Язычники или единобожники?

Когда персы исчерпали свой запас потенциала (конечно же, не до конца, что продемонстрировал, в том числе, и 1979 год), их знамя подхватили другие. Ими оказался не какой-то отдельный народ, а целый конгломерат племен и наций, родственный по своему происхождению и по языку.

Представители тюркской языковой группы жили дисперсно на огромных территориях. Многие из них были кочевниками, однако была и значительная часть оседлого населения, о чем свидетельствует наличие великолепных городов²⁷ и основ земледелия.

Они различались между собой и по религиям. Так, часть тюркских племен была христианами-несторианами, другая часть — небезызвестные хазары — исповедовала иудаизм. Были среди них даже буддисты и манихеи, однако большинство оставались язычниками. О них-то и пойдет речь, т.к. о взаимоотношениях Ислама и других конфессий либо уже было сказано, либо будет рассматриваться далее.

Некоторые историки, говоря о язычестве тюркских племен, употребляют термин «шаманизм». Иногда это оправданно, так как до сих пор среди якутов, хакасов и алтайцев действительно существуют шаманисты, но при этом абсолютно упускается из виду «тенгрианство» — фактически основная религия большинства тюрок с древнейших времен. На чем же основывалось это вероучение и куда оно делось? Культ Тенгре зиждился на вере в Небесного Бога, который отождествлялся с Небесами (Кёк-Тенгре — Небесное Божество), с Верховным Богом. Это подтверждается и тем, что даже до сих пор слова Аллах, Ходай (персидское название Бога) и Тенгре осознаются многими как синонимы. Не менее важным является и то обстоятельство, что, по верованиям тюрок, у Тенгре не было ни детей, ни каких-либо сотоварищей. Несомненно, и это видно невооруженным взглядом, что такие убеждения крайне близки учению Последнего Пророка Мухаммада , пришедшего завершить миссию всех пророков и посланников (мир им всем) — т.е. близки к проповеди Единобожия.

Конечно, следует иметь в виду, что «тенгрианство» в ходе своего развития претерпело изменения, местами исказилось или вовсе исчезло, заменившись другими религиями, о чем уже было упомянуто выше. Но, несмотря ни на это, ни на тот факт, что конгломерат тюркских наций не имел своего священного Писания, все же Тенгре большинством воспринимался так же, как все мусульмане воспринимают Аллаха, Свят Он и Велик.

Думается, именно это обстоятельство сыграло, помимо прочих²⁸, важнейшую роль в распространении среди них великих идей Корана. И, скорее всего, там, где «тенгрианство» было ближе всего к монотеизму, обращение в Ислам происходило быстрее и безо всякого давления, что видно на примере булгар, предков современных татар. Те же, кто по каким-то причинам не принял учение всех пророков (мир им), так и остался при своих убеждениях, иногда даже входя в состав мусульманских государств. Такими примерами являются чуваши и гагаузы, уже упомянутые алтайцы и хакасы, и другие, совсем уже малочисленные народы. Здесь теория «огня и меча» получает свой очередной, но не последний, «удар».

Таким образом, подытоживая все сказанное о тюрках, исповедовавших «тенгрианство», надо признать, что их обращение в Ислам, в своем роде, уникально. Не имея своих священных книг, они сумели сохранить в относительной чистоте свою первоначальную религию, воззрения которой, оказывается, были очень близки к исламским. Наверное, это справедливо не только по отношению к тюркам и «тенгрианству», но и ко многим т.н. «языческим» верованиям различных народов, в частности народов Кавказа (дагестанцев, вайнахов, адыгов, аджарцев и многих других) — чем чище оно было от наслоений, тем ближе к истине, ведь недаром в Коране говорится: «и нет ни одного народа, к которому не приходил бы предостерегающий увещеватель» (сура «Фатыр», 35:24). То есть, фактически, им не хватало лишь законодательства — шариата, хотя присутствовал свод обычаев — адат, тоже сходный во многих местах с культурой Ислама. Не хватало также и знаний, в духовной же сфере они были чрезвычайно близки к мусульманам²⁹.

²⁷ Так, например, Биляр, или «Великий город» в русских летописях — домонгольская столица Волжской Булгарии, по мнению ученых, был крупнейшим городом Европы XI–XII вв.