Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
ХУСАИН ФАИЗХАНОВ. Жизнь и наследие
28.02.2012

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

В ваших руках находится первый достаточно полный сборник трудов Хусаина Фаизхани, вышедший на русском языке. Ирония судьбы заключается том, что татарский язык алима уже с большим трудом понятен нашим современникам, а современный татарский сильно отличается от научного языка середины позапрошлого века. Русский же научный язык, которым свободно владел Фаизхани, мало изменился. Нахождение ключевых трудов Фаизхани и их публикация Раифом Мардановым радикально изменила все представления о деятельности этого выдающегося алима. Для детального анализа этих работ потребуются годы, а пока мы хотели бы остановиться на основных идеях автора. Публикуемые здесь работы распадаются на три блока: история (труды по эволюции ханств Казани и Касимова), реформа просвещения («Ислах мадарис» и «Рисаля») и письма Фаизхани своему учителю Марджани. Мы намеренно не будем давать место многочисленным комментариям. Пусть звучит живой голос Фаизхани, прорвавшийся к нам полтора века спустя…

В «Истории Казани» мы видим, что именно Фаизхани создал первую историю тюркских государств Волго-Уральского региона. До него здесь царила пустота. Как с горечью пишет алим: «Несмотря на то, что Казанское ханство уже три-четыре столетия тому назад было государством знаменитым, прославленным центром культуры и просветительства для татар Руси того времени, тем не менее, события прошлого, история правления ханов – все это для нашего народа до сих пор покрыто мраком неизвестности. Если же мы будем ждать, мол, не найдется ли надежный письменный источник, в котором учеными, жившими тогда, достоверно и подробно освещалась бы история тех веков, один только Аллах знает, дождемся ли?».

Можно предположить, что исторические труды и были тогда написаны, но по причине отсутствия печатного производства не могли особо распространиться и, видимо, пропали в пучине бед и разорений, которые постигли Казанское государство.

И Фаизхани берет ответственность на себя. Он пишет, что в отсутствие тюркских летописей остается опираться преимущественно на легенды и русские источники. Здесь, первым из татарских историков, он выдвигает принципы критического научного анализа: «Да, мы сказали: “Сомнительно, что обнаружатся достоверные и полноценные исторические документы о казанском государстве, но и слепо верить русским преданиям также невозможно”. Но в то же время нельзя без тщательного изучения отбрасывать те обрывки сведений, которые сохранились на полях книг и рукописей, те древние легенды, которые народ передавал из уст в уста, хотя и нельзя принимать их за чистую монету. То же самое можно сказать и о русских источниках: если и не представляется возможности верить в заключенные в них сведения без специального изучения эпохи, исторической и политической ситуации того времени, то нельзя полностью сбрасывать со счетов эти записи, считая их противоречивыми».

Фаизхани не нужна гладкая и дающая однозначные ответы история. Он готов сделать все, чтобы крупицы истины превратились в целостную картину. Его не пугают трудности и возможная критика: «Неужто наши соотечественники и близкие по духу братья-мусульмане, жаждущие познать историю Казанского ханства, прошлое своих отцов и дедов, должны испытывать безысходность в своих устремлениях, должны потерять надежду? Вовсе нет! Капля за каплей, и сведения соберутся, а в будущем, кто знает, из собранных капель может образоваться озеро… Еще раз надо отметить, что на вышеуказанные вопросы нет возможности дать исчерпывающие ответы. Все, о чем мы пишем, всего лишь предположения или догадки, и больших доводов, пожалуй, не найти. Так как нет преград и границ для науки и научных изысканий. Быть может, в недалеком будущем ученые, обладающие большими познаниями, смогут найти более веские доводы и ответить на волнующие нас вопросы».

Оптимизм Фаизхани придает многовековая верность наших предков религии Ислама: «Мусульмане Булгарии прилагали много усердия в деле распространении своей веры среди народов, проживающих на их территории».

