребности»? А если нет, может, идеологами «арабского демисезонья» отрабатывалась модель бархатного пути определенных преобразований?

Неоднозначные внутренние аспекты

 

В то же время, как бы не ориентироваться на внешнее происхождение арабского разлома, в немалой степени к прорыву нарыва привел внутренний фактор. Это абсолютно не противоречит вышесказанному, т. к. даже в случае инспирации дестабилизации в какой-либо стране извне и вовлечении «в дело» проводников на местах, последние вряд ли сумеют реализовать возложенные на них задачи, не будь в той или иной среде удобоваримой почвы. А, насколько усматривается из открытых источников, она высвечивалась (и продолжает высвечиваться) во всех горячих точках. Пусть и шепотком, но практически во всех из них говорилось о коррупции, клановости, монополии, сложности устроиться на работу, бедности и т. д.

Так что не будь внутренних причин, не имела бы места исторически первая для общемировой уммы массовость акций, причем обеспечивающейся не аналогично обязательной явки на майские демонстрации советских трудящихся. Без сомнения, истинные позывы участия каждого в протестном движении известны, наверное, только ему. Но даже «картинка» по ТВ однозначно свидетельствовала о решимости масс идти до конца.

Привлекает внимание еще одно новшество горячих дней. На площади Тахрир (Каир, Египет) родился Национальный комитет, представленный оппозиционными партиями. Тем самым, впервые за последние несколько десятков лет в одной из мощнейших мусульманских стран зафиксировано некое единство оппозиции. А это означает, что представляемое внешне монолитно-проправительственно единым общество далеко не всегда является таковым. Мало этого, любое тоталитарное общество формирует такой запал внутреннего (пусть и неафишируемого) недовольства, что при определенном геополитическом раскладе собраться (или «собрать») в нужном месте и нужный час энергично (и не очень) недовольных не составит труда. Естественность участия в митингах подтверждается не наигранно — демонстрационной радостью от свержения экс-глав государств. Следовательно, в мусульманских социумах могут формироваться «параллельные миры» восприятия существующей действительности. То есть внешне открытое недовольство может не проявляться (ведь на публике «довольны» все), но внутренний протест против практически любых предпринимаемых властями формируется явно.

Особенности

 

Вместе с тем в предшествующие годы массовая протестная волна (пусть и не сверхмногочисленная) покрывала умму с акцентом на некое внерегиональное событие, как это имело место во время «карикатурного скандала». Нынешний же период вызвал «извержение вулкана» внутренней линией. Это особенность движения, но не единственная.

В преломление к Египту и Тунису, потрясли дисциплина митингующих, их спокойствие и… отсутствие исламского фона (за редчайшим исключением религиозные лозунги отсутствовали), хотя площади «состояли» из мусульман. Но при этом не могло не поразить одномоментное приступление к намазу толпы, прерывающей скандирование требований. Да, исламских призывов не было, как и отсутствовало громогласное произнесение «Аллаху акбар» во время «гражданского» движения масс, но намаз осуществляли все, от мала до велика. Без обязаловки, отсутствие которой продемонстрировало реализм тезиса, что Ислам — образ жизни, т. к. факт ощущения этими людьми подчиненности Аллаху — налицо.

Параллельно, многие наблюдатели с удивлением отметили, что приверженец Ислама — не обязательно разрекламированный СМИ неопрятный прыгающий бородач, не человек в камуфляже и автоматом в руках. Да и «пояс шахида» не нужен для высказывания наболевшего.

Здесь же — удивление от наличия в едином строю покрытых и непокрытых девушек. Никто никого камнями не закидывал, не оскорблял, не «такфирил». Также в ряду «удивительных» моментов — параллельные моления христиан и мусульман без каких-либо эксцессов, однозначно свидетельствующие о независимости гражданской позиции от вероисповедания.

Конечно, не везде все протекало и протекает гладко. Но причина здесь — банальна, с геополитической точки зрения. Если сценарий «революция — бескровное свержение» не срабатывал, общество аккуратно подводилось к раскалыванию, что мы наблюдали в Йемене, Ливии, а на сегодня в Сирии. Фигурировала и такая тонкость, что в случае представления сценария, написанного «не своим» ответвлением мирового бомонда, «революция» подавлялась самой властью (внешне такой же «демократической», как и в «понимающих» регионах), да еще с приглашением зарубежных сил по усмирению масс (бахрейнский прецедент — тому наука). Так вот, в зависимости от «свой — чужой» протестующие могли «стать» и становились то повстанцами, то бандитами — радикалами.

