Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
«Ислам в Санкт-Петербурге» — энциклопедический словарь
13.11.2011

Т

Таваф – семикратный обход вокруг Каабы, один из обрядов хаджа и умры. Т. может выполняться и не во время паломничества, являясь при этом одним из видов ибадата. О высоком статусе этого обряда свидетельствует, в частности, то, что его нельзя совершать без состояния ритуальной чистоты (тахарат). Предполагается, что т. – обход вокруг Каабы против часовой стрелки – символизирует приобщение ко вселенскому движению, поскольку все в этом мире, начиная с электронов и заканчивая галактиками, движется таким образом. В связи с этим существует гипотеза, что известный хадис Пророка Мухаммада о том, что грехи паломников стираются и после хаджа они становятся словно новорожденные дети, может быть связан в первую очередь с т.

М. Х.

Тагирджанов Абдурахман Тагирович (7.02.1907–1983) профессор-востоковед. Род. в дер. Мурзино Апастовского р-на Татарстана. Первоначальное образование получил в сельском медресе, затем учился в медресе дер. Урта Балтай и г. Буа. Впоследствии в поисках работы побывал в Москве, Баку, Ашхабаде, Ташкенте. Все эти годы занимался самообразованием. В 1927 г. в жил и работал в Ленинграде, брал уроки по теории арабской поэзии у М. Бигиева. В эти годы был лучшим чтецом Корана в Соборной мечети. В 1937 г. поступил на кафедру иранской филологии Восточного фак-та Ленингр. гос. ун-та, уже в след. году сдал ак. И. Ю. Крачковскому экзамен по арабскому яз. за полный университетский курс арабского отделения. В 1941 г. получил диплом с отличием. В 1946 г. защитил кандидатскую диссертацию «Хосров и Ширин Кутба» и начал работать на Восточном фак-те ЛГУ и в Ленингр. отделении Ин-та востоковедения АН СССР. В 1969 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Рудаки», получив степень д. филол. н. и должность профессора. Награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг». Из написанных свыше 90 научных работ опубликовано 54, среди которых пять книг и статьи разного объема и содержания.

На протяжении многих лет занимался изучением рукописного фонда библиотеки Восточного фак-та, результатом чего явилось опубликованное им «Описание персидско-таджикских рукописей». Исследовал биографии поэтов Рудаки, Фирдоуси, Низами, поэтов индийского мира. Впервые в университетской практике читал курс «Таджикская и персидская литература в Индии», принимал активное участие в составлении научно-критического текста «Шах-наме» Фирдоуси, изданного в АН СССР.

В советское время мусульманам было чрезвычайно сложно противостоять жизненному укладу атеистического общества, тем не менее Т. писал, что никогда, «даже под угрозой насилия не выкурил ни одной папиросы и не выпил ни глотка спиртного, вкл. пиво».

Похоронен на Ново-Волковском мус. кладбище (татарском).

А. Т.

Тагирджанова Альмира Наимовна (р. 1957) краевед, член обществ. объединения «Институт Петербурга» и научного центра «Петрополь» Дома нац. культур. Изучает историю татарско-мус. общины СПб., автор 15 статей и «Книги о Мусе-эфенди, его времени и современниках», посвященной жизни М. Бигиева. С 2005 г. публикуется в журналах: «История Петербурга», «Клио», газетах «Татарские новости», «СПб. ведомости» и др. Разработала ряд экскурсий «Татары в СПб.»: по рекам и каналам, автобусной, пешеходной «Район Пяти углов как место компактного проживания татар» и др.

И. З.

Тарикат (от араб. «путь, тропа») – суфийское братство, в западной литературе часто именуется суфийским орденом. Самими суфиями рассматривается как второй после шариата уровень суфийской практики. В рамках т. суфии практикуются в соответствии с особой дисциплиной, намереваясь внутренне преобразоваться. т. в суфизме воспринимается как караванная тропа в «пустыне» (= неверие, невежество) от одного «оазиса» (= просветление, истовая вера) к другому, которую послушники могут пройти только под наставничеством шейха. Если шариат, по мнению суфиев, очищает и делает людей привлекательными снаружи, то т. делает их чистыми и ясными изнутри. Внутренней сущностью практики и принципов шариата и т. является истина (хакикат), которая основывается на непосредственном чувстве присутствия Всевышнего в сердце.

Исследователи выделяют 12 материнских братств, от которых впоследствии произошли множество др. т. На тер. России наиболее известны т.: накшбандийа, кадирийа, йасавийа, шизалийа, основанные в раннее средневековье и распространенные в основном на Сев. Кавказе, частично – среди татар, башкир, казахов, выходцев из Ср. Азии. После физических репрессий против носителей суфийского знания (ишанов т. накшбандийа) суфизм среди основного мус. народа России – татар ушел в небытие в годы советской власти. Хотя в наше время в традиционной обрядности татар и башкир сохранилось великое множество суфийских по своему происхождению обычаев, они утратили свой первоначальный смысл и не осознаются в качестве чего-то «особого» или тем более суфийского. В основном суфизм среди татар и башкир постепенно стал единым целым с общемус. традициями и обрядами.

Лит.: Хайретдинов Д. З. Возрождение культурных ценностей ислама в национальном движении и повседневном поведении татар // Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. – М., 1995, с. 255–56; Хайретдинов Д. З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9).Фрэйджер Р. Мудрость Ислама. Знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Д. З. Хайретдинова. – М., 2005.

М. Х.

«Татар учагы» («Татарский очаг») – студенческое общество в Пг. в 1915–17 гг. Взяло за основу деятельность «Тюркских очагов» Юсуфа Акчуры и поставило своей целью рост политич. культуры татарской нации и ее модернизацию.

Создателями были Галимджан Шараф, Ильяс Алкин, его брат Джигангир и Султанбек Мамлиев. Все они, кроме первого, были призваны в армию и впоследствии оказались ключевыми фигурами в объединении мус. воинов и создании Харби Шуро (мус. Военного совета). Впервые лидеры Т. у. публично высказали свои позиции в нач. 1917 г. в ходе дискуссии о проблеме реформы татарского алфавита. Одной из основных проблем было наличие в арабском шрифте четырех букв, не имеющих аналогов в тюркских языках. Редактор журнала «Шура» Р. Фахретдин призвал сохранить эти буквы как содержащиеся в Коране. Против него выступила целая группа молодых татарских интеллигентов Пг., вкл. Галимджана Шарафа, Карима Сагита, Ильяса Алкина, Хафиза Максудова, Махфузу Максудову, Марьям Еникееву, Зулейху Умидову и Габдуллу Абызова. Они возражали против использования арабизмов. Молодежь заявила, что в дискуссии о существовании тюркской или татарской нации они, выражая мысли всего юного поколения, целиком находятся на стороне существования отдельного татарского народа и полноправного татарского яз. Этот язык должен официально употребляться в судах и официальных учреждениях на местах.

Лит.: Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

«Татарская газета “Нур” в Санкт-Петербурге и ее основатель Атаулла Баязитов» книга А.Ш. Гафуровой, изданная в СПб. в 2003 г. Издание посвящено видному татарскому обществ. и мус. религиозному деятелю татар А. Баязитову. Важным этапом в становлении юноши из Касимовского уезда Рязанской губ. явилось обучение в Кышкарском медресе в Заказанье. Следующие этапы его жизни были связаны с педагогической работой в качестве преподавателя в сельском медресе и петерб. периодом жизни.

Автор повествует о публикациях А. Баязитова на страницах столичных газетах с целью разъяснения превратных толкований некоторых современников об исламе и их предвзятого отношения к мусульманам и дает оценку его трудам по этим вопросам. На конкретном историческом материале освещаются попытки драгомана МИДа и ахуна второго мус. прихода по изданию татарских газет «Хәфтә» («Неделя») (1891), «Чишма» («Родник») (1893), «Нур» («Свет») (1894), завершившихся получением в 1905 г. разрешения на издание газеты «Нур». Издательской базой первого в России татарского органа периодики стала лито-типография Бораганского И. Значительное место также уделено др. важному делу в жизни А. Баязитова – строительству Соборной мечети в СПб.

Издание завершает составленное автором генеалогическое древо рода Баязитовых.

Подарочное издание богато иллюстрировано рисунками А. Зиакова, фотографиями из фондов Гос. центр. архива кинофотодокументов СПб. и семейного архива петербуржца А. Татукова.

И. З.

«Татарская диаспора Янтарного края»  – книга Гарифзяна Насырова, издана в Калининграде в 2002 г. тир. в 500 экз.

В общих чертах освящает историю татарской нации, описывает вклад татар в разгром фашистов в ходе Великой Отечественной войны. В книге перечислены более 900 татар, погибших на землях быв. Вост. Пруссии (ныне Калининградской обл. России). Отдельные разделы посвящены калининградским татарам современности (по переписи 1989 г., в Калининградской обл. насчитывалось 3556 чел., в 2002 г. – 4,7 тыс. чел.).

Книга содержит цветные фотографии.

Т. М.

Татарская община г. Луги Ленинградской обл. насчитывает около 1 тыс. чел. Сохранившееся дореволюционное «магометанское кладбище», входящее в старую часть города, свидетельствует о том, что т. о. возникла не позднее сер. XIX в.,. когда здесь поселилась сплоченная небольшая группа касимовских татар, занятых в торговле и сфере услуг. Предположительно до 1919–20 гг. в городе существовал мус. молитвенный дом (мусалля). Полноценному становлению т. о. помешали революционные события 1917 г., а затем – тяжелейший период Великой Отечественной войны.

Члены т. о. Луги принимали участие в боевых действиях вокруг Ленинграда, пережили оккупацию и угон в фашистский плен. Огромное число татар из разл. регионов страны воевали на Лужском направлении в июле–сентябре 1941 г., срывая планы фашистов по захвату Ленинграда штурмом. После оккупации Луги немцами на тер. Лужского, а также соседних Кингисеппского и Гатчинского р-нов действовало несколько партизанских отрядов во главе с военнослужащими-татарами: ленинградцем А. Ш. Усмановым (1896–1996), уроженцем Касимовского р-на Рязанской обл. М. С. Тугеевым (1918 – ноябрь 1941), уроженцем Лаишевского р-на Татарстана А. Н. Ситдиковым (погиб в июне 1943), майором Р. Д. Губайдуллиным и др.

Самым знаменитым уроженцем г. Луги можно считать Арифа Валеевича (Васильевича) Сапарова (1912–73) – журналиста и писателя, участника советско-финской и Великой Отечественной войн, автора документальных книг-очерков «Дорога жизни», «Январь сорок второго. Из блокадной ленинградской тетради» и др.

В послевоенное время численность т. о. постепенно росла; старожилы говорят о неофициально существовавшей религиозной активности в т. о., показателем чего рассматриваются мус. похоронные обряды, религиозные собрания (меджлисы) и т. д. Особенностью т. о. являлось присутствие в ней крымско-татарского этнического компонента (несколько семей). Однако миграция членов т. о. Луги в Ленинград, отсутствие очагов нац. культуры способствовали снижению ее численности.

Начиная с 1988–89 гг. в Луге действует татарское нац.-культурное общество «Гаиля», которое основал и сейчас возглавляет Р. Ш. Яппаров. В 2000 г. была зарегистрирована МРОМ г. Луги в составе ДУМ СПб. и Северо-Западного региона РФ. Во главе МРОМ также встал Р.Ш. Яппаров, имамом является 70-летний Хасан Миниалиевич Усманов (род. в Башкирии, изучал ислам самостоятельно, затем – на курсах при Соборной мечети СПб.; имеет официальное разрешение от ДУМ на занятие должности помощника имам-хатыба).

Основные виды активности т. о. – проведение мус. и нац. праздников, уход за мус. кладбищем, организация мус. похоронного обряда, организация летнего отдыха детей в Казани с изучением татарского яз.

В кон. 1990-х гг. общество оказывало поддержку организациям татар в городах Ленингр. обл. Всеволожск и Волосово; сегодня поддерживает рабочие контакты с татарскими общинами Гатчинского, Тосненского р-нов и др.

Лит.: Гущина Р. А. Рубеж отсчета. – Нур: газета. – СПб., № 5 (360); Теляшов Р. Х. Татары в Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда. – СПб., 2005; Тюрки в Петербурге. Информационное приложение // Пчела. – СПб., ноябрь–декабрь 1999, № 23.

Д. Х.

Татарская община Гатчинского р-на одна из самых заметных групп в составе мус. общины Ленинградской обл.

Достоверно говорить о появлении в Гатчине постоянных поселенцев-татар можно с павловской эпохи. С целью увеличения числа жителей принадлежавшей ему Гатчинской Мызы Павел I в его бытность наследником престола за небольшую плату раздавал участки земли дворянам, купцам, придворнослужителям, цеховым (ремесленникам), солдатам, вольным крестьянам; при случае даже поощрял наиболее рачительных хозяев. В распоряжении главноуправляющего Гатчинским имением барона Карла фон Борка от 14.07.1795 г. асессору счетной экспедиции волостной конторы о выдаче денежной награды группе рядовых гатчинской инвалидной команды, купивших дом в Мариенбурге (исторический р-н Гатчины), упомянут Абдул Булгаков – вероятно, один из первых татар, поселившихся в Гатчине еще в догородской период.

Др. документ, где упоминается гатчинский домовладелец из татар, – прошение от 17.10.1797 г., поданное в Гатчинское городовое правление от имени мушкетера лейб-гвардии Измайловского полка Мустая Муртазина. После упразднения города Рожествен (Рождествено) в 1797 г. к Гатчине было причислено 18 купцов и 62 мещанина, обязавшиеся переселиться на новое место до 1802 г., в т. ч. Самуила Алымов. В мае 1865 г. в Гатчинский городовой госпиталь поступил быв. солдат Аслекбаким Булатов, происходивший из крестьян Ставропольского уезда Самарской губ.

Небольшой рост т. о. начался после отмены крепостного права. По переписи населения Гатчины, проведенной Дворцовым управлением в 1893 г., жителей-татар насчитывалось 21 чел., а по Всерос. переписи 1897 г. – 32. Большинство из них входило в состав первого мус. прихода СПб. Самым именитым из татар в Гатчине нач. XX в. был Изатулла (Изетуль) Тимендерович Байбуров, происходивший из крестьян Касимовского уезда, который имел буфет на одном из вокзалов Гатчины, дачу в дер. Мал. Загвоздке, входившей в Гатчинскую волость. Он был избран санитарным попечителем волости, принимал участие в предварительном съезде состоятельных гатчинцев по избранию уполномоченных в уездный съезд землевладельцев по выборам в I Госдуму. Из др. именитых татар в Гатчине того времени был владелец магазина готового платья на Малогатчинской, 10 (ныне ул. Соборная) Кафитулла Сейфуллин, родом из крестьян Сергачского уезда Нижегородской губ.

Основная группа татар появилась в р-не в 1920–30-х гг. из Сергачского р-на Нижегородской обл., спасаясь от раскулачивания и присоединяясь к своим родственникам, осевшим в Гатчине еще до революции. Они занимались разл. подсобными работами, мелкой торговлей, отличались честностью, аккуратностью, трудолюбием, трезвостью. Вероятно, в тот же период в Гатчине возник такой топоним, как Татарский переезд (продолжение ул. Волкова) через ж/д пути недалеко от въезда в Гатчину со стороны СПб.