В «Касимовском ханстве» впервые дается научный ответ на вопрос о причинах покорения наследников золотоордынских государств Московской Русью, остававшийся наиболее болезненным среди российских мусульман. Фаизхани констатирует: «Из русских источников выясняется следующее: Касимовское царство никогда не было самостоятельным государством подобно другим татарским ханствам. Также не все правившие в Касимовсом царстве правители носили титул хана… Но такой титул, в действительности, был лишь пустым звуком, так как он не давал права на чеканку монет, использование своего флага, других государственных символов и атрибутов, – того, что делает царство независимым».

 Фаизхани, знаток средневекового права и дипломатии, выявляет и юридические причины слабости правления чингизидов: «У татар не было официального закона, предусматривающего эту часть вопроса, всякий, кто претендовал на получение престола, старался участвовать в ханском “торге”, и насколько позволяли возможности, каждый из них предпринимал различные меры, собирал вокруг себя круг приближенных, чтобы приблизить себя к желанной цели… Уже, исходя из того, что в самой традиции престолонаследия у татар заключались неразрешимые сложности, а татарских наследных принцев с легкостью можно было перетянуть к себе, русские цари противопоставляли могуществу Казанского ханства силу самих татар, созданную ими искусственно. Таким образом, они всячески старались столкнуть между собой эти две силы, а сами занимали при этом стороннюю позицию, играя роль третейского судьи. С этой целью они отвели землю у себя на Руси для маленького княжества, которое на самом деле было фиктивным… Поселившиеся на русских землях татарские ханы никоим образом не представляли для своих благодетелей угрозы, напротив, будучи «рабами русского милосердия» или «результатом русского воспитания», относились к ним со всей искренностью и верностью. И, куда бы ни направилось русское войско, всегда следовали за ним, поставив в передние ряды своих подчиненных, включая нукеров и мурз. Они с их природной смелостью в боях сослужили для русских хорошую службу. Шахзадэ (принцы), имеющие право на Казанский или Астраханский престол, вступившие в «политический торг», тайно старались привлечь на свою сторону будущих сторонников, находящихся в близком окружении хана. У правителей находилось немало врагов или держащих на него обиду; такие и тянулись вслед за тайными обещаниями такого шахзадэ, правившего на вверенной ему русской территории. В этих землях число ханских врагов росло. Нередко между ними происходили стычки, лицемерие в их отношениях стало обычным явлением».

Фаизхани блистательно показывает, что русские правители прекрасно понимали разницу между де-юре и де-факто. При внешнем соблюдение прав ханов, они превращали их в своих марионеток: «если бы русские цари решились двинуться в военный поход против Казанского ханства и было снаряжено войско от имени царя, то насколько малочисленными бы ни были татарские воины, они брали верх своим бесстрашием в бою, религиозностью и способностью сражаться до последней капли крови. Поэтому взятие Казани представлялось очень проблематичным. Однако, если во главе русского войска будет идти претендент на казанский престол, достойный получения высокого титула хана, а за ним – войско из тысячи-другой русских воинов, то татары восприняли бы своего противника в лице “ханского войска”, а самого предводителя как единоверца, человека из древнего ханского рода, (мол, нам и он сгодится в ханы). Тогда, быть может, татары не стали бы так самоотверженно воевать и жертвовать собой.

Посему, использование в качестве щита ханского имени, завоевание города и победа представляли из себя наиболее легкий способ. После завоевания города, насколько бы народ ни казался внешне подчиненным пришедшему хану, в действительности правительство фактически было бы в руках у русских». И сегодня, когда некоторые горе-националы делят татар на чистых и нечистых, им следовало бы прочитать и уразуметь смысл слов Фаизхани…

Два следующих труда алима посвящены вопросам просвещения. Фаизхани очень высоко оценивает тягу татар к знаниям. В «Рисаля» указывается: «Богатые люди оказали во славу религии помощь ученым, и они вновь начали распространять знания и просвещение. И вот в результате стараний таких людей сейчас, слава Аллаху, повелителю обоих миров, у нас есть большие ученые, мударрисы, у нас есть большое количество медресе, в которых обучаются многочисленные шакирды! Разве не хватает этого нашему народу для гордости и славы? Уже два-три столетия мы живем в подчинении русских — христианского народа, однако мы не изменили ни нашего образа жизни, ни обычаев и традиций, ни языка. Среди нас есть богатые люди, владеющие миллионами рублей. Они без какого бы то ни было принуждения выплачивают вмененный им шариатом закят, помимо этого добровольно жертвуют большие суммы. Также усилиями наших богачей и мулл год от года в каждой деревне строятся мечети и медресе, еще более красивые, чем прежние, в мечетях возглашается азан, читаются коллективные пятикратные молитвы. Стараниями мулл треть мужчин и женщин из простонародья, даже половина из них, умеет писать и читать.