Но это тема для отдельного глубокого исследования. В рамках же рассматриваемого не менее актуальным выглядит вопрос — а что вообще ждет арабские общества в перспективе? Вряд ли кто уверенно и однозначно возьмет на себя полномочия прогнозиста на перспективу, и это вполне понятно. Мы же, со своей стороны, лишь попытаемся рассмотреть отдельные моменты, в соответствие с поступающей из региона и вокруг открытой информации.

Унисон прообраза «плана Маршалла» и лозунга соблюдения прав человека

 

В феврале 2011 г. глава внешнеполитического ведомства Италии Франко Фраттини (один из идеологов «создания» теории евроислама) заявил о целесообразности проработки мировым сообществом нового «плана Маршалла» для Северной Африки (по европейской линии). Напомним, что под этим проектом, названным по имени американского госсекретаря середины XX века, именуется программа экономической помощи Вашингтона европейским странам после Второй мировой войны. Посредством прикрытия экономическими рельсами политических целей акция содействовала укреплению положения США в Европе. Так, одним из предварительных условий предоставления помощи предусматривалось выведения коммунистов из состава правительств стран, подписавших договор, что и было успешно осуществлено.

Отсюда вопрос: каким может стать сегодняшний аналог маршалловской программы, благо ее наличие (пусть и в других терминах) уже никем не оспаривается? Что потребуется взамен от сегодняшних получателей помощи?

Косвенный (если не прямой, в некоторой степени) ответ высвечивается из следующего. Еще несколько месяцев назад европейские лидеры заговорили о большой историческом опыте и знаниях континента в аспекте «построения демократии». Но как проявится этот самый опыт по достижению власти народа в «новых» арабских странах, с учетом декларирования Западом тезиса о провале политики мультикультурализма в Европе? Или подразумевается смена лозунга «мультикультурализм» на «единокультурализм», включающий некий единый формат демократии?

Некоторое время назад президент США Барак Обама в преломление к «восточной весне» сказал о правах граждан, являвшихся маяком как для освобождения от фашизма и коммунизма, так и переживаемого арабским миром освобождения «из-под гнета железной руки». В данном аспекте целесообразно признать, что, по мнению ряда экспертов, у митингующих действительно проявились элементы внутреннего достоинства, самоуважения, в плане «снятия» с себя «цепей бесправия» или презрительного отношения к собственной личности «вышестоящими». Другое дело, в какой тональности «заиграют» в регионе права человека (в чьей интерпретации)!

Даешь мультидемократию вместо мультикультурализма?

 

Скажем, «новым арабским силам» поступит (вне зависимости от того, на «Томагавках» или идеологическим путем) предложение, от которого нельзя отказаться. Аналогичное названию популярной в советское время детской передачи телевидения Германской Демократической Республики (ГДР): «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас». Современный мусульманский ученый, член Высшего совета Оксфордского университета (Великобритания) Мухаммад Саид Рамадан аль-Бути фиксировал, что на определенном этапе Запад «пошел по пути политизации исламских движений». Не пытаясь «изменить исламскую составляющую» последней, он стал стремиться «заменить ее политической деятельностью», должной вестись «по определенным правилам, введенным в оборот западной политической мыслью».

Здесь актуализируется как-то озвученный директором «Ближневосточного Форума» Даниэлем Пайпсом призыв: «Одержите победу над исламизмом и помогите мусульманам создать альтернативную форму Ислама». Но если брать за основу такое «видение» мультикультурализма, не означает ли это наличие в ближайшей перспективе раскола в исламском мире по признаку «соответствия» или нет отдельных движений (стран, групп, регионов) «общепризнанной» демократии?

В принципе, в таком развитии событии особо сенсационной подоплеки нет. Когда-то мировое мусульманское сообщество «подразделялось» между супергигантами — США и СССР — по степени приверженности тому или общественно-политическому строю. Советский берег пытался инспирировать «национально-освободительное движение» в странах «третьего мира» под лозунгом предусмотренной Откровением социальной справедливости (как реализацию просоциалистических тенденций). Американский берег в инициировании таких же движений «выдвигал с мест» в корне иные лозунги, а именно — ратование за предусмотренную Кораном разрешенность частной собственности (реализация прокапиталистических тенденций). Тем самым, умма в лице государств разделялась по поддержке одного из китов мировой геополитики.

