Арабы — сподвижники Пророка

Первыми среди народов, «смирившимися с волей» Всевышнего — а именно так дословно переводится с арабского слово «муслимун» (превратившееся в русском языке в «мусульмане») — стали арабы, которые не были однородны в своих религиозных воззрениях. Христианство разных деноминаций, сабиизм, зороастризм, язычество, манихейство — вот неполный перечень религий, которых придерживались арабы доисламского времени. Но особо надо выделить ханифов (в переводе «благочестивых»), которые «верили в Единого Бога, но не примыкали ни к христианам, ни к иудеям, ожидая появления последнего Пророка». И это тема для отдельных исследований, т.к. некоторые стихи Библии до сих пор заставляют задумываться «людей размышляющих» о возможности или невозможности прихода Пророка после Иисуса (мир им обоим), а также о том, как следует понимать те или иные пророчества. Вот лишь часть таких стихов:

«Я воздвигну им Пророка из среды братьев их [по контексту — евреев; арабы являются ближайшими родственниками, „братьями“, евреев], такого, как ты [т.е. Моисей], и вложу слова Мои в уста его, и он будет говорить им все, что Я повелю ему» (Втор.18:18). Разве Пророк Мухаммад не является «двоюродным братом» пророка Моисея (мир ему)? И разве он не говорил о том, что всего лишь передает Слова Божьи, которые ему «вкладывают в уста» посредством ангела Гавриила (араб. Джибраила)?

«И от сына рабыни [т.е. от Агари] я произведу народ, потому что он семя твое [Авраама]» (Быт. 21:13). «Встань, подними отрока [Измаила —
сына Авраама], и возьми его за руку; ибо Я произведу от него великий народ [т.е. арабов — детей Измаила]» (Быт. 21:18). Эти две фразы следует рассматривать как единое пророчество о том, что арабы — «великий народ», «семя Авраама», произошедшие от его сына Измаила. Единственное, с чем не согласны мусульмане, и у них имеются доказательства своей правоты — в том, что Агарь (Хаджар) была вовсе не рабыней, а происходила из царского рода.

«Он [Моисей] сказал: Господь пришел от Синая, открылся им от Сеира, воссиял от горы Фарана [около Мекки], и шел со тьмами святых [десятки тысяч сподвижников последнего Пророка]; одесную Его огнь закона [шариат]» (Втор. 33:2).

«И передают книгу тому, кто читать не умеет, и говорят: «прочитай ее»; и тот отвечает: «я не умею читать» (Ис. 29:12). Разве не на сто процентов исполнилось данное пророчество, когда Пророк Мухаммад , не умевший ни читать, ни писать, отвечал ангелу Гавриилу: «Я не умею читать!»?

«Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мат. 21:43).

«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек» (Иоан. 14:16).

«Но Я истину говорю вам; лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и он пришед обличит мир о грехе, и о правде, и о суде. О грехе, что не веруют в Меня..., о суде же, что князь мира сего осужден. Еще много имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истинный, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет, и возместит вам» (Иоан. 16:7–14). Разве о бестелесном духе идет речь в этих стихах? Очевидно, что нет! Но тогда кого же имел в виду Иисус (мир ему), если известно, что после него, кроме Пророка Мухаммада , в наш мир из Божьих Посланников никто не являлся?