На немусульманские народы, находящиеся под властью русских, например, чувашей, марийцев даже смотреть больно. Русские победивший, преобладающий народ, их учебным заведениям, учителям, попам предоставляется столько возможностей и преимуществ, привилегий со стороны государства, и известно, что грамотные, во всяком случае, будут счастливы, однако среди простонародья до сего дня всего один из ста умел читать и писать». В этих словах проявляется весь демократизм Фаизхани. Он думал прежде всего о простом народе, а не о тех, кто наверху.

Алим прекрасно понимал, что дело исламизации есть дело дня сегодняшнего, а не только глубокой истории. Фаизхани указывал: «Всем известно, что казахи уже две-три сотни лет называют себя “пусурманами” [мусульманами>, но ведь прошло не более сорока-пятидесяти лет с тех пор, как они отошли от языческих обычаев и большинство из них стали истинными мусульманами. Какова причина того, что они стали мусульманами? Несомненно, причина этому – наш благословенный народ! Ясно как день, что наши купцы, оказавшиеся среди них с целью торговли, и наши муллы, поехавшие туда с целью обучения и религиозного руководства, привели их к этому счастью. Поэтому нам, мусульманам, на русской земле, есть чем гордиться!». Поэтому сегодня нашим имамам не стоит опускать руки при виде русифицированных и забывших традиции предков татар, а помогать им прийти к заветам Ислама.

Фаизхани понимал, что в современном индустриальном обществе нужны уже не усилия одиночек, а концентрация капиталов и формирование больших работоспособных коллективов. Он указывал: «Все эти прекрасные достижения /дела/ были следствием искреннего старания ради Аллаха всего нескольких людей, каждого по-отдельности. А ведь если мы объединимся с целью просвещения народа, усиления нашей религии, и будем еще более стараться с искренними намерениями и твердым желанием, то, надеясь на милость Аллаха, мы можем и впредь добиваться таких успехов и сможем стать причиной счастья нашего народа в обоих мирах».

Фаизхани осознавал, что любой специалист не может быть компетентен во всех вопросах: «Ведь, чем больше будет ученых и учителей, преподающих религию шакирду, овладевающему знанием, тем ему будет больше пользы и благодати. Доказательство этого есть в “Мукаддиме” Ибн Халдуна, кто желает, пусть там посмотрит! Поэтому святые ученые люди прошлых времен получали знания у возможно большего количества людей. Передают, что у Имама Азама [Абу Ханифы> было до 4000 наставников из числа таби‘инов. [199> Интересно, есть ли какой-нибудь известный ученый, у которого не было бы 10–15 учителей?».

Фаизхани понимал, что современное образование должно учить не многовековым формулам, а способности искать ответы на вопросы современности. Он призывал: «Посмотрите на русских детей, учащихся в гимназии!... Они за семь лет хорошо овладевают грамматикой родного языка, получают исчерпывающие знания по риторике, в результате очень хорошо пишут по-русски. Они 2–3 урока в неделю изучают свою религию, и в этом они не обделены. Изучают мировую историю, кратко знакомясь с древней, средневековой и новой историей. Подробно знают русскую историю. Изучают иностранные языки: латынь, французский, немецкий, греческий, а некоторые и татарский; знают морфологию и синтаксис, и если не могут свободно говорить, то читают со словарем и понимают книги на этих языках. Они изучают арифметику, алгебру, географию, астрономию, геометрию, логику, различные естественные науки. Мы не говорим, что они в совершенстве знают все эти науки, хорошо их усваивают. Однако они знакомятся с предметом науки, терминами, основными проблемами, в результате они понимают, о чем идет речь, и могут говорить на темы, относящиеся к этим наукам».