Безусловно, на сегодня планетарное геополитическое соперничество претерпело значительнейшие изменения, определяясь не в зависимости от приверженности стран, все еще называемых государствами «третьего мира», конкретной общественно-экономической формации. Но при этом подход к «приручению» исламской составляющей с повестки дня не снят. Одним из путей к осуществлению чего является формирование прообраза т. н. «демократического» Ислама, скажем, государства с элементами Islam lite, как иногда преподносится «косовский вариант Ислама»[1].

Обратите внимание, насколько грамотно в переживаемый момент в мировое общественное мнение вносятся два вектора развития ситуации в «постарабскую весну» — одни уверенно скандируют лозунг о безусловных перспективах «исламского радикализма» не только в демисезонный, но и круглогодичный период. Другие утверждают о «мирной глади умеренного Ислама». То есть на поверхности фигурирует или «неуемный Ислам», или «добротно-мягко-податливый». Вернее, не сам Ислам, а режим стран, исповедующих мусульманскую религию.

Причем в этом контексте оценка действий той или иной власти уже неоднократно подвергалась корректировке, в зависимости от ее реакции на определенные предложения. Хочешь отказаться от реализации поступающих указаний — попадешь в радикалы (со всеми вытекающими отсюда последствиями), примешь разработанные «китами» правила игры — ты супер — умеренный исламист: «Будет тебе и кофе, и какава с чаем». Можно еще и молочко прибавить. Не традиционно, а за вредность.

Важнейшая тонкость в этом векторе состоит в интереснейшем территориальном сформировании еще в прошлом веке независимых арабских стран, в буквальном смысле состоящих из регионов, отличающихся друг от друга по кланово-земляческому (кто-то захочет употребить понятие «племенному») принципу. А это прекрасно вписывается (да, в общем-то, и было спроектировано таким образом) в планы геополитических «судей». Не будешь жить (идти, развиваться) по нашим учебникам, получишь сепаратизм, формы которого могут варьироваться от конфессионального до националистического. А там уже мы подумаем, его проводников назвать повстанцами или бандито-террористами.

Тем самым, как усматривается, речь идет о перспективах конфессиональной канвы в арабских обществах — о границах ее «допустимости», да и «форме» веры (соблюдения и отправления ритуалов), включая чуть ли не внутреннюю «окантовку» верования.

Перспективы исламской атмосферы в «объектах» арабской весны

 

В данном контексте весьма символично, что по горячим следам после свержения в Тунисе Бен Али на родину вернулся Рашид аль-Ганнуши, основатель «Ан-Нахда», призывавшего к превращению Туниса в «исламскую республику». Показательным явилось возвращение в Египет влиятельного проповедника Амра Халеда, депортированного в свое время из страны за «радикальные высказывания исламистского характера». Поэтому нет ничего удивительного в сразу же последовавшем призыве западных лидеров не допустить попадания власти в руки «исламских фундаменталистов»: с учетом-де обязанности соблюдать проповедуемые демократические принципы, «нам бы не хотелось» перехода Египта в руки экстремистов.

По всей видимости, на местах есть понимание вышеизложенного разъяснения. Так, весной с. г. часть членов египетских «Братьев-мусульман» заявили о создании новой Партии свободы и справедливости (ПСС), т. е. структуры общегосударственного типа с вице-председателем — христианином-коптом. К тому же учредительные документы партии подписали представители всех провинций, а в преддверие парламентских выборов ПСС сменила лозунг «Ислам — вот решение» на: «Свобода — вот решение, справедливость — путь к ней». Как по мановению волшебной палочки, в начале лета «Братья-мусульмане» перестали входить в число запрещенных организаций.

К слову, известный мусульманский ученый и философ Тарик Рамадан подчеркнул, что «любая политическая группа, имеющая или не имеющая отношение к Исламу», должна участвовать «в демократическом процессе и принимать правила игры», которыми являются «главенство закона, демократический процесс до и после выборов и отказ от насильственного экстремизма»[2]. Данное замечание на сегодня является, возможно, одной из основных «дум» мусульманских интеллектуалов, а именно, насколько «свежий ветер перемен» внесет изменения в осознание понятия «гражданское общество»? Каковой тут будет «доля» религии — реальным фоном или легоньким штрихом, затрагивающим массы и общество лишь совместным намазом в пятничные дни? Говоря другими словами, речь идет о перспективах религии — займет она одно из основных мест в социуме или окажется «допущенной» в общество исключительно с точки зрения следования ритуалам в домашних условиях («Мой дом — моя крепость»).