Каковы же были причины принятия большинством арабов этой новой (а вернее, обновляющей и расчищающей фундаменты предыдущих) религии Единобожия? Вообще, когда заходит речь о причинах, причем не только для арабов, но и для всех других народов, ответ в «учебниках по Исламу» бывает практически однозначным — противоречия между кланами (племенами), в т.ч. из-за разных убеждений и верований и, конечно, военная сила, заставившая покориться более слабых. Таково мнение большинства советских и постсоветских ученых, занимавшихся Востоком. И наша общая беда, что многие не могут выйти за рамки этой теории. Система уже на ранних этапах воспитывала и помогала в продвижении тем, кто сформировался под давлением этих идей. Несомненно, что вышеуказанный ответ несет долю правды — крупные поселения Аравии, такие как Мекка, Таиф, подчинились силе, однако население-то городов, как и большая часть арабской нации (а вернее — ее элиты, т.к. именно она сильнейшим образом влияет на выбор народа), принимали Ислам совсем по другим причинам. И на первое место, несомненно, надо поставить авторитет Человека, которого и сейчас в немусульманском обществе считают величайшим из всех в истории человечества¹⁶. Его правдивость и искренность, добронравие и благодушие были хорошо известны и до начала Его миссии (не случайно еще до начала пророчества его называли «Аль-Амин», т.е. «верный, надежный»), а в дальнейшем эти качества лишь увеличивались. Это и есть одна из главных причин появления первых мусульман в Мекке, Медине и их окрестностях. Второй же причиной следует назвать потребность людей в некоем столпе мира и спокойствия, на который можно опереться, вокруг которого можно сплотиться и, признав его главенство, объединиться под одним флагом. Таким столпом стало государство в Медине, которое постепенно обрастало союзническими связями с племенами, не желавшими продолжать безнравственный (доисламский) образ жизни. И некоторые вожди, приходившие к Пророку только для того, чтобы заключить мир, уходили уже мусульманами, т.к. не могли устоять перед проповедью Человека, которого Сам Всевышний назвал Милостью для миров¹⁷. Таким образом, две причины пересекались и дополняли друг друга, давая всходы, несмотря на то, что это «не нравилось неверующим».

Следующим важнейшим этапом распространения Ислама стало заключение перемирия при Худайбии, когда во всем блеске проявилось еще одно качество Пророка Мухаммада — терпение. Несмотря на явно проигрышные условия пакта, в результате чего многие сподвижники даже воспротивились решениям Посланника Аллаха , дело Ислама все же оказалось в выигрыше. Это событие достойно того, чтобы на него обратили внимание те, кто видит мусульман лишь в образе «огня и меча», да и самим последователям Ислама полезно было бы почаще вспоминать и условия мира при Худайбии, и дальнейший ход событий. Ведь в результате отказа от военных действий, буквально в течение двух лет, в Ислам пришло столько людей, сколько не было от начала Призыва, а это приблизительно 18 лет! И все это, в основном, за счет проповедников (смелых, умных и грамотных, иногда знавших другие языки и наречия), отправлявшихся фактически без сопровождения к знакомым и незнакомым племенам, некоторые из которых даже относились враждебно по отношению к Пророку и его учению.

Но и это не все. Посланник Всевышнего не ограничился ближайшими народами — он отправил послания с призывом принять Ислам практически всем известным в его крае правителям — негусу Эфиопии, мукаукису Египта, императору Византии, правителям Бахрейна, Омана и Йемамы, хосрою Персии и наместнику Сирии. И это — несмотря на то, что военной силы-то, как таковой, у исламского государства не было, тем более что ни Мекка, ни другие крупные поселения не только не входили в состав государства, но и более того — враждовали с ним. Чем же ответили повелители своих народов на такое, неожиданное для них, послание? Как известно из хадисов, некоторые правители приняли Ислам¹⁸; другие вежливо ответили и прислали дары Пророку ; император Византии Ираклий долго расспрашивал язычников-мекканцев о характере Посланника Всевышнего , т.е. как минимум интересовался (!); правитель Йемамы был очень учтив с послом, но захотел, чтобы с ним поделились властью; и лишь двое повели себя неподобающе, что выразилось в убийстве посла в Сирии и разрывании послания в Персии¹⁹. Что же двигало властителями таких больших (по сравнению с мусульманским — даже не государством, а всего лишь городом) царств? Разве могли они испугаться Медины с окрестностями? Это явно был не испуг, напротив уважение и отчасти признание истинности пророчества. И в этом свете особенно важными являются фразы нескольких правителей, смысл которых был такой: «Мы знали, что Пророк будет послан, но не думали, что к вам». Не это ли причина, заставившая большинство из них проявить почтение к посланиям?