В советское время т. о. все более увеличивалась, особенно после Великой Отечественной войны. По пятницам члены т. о. коллективно посещали Соборную мечеть в Ленинграде. Местные муллы и их жены обучали молодых культурным и религиозным традициями татарского и башкирского народов. Ок. 30 лет, до 1972 г., гатчинскую татарскую общину возглавлял выходец из Казанской губ. Мутугулла Хаметов, после его смерти – Абдулла Хисамединов.

По переписи 1979 г., в Гатчинском р-не проживало 990 татар; в 1989 г. – 1119 чел., из них в самой Гатчине – 469 чел. По данным 2002 г., общая численность татарского населения Гатчинского р-на – 1400 чел.

С кон. ХХ в. гатчинские татары активно участвовали в жизни татарской общины Ленинграда – СПб. В 1999 г. было создано местное татарское нац.-культурное общество в Гатчине «Юлдаш» («Попутчик»). Группа активистов (Л. З. Нурутдинова, К. М. Курмакаев, В. Г. Миндибаева и др.) во главе с председателем Ф. Б. Жалеевым разработала устав, провела первое организационное собрание, а в 2000 г. общество было зарегистрировано в управлении юстиции Ленингр. обл.

Задачи общества: консолидация усилий татар и башкир с целью возрождения татарской, башкирской культурных традиций; развитие обществ. активности и самодеятельности граждан, оказание взаимопомощи; ведение культурно-просветительской работы, изучение родного языка и культуры ислама; воспитание культуры межнац. отношений, укрепление дружбы и взаимопомощи между представителями разл. национальностей; организация помощи пожилым, организация похорон по мус. обряду, уход за местами захоронений.

Гл. цель, которую ставит перед собой общество, – сплотить людей, а также напомнить им об основных жизненных принципах ислама (высокие морально-нравственные устои в семье и обществе, запрет азартных игр и алкоголя, уважение к старшим, милосердие к слабым, уважение к гос. законам).

Сегодня члены общества регулярно собираются в местном Доме культуры для проведения меджлисов в дни Курбан-байрама и Ураза-байрама; ежегодно участвуют в обряде жертвоприношении. Активные участники всех мероприятий общества – семьи Курмакаевых, Батыршиных, Касимовых, Ф. Б. Жалеев, А. Жалилов, И. Б. Норов, Р. Шамшутдинов, Р. Соболева, Ф. Фассахов и др. Одна из задач общества – работа с молодежью и людьми среднего возраста (организация вечеров знакомств, встреч, праздников и концертов, изучение татарского и арабского яз. и основ ислама).

Общество существует на средства спонсоров. На данный момент у общества нет своего офиса, а в г. Гатчина нет своего имама. Мус. кладбище в Гатчине существует с 2001 г., в 2006 г. на нем было построено здание в восточном стиле (площадью ок. 40 кв. м) для оказания ритуальных услуг, в т. ч. проведения похоронного намаза-джаназа.

Лит.: Николаев В. И. Рождение татарской общины в Гатчине. – http://history-gatchina.ru/article/tatar.htm (сайт исторического журнала «Гатчина сквозь столетия»); Татары Петербурга. – СПб., 2008, № 1.

А. С., Д. Х.

«Татарская община Санкт-Петербурга. К 300-летию города» – книга журналиста Теляшова Р.Х., издана в СПб. в 2003 г. Является первым изданием, где дана широкая панорама жизни татарской общины с момента ее основания по сегодняшний день.

Книга написана на основе широкого круга опубликованных источников по истории СПб., литературы по истории татар и города на Неве, а также богатого жизненного опыта автора-журналиста, хорошо знающего татарскую общину последних 30–40 лет.

Структура книги составлена в виде 28 очерков, посвященных разл. периодам истории татарского народа и местной общины, проблемам ее жизнедеятельности.

Начало строительства СПб. и российского флота и появление татар-мусульман на берегах Невы произошли практически одновременно. В первом очерке, помимо начального этапа формирования татарской общины, освещается также вклад мусульман в развитие российской дипломатии с восточными странами, их военное искусство в средние века и служба в составе Российской армии и военно-морском флоте. Автор во многом ломает сложившийся стереотип о татарах, занятых гл. образом на неквалифицированных хозяйственных работах, уделив специальное внимание татарским мурзам, дворянам, а также русским дворянам, имевшим татарские корни, в Московской Руси и Российской империи.

Влад татар в военное дело в России раскрывается через освещение их службы в составе гвардейских частей столицы, л.-гв. Крымско-татарском эскадроне, Собственном е. и. в. конвое, ратных подвигов генералов из числа польско-литовских татар в царской армии, татар в Вооруженных силах в советской и совр. России, а также их службой в Кронштадте и Балтийском флоте и др.

Как неотъемлемая часть духовной культуры татарской общины представлены исламские институты, деятельность мусульманских духовных лиц и приходов, Соборной мечети. Одновременно столица Российской империи раскрывается как центр востоковедения и исламоведения, место издания первого печатного Корана и специализированного исламоведческого журнала «Мир ислама». Традиции петерб. школы востоковедения показаны через достижения столичных ученых-востоковедов и др. По мнению автора, в сохранении старинных предметов материальной и духовной культур татар большую роль сыграли музеи СПб. Место татарских просветителей в становлении и развитии отечественного востоковедения и исламоведения автором определяется на основе научных изысканий Х. Фаизханова, И. Гаспринского, И. Аминова, А. Баязитова, М. Бигиева.

Концентрация политич. деятельности мусульман России в нач. ХХ в. в СПб. во многом была обусловлена столичным статусом города на Неве и деятельностью мус. фракции в четырех созывах Госдумы. Автор освещает деятельность депутатов-татар, сыгравших большую роль в повышении нац. и религиозного сознания своих единоверцев, в качестве политич. деятелей.

Нац. и религиозный гнет властей, их действия по сдерживанию развития культуры татар вызывали социальный протест, открытые антиправит. выступления народных масс. Этот аспект существования татарского народа в царской России автор отслеживает по законодательным актам и историческим событиям.

1920–30-е гг. стали временем бурной нац.-культурной жизни татарской общины Ленинграда. Этот свой тезис автор доказывает на примере издания множества татарских газет и журналов, существования в городе двух нац. театров, нескольких школ и культурно-просветительских учреждений. Во второй пол. 30-х гг. татары стали жертвой репрессий сталинского режима, проявились негативные тенденции и в нац.-культурной жизни общины. Участию татар в защите города-героя Ленинграда и увековечению их подвига и светлой памяти погибших в книге посвящен специальный очерк.

Нац. жизнь общины в 1950–70-е гг. автор образно и емко называет «катакомбным периодом», и выделяет формы организации и проведения обществ. мероприятий: встречи в квартирах, организация совместных походов, участие в художественной самодеятельности, встречи с писателями и артистами из Казани, татарином А. Зиганшиным, который со своими сослуживцами победил в 1960 г. в борьбе со стихией Тихого океана, проведение сабантуев.

Очерк о татарских нац.-культурные обществах города и области является своеобразной летописью их деятельности в 1987–2003 гг. по возрождению родного языка, нац. культуры в регионе. Качественно новым этапом объединения и консолидации татарской общины для самостоятельного решения многих общинных проблем называется создание в 1997 г. ТНКА СПб. Ее активность проявилась в проведении различных культурно-просветительных мероприятий, концертов, консолидации работы различных татарских ансамблей, самодеятельных коллективов, в издании ряда книг и др. Автор выделяет новые формы организации нац. жизни в 1980–90-е гг.: деятельность Ленинградского татарского культурного центра, курсов по изучению татарского и арабского яз., кинолектория «Юлдуз» – чтение лекций по истории материальной и духовной культуры татар видными учеными, который организовывал Д. А. Аминов, и др.

Согласно подсчетам автора, в кон. 1990-х – нач. 2000-х гг. татарская община включала более 20 обществ. организаций. В издании дается характеристика их многогранной культурно-просветительной деятельности, выделяются основные направления работы. По мнению автора, проведение в городе нац. праздника татар – Сабантуя стало заметным событием не только в жизни общины, но и в культурной жизни СПб. Праздник приобрел статус общегородского мероприятия. Неотъемлемой частью совр. нац. социокультурной жизни общины являются СМИ татар, продолжающие во многом традиции газеты «Нур» и др. столичных периодических изданий нач. ХХ в.

Взаимоотношения Казани и СПб. журналистом рассматриваются в двух плоскостях: как взаимовыгодное сотрудничество двух крупных промышленных и культурных центров России и юбиляров, готовившихся отметить свои 1000- и 300-летие.

Ряд очерков посвящен видным деятелям российского искусства из татар, трудящимся на ниве науки татарским ученым, предпринимателям. Эти материалы наглядно свидетельствуют о преемственности традиций и раскрывают роль татар в экономике, культуре, обществ. жизни совр. СПб.

Проведенный анализ научных изысканий петербуржцев, в т. ч. татар, позволил автору заявить о существовании в СПб. одного из российских центров татароведения.

Книга богато иллюстрирована фотографиями из архивов, семейных альбомов автора и др. петербуржцев-татар.

И. З.

Татарская община Тосненского р-на – одна из наиболее активных групп в составе мус. общины Ленинградской обл.

В Тосненском р-не – в городах Тосно, Любань, Никольское – татары проживают с нач. XVIII в. Селение Тосно с 1714 г. стало крупной ямской слободой на дороге Петербург–Москва. Татары занимались здесь торговлей, извозом, служили поварами и официантами. О длительном проживании татар в этом районе свидетельствует старинное мус. кладбище в г. Любань.

Самой заметной субэтнической группой в составе т. о. дореволюционного периода являлись касимовские татары. Богатейший род касимовских татар Байрашевых почти монопольно занимался ресторанным бизнесом при ж/д станциях; они были тесно связаны с земляками, проживавшими в СПб. и основавшими в 1867 г. Бекбулатовское общество взаимной благотворительности касимовских татар, а в 1870 г. – второй мус. приход СПб. Касимовским татарином был и Атаулла Баязитов, известный в СПб. духовный деятель, писатель и основатель первой татарской газеты в России «Нур».

В 1881–97 гг. рост численности татарской общины в пригородах СПб. (Любани и др.) происходил в 5 раз быстрее, чем в городских р-нах (см.: Расселение татар в СПб. во второй пол. XIX – нач. ХХ вв.). В кон. XIX – нач. ХХ в. в Тосненском р-не успешно занимался бизнесом Ю. Фахретдинов. Его «Торговый дом» обеспечивал жителей Тосно и окрестностей товарами промышленного и хозяйственного назначения.

После Октябрьской революции 1917 г. естественный процесс развития т. о. был прерван, а в годы Великой Отечественной войны тер. Тосненского р-на с августа 1941 г. оказалась в зоне германской оккупации. Репрессии фашистов в отношении мирного населения, массовый голод, вынужденное бегство многих семей, затем ожесточенные бои в январе 1944 г. за снятие блокады Ленинграда привели т. о. на грань исчезновения.

С 1950-х гг. в с. Шапки в 18 км от г. Тосно начал проводиться ежегодный татарско-башкирский нац. праздник – сабантуй, который являлся единственным проявлением нац. активности и единственным местом консолидации татар и башкир Ленинграда и области. Организатором праздника был учитель математики последней довоенной татарской школы Ленинграда, располагавшейся близ Пяти углов (см.: Места компактного проживания татар в СПб.) Баян Ризванов. В 1956 г. место проведения сабантуя было перенесено в пос. Кузьмолово Всеволожского р-на.

В наст. время численность т. о. ок. 400 чел. из Тосно, Любани, Никольского, пос. Саблино,Ушакова, Красного Бора и др. Возрождение т. о. произошло только в кон. 1990-х гг. С целью сохранения нац.-культурных традиций в сентябре 1997 г. татарами г. Тосно было создано общество «Изге Юл» («Добрый путь»), цель которого – сохранение родного языка и культуры, возрождение традиций, оказание помощи немощным и пожилым. Общество явилось первым нац.-культурным объединением в р-не. Актив общества – З. В. Багаутдинов (гендиректор ОАО «Нефрит-Керамика»), Н. А. Бекжанова, Р. Х. Габбасов (гендиректор строительной фирмы «Эрдика»), А. Р. Джураев, И. З. Имамов, Р. Р. Идрисов, М.С. Немешев и др., председатель общества – Иняятулла Кутуев, директор ДК «Ушаки» Тосненского р-на, заслуженный работник культуры РФ.

Регулярные мероприятия общества – празднование сабантуя, возрожденного в с. Шапки в 1998 г.; Тукаевские чтения, Джалилевские чтения, Дни татарской культуры, организация встреч с земляками из др. р-нов страны. Также в Тосно отмечаются мус. праздники: Курбан-байрам и Ураза-байрам, проводятся коллективные молитвы в Ночь предопределения в месяц Рамазан. В планах общества – реализовать строительство в Тосно мечети. Инициированы три значительных проекта: установка в Тосно памятника М. Джалилю (который воевал и попал в немецкий плен недалеко от Тосно, во 2-й ударной армии на Волховском фронте), создание первого на тер. Ленинградской обл. центра татарской культуры им. Г. Тукая, присвоение имени М. Джалиля одной из будущих новых улиц Тосно.

Лит.: Селиванова И. Узелки нашей памяти. Страница из жизни тосненских татар. – http://www.requiem.ru (сайт «Реквием»); Татарская национально-культурная автономия Санкт-Петербурга – сайт http://www.tatary.spb.ru; Татары Петербурга. – СПб., 2008, № 1; Тюрки в Петербурге. Информационное приложение // Пчела. – СПб., ноябрь–декабрь 1999, № 23.

А. С.

Татарская слобода в СПб. в первой четверти XVIII в. Условия труда и проживания татар в СПб., как и практически всех работных людей в городе, были трудными. Прав-во не заботилось об обеспечении жильем работников, высылаемых в СПб. на временные работы, т. к. считалось, что они трудились в городе только в летнее время (см.: Татары-мусульмане в строительстве СПб. в первой четверти XVIII в.). Т. о., новоприбывшие на временные работы люди оказывались в нелегком положении. Часть из них останавливались у ранее прибывших на пост. проживание родственников или земляков, часть нанимали комнату у тех же лиц. Но основной части приходилось скитаться по городу в поисках жилища, жить в наспех сооруженных из подручных материалов шалашах и землянках, кое-как защищающих от непогоды, в др. временных постройках.

Хотя большинство присылавшихся на временные работы в СПб. людей не имели жилья, имеется ряд известий, что для временных работников строили казармы. Источник 1720 г. сообщает, что уроженцами Казанской губ. на о-ве Котлин, куда они были высланы на сооружение Кронштадтской гавани, построено 8 казарм для работных людей, еще 2 казармы – на Черной речке. В СПб. было 2 казармы, где жили мастеровые из Казанской губ.; они располагались напротив двора майора Дубасова и представляли собой четырехугольные здания 7,5 х 5,5 саж. (16 х 11,7 м), внутри которых был двор. Вероятно, др. казармы имели примерно такие же габариты.

Характерная для того времени ручная работа и долгий рабочий день вкупе с маленькой зарплатой являлись общими бедами для всех повинных. Ситуация для татар осложнялось и тем, что они не знали русского яз., что открывало широкий простор для чиновничьих злоупотреблений. Поэтому татары старались поддерживать друг друга, селились вместе или рядом с единоверцами. Татары-военнослужащие, участвовавшие в строительстве Кронверка, не были обеспечены жильем и разместились поблизости от него. С этого времени тер. близ Кронверка стала пристанищем татар, прибывавших на временные работы. Интенсивное заселение этой тер. городской стороны СПб. произошло в 1710-х гг. Так в СПб. появилась Т. с., ставшая наиболее концентрированным местом проживания татар в городе.