Данный момент — действительно наиактуальнейшей, т. к. осуществляемая на наших глазах трансформация Ближнего Востока и соседнего (да и не только) географического пространства в немалой степени подразумевает определенные внутренние изменения в «объектах» интереса. А раз последние включают в себя в основной массе исламский фактор, следовательно, не исключена работа по его «идеологической трансформации», а именно, в контексте отмеченного выше — реализации сегодняшней «1001-й [арабской] ночи» в модернизированном формате — демократическом обрамлении западного образца.

Ислам, свобода и права человека (лирическо-практическое отступление на Откровение)

 

Вообще, конечно, в плане лозунга «Свобода, равенство, братство», актуализированного «весенними» мотивами, наличиствует потрясающее своеобразие восточного (исламского) мира. Если не парадоксальность. Все пункты этого девиза романтического периода Великой Французской революции XVIII века аккурат являются одной из важнейших нитей Корана, где, прежде всего, фигурирует свобода личности. Да и разве может быть творение Всесильного Аллаха не быть свободным в выборе, в деяниях и мыслях в плане совершения богоугодных дел и отказа от предосудительного? Нет, наверное, т. к. происходить это должно не механически, а изнутри, на основе разумно-чувственного восприятия веры, вне давления на тебя. Другое дело — каковы границы этой свободы?

Речь, упаси Аллах, не о вседозволенности, исключаемой по сути, т. к. поклоняющийся Всевышнему принимает на себя огромнейшие обязательства. Но это тоже есть свобода выбора — соблюдение постулатов не только с точки зрения исполнения предписанного в плане законов (юридическая сторона) или соответствия своей жизнью моральной канве, но и отказ (на разумно-чувственной ниве) от запрещенного. Следовательно, понятие свобода не является чем-то абстрактным для мусульманина, имея, однако, пределы с точки зрения недопустимости незаконного (опять-таки, юридический ракурс) и безнравственного (фактор соблюдения ценностей морали). Поэтому свобода с точки зрения полной разрешенности всего и вся, что сегодня часто является чуть ли не визитной карточкой «открытого общества» на Западе, не может быть реализована полностью в мусульманских регионах. Если только не насильственным образом.

Заключение

 

Как бы то ни было, сегодня все мы являемся свидетелями очередной геополитической партии по переделу сфер влияния. Как обычно, в авангарде событий — ближневосточный регион. Так что ничего удивительного в высвечивании в переживаемый момент на карте столкновений арабских стран нет.

В то же время, исламская парадигма является неотъемлемой частью этого огромнейшего и богатейшего ареала. Именно поэтому мы посчитали целесообразным рассмотреть (пусть и бегло) ситуацию в данной зоне. Вполне очевидно, что предпринимаемые глобал-бомондом усилия по закреплению позиций в арабском мире затронут как политико-экономическую, так и социально-культурную сферы воздействия на «объект заинтересованности». Значит, не может остаться в стороне и конфессиональный фон, если не стать «идеологически» основным по достижению открыто неафишируемых результатов (о чем говорилось выше).

Отсюда — важность появления на исторической арене нового типа лидеров, не только оперирующих красивыми и броскими лозунгами с опорой на Откровение, но и способных идти на компромиссы, лавировать, выбирая единственные ходы, могущие поддержать верный для государства и религии путь, параллельно способствующий развитию исламской мысли.

Некоторое время назад глава Международного союза улемов, шейх Юсуф аль-Кардави с сожалением зафиксировал, что «мы обречены на бесполезность», т. к. «импортируем, но не производим»; будучи пассивными получателями, «мы подражаем другим и не можем привнести чего-либо своего». Вслед за чем блестящий мыслитель высветил подлинную миссия уммы на сегодня: преодоление «наших собственных проблем», активизация веры и морали, что позволит вдохнуть «жизнь в наше полумертвое положение» и восстановить возможности для прогресса. Для достижения этого мы нуждаемся «в новом духе».

Вот в преломлении к высказыванию шейха Ю. Кардави, «цветная», «цветочная» или «бесцветная» революция необходима. В аспекте «нового духа». Не новшеств, как, упаси Аллах, могут воспринять многие, а оживляющего наш дух, способствующего его расцвету и стыковке с Откровением. Это революция духа изнутри. Революционизирование себя и в себе.