Фаизхани указывал, что татары могут использовать свой родной язык на всех уровнях образования. Правда, этот процесс требует постепенности: «Тюркский язык разнообразен, есть османский тюркский, казахский тюркский, чагатайский тюркский и наш. Каждой вещи и каждому явлению в этих языках может найтись слово. Также есть очень много устаревших и забытых слов. Их тоже можно было начать использовать, сначала, конечно, придется объяснять и растолковывать, но постепенно они войдут в наш язык и будут понятны без дополнительных разъяснений».

В «Ислах мадарис» отражен творческий дух первой российской перестройки конца 1850–1860-х гг.: «В наши счастливые времена стараниями и проницательностью нашего кормильца, великого императора, и руководителей государства народ России освободился от гнета, рабства и соревнуется друг с другом в области просвещения и образования. Мусульмане татары, будучи гражданами России и одним из народов нашей родины России, признают Россию своей родиной и царя своим кормильцем и повелителем, русских своими соотечественниками, друзьями и соседями, с которыми неразлучно сплочены. Каждый день проводят эти два народа вместе, в мире и спокойствии общаясь друг с другом. Между ними нет никакой вражды, ни религиозной, ни национальной, и не желают они зла».

Но гражданская лояльность не предполагает отхода от догматов религии предков: «Более всех религий Ислам повелевает приобретать знание и образование. Среди аятов Корана и хадисов Пророка есть много повелений, побуждающих получать знания, изучать науки. Ученые ислама говорят: «Каждый мусульманин, будь то мужчина или женщина, обязан получить знания в той мере, чтобы иметь правильные убеждения, отказаться от пороков, приобретать добродетель, знать нормы и постановления, необходимые в делах жизни и после смерти, и незнание не является оправданием перед шариатом».

Фаизхани вновь восхищается тягой своего народа к знаниям: «Расходы на здание мечети, отопление, освещение, пропитание мулле обеспечивает народ махалли. Мало есть народов, которые, подобно татарам, проявляли бы усердие и в своей религии, и в знаниях и образовании. Сравним с русскими. До сих пор очень мало людей из простого народа, которые самостоятельно строили бы церковь, школу и отдавали бы детей туда обучаться».

В «Ислах мадарис» Фаизхани очень четко показывает, что овладение основами светских наук не обозначает отказ от ценостей религиозных: «Хорошо зная русский язык и читая после окончания медресе русскоязычные книги (поскольку русская литература очень богатая), они могут совершенствовать свои знания… Они станут причиной прогресса миллионов мусульман, понимая сами и разъясняя своим собратьям по вере благие намерения дальновидного царя и великого государства относительно всего народа; простой народ заинтересуется русским языком, количество знающих его увеличится, и, оставаясь крепкими в исламе, они будут более верными российскому государству и народу, чем даже собственно русские, и смогут использовать все возможности, предоставляемые властями». Именно благодаря этим идеям джадиды видели в Фаизхани своего важнейшего предшественника.

Письма при всей своей фрагментарности дают, наверное, наилучшее представление о повседневных мыслях Фаизхани. Он глубоко понимает правительственную политику по отношению к мусульманам, и роль отдельных личностей в этой политике. В первом письме указывается: «Я считаю, что слухи о том, что вдобавок к действующему Духовному собранию откроется еще одно, – это всего лишь слухи. В этом нет никакой необходимости. При министерстве внутренних дел издавна существует Духовный департамент. Мирза Казем-Бек является там членом совета. Все вопросы, которые касаются шариата, возлагаются на его плечи. Впрочем, он слабо разбирается в системе законодательства Российской империи».