Ее месторасположение современник определял так: за Кронверком ниже по течению реки «Т. с., где живут сплошь татары, калмыки, казаки, турки и др. подобные народы в соответствии со своими обычаями». Заселение Т. с. происходило следующим образом: очень многие работные люди из татар, русских и калмыков, отработав установленный срок, не захотели отправиться в дальний обратный путь домой, а получили достаточно работы за деньги у многочисленных бояр... Несколько тысяч из этих работных людей, сами построив себе дома, обосновались [здесь]». Остались и описания Т. с. В ней находились Татарский рынок и барахолка, в которой «прямо у дороги или в двух рядах отмеченных лавок можно дешево приобрести всевозможные товары – старую одежду различных наций, лапти, всякие старые железные предметы, бечевку, старую веревку, деревянные седла... и иные тому подобные изысканные вещи. Обычно у этих лавок находится много торговцев...». В слободе были расположены дома шелковой и шерстяных мануфактур, склад муки и съестных припасов и бойня.

Т. с. была одной из 10 первых слобод СПб. Она находилась в болотистой местности, из-за чего дома в ней редко где располагались в ряд: «лачуги», из которых состояла Т. с., тянулись ломаной линией. Дома в ней были ветхие, маленькие, «...совсем крохотные, какие за два часа могут быть разобраны и поставлены в другом месте...». Быстрое разрушение домов вызывалось тем, что они строились из непрочных материалов, а также сырой петербургской погодой, болотистой местностью.

Столичным властям, естественно, не нравилось, что в центре города находились убогие жилища, какими были дома в Т. с. Здесь вместо прежних «лачуг», наскоро построенных из подручных материалов, начали появляться более прочные деревянные и каменные здания казарм. В 1719–22 гг. Т.с. заселили солдаты и офицеры Белозерского полка, а также солдаты Выборгского полка. Вблизи у Кронверка находились еще 6 деревянных солдатских казарм, и для Т. с. места не оставалось. Старые дома сносились, на их месте появлялись новые застройки с др. жильцами. В 1719–22 гг. здесь еще жили казанские татары, которые владели 21 избами из 70 расположенных в Т. с. строений (за исключением «лачуг»). Все они занимались торговой деятельностью и не были мастеровыми-переселенцами, иначе их не отпустили бы с предприятий.

Впервые Т. с. и Татарский рынок были указаны на плане СПб. 1716 г. Их также можно найти на картах СПб. И. Б. Хоманна (1721–23), К. Ф. Койетта (1722), Р. Оттенса (1725–29). В более поздних планах СПб. Т. с. не указана. Часть татар уехали на свои прежние места проживания, часть погибли на изнурительных работах, от неблагоприятных бытовых условий, болезней, холода и голода. В 1722 г. татары-горожане были переведены в др. место; т. о., в 1720-е гг. число татар в столице сокращается. Очень немногие остались на постоянное жительство. О том, что здесь когда-то жили татары, напоминали Бол. и Мал. Татарские ул., которые в 1770-х гг. также сменили названия на Бол. и Мал. Никольские ул. До нашего времени сохранился Татарский пер. (см.: Татарская топонимика СПб. и Кронштадта). Приблизительное месторасположение бывшей Т.с. определяется между совр. Ждановской и Бол. Зелениной ул.

Лит.: Базарова Т. А. Планы петровского Петербурга: источниковедческое исследование. – СПб., 2003; Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. – Л., 1991; Материалы для истории русского флота. Т. 3. – СПб., 1866; Петров П. Н. История Санкт-Петербурга с основания города до… 1782 г. – СПб., 1886.

И. Ф.

Татарская топонимика СПб. и Кронштадта.

1. Караванная ул.: наименование известно с 1788 г. (первоначально – Каравайная ул.), дано по местонахождению караван-сарая – построек персов-погонщиков слонов при Слоновом дворе, расположенном до 1744 г. близ Летнего дворца императрицы Елизаветы Петровны (на его месте построен Михайловский замок).

В 1711 г. в СПб. прибыло первое иностранное посольство – персидское. Вместе с др. дарами сюда привозили слонов с Востока (в 1714, 1736 и 1741 гг.); эти караваны сопровождали погонщики-персы. Тогда же в СПб. появились и персидские купцы, некоторые из них оседали, и, т. о., в столице сложилась небольшая шиитская община.

2. Касимовская ул.: совр. название известно с 1908 г., первоначальное название – улица в Волкову деревню, известно с 1849 г. В 1909–20 гг. параллельно существовало наименование Скотопрогонная ул. (по ней прогоняли скот на пастбище). Находится недалеко от Ново-Волковского мус. кладбища, в окрестностях которого до Октябрьской революции мусульманами производились обряды жертвоприношения по случаю Курбан-байрама.

3. Касимовский мост получил свое название с нач. XX в. по Касимовской ул.; первоначальное наименование – Волковский мост, известно с 1843 г.

4. Конный пер. в связи с постройкой Соборной мечети на земельном участке на углу Конного пер. и Кронверкского пр. в нач. ХХ в. предполагали переименовать в Мечетский пер.

5. Сайдашная ул. в Кронштадте – ныне ул. Велещинского. Первоначальное название известно с 1740 г.: именно здесь изначально селились татары, занимавшиеся мелочной торговлей в т. н. Татарских рядах, стоявших параллельно Гостиному двору. Названа по распространенной татарской фамилии Сайдашев. Переименована в 1920 г. в честь уроженца Кронштадта П. И. Велещинского, участника Октябрьской революции.

6. Татарская слобода – возникла к северу от Петропавловской крепости на тер. за Кронверком.

7. Татарская ул.: название известно с 1798 г., дано по находившейся здесь Татарской слободе, употреблялось до 1835 г. Совр. название – Татарский пер.

8. Татарский рынок – обозначен на картах города на тер. быв. Татарской слободы.

9. Татарский пассаж: на тер. несохранившегося Ново-Александровского рынка было построено три пассажа (торговые ряды по сторонам крытой галереи) – Садовый, Еврейский и Татарский. Последний располагался от наб. Фонтанки параллельно Вознесенскому пр.; большинство лавок в нем принадлежало татарам.

10. Татарская площадь между пер. Бойцова и Вознесенским просп. существовала в нач. XX в. на Ново-Александровском рынке, занимавшем тер. вдоль Садовой ул. – Вознесенского пр. – наб. Фонтанки – Малкову пер. (ныне пер. Бойцова). Здесь торговали новым и подержанным товаром всякого рода.

Лит.: Весь Петербург. Адресно-справочная книга. – СПб., 1894, 1906; Глезеров С. Е. Санкт-Петербург от А до Я. Исторические районы. – СПб, 2006; Засосов Д. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов. Записки очевидцев. – Л., 1991; Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. – СПб, 1993; РГИА, ф. 821, оп. 133, д. 645, с. 117; Речь. – СПб., 8.11.1912; Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга. 10 000 городских имен. – СПб., 2002.

А. Т.

Татарские детские дома в Пг. Первые детские дома для татарских детей появились в городе в кон. 1921 г., когда из голодающего Поволжья были вывезены ок. 1000 детей. Их размещали в свободных квартирах жилых домов, со временем подыскивали лучшие помещения и перевозили; по необходимости некоторые детские дома объединяли.

Адреса, по которым находились т. д. д.: дошкольный детский дом на Казанской ул., 47; детский дом на Казачьем пер., 9; наб. Рошаля (ныне Адмиралтейская), 10; Б. Монетная (потом Скороходова) ул., 14; ул. Красных зорь (ныне Каменноостровский пр.), 1/3; Моховая ул., 18; Б. Пушкарская, 46; ул. Литераторов, 13; на Каменном о-ве: аллея Лесина, 29; 1-я Березовая аллея, 5 и 11; Внутренняя аллея, 20; Б. аллея, 13.

Т. д.д. для беспризорников и трудновоспитуемых находился на Благовещенской ул., 11 (Старая Деревня).

Школа-интернат им. Ленингр. курсанта была смешанной и размещалась на Литейном (потом пр. Володарского) пр., 9; переведена по адресу: 14-я линия, 25–27.

Летом т. д. д., за искл. каменноостровских, вывозили на дачи: в Петергоф (Красноармейский пр., 3; 5) , Детское Село (дом на углу Бульварной и Оранжерейной ул., 53), Сестрорецк.

В школах при т. д.д. учились также дети из татарских семей, живших по соседству.

В 1925 г. начался массовый отъезд детей, у которых нашлись родители или родственники, на родину. Сироты после окончания обучения получали направления для дальнейшего обучения или трудоустраивались в Ленинграде.

Эти дети воспитывались для нового атеистического общества: все они были пионерами, старшие вступали в комсомол. Они принимали активное участие во всех мероприятиях Татарского (Мус.) комиссариата по делам национальностей, организованных для рабочих и красноармейцев из мусульман: комсомольские курбан- и рамазан-байрамы, антирелигиозные лекции и самодеятельные спектакли, бытовые праздники-сабантуи. Им отводилась большая роль в деле антирелигиозного просвещения рабочих, крестьян и красноармейцев из татар.

Лит.: ЦГА СПб., ф. 2552, оп. 1, д. 1142, 1146, 1149, 1189, 1256, 1257, 1261, 1555, 1559–1562, 2121, 2123, 2125, 2126, 2576.

А. Т.

Татарский (Мусульманский) комиссариат по делам национальностей Петрограда – основной административный орган советской власти по делам мусульман Пг. и Петрогр. губ. (1918–23).

1. Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР и его структура. Россия была одним из самых многонац. гос-в мира, в котором в нач. ХХ в. проживало 189 народов. Нац. вопрос всегда привлекал внимание всех политич. партий и обществ.-политич. движений. Уже на следующий день после Октябрьской революции II Всерос. съезд Советов в Пг. декретом от 26.10.1917 г. учредил первое советское прав-во – Совет народных комиссаров (СНК), в состав которого вошел и Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац) с назначенным во главе Сталиным. Наркомнацу как специальному госаппарату не было аналога в истории госучреждений России.

Уже в январе 1918 г. был организован Мус. комиссариат под руководством видного деятеля нац.-освободительного движения М. Н. Вахитова (см.: Комиссариат по делам мусульман). При формировании штатов Мус. комиссариата в качестве необходимых условий для успешной работы учитывалось знание татарского яз., членство в партии большевиков и принадлежность к исламу.

Наркомнац курировал комиссариаты в регионах, т. е. формировалась двойная система подчинения, когда нац. комиссариаты подчинялись центр. органу в Москве и одновременно входили в систему местных органов власти. К июню 1918 г. в Наркомнаце РСФСР действовало уже 18 нац. комиссариатов, число которых неуклонно увеличивалось. Поскольку нац. интересы мус. народов тесно переплетались с конфессиональными, это приводило к изменению характера деятельности комиссариата. Комнац как аппарат структуры советского гос-ва был создан и в Пг., соединив в себе функции и центр., и местного органа власти.

Наркомнац де-факто прекратил свою работу летом 1923 г., законодательно был ликвидирован в связи с образованием СССР декретом ВЦИК СНК от 9.04.1924 г., а его функции переданы ВЦИКу.

2. Петроградский комитет по делам национальностей был создан 27.04.1918 г. на заседании коллегии СНК Петрогр. трудовой коммуны Северной обл. Первоначально в состав Комнаца входили 8 нац. комиссариатов: Белорусский, Еврейский, Латышский, Литовский, Польский, Татарский, Украинский, Эстонский. В нач. июня 1918 г. был утвержден Мус. комиссариат Пг. Руководством деятельности Комнаца и его нац. комиссариатов служило Положение от 15.07.1918 г., где указывалось, что Комиссариат «имеет целью удовлетворять нужды политич., правового, культурного и бытового характера нац. меньшинств в пределах Северной обл.». В Еврейском, Латышском и Татарском комиссариатах дополнительно вводились параграфы об учете этноконфессиональных особенностей данных народов.

Нац. комиссариаты могли создавать свои подотделы (филиалы) в соответствии с необходимостью. Напр., Петрогр. губотнац утвердил нац. комиссариаты (отделы), в т. ч. мусульманские, в Пскове, Новгороде, Шлиссельбурге, Кронштадте, Петергофском, Ямбургском, Детскосельском, и Лужском уездах, где проживали татары или находились воинские формирования мус. народов.

В задачи уездных нац. комиссариатов вменялось проведение в жизнь политики советской власти, повышение культурного уровня и классового сознания народов, борьба с контрреволюцией во всех ее нац. проявлениях.

Деятельность комиссариатов проходила под контролем партийных органов, и в первую очередь нац. секций РКП (б). В 1918–20 гг. в Пг. насчитывалось 24 нац. секции большевистской партии. Обязательным было и утверждение кандидатур руководителей комиссариатов, которым вменялось требование умения «удовлетворять нужды социал-демократического пролетариата каждой данной национальности, считаясь с его культурно-бытовыми особенностями».

Финансирование Комнаца, одновременно подведомственного центру и местным органам власти, осуществлялось из двух источников: большая часть средств поступали из Москвы от Наркомнаца, остальные – из городского бюджета. Часть денег поступали из Наркомпроса, Академии наук и МВД.

Петрогр. Комнац располагался в здании быв. МВД России, где находились большинство нац. комиссариатов (Театральная пл., 3). В январе 1922 г. Комнац был преобразован в Петрогр. губерн. отдел Наркомнаца, а в августе – в Отдел по делам национальностей Петрогр. губерн. Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Петрогуботнац). Ликвидирован летом 1923 г. После этого просветительной работой среди нерусских народов занимался губернский отдел образования (губоно), по инициативе которого был создан Совет по просвещению нац. меньшинств из 8 нац. подотделов, в т. ч. и Татарского. Нац. клубы, библиотеки и др. учреждения, существовавшие при финансовой и административной поддержке Комнаца, вынуждены были на время закрыться (см.: Нац. клубы и дома просвещения в Пг.).

В 1930 г. при Ленгорисполкоме был создан отдел нацменьшинств, который в некотором роде стал преемником Петрогуботнаца.

3. Татарский (Мусульманский) комиссариат. Первым комиссаром Т. (М.) к. был председатель Петрогр. мус. социалистич. комитета Султан Хан-Ильдрим. Мандат на организацию М.к. он получил от главы центр. комиссариата Мулланура Вахитова, который, очевидно, в своем решении исходил из постановлений Наркомнаца от 27.01 и 30.06.1918 г. о возможности создания отделений комиссариатов левореволюционными организациями мусульман, признававших платформу коммунистов. Затем комиссарами поочередно назначались Н. Яруллин (Еруллин), К. Гайнуллин, З. Рахимов, А. Максупов, Х. Таканаев. В период смены руководства обязанности комиссара выполняла бессменный заместитель Комнаца А.И. Раева.

В Т. (М.) к. в отличие от др. нац. комиссариатов Пг. постоянно дебатировался вопрос об организации военного подотдела с целью создания Мус. рабоче-крестьянской красной армии. Руководство Т. (М.) к. стремилось копировать опыт Центр. Комиссариата в Москве, курировавшего военные соединения, состоящие из приверженцев ислама, и считало, что и в Пг. необходимо это сделать вследствие «особого состояния психологического настроения революционных масс и сплочения их на религиозной почве». Определенную роль сыграло и то, что первый комиссар Султан Хан-Ильдрим активно поддерживал эту идею и даже обращался за содействием в Москву к М. Вахитову. В результате бурной дискуссии, в которой приняли участие все нац., в т. ч. и мус. секция РКП(б), было принято решение не учреждать военных отделов ни в Т. (М.) к., ни в иных властных структурах, но военный комиссар Сев. коммуны был обязан запрашивать мнения Т. (М.) к. по всем вопросам, касающимся мусульман «во избежание создания политически ненадежных нац. воинских частей».