Теймур Атаев

Развитие арабской весны

 

Вопрос, касающийся будущего арабского мира, вследствие происходящих там изменений, безусловно, волнует многих. И выводы, делающиеся относительно этого, иногда сильно разнятся. Одной из основных причин разности в подходах является неоднозначность в оценке «революций». А именно в том, кто за ними стоит. Одна часть политологов склонна полагать, что «революции» никем не управлялись, следовательно, являются исключительно внутренним взрывом тех, кто недоволен внутренней политикой властей.

Другая же часть аналитиков указывает на явную и тесную связь между оппозиционерами и западными элитами, приводя в качестве доказательств этого немало улик. В частности:

— организованное активное использование социальных сетей;

— схожесть с предыдущими оппозиционными выступлениями в других странах (например, в Иране или Сербии), причем вплоть до сходства в символах («сжатый кулак», использованный в свое время в Сербии столь же характерен и для арабских «революционеров»);

— часть оппозиционеров имеет прямую связь со странами Запада;

— наконец, активная поддержка «революций» западными государствами, вплоть до военных операций (наглядный пример — Ливия).

Но, вероятно, истина лежит посередине — не отрицая роль внутреннего фактора, поскольку некоторые арабские режимы действительно являлись авторитарными, не следует забывать и об активном участии Запада, умело использующего подобного рода недовольство себе на пользу. И чем больше недовольства, чем больше нелюбви народа к власти, тем сильнее протест и тем быстрее происходит смена режима.

Но главный вопрос — кто приходит на смену? Если не забывать об активном участии Запада в данном процессе, то очевидно, что власть должна будет перейти к союзникам тех сил, которые и стоят за процессом. Но здесь опять-таки аналитики и политологи во мнениях расходятся. Одни говорят, что это выгодно США, другие утверждают о наличии пользы Израилю, кто-то заявляет о выгоде Европы. И вновь здесь происходит смешение одного с другим. Как уже неоднократно говорилось на страницах сайта «Ислам в Российской Федерации», когда речь идет о США, это отнюдь не означает единого целого, поскольку там во власти представлены две крупные партии, между которыми есть существенные разногласия. И если попытаться переложить эти разногласия на другие страны, то становится понятным почему, к примеру, «демократы» во главе с Обамой поддержали смену власти в Египте, хотя режим Мубарака был одним из верных союзников США и Израиля. Ответ очевиден — этот режим был вассалом «республиканцев», а не «демократов», и потому проводил политику полезную для партии Буша и других неоконсероваторов. Следовательно, для американских «демократов» Мубарак был одним из соперников и конкурентов, которого необходимо было устранить, что в итоге и произошло.

Исходя из этого, можно сделать следующие выводы:

— во-первых, «революции» в арабском (и не только) мире, вероятнее всего, будут продолжаться и те режимы, которые являются союзниками «республиканцев» (или просто — не союзниками «демократов»), будут ждать потрясения;

— ну а во-вторых, с помощью команды Обамы и их союзников (в роли которых выступают проевропейские элиты) во власть будут проводиться либо их прямые ставленники (воспитанные на Западе в соответствующем духе), либо союзные им партии и движения.

Вопрос же заключается в следующем — насколько те или иные партии союзны американским «демократам»? Прежде всего речь идет, конечно же, о «Братьях-мусульманах», поскольку, во многих арабских государствах это движение имеет немалую поддержку среди населения. Наивно предполагать, что фигуры из числа «демократов» наподобие З. Бжезинского не отдавали себе отчет, когда затевали весь этот процесс. Следовательно, в этой области существуют какие-то ожидания. И время от времени они проявляются. Например, несмотря на явную подтасовку фактов по событиям в Ливии, некоторые ученые-богословы выдают фетвы в пользу оппозиционеров, вплоть до призыва к убийству Каддафи. Усиливается давление и на Сирию, хотя именно она является одним из главных участников сопротивления Израилю.