Сомневающимся в достоверности этих сведений можно посоветовать объективно, без пристрастия, взглянуть на одни лишь факты: ни одно из государств, правители которых отнеслись с уважением к письму Пророка ,
не пошло войной на Пророка и его последователей, за исключением Византии, но даже и она — обладавшая одной из величайших армий мира — побоялась преследовать около 3-х тысяч мусульман после битвы при Муте, несмотря на то, что в рядах византийцев было около 200 тысяч (!), а после вообще отказалась от битвы близ города Табук, одной из причин чего было присутствие в войске самого Пророка Мухаммада . В Эфиопию мусульманская армия не входила ни до, ни после смерти Посланника Всевышнего , в соответствии с его завещанием, и лишь после набегов некоторых неподконтрольных абиссинцев Умар ибн аль-Хаттаб ввел туда небольшие войска, однако при этом никаких сражений, а уж тем более взятий городов не зафиксировано.

Большая часть арабских племен приняла Ислам после «открытия» Мекки — «матери городов» (которое прошло без сражения). Так как Мекка была духовным центром, владение ею рассматривалось особо. Многие не спешили стать мусульманами из-за боязни перед предыдущими хозяевами Святого города — курайшитами, при этом они говорили: «Оставьте его и его соплеменников: поистине, если он победит их, значит, он — истинный Пророк» (из сборника аль-Бухари). Таким образом, многие были готовы к Исламу, и лишь боязнь перед многобожниками заставляла их не исповедовать эту религию открыто. После победы же делегации к Пророку пошли нескончаемым потоком. Однако оставалась еще одна сила, которая мешала распространению Ислама среди арабских племен к северу от Медины — Византийская империя, боявшаяся связи обитателей своих обширных владений с мусульманами и каравшая тех, кто принимал учение Корана²⁰. Заставив же своим походом на Табук их отступить и рассеяться, мусульмане сделали свободными в своем выборе религии тех, кто жил в приграничных с Византией районах. Именно после этого события (которое опять-таки обошлось без кровопролития) почти весь Аравийский п-ов постепенно стал мусульманским, т.к. никакая внешняя (оставалась лишь внутренняя) сила больше не удерживала жителей этого региона от выбора²¹.

И все же, несмотря на явную благодать, полученную этим народом, учение Ислама возвещает нам: «Все люди произошли от Адама, а Адам —
из земли. Араб не имеет превосходства над неарабом, также и неараб —
над арабом. Белый не имеет превосходства над черным, также и черный —
над белым. Превосходство лишь в благочестии и добрых поступках» (из последней проповеди Посланника Аллаха ).

Не это ли высшая справедливость в отношениях между людьми?

¹⁶ См. книгу М. Харта «100 великих людей в истории».

¹⁷ Кто скажет, что это происходило силой, будет прав — однако не «силой оружия», а силой убеждения, ведь они могли не принимать справедливые уставы Ислама и при этом ничего не теряли.

¹⁸ На правителя Эфиопии так подействовало прочтение ему суры «Марьям» о пречистой деве Марии, которую Коран называет одной из самых великих праведниц в истории человечества, что он заплакал от восхищения и отказался выдавать просивших у него защиты мусульман преследовавшим их многобожникам. Затем он спросил мнение своих первосвященников и те не поддержали его порыв. Но мы можем смело утверждать о том, что негус умер мусульманином, т.к. когда весть о его смерти дошла до Пророка , по нему была прочитана заупокойная молитва джаназа.

¹⁹ По поводу этого Пророк Мухаммад сказал: «Аллах разорвал его царство», что и произошло впоследствии.

²⁰ Так, один из арабских полководцев, состоявших на службе у византийцев, был казнен ими за принятие Ислама, и хотя ему предложили выбрать между отречением от веры и смертью, он выбрал последнее. Да будет доволен им Всевышний.

²¹ Никто не требовал моментального принятия Ислама, более того — немусульмане имели, и имеют до сих пор, право таковыми и оставаться при условии мирного сосуществования и выплаты джизьи — специального налога за охрану их жизней и имущества, что не является несправедливостью, т.к. сами мусульмане тоже выплачивают налоги: закят — для богатых, и поземельный — харадж — для всех, кроме бедных.