Деятельность Т. (М.) к. неоднократно инспектировалась центр. аппаратом, чему в немалой степени способствовали ненужные с точки зрения центра инициативы, или допущенные злоупотребления – напр., при распределении продуктов, выделенных городскими властями татарам к празднику Курбан-байрам. В октябре 1918 г. комиссаром был назначен Н. Яруллин (Еруллин), который пытался упорядочить систему оказания социальной помощи и создать отдел призрения «ввиду бедственного положения мус. трудящихся масс».

Т. (М.) к. до 1920 г. занимал квартиру из трех комнат на ул. Жуковского, 50, а затем, в период сокращения штатов, переместился на Театральную пл. в здание Петрогр. Комнаца. Т. (М.) к. прекратил свою деятельность летом 1923 г. одновременно с ликвидацией центр. аппарата.

3.1. Отдел агитации, печати и издательства Т. (М.) к. Т. (М.) к. состоял из отделов: общего (делопроизводство); правового; агитации, печати и издательства; культурно-просветительного (структура всех нац. комиссариатов была однотипной).

Приоритетным направлением работы считалась идеологическая; для ее выполнения привлекались внештатные агитаторы, выступления которых оплачивалась из средств комиссариата и губернской партийной организации. Пропагандистская работа велась очень активно: так, за первые три месяца 1919 г. Т. (М.) к. провел 40 митингов, тогда как стоящий за ним по количеству мероприятий на втором месте Литовский комиссариат – 25. На митингах и собраниях проходила вербовка в мус. подразделения Красной армии.

Агитационно-пропагандистская работа Т. (М.) к. велась в тесном контакте с Мус. секцией РКП(б) и имела «целью вести агитацию среди самых широких народных масс для правильного освещения нац. вопросов с помощью лекций, митингов, систематических курсов пропагандистов и агитаторов, изданием газет и журналов на родном языке.

Кадровое положение в Т. (М.) к. было особенно удручающим. Здесь вообще не было специалистов ни с опытом административной работы, ни с образованием. Контакты с представителями нац. интеллигенции наладить не удалось. Численность Т. (М.) к. за все время его существования колебалась от 5 до 15 штатных единиц. Для ведения пропагандистской работы в Т. (М.) к. были выделены штатные должности «агитатора» (от 3 до 5  чел.), имевшие добровольных уполномоченных из числа секретарей коммунистических ячеек, комиссаров в воинских частях, гражданских инструкторов в населенных пунктах с татарским населением.

Т. (М.) к. имел возможность публиковать книги, брошюры, периодику в специализированных типографиях, имевших квалифицированные кадры наборщиков, арабские шрифты и др.: «Эшче», «12-я гос.» и типография Петрогр. Ин-та живых восточных языков (ПИЖВЯ). При содействии Т. (М.) к. ежеквартально издавались журнал «Коммунизм байрагы» («Знамя коммунизма») тир. от 2 до 10 тыс. экз., газета «Хоррият» (продавалась в Соборной мечети), которая в последующем стала именоваться «Кызыл Шималь» («Красный Север») с тир. до 5000 экз. в неделю, в т. ч. до 2000 экз. для башкир. Издания распространялись в уездных городах губернии, Москве, Поволжье. С нач. 1921 г. акцент в ведении идеологической работы полностью переместился на использование печатной продукции.

Т.(М.)к. принимал участие в издании трудов Маркса, Ленина, руководителей гос-ва на татарском яз. тир. от 50 до 100 тыс. экз. Такими тиражами были изданы сборники статей Ленина «Деревенская беднота и путь к социализму», «Красная армия», брошюры А. Луначарского «Культурные задачи рабочего класса», Я. Сосновского «Весь хлеб народу» и др. Некоторые книги издавались на башкирском и казахском яз.

Газеты и журналы продавались по доступным ценам, но чаще распространялись бесплатно по заявкам рабочих и красноармейцев, а затраты на их издание при этом возмещались комиссариатом. Комнац старался привлечь население и через рабочие клубы, выполнявшие в основном культурно-просветительные функции. В 1919 г. в городе было зарегистрировано 10 клубов, в т. ч. Мусульманский на Петроградской стороне. К кон. 1920 г. уже работали два клуба: «Северная коммуна» (затем – им. М. Вахитова) и им. К. Маркса. Нац. библиотеки, клубы, избы-читальни обычно размещались в р-нах с наибольшей концентрацией населения данной национальности. При составлении планов работы клубов доминировал узкоклассовый партийный подход. На первый план выдвигались идейно-политич. задачи борьбы с религиозными пережитками.

3.2. Культурно-просветительный отдел Т. (М.) к. В компетенцию культурно-просветительного отдела Т. (М.) к. входили административное руководство нац. учебными заведениями, курирование разл. нац.-культурных просветительных учреждений и внешкольного образования, общий надзор за соблюдением декретов советской власти, выработка планов педагогической деятельности нац. школ и просветительных учреждений, открытие новых школ, созывы съездов учителей, издание учебников и др.

В 1918–20 гг. в Пг. были открыты 29 школ для нерусских народов с преподаванием на родном языке с общим числом учащихся 3806 чел., в т. ч. 3 татарские первой ступени, в которых обучалось 167 детей. В губернии насчитывалось 300 школ нац. меньшинств с 10 299 учащимися, в т. ч. 2 татарские. Большая часть татарских детей обучалась в русских школах первой ступени (не более 0,5% всего числа учащихся).

Организация нац. школ проходила при скрытом сопротивлении имамов, которые были полностью отстранены от участия в учебном процессе. В ряде случаев власти давали разрешение на преподавание религиозных дисциплин, а затем преследовали имамов в административном порядке за пропаганду в мечетях. Такое положение дел потребовало вмешательства Наркомнаца, объявившего о недопустимости каких-либо репрессий против мулл за проповедь ислама и обучение догматам религии в мечетях и частных домах; невозможности закрытия богословских школ, содержащихся за счет добровольных пожертвований частных лиц. Однако в таких школах могли обучаться лишь совершеннолетние, а медресе и мектебе было запрещено именоваться богословскими.

3.3. Др. виды деятельности Т. (М.) к. Население города обращалось в Т. (М.) к. по разл. вопросам. Напр., в 1920 г. верующие обратились за помощью в организации на Ново-Волковском татарском кладбище погребения умерших, тела которых остались без присмотра. Существовала опасность возникновения эпидемии. Комиссариат оперативно отреагировал, выделив для приведения кладбища в порядок транспорт и деньги, привлек для работы красноармейцев-мусульман.

Т. (М.) к. взял под контроль регистрацию рождений, смерти и бракосочетаний мусульман. По приказу комиссара из мечетей под угрозой возбуждения уголовного дела против имамов были изъяты метрические книги и переданы в Т. (М.) к., который уже с октября 1918 г. стал выдавать соответствующие документы гражданского состояния на двух языках; однако традиция, при которой молодожены вначале обращались в мечеть, осталась неизменной.

Эффективной оказалась и помощь комиссариата в ответ на ходатайство верующих о возвращении конфискованных Петрогр. чрезвычайной комиссией (ЧК) большого груза литературы в адрес Соборной мечети «ввиду его националистического контрреволюционного содержания». Т. (М.) к. представил в ЧК заключение-ходатайство с просьбой вернуть верующим литературу, поскольку «находящиеся в ящиках религиозные книги Коран являются священными и в соответствии с декретом СНК конфискации не подлежат».

Более гибкая тактика властей проявилась в признании прав мус. народов на соблюдение традиционных праздников и обрядов. Это выразилось в законодательном установлении для верующих особого режима работы соответствующих госучреждений и предприятий, войсковых соединений. Напр., еще в 1918 г. по решению общего собрания сотрудников Т. (М.) к., утвержденного руководством Комнаца и Наркомнаца, приказом объявлялись выходными днями пятницы и исламские праздничные дни.

Некоторые мероприятия, в которых Т. (М.) к. принимал активное участие, имели общероссийский масштаб и международную известность. Так, одним из первых законодательных актов СНК был декрет о возвращении народам нац. реликвий, незаконно отнятых у них царским пр-вом. В их числе был Коран Османа, который хранился в Императорской публичной библиотеке. Акт передачи Корана Наркомнацу был подписан 29.12.1917 г., книга была получена Т. (М.) к. в 1918 г. и в сопровождении его сотрудников и отряда красногвардейцев, ответственных за транспортировку «ценного груза», доставлена в Ташкент. Об итогах этой операции было доложено на заседании ВЦИК 25.07.1923 г.

Отдельным направлением работы Комнаца было курирование подведомственного Наркомнацу ПИЖВЯ и Азиатского музея. По мере упрочения авторитета Т. (М.) к. контролирующие функции выполняли поочередно его комиссары. Этот «надзор» осуществлялся в русле мероприятий Комнаца по контролю деятельности всех нац. учебных заведений. Однако в профессиональном отношении контролировать качество и содержание научно-исследовательского и учебного процессов нац. ун-тов сотрудники комиссариата по своему уровню образования были не в состоянии, поэтому контролирующие функции носили преимущественно кадровый и организац.-политич. характер.

Лит.: Известия ВЦИК. – № 180, 12.08.1922; Материалы по статистике Петрограда. Вып. 11. – Пг.,1920, с.8, 86; Романова Н. М. Многонациональный Петербург. Вып. 1. – СПб., 2002, с. 18; Справочник Народного комиссариата по делам национальностей. – М., 1925, с. 3–4; Старовойтова Г. В. О формировании татарской этнодисперсной группы в населении Петербурга-Ленинграда // Советская этнография, 1980, № 1, с. 34–45; ЦГАСПб, ф. 75, оп. 1, д. 10, л. 19, 29, 42, 115–9; д. 19, л. 12; д. 24, л. 201; д. 29, л. 283–5, 305; д. 41; д. 57, л. 43 об.; д. 68, л. 22 об., 68 об.

Н. Р.

Татарский театр в Петрограде. Профессиональный Т.т. создавался в городе дважды, в 1922  и 1932 гг. Еще в 1920 г. культотдел базировавшейся в городе Башкирской дивизии организовал драматическую труппу, которая давала спектакли для бойцов на татарском яз. в быв. помещении театра «Кривое зеркало» на углу Екатерининского канала (ныне кан. Грибоедова) и Ср. Подьяческой ул. В 1921 г. в связи с голодом в Поволжье татарское и башкирское население Пг. и губернии значительно увеличилось (до 38 тыс. чел.), и городская мус. комиссия Помгола (Помощь голодающим) в 1922 г. организовала татарско‑башкирскую труппу под руководством народного артиста, одного из создателей татарского профессионального театра В. Муртазина‑Иманского. Труппа не имела своего театрального помещения и выступала на сценах разных театров Пг.; до кон. августа 1922 г. для беженцев из Поволжья было дано более 10 спектаклей в Пг. и еще несколько – в Петрогр. уезде. Труппа располагала собств. нац. оркестром под управлением Абдуллина. Артисты Сунчелеевы выступали с нац. танцами. Кроме спектаклей, труппа ставила «живые картины». Для привлечения публики с целью большей выручки средств в пользу голодающих в антрактах устраивались аукционы («американские торги») и аттракционы для зрителей.

Осенью 1922 г. татарско‑башкирская труппа Помгола получила статус 1-й Петрогр. мус. труппы. Деятельность этого первого в Пг. Т. т. прекратилась в связи со свертыванием работы городской комиссии Помгола в 1923 г. Из-за отсутствия бюджетного финансирования в 1923–24 гг. были закрыты также татарские клубы, и театральная деятельность татарской общины Пг. прервалась.

С оживлением нац. культурно‑про-светительной работы во вновь открытом в Ленинграде в 1925 г. Татарско-башкирском клубе был организован драмкружок. В 1928 г. на базе этого клуба был создан Дом просвещения народов Востока (ДПНВ), или Дом народов Востока, (Садовая ул., 32), состоявший из 12 нац. секций (см.: Нац. клубы и дома просвещения в Пг.). При его татарской секции активно работал драмкружок, обслуживавший значительно увеличившееся к нач. 1930‑х гг. татарское население Ленинграда и области (в связи с оргнабором рабочих на многочисленные стройки).

Весной 1930 г. при Этнографическом отделе Русского музея был создан Этнографический театр, в репертуаре которого было несколько фольклорных татарских и башкирских песен. Их исполняли татары и башкиры  – студенты Ленингр. ин-та живых восточных языков и участники художественной самодеятельности Дома народов Востока.

7.10.1930 г. было принято постановление Совнаркома РСФСР о перестройке системы руководства театрами, где содержался специальный пункт о расширении и укреплении сети нац. театров. На основании этого татарский драмкружок ДПНВ в декабре 1932 г. был преобразован в профессиональный Татарский агиттеатр, или областной передвижной Т. т., под руководством режиссера Абдуллы Юсупова. Труппа театра насчитывала 28 чел. В его репертуаре были спектакли по произведениям Х. Такташа, Р. Ишмурата, Ш. Камала, М. Файзи и др. Базовой сценой театра был Татарский дом просвещения (Домпросвет), выделившийся в 1933 г. из ДПНВ, со зрительным залом на 200 мест. Т. т. много выступал на промышленных новостройках Ленинградской обл. – Волховстрой, Назиястрой, Невастрой, в городах Хибиногорске, Кировске, Кандалакше, Мурманске, Петрозаводске, где компактными группами работало много татар.

У всех нац. театров, работавших в это время в Ленинграде, были общие проблемы: недостаток приемлемого репертуара и квалифицированных кадров, слабая материальная база и плановая убыточность. Несмотря на это, театры поддерживались: на 1933 г. в Т. т. планировался убыток в 48 тыс. рублей, на 1934-й – в 30 тыс., в связи с чем составлялась смета на дополнительное финансирование. Однако работа профессионального Т. т. в Ленинграде продолжалась недолго – до осени 1935 г., и уже с начала 1935 г. в финансовых планах Ленинградского обл. управления театров, руководившего нац. театрами, Т. т. не фигурировал. Актеры и другие творческие работники Т. т. продолжили работу в коллективах Татарского домпросвета.

В мае 1936 г. в Ленинграде проходила олимпиада нац. художественной самодеятельности и народного творчества, на которой блестяще выступили два татарских ансамбля – акробатический и музыкально-хореографический. На олимпиаде был отмечен также башкир Гурангулов, который «лихо отбивал плясовую башкирскую чечетку».

Драматический кружок (Татарский ансамбль) из 12 чел. работал при Татарском доме просвещения до кон. 1937 г., выступая на предприятиях Ленинграда с большим количеством работников-татар. Закрытие нац. домов просвещения и др. нац. культурно-просветительных учреждений (октябрь 1937 – март 1938 гг.) привело к ликвидации всех организованных форм татарской культурной жизни в Ленинграде на длительный срок.

Т. См.

Татарско-мусульманские общины Карельского перешейка в кон. XIX в. – 1940 г. Мус. общины на тер. Карельского перешейка (административно являлся частью автономного вел. кн-ва Финляндского, входившего с 1809 г. в состав России), очевидно, первоначально возникли на основе приходов военнослужащих-мусульман. Так, известно, что в 1851–59 гг. имамом Выборга был Юсуп Субукаев (Юсуф Субукнов). В 1861 г. он же являлся и.о. имама в Выборге, получившим из ОМДС метрическую книгу для занесения сведений о рождении, кончине, бракосочетании и разводах как в семьях военнослужащих, так и местных гражданских лиц (см.: Военные имамы в регулярных войсках Российской империи). В 1860–63 гг., согласно метрическим книгам, имамом Выборга значится Гайфулла Зейнуллин, в 1864–66 гг. – Ахметша Мирасуглы, в 1867–68 гг. – Кутлуахмед Фазылахмедов.