По какой же причине «братья-мусульмане» и другие «фундаменталистские» движения контактируют с Западом, при этом не желая союза с сирийскими властями? Ответов может быть несколько:

1) за Сирией стоит Иран, и именно этот факт исходит из соображений «фундаменталистов»;

2) как следствие первого пункта — западными институтами умело используется закостенелость образа мышления «фундаменталистов» относительно якобы противостояния суннитов и шиитов;

3) также умело обыгрывается и возрождение арабского национализма;

4) не будем забывать и о таком важном аспекте как красивое заигрывание с Исламом со стороны «демократов», отличительной чертой которых всегда была привлекательная с виду политика в области религии.

Все вышесказанное приводит к следующему выводу: краткосрочной целью Обамы, Бжезинского и др. в мусульманских государствах является поверхностная исламизация. Что это такое? Это такой вариант Ислама, когда внутренняя политика в государстве строится на основе шариата (естественно, с некоторыми оговорками). Однако при этом на самый задний план уходит политика внешняя, т. е. поддержка и сопротивление самым разным внешним видам агрессии по отношению к другим странам. Следует отметить также и то, что со временем такая форма Ислама, как правило, вырождается в исключительно декоративную обрядовую форму, характерным примером которого является «исламское» государство, на территории которого располагаются неисламские военные базы.

В заключение нельзя не вспомнить, что похожая кампания велась в свое время против Османского халифата. К чему в итоге это привело, все прекрасно осведомлены. Остается только удивляться: неужели мусульмане столь закостенелы и наивны, что готовы попасться на ту же удочку еще раз!

Марат Хайретдинов

Последствия социально-политических процессов, которые мы наблюдаем в последние месяцы в арабских странах, возможно, серьезно изменят облик Ближнего Востока. Дело вовсе не в свержении засидевшихся диктаторов и так называемой «демократизации» общества — речь идет о смене парадигмы развития, о принципиально новых социально-политических условиях существования государств арабского мира. Безусловно, еще рано говорить об итогах этих процессов. Кто-то поспешил назвать эти изменения «революциями», но пока еще речь идет о переворотах — в Египте и Тунисе элиты сохраняют свои позиции, пожертвовав президентами в угоду улице.

Именно в месяцы до выборов будет решаться будущее этих стран. Люди, принимавшие участие в массовых демонстрациях оказались удовлетворены снятием со своих постов лидеров, но основные проблемы, которые вывели их на улицу, не решены. Это безработица, высокий уровень коррупции, рост цен на продукты. Не исключено, что мы увидим вторую волну волнений — именно тогда, когда держащие власть элиты не смогут решить насущных проблем. И тогда возникнет вопрос — кто возьмет власть?

Много было сказано о силе религиозно-политических движений, таких как «Братья-мусульмане». Но пока мы не видим очевидных политических лидеров из исламской среды, которые были бы готовы не только взять власть, но и обозначить стратегию будущего для мусульманского общества. Это важный момент, тем более в исторический период, когда происходят судьбоносные перемены. Братья-мусульмане уже когда-то упустили свой шанс, когда в 1952 г. власть в Египте взяли «Свободные офицеры». На рубеже 40–50-х гг. ХХ в. «братья» приняли активное участие в борьбе с английским колониальным режимом, имели широкую поддержку в обществе. Но когда настало время перемен, они не смогли взять верх в политической борьбе. Сейчас лидеры «Братьев-мусульман» в Египте действуют осторожно — после полувекового запрета и репрессий в 50–60-е гг. их можно понять. Кроме того, верно утверждение некоторых их представителей, что главную свою задачу движение выполнило — египетское общество стало более религиозным, Ислам снова играет важную роль в жизни египтян. И эта тенденция характерна для многих стран арабского мира — после десятилетий светских, националистических, социалистических проектов религия снова выходит на авансцену.

Ислам будет играть все более важную роль в жизни мусульманских стран, причем не в контексте деятельности каких-то организаций, а на более глубинном уровне. Политические лидеры или движения, игнорирующие Ислам, будут обречены на забвение.

Гумер Исаев

Новое оперативное исламоведение

 

Сегодня аналитики и публицисты гадают, что же происходит с арабским и, шире, всем исламским, миром, куда он движется и как все это понимать. Есть масса версий, объяснений — от того, что Большой Ближний Восток скатывается в пучину антимодерна, варварства и терроризма, до триумфального шествия демократии по мусульманским странам. На мой взгляд, мейнстримовские подходы, игнорирующие эндогенные факторы в процессе развития исламского мира, не дают исчерпывающего ответа на вопрос. Тут, думаю, вполне можно согласиться с известным арабистом Гумером Исаевым, что сегодня остро ощущается потребность в новом экспертном взгляде на проблемы Большого Ближнего Востока.