Фаизхни восхищается той системой обмена научной информацией, которая сложилась в Европе позапрошлого столетия. В третьем письме говорится: «Если где-то в Европе выйдет новая книга, то уже через пару месяцев ее можно будет заполучить на руки. В каждом из здешних магазинов имеются каталоги, если что и напечатают, сразу становиться известно всей Европе. Также публикуются каталоги книг, хранящихся в библиотеках. Если книга не печатная и если есть хороший знакомый, то можно заказать ее рукописный список. Некоторым крупным ученым даже на руки выдают сами оригиналы рукописей». В период ректорства Николая Лобачевского (1827–1846) в библиотеку Казанского университета выписывались все лучшие европейские научные издания. Молодой Крачковский перед Первой мировой мог заказывать рукописи со всей Европы для прочтения в Петербурге, потом занавес закрылся…

В восьмом письме Фаизхани задумывается о методике преподавания: «Логика как наука у европейцев свободна от религиозной философии… По-ихнему логика – это легкое дело, ее можно усвоить за пару недель усиленных занятий… Они [европейцы> будут смеяться над нами, если скажем, что мы изучаем логику два-три года. Точно также как народ ругал покойного Мухаммадрахима-ахуна Мачкарави [мударриса в медресе Мачкары> за то, что его шакирды три-четыре года изучали науку о диспуте, так и те будут сильно удивляться тому, что мы отдаем логике два или три года. Говоря иначе, изучение наук у них – дело несложное. И в то же время они получают много знаний. И даже обходятся без учителей, если у тебя есть способности и первоначальные знания, то ты сам можешь все изучить самостоятельно путем чтения книг. Их достижения в области естествознания и математики безграничны. С каждым днем они продвигаются вперед. Если, скажем, в области математики появляется какая-то сложная задача, то об этом тут же напишут газеты, и эта проблема сразу же становится центром внимания европейских ученых. Каждый пытается найти ответ исходя из уровня своих знаний. И вот, наконец, в результате детального изучения тысяч знатоков они приходят к решению задачи». Фаизхани вновь приходит к выводу, что время одиночек прошло.

В своих последующих письмах Фаизхани, при всем его огромном уважении к Марджани, высказывает ряд советов, способных поднять уровень исторических исследований. Мы приведем их без комментариев. Сегодня, когда некоторые историки громоздят груды фактов, следовало бы прежде всего подумать об их обработке и формулировании адекватных выводов. Фаизхани в 11-м письме предлагает: «На днях выделил время, чтобы прочесть Ваш [труд> по истории… Однако я, ничтожный, осмелюсь высказать свое мнение. По-моему, было бы хорошо, если бы в этом труде Вы более четко рассказали об истории наук, то есть когда и благодаря кому [науки> получили рост, какого уровня достигли и почему пришли в упадок. Скажем, откуда возникла потребность в таких науках, как фикх, калям, логика, синтаксис и морфология, семантика, теория литературы и др. И почему начали составляться труды по этим [направлениям>? Что стало толчком к популяризации этих наук, и в какое время они пользовались наибольшим спросом? Что стало причиной упадка, кто наиболее активно трудился на ниве этих наук, и до какого уровня им удалось поднять их уровень, по сравнению с предыдущим?»

Фаизхани в 13-м письме говорит о необходимости взаимосвязи истории национальной с историей мировой: «В общем, пусть каркасом Вашей Истории станет историческая наука, то есть [трактовка> развития событий должна соответствовать [исторической> науке. Прогресс и упадок, верования и мазхабы – все это должно быть показано [в ракурсе> пользы для науки. Еще никто не брался за написание подобной Истории, сужу по этому на основе виденных мною книг. Это большая беда для нас – большинство исторических трудов весьма посредственны. Причину этому вижу в том, что в последние века наши мусульманские ученые не уделяли должного внимания исторической науке, а если кто и писал, то это были невежды. Несмотря на то, что мне пришлось прочесть уйму исторических книг, я ни разу не смог воскликнуть: “Вот это – истинная правда!”».

Труды Фаизхани непросты для прочтения и понимания. Мы верим, что они станут предметом тщательного изучения. Несомненно одно: из этих работ встает образ выдающего мыслителя и историка, преданного своей нации и религии Ислама. Эти заветы Фаизхани становятся все актуальней в нашу эпоху. Мы надеемся, что этот выдающийся алим займет должное место и среди морально-нравственных авторитетов татарской нации, всех российских мусульман.

Д. В. Мухетдинов,

ректор Нижегородского исламского института

им. Хусаина Фаизханова



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.