В 1868–70 гг. по инициативе российского прав-ва, заинтересованного в более тесной интеграции Финляндии с основной частью империи, была построена ж/д магистраль СПб.–Рийхимяки (в 70 км от Хельсинки), проходившая через Карельский перешеек. Благодаря новой дороге ок. 1875 г. на тер. Карельского перешейка обосновались т.-м. – выходцы из ряда сел Сергачского уезда Нижегородской губ.: Актукова, Уразовки, Овечьего Оврага (Куй Суы), Ключищ (Суыксу), Чембилей, Рыбушкина, Кадомки и Трехозерок (Очкуль). В летний сезон они занимались крестьянским трудом на своей малой родине, а в зимний период торговали по всей европейской части России вплоть до Таллина и СПб. Основными предметами торговли т.-м. были меха и меховые изделия, текстиль, костюмы, ковры. Сначала они приезжали сюда с собств. семьями, а потом к ним присоединялись их более далекие родственники; этот процесс растянулся до 1925 г.

Т.-м. были основаны две общины – в пос. Териоки (ныне – Зеленогорск, административно входит в состав СПб.) и г. Выборг. Сначала т.-м. торговали на базарах только здесь, постепенно расширяя свою торговлю до др. районов Финляндии. Известно, что в Териоки существовал мус. молитвенный дом (мусалля) – в р-не Кескикюля (Центр. деревня) по ул. Виертотие (ныне – просп. Ленина), недалеко от храмов др. религий – лютеранского, православного и католического. Есть версия, что он был открыт только после революционных событий 1917 г. усилиями несколько семей турецких купцов, которые жили компактной группой (Балашов Е. А.). В действительности же речь должна идти именно о т.-м., которые имели на ул. Виертотие особый торговый ряд, где торговали платьем и тканями (между Борисовской дачей и банком «Савокарьялан осакепанкки»). Так, известно, что один из основателей татарской общины в Тампере зажиточный купец Зинетулла Имадетдин Ахсен Бёре (1886–1945), уроженец с. Актуково, более 10 лет вплоть до 1920 г. проживал со своей семьей в Териоки. Т.-м. «жили между собой очень дружно, были организованы, устраивали курсы языка для своей молодежи» (Миролюбов П.Ф.). К 1915 г. пос. Териоки значился в реестре мечетей и молитвенных домов, куда направлялись метрические книги из ОМДС. Исходя из относительных показателей численности т.-м. в СПб. и городах Финляндии, следует предположить, что в 3-тысячном (нач. ХХ в.) пос. Териоки проживало ок. сотни т.-м.

Выборг до 1940 г. по численности населения был вторым городом Финляндии (в 1910 г. – 50 тыс., в 1939 г. – 80 тыс.), являясь при этом многонациональным. Помимо финского населения (самого многочисленного, 81%), здесь проживали крупные шведская (10%), русская (6,5%), немецкая (0,7%), татарская, еврейская, и др. общины. Смешение языков в Выборге было более значительным, чем в любом др. городе Финляндии.

В начальный период образования общины, в 1881 г., т.-м. Выборга вместе с единоверцами из СПб. ходатайствовали перед властями о разрешении сбора пожертвований на строительство Соборной мечети СПб., что можно считать косвенным указанием на отсутствие в те годы мус. храма в самом Выборге. Вместе с тем позже здесь возникло два татарских (магометанских) кладбища: у дороги на СПб. в р-не Ристимяки и к северу от Выборга на о-ве Сорвали. Ристимякский некрополь занимал довольно обширную тер., на которой располагались последовательно шведско-немецкое, греко-католическое, финское приходское, еврейское, магометанское, финское городское кладбища; на о-ве Сорвали мус. участок – вероятно, очень небольшой  – также соседствовал с др. этноконфессиональными погостами, в частности финским и еврейским.

Безусловно, два мус. кладбища в Выборге могли появиться только при условии существования здесь значительной по численности общины. Очевидно, что немногочисленный гражданский приход т.-м. (ориентировочно 0,2–0,4 тыс. чел.: нижний порог этой цифры сопоставим с более поздней численностью т.-м. в Тампере, частично переехавших из Выборга после 1940 г.) был не единственным в городе. В продолжение традиций второй пол. XIX в. и вплоть до Октябрьской революции здесь по-прежнему размещалось немало военнослужащих-мусульман. Об их численности дают представления события декабря 1917 г., когда в Хельсинки и Выборге было набрано ок. 2 тыс. воинов-мусульман для 1-го Финляндского стрелкового мус. полка, и к январю 1918 г. в городе был сформирован один из двух батальонов полка (т. е. в Выборге находилось ок. 0,5–0,8 тыс. чел. из этого полка).

В 1918–40 гг. Карельский перешеек являлся частью независимой Финляндии, затем отошел к СССР. В 1925 г. граница между СССР и Финляндией стала закрытой; это привело к процессам внутренней интеграции т.-м., оказавшихся гражданами финляндского гос-ва. В 1939 г. в разгар «зимней войны» между СССР и Финляндией по решению финских властей практически все гражданское население Карельского перешейка было вывезено в глубь страны. Жители пос. Териоки оказались в г. Ярвенпяа (в 37 км от Хельсинки): большую часть населения города составляли финны, неск-ко десятков семей – русские и т.-м. Именно т.-м. Ярвенпяа в 1944 г. построили первую мечеть в границах совр. Финляндии, которая до сих пор является единственным в стране отдельно стоящим зданием с минаретами (все остальные мечети в этом гос-ве, в т. ч. в Хельсинки, представляют собой большие молельные залы в обычных зданиях).

Т.-м. Выборга после «зимней войны» переселились в Тампере и Хельсинки (возможно, окончательно это произошло только в 1944 г.).

Исторические кладбища Выборга в наст. время практически уничтожены: их тер. затронуты при строительстве дорог и домов; многие надгробные камни вывезены и используются в др. целях. Местные жители воспринимают кладбище Сорвали как живописный парк и устраивают здесь пикники. Мус. кладбища не сохранились. В 2007–08 гг. действовал проект Евросоюза по восстановлению утраченных кладбищ, однако мус. активисты Ленинградской обл. не проявили к нему интереса.

Лит.: Балашов Е. А. Карельский перешеек – земля неизведанная. – СПб., 1998; Выходцы из Нижегородчины в Финляндии: сохранение традиций и языка, включенность в европейское общество (интервью председателя Татарской мусульманской общины Финляндии Окана Дахера Д. Хайретдинову) // Медина аль-ислам. – Н. Новгород, 2007, № 29, с. 8; Информация Рамиля Беляева, имама Финляндской мусульманской общины (в архиве автора); Миккола М. Роща памяти. Ландшафтный дизайн в Сорвали – http://www.vbrg.ru/articles/istorija_vyborga/istorija_svjatykh_mest_vyborga/sorvali_-_roshha_pamjati/roshha_pamjati_landshaftnyjj_dizajjn_v_sorvali/ (Информационный портал «Выборг»); Миролюбов П.Ф. Разное о жизни в Териоках. – http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=mirolubmisc&lang=ru (сайт «Зеленогорск – СПб.) ; Репо Леена. Сорвали – роща памяти. – http://www.vbrg.ru/articles/istorija_vyborga/istorija_svjatykh_mest_vyborga/sorvali_-_roshha_pamjati/istorija_kladbishh_vyborga/; Сенюткина О. Н., Мухетдинов Д. В. Нижегородские корни татаро-мишарской общины Финляндии // Ислам на Нижегородчине. Энц. словарь. – Н. Новгород, 2007, с. 134; Хайретдинов Д. З. Финляндский опыт. История появления татар в Финляндии // LiteraruS – Литературное слово. – Хельсинки, 2007, № 4 (17), с. 90–96; Halen H. Viaporin / Helsingin ja Viipurin linnoituksen imaamien tataarikieliset metrikkakirjat. 1851–1914. (Хален Харри. Татароязычные метрические книги имамов крепости Свеаборга, Хельсинки и Выборга. 1851–1914). – Helsinki, 1997.

Д. Х.

«Татары в Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда» – книга Теляшова Р.Х., издана в СПб. в 2005 г. Освещает подвиг татар в защите города-героя Ленинграда.

В книге приводятся рассказы ветеранов войны, в т. ч. участников прорыва блокады Ленинграда; излагаются воспоминания женщин, детей, перенесших лишения блокады. Отдельная глава посвящена татарам – Героям Советского Союза, внесшим весомый вклад в дело разгрома фашистов под Ленинградом.

Подробно описываются усилия совр. татарской общины СПб. в деле увековечения памяти героев Великой Отечественной войны и жителей блокадного Ленинграда. На нескольких страницах излагаются частичные списки воинов-татар, погибших при защите Ленинграда и похороненных на разл. городских кладбищах, составленные усилиями активистки Фариды Абубякяровны Маминой (см.: Мус. участки общегородских кладбищ СПб.). Книга богато иллюстрирована.

Издана по случаю 60-летия Победы в войне над фашистской Германией и 1000-летия Казани.

Д. Х.

«Татары в С.-Петербурге» – книга Аминова Д. А., первый исторический очерк о татарах в СПб. имперского периода, изданный в постсоветское время (СПб., 1994). Автор книги – петербуржец, хорошо знающий татарскую среду города 1930–80-х гг., помнящий рассказы старожилов о жизни мусульман в дооктябрьский период. Книга написана на основе опубликованных источников и ряда архивных документов из РГИА.

Объектом исследования является повседневная жизнь столичной татарской общины. По материалам исторической литературы и топографии города автор делает правомерный вывод о появлении на берегах татар со времени основания СПб. Основная часть работы посвящена освещению трудовой деятельности татар-мусульман, определению основных сфер их занятости в хозяйственной жизни столицы. Впервые в научный оборот вводится перечень крупных магазинов и ресторанов, принадлежавших татарам в нач. ХХ в.

Автором также представлены небольшие сюжеты о службе мусульман в Собственном е. и. в. конвое; обучении мусульман в военно-учебных заведениях; Обществе офицеров, исповедующих мусульманство, Отдельного гвардейского корпуса; о мус. приходах; Комитете о постройке Соборной мечети в СПб.; Мус. благотв. обществе; А. и М.-С. Баязитовых, М. Бигиеве и др.

Большой познавательный интерес представляют фотографии из фондов Гос. центр. архива кинофотодокументов СПб. и семейных архивов петербуржцев, а также самого автора: типажи татар-военнослужащих, семейных пар и др.

И. З.

«Татары на службе Отечеству. Страницы истории Военно-морского флота России» – книга Ахметшина Ш. К. и Насерова Ш. А., выпущена в СПб. изд-вом «Славия» в 2005 г. Представляет собой первое монографическое исследование, освещающее склад татарского народа и Респ. Татарстан в становление и развитие российского Военно-морского флота.

В начале авторы представили краткий очерк о развитии судостроения в Волжской Булгарии и Казанском ханстве, через тер. которых проходила крупнейшая торговая магистраль – Великий Волжский путь, соединявший многие страны и народы.

В первой части книги «Участие Казанской губ. и Респ. Татарстан в строительстве военного флота России» большое место уделяется трудовым будням Казанского адмиралтейства (1718–1829), его непосредственному вкладу в отечественное кораблестроение и обеспечению корабельным лесом др. верфей страны. Занимательны сюжеты об изготовлении бездымного пороха, сырья для его производства в химических заводах Казанской губ., службе на Военно-морском флоте уроженцев Казанской губ. в годы Русско-японской и I мировой войн, о Казанской флотилии, о производственном объединении «Завод им. Серго» в г. Зеленодольске в РТ, изготовлявшем сторожевые и противолодочные военные корабли малого и среднего водоизмещения.

Во второй части издания «Татары во флоте» повествуется о службе татар на российском флоте в мирное время и военное лихолетье, начиная со времени его зарождения и до сегодняшнего дня, подробно освещается жизненный и боевой путь генерал-лейтенанта И. И. Ислямова, капитана 1-го ранга И. И. Зайдулина, капитана 3-го ранга Р. А. Ижбулатова, мл. сержанта А. Р. Зиганшина и в сжатом формате – вице-адмирала М. Дж. Искандерова, 11 контр-адмиралов из татар и др.

Третий раздел книги посвящен кораблям, носящих имя «Казань» и «Казанец», и военно-патриотической и шефской работе татарстанцев в кораблях и флотских ветеранских организациях.

Издание богато иллюстрировано рисунками и фотографиями кораблей разл. эпох, портретами военачальников и героев повествований.

И. З.

«Татары Петербурга» журнал, первый спецвыпуск (№ 1, 2008) посвященный 10-летию Татарской нац.-культурной автономии СПб. (сентябрь 2007 г.). Глянцевее издание формата А4 на 84 стр. Разделы: «История», «Обществ. работа», «Нац. культура», «Историческое наследие», «Событие года», «Искусство», «Поэтическая страничка», «Ветераны», «Репрессии», «Помним, чтим», «Татарская семья», «Спорт».

На первых страницах номера опубликовано приветствие Ж. Н. Пончаева, где отмечено, что татары СПб. составляли особую прослойку жителей города. Они отличались языковыми, религиозными, благотворительными, хозяйственными, культурно-бытовыми связями и общностью. Все они практически были верующими, исповедовали ислам, соблюдали законы шариата. Духовным центром для татар и всей мус. общины города стала Соборная мечеть.

В журнале опубликованы также статья редактора газеты «Нур» Равиля Пончеева «Санкт-Петербургская Соборная мечеть – жемчужина града Петра»; материал о татарской общине Гатчины «Кто они – гатчинские татары»; статьи о кронштадтской татаро-башкирской общине и татарах в г. Тосно Ленинграсдкой обл. и др.

А. С.

Татары-мусульмане в строительстве СПб. в первой четверти XVIII в. Строительство СПб., начавшееся в 1703 г. с возведения Петропавловской крепости, вскоре приняло невиданные гигантские масштабы. Предполагалось построить столицу по образцу Амстердама. Властям сразу понадобилось большое число строителей, набор которых производился привычными гос.-принудительными методами.

Среди первых строителей СПб. были пригнанные сюда в апреле 1704 г. из Шлиссельбургской крепости пленные турки, т., калмыки и др., которые были захвачены в ходе Азовских походов 1695–96 гг. Первоначально большинство работ выполнялось солдатами, в т. ч. и из т. Так, известно, что т. полка И. Бахметева появились на берегах Невы в 1702 г.; в 1705 г. в распоряжении петербургского обер-коменданта Р.В. Брюса находились до 1000 чел. иррегулярной конницы из т., калмыков и казаков. Сначала они участвовали в военных действиях, позже были привлечены к строительным работам в СПб. В 1707 г. т.‑военнослужащие были задействованы в возведении Кронверка – вспомогательного укрепления Петропавловской крепости. При их участии были возведены земляные валы, покрытые дерном, и установлены на них 78 орудий. От Березового о-ва Петропавловскую крепость отделяла узкая протока; т. к. с этой стороны крепость была уязвима, протоку расширили и углубили также с привлечением т.