Во-первых, надо рассматривать происходящее в арабских странах сегодня как общий процесс, вызванный одними и теми же ключевыми причинами. То есть арабский и в целом исламский мир — это единый организм, развитие которого обуславливается общими факторами.

Это лучше многих специалистов по региону интуитивно, но четко уловил генерал-геополитик Леонид Ивашов. «Говоря о революции в Египте, необходимо говорить обо всем арабском, и еще шире, об исламском мире в целом, — указывает он. — Несмотря на то что в пределах исламского мира находятся крупнейшие на планете запасы углеводородного сырья и проходят стратегически важные коммуникации, он долгое время находился в «хвосте» мировых исторических процессов, — отметил генерал. — В социально-экономическом отношении этот регион после Африки наиболее отстающий. Но парадокс состоит в том, что 21 арабская страна сегодня 1,5 триллиона долларов фактически инвестирует в экономику западных стран, и лишь 10 миллиардов остаются на развитие собственной экономики. Таким образом, странам заранее задается экономическая отсталость». Как подчеркнул российский генерал, «исламский мир просто обязан искать выход из этого положения. Одна из задач, которая стоит перед ним — возможен ли симбиоз, синтез между традиционными духовными и нравственными ценностями Ислама, и необходимостью модернизации».

«Именно в рамках единого государства, новой империи — халифата — возможно решение проблем народов исламского мира, тем более что в этом регионе сосредоточены значительные богатства и капиталы. А если сейчас произойдет лишь смена правителей, но ничего не изменится по сути, то в будущем стоит ожидать иного, еще более мощного взрыва», — уверен Ивашов.

Здесь эксперт по-своему повторил тезис тех арабских аналитиков, которые не устают уверять, что нестабильность в регионе сохранится до тех пор, пока он вновь не станет единым консолидированным целым. Пусть не халифатом (который может быть и совсем не таким, каким пугают обывателя в западных СМИ), но чем-то вроде «мусульманского ЕС».

Вторая методологическая посылка «нового оперативного исламоведения» состоит в том, что происходящее сейчас на Большом Ближнем Востоке — это есть не что иное, как вхождение процесса пробуждения исламского мира в активную фазу. Этот процесс начался в достаточно радикальном формате (и то не везде — например, в Турции он идет мирно и эволюционно, не так, как, скажем, в Египте и Тунисе, и тем более не так, как в Ливии, Сирии или Йемене), но со временем вполне может протекать в более конструктивном русле. Иными словами, «подростковая» стадия сменится стадией «зрелости».

Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что грозит превратить проблему его самоопределения на мировой арене в один из ключевых вопросов международной безопасности в XXI в. В этой связи именно исламский мир, не Китай, Индия, страны БРИК или кто-либо еще, становятся в центр глобальной геополитики. «Век Ислама», на мой взгляд, будет сохраняться весьма и весьма долго. Бурное развитие, самоопределение, поиски себя в современности на Большом Ближнем Востоке затянутся на многие десятилетия. Это самая важная тема повестки дня XXI века.

Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад подчеркивало, что предпочтения при приеме на работу в ведомство отдаются тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно нащупывает то, где реально делается история, и то, что меняет картину человечества на многие годы вперед.

Доминировавший на протяжении многих столетий на планете, занимавший то же положение, которое занимает сегодня Запад по отношению к остальному человечеству, исламский мир где-то к XVIII веку неожиданно выдохся. До этого почти по всем показателям тогдашнего мира Османская империя — стержень уммы в то время — опережала Европу. Османофильство было свойственно многим великим умам. Есть мнение, что Томас Мор списал свою «Утопию» об идеальном социально-политическом порядке с Османской империи.

На рубеже XVII–XVIII вв. исламский мир начал отступать, и с тех пор не видел почти ничего, кроме поражений, развала, унижений, внутренних склок и упадка. За последние лет триста мусульмане не выиграли ни одной значимой войны, наоборот, они сами подвергались агрессии и оккупации. Мусульманская цивилизация оказалась, скорее, в числе проигравших в двух Мировых войнах, и в XX в. была колонизирована или попала в жесткую зависимость от зарубежных хозяев. Большие империи и маленькие квазидержавы оторвали от нее по жирному куску или мелкому кусочку, в зависимости от статуса и возможностей. В числе торжествовавших на полумертвом теле некогда могучего исламского льва были не только Британия, Франция или США, но даже Таиланд с Филиппинами.