Скоро основную тяжесть строительных работ на своих плечах понесли крестьяне и посадские из различных губ. и уездов страны. Указ от 1.03.1704 г. обязывал провинции высылать в СПб. из 85 мест гос-ва 40 тыс. рабочих в год. Среди указанных мест были также поволжские и прикамские города с уездами: Кострома, Арзамас, Казань, Свияжск, Симбирск, Курмыш, Чебоксары, Козьмодемьянск, Цивильск, Ядрин, Царевококшайск, Яранск, Самара, Сызрань, Саратов, Уфа, Бирский городок. По указу от 1.02.1705 г. половину высылаемых работников направляли в Нарву для строительных работ. В их число вошли и работники из поволжских городов и провинций. После отмены нарвского наряда их снова стали направлять в СПб.

Первоначально работников высылали в СПб. на 2 месяца тремя партиями: первая смена работала с 25.03 по 25.05, вторая – с 25.05 по 25.07, третья – с 25.07 по 25.09. Поволжские города и провинции должны были высылать работников в третью перемену. С 1708 г. перешли к двухсменной работе по 3 месяца: первая смена – с 1.04 по 1.07, вторая – с 1.07 по 1.10. Число людей, ежегодно назначаемых на строительство новой столицы, варьировалось в зависимости от масштабов строительных работ. Численность высылаемых каждой местностью людей определялось количеством крестьянских и посадских дворов. Число дворов, от которых выставлялся один работник, в разные годы изменялось от 9 до 16.

Всех работных при отправке из губерний поименно вносили в списки, где также указывались названия деревень, сел, посадов. Людей присылали под надзором «приводцев» (офицеров-дворян, имевших в своем распоряжении солдат), отвечавших за высылку людей с определенной тер.

Работники, высылаемые в СПб., должны были иметь плотничьи инструменты: по топору на каждого, долото, бурав, пазник, скобель (инструмент для грубого строгания) на 10 чел. Но их люди почти никогда не приносили с собой, а покупали по прибытии в СПб. за высокую цену.

Людей гнали на строительство СПб. в принудительном порядке, забирая у семьи самых здоровых и трудоспособных мужчин. Естественно, это вызывало сопротивление населения к повинности по строительству СПб., что выражалось в систематическом недоборе указного числа работников, в бегстве с дороги и с места работ, в отправке вместо здоровых больных, старых и малолетних.

Начиная с 1708 г., по указу Петра I от 11.12.1707 г. на общины было возложено доставлять новых работников взамен бежавших. В случае бегства отвечать приходилось поручителям бежавшего. Ответственность за набор и доставку несли и губернаторы, воеводы и коменданты; за недосылку работников их могли штрафовать. Т. о., был создан так называемый «механизм компенсации потерь». В результате высылки стали более организованными, однако губерниям по-прежнему не удавалось набирать указного числа людей. В СПб. стали приходить от 1/2 до 3/4 требуемых работников.

Казанская губ. являлась одним из главных поставщиков рабочих рук на строительство СПб. В 1704–18 гг. т. были в числе тех работников, которых высылали на строительство СПб. пропорционально числу тяглых дворов из всех губерний и провинций России. Самых умеющих и мастеровитых людей отбирали на постоянное жительство в СПб., где они были обязаны работать на предприятиях, к которым закреплялись. По указу от 18.08.1710 г. было приказано выслать из различных губерний в СПб. 4720 мастеровых «на вечное житье» с женами и детьми, в т. ч. 667 работников из Казанской губ.: с посадов 50, с уездов 617 чел. Среди высылаемых мастеровых из уездов были столяры, резчики, токари, бочары, мастера парусного дела, 1 живописец (маляр) и люди других профессий. Из уездов преимущественно набирали плотников (280 человек), каменщиков (245) и кузнецов (34).

Большинство же неквалифицированных работ в СПб. выполнялось работниками, прибывавшими также из всего гос-ва для отбывания трудовой повинности по строительству города. В среднем из Казанской губ. в год должно было высылаться 6692 временных работников (по данным на 1710–15 гг.), но фактически высылалось меньше людей. Определенная часть мастеровых «вечного житья» и временных работников в Петербурге были из т., которые составляли 10–20% среди указанных категорий работников, высылаемых из Казанской губ. Кроме того, были и специальные наряды для т.

Прав-во разрабатывало планы, как добиться того, чтобы в полном объеме обеспечить СПб. рабочими руками. Чиновникам показалось, что кардинальное изменение ситуации будет возможно за счет высылки т. и др. нерусских народов Казанской губ. вместо недосланных работников. По указу Петра I от 12.05.1708 г. казанскому воеводе Н. А. Кудрявцеву было велено набрать 5000 т., чуваш и черемис и отправить их на строительные работы в СПб. Но Кудрявцев замешкался с набором людей из-за восстания К. Булавина. Лишь в октябре в столицу были высланы 2104 ясачных и служилых т. Казанского уезда, др. городов и уездов губернии и 700 чуваш Симбирского уезда, всего 2804 чел. Кроме того, командующему войсками в Уфе П.И. Хованскому было велено собрать 1000 чел. из служилых башкир, мещеряков и ясачных т. и отправить на службу в СПб.

Вопреки распространенной практике высылок временных работников на строительство СПб. в летние месяцы часто случалось, что т. по специальным указам отправляли поздней осенью или ранней весной, иногда зимой, что делало их пребывание в СПб. весьма проблематичным. Остается только догадываться, насколько незавидной была судьба тех т., которых высылали вслед второй перемене работников, ведь они прибывали в СПб. поздней осенью и должны были работать на стройках в зимнее время. Голодные («кормовые деньги» часто выдавались с издержками, их не хватало даже на хлеб), нищие (в дальней дороге приходилось распродавать свои инструменты и одежду, чтобы купить на вырученные деньги хлеб), не имевшие своей кровли над головой (правительство не заботилось об обеспечении жильем временных работников), т. не могли смириться с таким положением. Неудивительно, что многие из них сопротивлялись высылке, бежали по дороге в столицу и с работ в СПб. Так, по вышеуказанному наряду 1708 г. т., жившие в Закамской стороне Казанского уезда, людей на высылку в СПб. на строительные работы не дали, а посланных из Казани наборщиков побили и отослали обратно.

Высылка т. по спецуказам на строительные работы в СПб. была продолжена и в последующие годы. В докладе петербургского обер-комиссара У. А. Сенявина Петру I от 31.12.1709 г. говорилось, что по указу велено быть работных людей в СПб. в каждую перемену 18 тыс. и дополнить это число т. Сенявин предлагал дополнить имеющихся 13 тыс. чел. пятью тыс. т. в первую перемену, а в др. перемену – определенных к работам 16 тыс. чел.  – двумя тыс. т. На это Петр I подписал «послать работных т. и протчих таких народов пять тысяч». Вероятно, власти посчитали, что раз с т. до этого не брался рекрут в армию (до 1722 г.), то им не составит труда выставлять ежегодно по несколько тыс. чел. на работы в СПб., чтобы покрыть недостающее число работников. Т. о., отработочная повинность по строительству СПб. рассматривалась как своеобразная рекрутская повинность т. При этом с ясачных т. собирался дополнительный сбор по 50 коп. с ясака вместо рекрутского набора, а служилые т. проходили военную службу в нерегулярных войсках. Если учитывать, что губернии систематически не досылали нужного числа работников, то высылка указанных 5000 т. и др. нерусских народов становилась регулярной обязанностью казанских губернаторов.

10.09.1709 г. Петр I в письме к казанскому губернатору П.М. Апраксину указывал, чтобы тот выслал зимой 1710 г. в СПб. 5000 т., черемис и мордвы на перемену первым. Однако этот указ был выполнен лишь частично. Из пятитысячного наряда не было дослано 542 чел., бежали с дороги 1941 чел. Лишь половина дошла до СПб., из них 1368 чел. бежали с работ, на работе фактически находились лишь 1149 чел. Причины же массовых побегов т. и др. с дороги и от работ в СПб. были в тяжести самой повинности и в нечеткой организации высылок.

По причине массового бегства т. с дороги и от работ в СПб. прав-во было вынуждено отказаться от дальнейшего использования на строительных работах т., высылаемых по спецуказам, сочтя их труд невыгодным. По указу от 19.02.1711 г. им было велено вместо повинности по строительству СПб. платить по 5 руб. с тех, кто не был дослан, и по 10 руб. с тех, кто бежал с работы. Указ от 18.02.1712 г. требовал вместо отправки на строительные работы ежегодно 5000 т. собирать с них 50 тыс. руб. вместо прежних 25 тыс. руб.; эти деньги должны были присылаться в СПб. на выплаты жалованья мастеровым людям и на др. расходы. Т. о., на татарское население Казанской губ. был возложен дополнительный сбор, так что собрать необходимую сумму удавалось с большими трудностями.

28.03.1715 г. был обнародован указ Петра I, согласно которому велено выслать на строительные работы в СПб. некрещеных служилых мурз и т. по одному человеку с 4-х дворов. Указом предусматривалась их ежегодная высылка в две перемены. На содержание одного работника из оставшихся некрещеных служилых мурз и т. собиралась сумма в размере 3 руб. на все время (3 мес.) пребывания в СПб. Проезд до СПб. и обратно никем не оплачивался, в пути высылаемые люди должны были питаться «своим хлебом». При этом они по-прежнему были обязаны выплачивать вместе с ясачными т. 50 тыс. руб. за свое «освобождение» от натуральной повинности по строительству СПб.

В докладе казанского губернатора П. С. Салтыкова от 7.07.1715 г. сообщалось, что собрано из Казанской губ. служилых некрещеных мурз и т., мордовских мурз, чуваш, кроме уфимских мещеряков, 1255 чел. Все они были отправлены в СПб. в разных числах июня 4 партиями под присмотром 4 дворян-приводцев и провожатых из выборных мурз и т. Провожатых оказалось всего 60, т. е. на каждого 21 высылаемого человека приходилось по одному провожатому. Люди со страхом ожидали указаний об их отправке в далекий край; многие убегали в леса, на окраины. Служилые мещеряки и т. Уфимского уезда отказались от дачи людей на работы в СПб. Многие служилые т. из городов Казанской губ. стали переселяться в Уфимский уезд, откуда их не могли выслать на работы в СПб.

В июле и августе 1715 г. в СПб. прибыло служилых мурз и т. из Азовской губ. 269, из Казанской губ. – 1247, из Нижегородской губ.  – 120 чел., всего 1636 мужчин. Часть из них направляли в Петергоф, где использовали на работах, не требовавших высокой квалификации. Их труд применялся при разведении садов и парков: рубили деревья и кустарники, выкорчевывали пни, выкапывали камни, выравнивали почву, засыпали болота, рыли каналы и стоки, затем высаживали специально выращенные деревья и кустарники, возили строительные материалы: камень, песок, глину, лес и т. д.

Высылка служилых мурз и т. Казанской, Азовской и Нижегородской губ. на строительные работы в СПб. и Петергофе с этого времени становится ежегодной. Указ Петра I от 26.10.1715 г. предписывал в 1716 г. выслать служилых т. и мурз в СПб. в 3 перемены по 3 месяца: к февралю, маю и сентябрю. Так продолжалось до 1718 г., когда указом Петра I от 18.01 их приписали к заготовке и вывозке корабельных лесов для Адмиралтейства (см.: Адмиралтейство и татары-мусульмане в первой четверти XVIII в.). Наконец, 30.04.1718 г. был издан указ, по которому было определено временных работников из дальних губерний на строительные работы в СПб. больше не высылать. Однако взамен население было вынуждено платить дополнительный денежный сбор в размере 6 руб. за каждого работника (в 1723 г. эта сумма была увеличена).

Прибывших с тяжелой дальней дороги людей ждали еще более тяжелые условия работы и проживания. Вся работа выполнялась вручную. Кирки, лопаты, топоры были основными инструментами при строительстве; строители работали под открытым небом. Многим негде было жить, пища была скудная, бытовые и социальные проблемы оставались нерешенными. Рабочий день на строительных работах продолжался столько времени, сколько можно было работать при дневном освещении, т. е. от восхода до заката солнца.

Строители-т. гл. образом были заняты на земляных работах, которые в петербургском болотистом грунте требовали многократно больше усилий, чем обычно. Для отвода воды и осушения земли рыли каналы, привозили землю, песок, глину и камень на место строек и таким образом поднимали низменные места, укрепляли фундамент будущего здания с помощью свай, камней, подсыпки и утрамбовки земли и др. операций. На т. также были возложены обязанности валить лес в окрестностях СПб. и привозить его на место строек и т. п. Кроме собственно СПб., т. участвовали на работах в окрестностях северной столицы: на строительстве «губернских домов» на о-ве Котлин, кронштадтских гаваней (Старой и Новой), Петергофа, Нарвы. Т. также пасли лошадей, заготавливали корабельный лес, работали на Олонецкой верфи.

Рабочие на стройках умирали сотнями и тысячами. Напр., в 1716 г. в СПб. было выслано ок. 32 тыс. временных работников, из них 1000 умерли, 1000 числились больными. Недоедание, отсутствие нормального жилья, медицинской помощи, изнурительные работы, болезнетворный климат – все это вело к болезням. Люди истощались физически и морально. Их постоянно гнали на работы офицеры и солдаты, люди не знали ни покоя, ни доброго отношения к себе, ни жалованья, которое соответствовало бы затраченным усилиям. Многие болели инфекционными болезнями, особенно дизентерией («маялись животом»). Лечению работных и мастеровых людей не уделялось должного внимания. Больниц и госпиталей было крайне мало. Да и сами методы лечения были примитивными: больных лечили вином, уксусом, даже при небольших переломах конечностей делали ампутацию.

Трудно сказать, сколько т. погибло на стройках СПб. Есть лишь отдельные сообщения. Напр., сохранилось письмо кн. А. Д. Меншикова от 1716 г. кабинет-секретарю царя А. В. Макарову: «В Петергофе и Стрельне в работниках больные зело много и умирают беспрестанно, которых нынешним летом больше тысячи померло». Это известие относится как раз к тому времени и к месту, когда из Казанской, Нижегородской и Азовской губ. стали высылать служилых мурз и т. на строительные работы в Петергофе. Если учитывать, что здесь в одну перемену работали ок. 3500 чел., получается, что погибал каждый третий-четвертый. О большом числе погибших т. на стройках СПб. также говорят скудные известия о мус. кладбищах, существовавших в петровское время в СПб. (на Выборгской стороне) и на о-ве Котлин.

Т. о., т. сыграли важную роль в строительстве СПб. Их руками были построены многие здания и др. объекты оборонительного, хозяйственного и культурного значения, однако все это достигалось ценой огромных жертв строителей столицы.

Лит.: Доклады и приговоры правительствующего Сената. Т. 1–6. – СПб., 1880–1910; Луппов С. П. История строительства Петербурга в первой четверти XVIII века. – М.–Л., 1957; Петров П. Н. История Санкт-Петербурга с основания города до…1782 г. – СПб., 1886; Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1–13. – СПб., М.– Л., 1887–2003; Семенова Л.Н. Рабочие Петербурга в первой половине XVIII века. – Л., 1974.

И. Ф.

«Татулык» («Согласие») – кронштадское татаро-башкирское культурное общество.

В ноябре 1997 г. по инициативе С. Х. Акчуриной, супругов Хасановых было создано кронштадское татаро-башкирское культурное общество «Кронштадт дулкыны» («Волны Кронштадта»), в 2002 г. общество было переименовано в т. В наст. время председатель общества – Раиль Раисович Ахметов. Цель общества – возрождение татаро-башкирской нац. культуры и межнационального общения.

Первоначально работа общества строилась на организации активного участия кронштадтцев в обществ. жизни татар СПб. (светские и религиозные, праздники, конференции, памятные дни и др.). Впоследствии в городе появился свой любительский ансамбль художественной самодеятельности, который представлял Кронштадт на разл. мероприятиях как дома, так и в СПб.

Общество осуществляет активную воспитательно-патриотическую работу на нац.-культурной основе с моряками малых противолодочных кораблей (МПК) «Казанец» и «Зеленодольск» (шефство над этими кораблями осуществляют соответственно города Татарстана Казань и Зеленодольск – город-побратим Кронштадта).

В 2005 г. по инициативе начальника Матросского клуба капитана II ранга Н. В. Котобана обществу выделили помещение в здании быв. Меншиковского дворца. Спонсорскую помощь в ремонте помещений оказал председатель ТНКА СПб. Н.Г. Кикичев. Наличие собств. помещения позволило активизировать работу общества.

Традицией общества стало проведение литературно-мемориальных вечеров, посвященных Г. Тукаю и М. Джалилю. В апреле–мае 2006 г. состоялась культурная акция «Союз пера и кисти», представленная заслуженным деятелем искусств РТ художником Р.Гилазовым и членом Союза писателей СПб. поэтессой Х. Гилазовой. Художник подарил часть картин обществу т. и экипажам МПК «Казанец» и «Зеленодольск».

Одно из направлений деятельности общества – возвращение к духовным основам ислама. В этой связи общество развивает сотрудничество с Соборной мечетью СПб., руководство которой оказывает помощь в организации мус. праздников и обрядов, а также благотв. обедов. С 2005 г. существует татарский участок на кладбище Кронштадта, уход за которым осуществляется силами членов общества и моряков МКП «Казанец» и «Зеленодольск».

Общество т. поддерживает контакт со СМИ – газетами «Кронштадтский вестник» и «Нур-Петербург», телепрограммой «Мусульмане» (РТР).

Лит.: Садриева А. Весь мир в моем Кронштадте // Татарская национально-культурная автономия Санкт-Петербурга, новости 18.11.2007 – http://www.tatary.spb.ru/node/137; Татары Петербурга. – СПб., 2008, № 1.

А. С.

Тевкелев Кутлуг-Мухаммед Батыргиреевич (1850 – после 1918) – обществ. деятель, депутат I–IV Госдум от Уфимской губ. Дворянин-землевладелец, чингисид.

В 1870 г. окончил Пажеский корпус в СПб., в 1870–85 гг. служил офицером в л.-гв. Казачьем полку, где получил звание полковника. С 1885 г. в отставке. В 1886–89 и в 1894–97 гг. был уездным предводителем дворянства Белебеевского уезда, гласным Уфимского губернского земского собрания, членом Уфимского губернского отделения Дворянского банка, почетным мировым судьей. Крупный землевладелец (владел 1093 дес. земли). Благодаря Т. и Ш.-А. Сыртланову Уфимское губернское земское собрание в 1902 г. ассигновало 500 руб. на издание сельскохозяйственной и общеобразовательной литературы на татарском яз. В 1905 г. они добились выделения 3000 руб. для медресе «Усмания» в Уфе. Т. являлся участником I Всерос. мус. съезда 1905 г. в Н. Новгороде.

Т. был единственным из мусульман депутатом всех четырех созывов Госдумы, в II–IV – председателем мус. фракции, членом комиссий по рабочему законодательству, продовольственной, переселенческой, местного самоуправления, о гимназиях и подготовительных училищах, военным и морским делам.

В 1909 г. Т. был организатором собраний в ряде городов «для сообщения о деятельности мус. фракции Госдумы за истекшую сессию и внесения в Думу законопроектов, касающихся мусульман, а также обсуждения вопросов об образовании при мус. фракции и учреждении в Оренбурге финансовой комиссии, которая должна финансировать бюро и завязывать отношения «на местах».

В качестве председателя мус. фракции выступил инициатором проведения двух мус. съездов (IV и общественных организаций) в 1914 г. На последнем был избран членом Комитета оказания помощи воинам и их семьям. Принимал участие в Конгрессе народов России, состоявшемся в Лозанне (Швейцария, 1916 г.). Летом 1916 г. во время восстания в Туркестане и Степном крае возглавил вместе с А. Ф. Керенским комиссию Госдумы, направленную для успокоения края.

20.07.1915 г. Т. от имени думских представителей латышей, литовцев, эстонцев, армян, евреев и мусульман сделал заявление, где потребовал гражданского и нац. равноправия для входящих в состав России народностей. Заявление было отклонено 190 голосами против 162. По инициативе Т. в феврале 1916 г. было созвано совещание, создавшее бюро при мус. фракции. В марте 1917 г. – член Временного центр. бюро российских мусульман. Затем отошел от политики. В нач. 1918 г. жил в Уфе, где участвовал в торжественной церемонии передачи мусульманам Корана Османа. Дальнейшая судьба неизвестна.

Лит.: Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1916. – Казань, 2005; Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Теляшов Рахим Халилович – журналист, заслуженный работник культуры Респ. Татарстан, собств. корреспондент информ. агентства «Татар-информ», член Российского межрегионального Союза писателей Северо-Запада. Род. в 1939 г. в Ленинграде, окончил филол. фак-т ЛГУ по специальности «филолог-журналист».

Автор публикаций в возобновленной татарской интеллигенцией в нач. 1990-х гг. газете «Нур». Автор ряда книг по истории татар и совр. татарско-мус. общины СПб.: «Татарская община Петербурга. К 300-летию города», о татарах – участниках Великой Отечественной войны и тружениках блокадного города.

А. Т.

«Темы Корана» (СПб.: Диля, 2007) – книжное издание. Автор – популярный мус. ученый и педагог, доктор философии Ахмад Х. Сакр (США).

В книге в простой, доступной форме раскрывается содержание сур Корана. Автор, разъясняя читателю значение каждой из 114 сур Корана, дает общую информацию о ней, объясняет ее тематику, основные сюжетные линии, делает выводы. По словам автора, подобный подход был продиктован опытом преподавания науки тафсира в среде американских мусульман.

Т. Б.

Типография Максутова М.-А. («Аманат») открыта в Пг. в 1914 г. на базе татарской типографии Г.-Р. Ибрагимова «Ульфат». В феврале 1914 г. на страницах газеты «Вакыт» об открытии новой типографии и издательства сообщалось в «Послании к добрым людям» М. Бигиева. Т. находилась по адресу: Басков пер., 34; ею владел купец М.-А. Максутов. По данным Гл. управления по делам печати, в ней было издано в 1914 г. 7 татарских книг (15 663 экз.), в 1915-м – 14 (53 950 экз.), в 1916-м – 4 (14 500 экз.).

Т. издавала переводы на татарский яз. законоположений, касающихся татар (Габдулла Гыйсмати, «Новые законы», 1915 г. и др.), уставы и отчеты Гельсингфорского, Азеевского и др. мус. благотв. обществ, учебники для мектебов и медресе по арифметике, родному языку, хрестоматии по литературе, худ. литературу (Кадаш, «Охраняемая могила», 1915, его же «Кайгылы япрак», 1915, и «Рафаил», 1917; «Стихотворения Садыйка афанди», 1917, и др.), книги, касающиеся разнообразных вопросов ислама («Религиозный налог-закят», «Основы шариата» и др. книги М. Бигиева; Рахманкулов Мухаммад-Садыйк, «Разрешение женщинам принимать участие в коллективной молитве!», 1916, и др.). Здесь же издавалась газета «Иль». Это единственное печатное заведение в столице, выпускавшее книги на татарском яз. по заказу департамента Госдумы, а также ежедневную газету «Миллят»  – орган мус. фракции Госдумы. В 1917 г. в Т. вышли в свет первый и единственный номер журнала «Мус. мир» издания Академии наук, «Временный устав Петрогр. нац. управления мусульман» и «Вопросы брака». После 1917 г. здесь печатались газета «Чулпан», декреты советской власти на татарском яз.

Т., переехавшая на Серпуховскую ул., 2, была национализирована и передана Центр. бюро Коммунистической организации народов Востока при ЦК РКП(б) и стала называться «Эшче».

Лит.: Каримуллин А. Г. Татарская книга начала ХХ века. – Казань, 1974; Татарский энциклопедический словарь. – Казань, 1998; Тагиров В. М. Петербургские книги на тюркских языках в Отделе национальных литератур Российской национальной библиотеки // Город нашей общей судьбы. – СПб., 2005; ЦГА СПб, ф. 75, оп. 1, д. 113, л. 81, 90, 109, 110, 166.

А. Т., З. Г.

Тлехас Мурад Гирей (Мурад Герай-бек, 1874–1920) – военачальник Российской императорской армии и Азербайджанской Демократической Республики (АДР), генерал-майор.

Род. в Екатеринодаре (Краснодар) Кубанской обл. в семье офицера-адыгейца. Начальное образование получил в Майкопе, затем окончил Михайловское артиллерийское училище в СПб.

Участник Русско-японской войны, воевал при обороне Порт-Артура. В 1912–13 гг. служил в 51-й артбригаде в чине капитана. Участник I мировой войны. Будучи подполковником 21-й артбригады, 17.04.1915 г. был награжден орд-м св. Георгия 4-й ст. В 1916 г. стал полковником.

С 1918 г. Т. служил в вооруженных силах АДР. Али-Ага Шихлинский назначил Т. командиром 2-й артиллерийской бригады. 15.11.1918 г. генерал-майор Т. был назначен начальником артотдела Гл. штаба. 4.12.1919 г. был назначен военным генерал-губернатором Бакинского укрепрайона. Принимая должность, Т. сказал: «Я со всей своей силой буду стараться оправдать оказанное мне доверие, сделать надежду былью...».

Военный министр АДР ген. от артиллерии С. Мехмандаров и начальник Гл. штаба ген.-майор Г. Салимов так сказали о Т.: «Будучи рыцарем по характеру и не устающим опытным военным специалистом, Мурад Герай-бек Тлехас собирал разбросанные по всему Азербайджану артиллерийские единицы, участвовал в создании артиллерийских амбаров и мастерских».

После прихода большевиков генерал Т. был арестован. Его обвиняли в убийстве революционера А. Байрамова. 21–29 мая он был допрошен в Верховном революционном трибунале. В своем последнем слове Т. сказал: «Я не участвовал в убийстве большевика Али Байрамова... Моими врагами являются добровольцы, покушающиеся на свободу Азербайджана. Я никогда не участвовал в политич. делах. Моей целью было создание нац. армии (АДР. – Ред.), предотвращение резни... Мое сотрудничество с генералом Деникиным в принципе невозможно. В течение года я боролся с деникинцами. Его разведчики боятся моих сотрудников и меня как огня. Если бы в Баку вошли не большевики, а войско Деникина, первым был бы расстрелян я». После того как был зачитан смертный приговор, генерал с гордостью встал и, подписываясь под приговором, еще раз подтвердил свою непричастность к гибели А. Байрамова. Несмотря на отсутствие доказательств причастности Т. к убийству, решением трибунала Т. был расстрелян как контрреволюционер и мусаватист 29.05.1920 г.

Лит.: Азербайджанская Демократическая Республика (1918–1920). Армия (документы и материалы). – Баку, 1998, с. 34; Назирли Ш. Расстрелянные генералы Азербайджана. – Баку, 2006; Тлехас, Мурад Гирей. – http://ru.wikipedia.org/wiki/Тлехас,_Мурад_Гирей.

Р. Н.

Токумбетов Усман Гидиятуллович (Осман Токумбет) (08.02.1888–?) – мус. обществ. и политич. деятель. Род. в дер. Новая Шадринского уезда Пермской губ., татарин. Его отец Гидиятулла Сайфуллич Токумбетов (1852–?) происходил из обер-офицерских детей, после окончания Уфимской татарской учительской школы (1876) служил народным учителем в русско-татарской школе в Шадринском уезде. Матерью Т. была потомственная дворянка Уфимской губ. Гульниса Гумеровна Чанышева.

После окончания полного курса в Уфимской мужской гимназии (1899–1910) летом 1910 г. поступил на юридический фак-т СПб. ун-та. В качестве стипендиата Уфимского губернского земства был освобожден от платы за учебу в 1910–11 учебном году. Выбыл из ун-та в декабре 1915 г. с получением выпускного свидетельства. В нач. I мировой войны Т. в качестве вольноопределяющегося поступил в школу прапорщиков флота. 23.10.1916 г. был произведен в прапорщики по адмиралтейству. В том же году выдержал в ун-те испытания по двум экзаменам (полицейскому и финансовому праву), однако для получения диплома должен был сдать экзамен в гос. экзаменационной комиссии, что не было им сделано вплоть до нач. 1918 г.

Накануне и сразу после Февральской революции Т. жил в Пг., принимал активное участие в нац. движении. Участвовал в формировании и деятельности Всерос. временного мус. военного совета (Харби Шуро, Вошуро). Участвовал в организации и работе двух мус. военных съездов. На I Всерос. мус. военном съезде в Казани (17–26.07.1917) был избран в руководящий состав военного совета в ранге товарища (заместителя) председателя Харби Шуро (И. Алкина), фактически руководил мус. воинскими организациями в Пг. Одновременно входил в состав Петрогр. Совета рабочих и солдатских депутатов как представитель мус. воинских формирований (вместе с товарищем по ун-ту С. Мамлеевым). На II Всерос. мус. военном съезде в Казани (январь–февраль 1918 гг.) выступал за скорейшее провозглашение штата Идель-Урал. В ночь на 28 февраля руководство Харби Шуро в лице братьев Ильяса и Джигангира Алкиных и Т. было арестовано, что спровоцировало события, известные в литературе под названием «Забулачная республика». Т. и Алкины были освобождены под поручительство М. Султан-Галиева после того, как дали подписку о том, что не будут предпринимать никаких действий по провозглашению штата Идель-Урал.

В период гражданской войны Т. оказался в Германии (по некоторым сведениям, весной 1918 г. был делегирован II Всерос. мус. военным съездом в Европу для оказания помощи военнопленным-мусульманам), откуда перебрался в Турцию, где входил в окружение Энвер-паши. В нач. 1920-х гг. Т. в составе турецкой делегации во главе с Энвер-пашой посетил Россию. Здесь он познакомился с художницей Н. Головиной, с которой вступил в брак. Вскоре Т. через советско-финскую границу покинул советскую Россию (1923). Впоследствии жил в Германии (Берлин). В эмиграции Т. входил в эмигрантские круги, группировавшиеся вокруг Алимджана Идриси. Поддерживал контакты с А.-З. Валиди, в то же время оппонировал Г. Исхаки, Ф. Туктарову и группе «Идель-Урал». По некоторым сведениям, активно сотрудничал с ОГПУ (по данным польской разведки; также на этом настаивал Гаяз Исхаки). По данным той же польской разведки, сотрудницей ОГПУ была также и его супруга Нина Токумбет, которая в 1924–47 гг. работала театральным художником в Берлине.

В декабре 1924 г. при поддержке турецкого, афганского, персидского и египетских посольств в Берлине было создано «Мус. объединение почитания Бога» (Verein fuer islamische Gottesverehrung), председателем которого стал Алимджан Идриси. В руководство этого общества входил и Т. Целью общества было соблюдение исламских традиций и обрядов, решение споров в мус. среде и установление братских отношений между мусульманами, проживавшими в Германии.

По некоторым сведениям, в 1920–30-х гг. Т. руководил пансионатом (ZOH), который являлся собственностью Бухарской советской республики и находился под контролем советской разведки; в пансионате проживали многие мус. эмигранты из России, советские студенты-мусульмане, обучавшиеся в Берлине. В первой пол. 1930-х гг. Т. работал в Восточно-торговом издательстве (Orienthandelsverlag GmbH, Berlin, W15). Один из составителей сборника по руководству турецко-немецких торговых связей.