Вторая половина XIX — первая половина XX в. стали периодом самого глубокого упадка мусульманской цивилизации за всю ее историю. Такого не было, наверное, даже во время монгольско-крестоносного нашествия, когда само выживание Ислама также было под вопросом. Плачевная ситуация сохраняется во многом вплоть до наших дней.

Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это запрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.

Однако самые последние события дают основания предполагать, что исламская цивилизация вновь, как птица феникс, готовится воспарить из пепла. Пророческими тут кажутся слова великого Тойнби и его заочный спор с не менее великим Гегелем.

Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав весь свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в «Постижении истории» был вынужден констатировать не только «бодрствование» исламской цивилизации как таковой, но также и то, что «в свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия».

И в данной связи точка зрения Тойнби оказалась ближе к истине. Уже в процессе разложения Османской империи стало оформляться политическое движение, которое почти сразу за исчезновением халифата попыталось взять на себя некоторые его функции, т. е. представительство политического «измерения» Ислама.

К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации, видимо, не обойдется. Европейские революции середины XIX в. тоже были отнюдь не бархатными.

Масштаб процесса слишком велик, да и проблем накопилось слишком много, к тому же они десятилетиями загонялись вовнутрь и игнорировались, так что взрыв стал неизбежен. Набивая шишки, прорываясь вперед и снова и снова спотыкаясь, падая и вставая, исламский мир пытается вернуть себе серьезные позиции на планете.

Мусульманская цивилизация меняется, но остается в корне самой собой, т. е. мусульманской. Таким образом она трансформировалась не раз: например, исламский мир времен Аббасидов серьезно отличается от мира Османов. Но и то, и другое — это мир Ислама.

В ближайшие десятилетия мир вдруг вспомнит, что мусульманской цивилизации он во многом обязан современной наукой и Возрождением; что следы Ислама на том же Западе можно найти повсюду; что исламский мир был ведущим на планете на протяжении тысячи лет, до тех пор, пока Запад не пришел на это место; что вернее и справедливее говорить не иудео-христианская, а иудео-христиано-исламская (т. е. аврааамическая) цивилизация; и вдруг узнает, что и сейчас Ислам с его не имеющей аналогов в современном мире социальной энергией и пассионарностью содержит потенциал решения нынешних и будущих проблем.

Сводить же весь этот колоссальный процесс самоопределения исламского мира к частной проблеме радикализма, как у нас часто бывает, значит, еще раз показывать свое непонимание происходящего, т. е. экспертную неэффективность. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, к сожалению, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок их цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию — стремление исламского мира вернуть свое место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.

 

Подход, игнорирующий главную составляющую процесса и гиперболизирующий частный момент экстремизма, приведет и приводит к тому, что такие явления как революции в арабском мире оказываются предельно неожиданными и непонятными. Они настолько удивляют экспертное сообщество, что первые аналитические тексты по ним появляются недели через две-три после их начала. А власть имущие делают сумбурные заявления, противоречащие одно другому.

Это проблема не только для России. За рубежом специалисты не меньше нашего разводят руками, повторяя, как мантры, исключающие друг друга тезисы о торжестве демократии или, наоборот, терроризма.

Поэтому сегодня рассмотрение вопросов о том, какой смысл вкладывает исламский мир в понятия глобализации, демократии, терроризма, прав человека, какие варианты развития событий и методы решения сложнейших задач современности он предлагает, как Ислам смотрит на экономические, политические, экологические, культурные, миграционные и иные проблемы современности, — давно уже вышло за узкие рамки академической науки и представляет собой политическую необходимость, обусловленную потребностью в поддержании мировой безопасности, глобальном развитии и формировании сбалансированного международного порядка.

Для нашей страны позитивное решение проблемы политического самоопределения исламского мира в современных условиях имеет непосредственный практический интерес. В РФ мусульманская традиция насчитывает сотни лет, в стране проживает, по разным оценкам, 14–25 млн. мусульман (подавляющее большинство из которых — коренные граждане), и, что особенно важно в оперативном контексте, сегодня Москва вырабатывает новый формат отношений с исламским миром. Россия впервые в своей истории на самом высшем уровне признает свою исламскую составляющую и увязывает это с необходимостью совместного реагирования на современные мировые процессы.

Абдулла Ринат Мухаметов



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.