Дальнейшая судьба неизвестна.

Лит.: Безнен тавыш. – Казань, 1917–1918; Гайнетдинов Р. Б. Деятельность татаро-башкирских эмигрантских организаций и центров в 1900 – начале 1930-х гг. – Казань, 1993; Исхаков С. М. Ахмед-Заки Валидов: новейшая литература и факты его политической биографии // Вопросы истории. – М., 2003, № 10; Гилязов И. А. На другой стороне: коллаборацианисты из поволжско-приуральских татар в годы Второй мировой войны. – Казань, 1998; ЦГА СПб., ф. 14, оп. 3, д. 56145, л. 69; Яна милли юл. – Казань, 1932, № 8; Tokumbet Osman. Deutsch-Turkischen Industrie- und Handelsfuehrers. – Berlin, 1935.

Д. У.

Топчибашев Али-Мардан бек Алекпер оглы (1862, по др. данным, 1865–8.11.1934) – обществ.-политич. деятель российских мусульман. Происходил из семьи бека, азербайджанец. Окончил юридический фак-т СПб. ун-та (1888). Публицист, редактор газет «Каспий», «Баку», «Хаят» («Жизнь»), присяжный поверенный, гласный бакинской городской Думы. В январе 1905 г. – один из адресатов писем Г.-Р. Ибрагимова о созыве Всерос. мус. съезда.

На I Всерос. мус. съезде 15.08.1905 г. в Н. Новгороде Т. произнес ключевую речь, где призвал к единству мусульман и созданию их союза «Иттифак аль-муслимин». На II Всерос. мус. съезде ознакомил делегатов с программой «Иттифака» как политич. партии. На III Всерос. мус. съезде прочел политический доклад, был избран председателем съезда и ЦК «Иттифака», затем безуспешно пытался зарегистрировать его как партию (до 1908 г).

Т. – депутат I Госдумы; примыкал к левому крылу фракции кадетов. Вскоре после прибытия в СПб. организовал мус. группу, не зарегистрированную официально как фракцию, и стал председателем ее бюро. Подписал Выборгское воззвание, за что был лишен политич. прав, три месяца отсидел в тюрьме. В 1907–08 гг. жил в СПб.

После Февральской революции 1917 г. выступал за сохранение единого Российского гос-ва и созыв Учредительного собрания, ни в какие партии не вступал. С марта 1917 г. возглавлял Азербайджанский нац. комитет. Участвовал в работе Кавказского (апрель, Баку) и Всерос. мус. (май, Москва) съездов, на которых выступал за федеративное устройство России. Участник Госсовещания в Москве в августе 1917 г.

Член Всерос. Учредительного собрания, а после его роспуска – член Закавказского сейма (10.02–26.05.1918); из-за болезни в его работе не участвовал. Входил во Временный нац. совет Азербайджана (27.05–7.12.1918). После провозглашения Азербайджанской Демократической Республики (АДР, 28.05.1918)  – ее чрезвычайный представитель в Грузинской Демократической Республике, затем в Турции. Находясь в Стамбуле, был назначен министром иностранных дел АДР (6.10–7.12.1918). Заочно был избран председателем азербайджанского парламента (7 декабря). Возглавлял делегацию АДР на Парижской мирной конференции (март–декабрь 1919). После установления в Азербайджане советской власти (28.04.1920) – в эмиграции. Участник Генуэзской (1922) и Лозаннской (1923) конференций, на которых ставил вопрос о незаконной оккупации Азербайджана Красной армией. Скончался в Париже.

Лит.: Набиев Р., Хабутдинов А. Всероссийские мусульманские съезды // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань, 2004; Топчибашев А.-М. // Политические деятели России. 1917: Биографический словарь. – М., 1993; Хабутдинов А. Ю., Мухетдинов Д.В. Всероссийские мусульманские съезды 1905–1906 гг. – Н. Новгород, 2005.

А. Х.

Третий мусульманский приход в СПб. возник в 1896 г. на основе ликвидированного мус. прихода военнослужащих в СПб.

Упразднение в 1896 г. в СПб должности воен. муллы особо не отразилось на религиозной общине военнослужащих. Прихожане – быв. военные взяли на себя расходы, связанные с арендой молитвенного помещения и с содержанием духовных лиц. Т. о., быв. воен. ахун Х. Халитов превратился в гражданского приходского имама.

Вторым имамом остался быв. воен. имам Мустафа Мухсинов (утвержден в должности 09.02.1863), который умер 07.05.1904 г. Муэдзином служил Зайнулгабид Халитов, утвержденный в должности в 1884 г.

В нач. ХХ в. центр Т. м. п. локализовался по адресу: ул. Лиговская, 81, кв. 8.

Поскольку со стороны прихожан – военных и отставных лиц не было соответствующего ходатайства об образовании нового прихода, о существовании Т. м. п. ОМДС официально не знало. Данный вопрос стал актуальным после кончины 18.12.1905 г. ахуна Х. Халитова. Приход обнаружил свое нелегальное положение ходатайством о назначении имамом его сына – крестьянина Фахрильислама Халитова (1885 г. р.). Ф. Халитову в этот момент не исполнилось еще 22 лет, он не достиг возраста, позволявшего занять должность имама. Поэтому предлагалось временно, до 27.05.1907 г., возложить исполнение духовных обязанностей на Садретдина Ижбердеева. Так началась переписка об образовании Т.м.п. в столице, завершившаяся в кон. апреля 1908 г.

После личного знакомства в Уфе во время экзаменов с С. Ижбердеевым муфтий М. Султанов предложил воздержаться от назначения его на должность имама вследствие его слепоты и рекомендовал избрать двух имамов. Предполагалось, что в то время, когда один из мулл будет разъезжать по вызову должностных лиц, второй будет выполнять духовные обязанности в приходе. Фахрильислам Халитов в 1908 г. стал имам-хатыбом, а Ахметгирей Ситдиков – имамом.

Молельный дом Т. м. п. располагался по адресу: Коломенская ул., 26.

«Высочайшим» указом от 6.12.1915 г. Ахметгирей Ситдиков был награжден золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на груди на анненской ленте.

В 1917 г. имам-хатыбом прихода состоял Ислам Халитов.

Лит.: Загидуллин И. К. Исламские институты в Российской империи: Мусульманская община в Санкт-Петербурге. XVIII – начало ХХ вв. – Казань, 2003; ЦГИА РБ, ф. И-295, оп. 6, д. 3796.

И. З.

Тугушев Наиль Анверьевич (р. 1975) магистр исламских наук, председатель МРОМ СПб. «Единство». Окончил Исламский ун-т в Медине (2002) и Восточный фак-т Петерб. гос. ун-та (2005). Соавтор программы по изучению ислама и мусульманской культуры с 1 по 11 класс. На протяжении последних пяти лет вел активную просветительскую работу в СПб., преподавал в воскресных школах. Активный организатор и участник религиозных мероприятий, проводимых татарской общиной СПб. Учредитель школы «Салям».

Т. Б.

Тукаев Мухаммет-Шакир Мухаммед-Харисович (1862–1932) – депутат Госдумы 2-го и 3-го созывов от Уфимской губ.

Род. в с. Стерлибаш Стерлитамакского уезда Оренбургской губ. в семье ишанов, имамов и мударрисов; происходил из группы тептярей (сын тархана), в официальных документах был записан башкиром. Образование получил в медресе д.Чакмак Мензелинского уезда, затем обучался в Стерлибашевском медресе и 2 года  – в Оренбургской татарской учительской школе. Крупный землевладелец (владел 360 дес. земли). Занимался торговлей и состоял преподавателем в медресе. Являлся гласным Стерлитамакского уездного земства, членом Уфимского губ. статкомитета. В 1905 г. участвовал в работе «Губернского совещания из доверенных башкирских волостей Уфимской губ. для обсуждения вопросов, касающихся магометанской религии и вообще нужд башкирского населения» (в качестве председателя совещания). Входил в состав партии «Иттифак аль-муслимин».

Был избран депутатом Госдумы 2-го и 3-го созывов (1907–12). Входил в мус. фракцию, собрания которой посещал регулярно. Состоял членом ряда комиссий: свободы совести (Дума 2-го созыва), аграрной, вероисповедной и крестьянских повинностей (Дума 3-го созыва). В выступлениях в комиссиях и с думской трибуны неизменно защищал интересы мус. населения.

Участник II и IV Всерос. мус. съездов (январь 1906 г. и июнь 1914 г., СПб.). После Февральской революции участвовал в работе московского Всерос. мус. съезда (май 1917). В 1921 г. переехал в Оренбург. Умер там же в 1932 г.

Лит.: Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906–1917 гг. Сборник документов и материалов. – Уфа, 1998; Протокол Уфимского губернского совещания, образованного с разрешения МВД из доверенных башкирских волостей Уфимской губернии для обсуждения вопросов, касающихся магометанской религии и вообще нужд башкирского населения. – Уфа, 1905; Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1917. – Казань, 2005.

Д. У.

Туркмены, туркменская община СПб.

1. Досоветский период. Представитель прикаспийских т. купец Ходжанепес посетил СПб. еще в нач. XVIII в. и просил Петра I принять т. в российское подданство. Представители т. и позже неоднократно ездили в СПб., просили императриц Елизавету Петровну и Екатерину II принять их в подданство России, построить на туркменских берегах Каспия торговые крепости-фактории, куда стали бы стекаться караваны из Ургенча, Бухары, Самарканда, Ташкента. В 1801 г. т. Мангышлака послали ко двору Александра I две депутации для подачи прошения о принятии их в подданство России. Первая из них была направлена в Оренбург от имени Пиргали-Султана – правителя т. Мангышлака, а вторая – в Астрахань от имени старшин 4 родов т.: абдалов огры, дели, менгли-ходжа и курбан. Посольство Пиргали-султана отправилось в СПб. 23.12.1801 г., а депутация т.-абдалов – в кон. апреля 1802 г. Высочайшей грамотой от 10.04.1803 г. мангышлакские т. были приняты под покровительство России; самим депутатам было назначено жалованье по 100 руб. серебром в год каждому и, сверх того, они удостоились пожалования золотыми медалями на алых лентах.

В 1836 г. от т. вождей Кият-хана и его сыновей царскому посланнику Г. С. Карелину был преподнесен конь для императора Николая I, которого сопроводили в СПб. Ягши-Мухаммед и Кадыр-Мухаммед-бек, сыновья Кият-хана.

В 1885 г. был создан отряд Туркменской конной милиции, в 1892 г. преобразованный в Туркменский конный дивизион. Кадры офицеров для него готовили военные училища России, в т. ч. в СПб.

В 1904 г. чиновник особых поручений при начальнике Закаспийской обл. Я. Таиров издал в СПб. «Материалы по водопользованию у туркмен Закаспийской области». В 1914 г. в СПб. было издано сочинение Абду-Саттара казы «Книга рассказов о битвах текинцев. Туркменская историческая поэма XIX века» в переводе известного востоковеда А. Н. Самойловича.

В кон. ХIХ – нач. ХХ вв. в Павловском военном училище в СПб. учились представители т. знати – Алты-Хан Мамед-Хан-Оглы, в Николаевском кавалерийском училище – будущие полковники и генералы Ораз-Хан-Сердар, Хаджи-Мурат, Караш-Хан Иомудский и т. д.

В I мировую войну блестяще показал себя Текинский конный полк: все офицеры были удостоены боевых наград, а большинство всадников – георгиевских крестов и медалей. Особо отличились в боях такие офицеры-т., как Хан Хаджиев, Ораз-Хан-Сердар, Хаджи-Мурат, Юсуф-Хан, Селяб Сердар, Сеид-Мурад Овезбаев, унтер-офицеры Юсуп-Али Мередов, Момми Аллаберди-оглы и др.

В 1917 г. полк принял активное участие в выступлении генерала Л. Г. Корнилова. Именно из текинцев состоял личный конвой генерала под командованием поручика Хана Хаджиева в период московского Госсовещания, в переговорах Корнилова с Временным прав-вом в Петрограде. Как описывал очевидец этого А. Ф. Керенский: «Медленно ехавший автомобиль Корнилова охраняли скакавшие рядом с суровыми лицами солдаты-т., одетые в алые халаты, с кривыми саблями на поясах. Впереди и позади двигались открытые автомобили, полные т., вооруженных пулеметами. Когда процессия приблизилась к Зимнему дворцу, Керенский с изумлением, не веря своим глазам, увидел из окна верхнего этажа, как т. соскочили с автомашин и устремились к входу. Установив в главном вестибюле пулемет, они встали рядом, готовые, если понадобится, силой вызволить своего командира». В глазах т. Л. Г. Корнилов (выросший в Ср. Азии, сам наполовину казах, прекрасно владел тюркскими языками, в т. ч. туркменским, что добавляло ему популярности среди текинцев) был «Улла Бояр» – «Великий Бояр» (именно так назвал свою книгу о Корнилове, вышедшую в Белграде в 1929 г., Хан Хаджиев).

2. Советский период. В 1929 г. в Ленинграде вышел сборник «Туркмения» (т. I, Л., 1929), в котором опубликованы статьи известных востоковедов: В. В. Бартольда «Очерк истории туркменского народа», Л. С. Берга «История исследования Туркмении». В 1933 г. в Ленинграде состоялась научная конференция по изучению ​производительных сил Туркмении с привлечением специалистов из республики.

В сер. 1930-х гг. группа туркменских детей была послана учиться в Ленингр. хореографическое училище, которая сформировала труппу в Ашхабадском театре оперы и балета к кон. 1941 г.

Не обошли т. и сталинские репрессии. В 1937 г. были расстреляны в Ленинграде и Карелии т.: Бориев Комуш Али (1896 г. р., участник съезда по созданию Кокандской автономии в 1917 г., переводчик Хана Иомудского в 1919 г., литератор, составитель русско-туркменского словаря); Вафаев Ораз Мамед (1885 г. р., обвинялся в связи с лидером туркестанской эмиграции М. Чокаевым и подготовке восстания в Туркестане); Овезбаев Сеид Мурад (1889 г. р., быв. офицер царской и Белой армий, экономист-плановик Госплана ТуркмССР); Гасан-Ага Али-Бала-Оглы (1901 г. р., заключенный Беломорско-Балтийского комбината НКВД); Назаров Бекджан Назарович (1895 г. р., административно-хозяйственный работник), и др.

Во время войны довольно много т. служили в частях, защищавших Ленинград. В разное время на Ленингр., Карельском и Волховском фронтах воевали 18-я Туркменская кавалерийская, 1-я Туркменская горнострелковая, 72-я Туркменская стрелковая дивизии, 87-я Туркменская отдельная стрелковая бригада и т. д. На Ленингр. фронте в бою погиб писатель Ахмед Ахундов-Гургенли (1909–43). Здесь совершил свои подвиги командир отделения 87-й Туркменской отдельной стрелковой бригады 11-й армии Сев.-зап. фронта ст. сержант Айдогды Тахиров (1907–43), погибший в Парфинском р-не Новгородской обл. и посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Его именем названа улица в Старой Руссе (Новгородская обл.). Будущий первый секретарь ЦК Компартии Туркмении Мухамедназар Гапуров в 1942–43 гг. был командиром отделения автоматчиков 87-й отдельной стрелковой бригады на Сев.-Зап. фронте.

7.05.2006 г. состоялась торжественная церемония открытия памятной плиты т., павшим в боях за Ленинград в годы войны. Памятная плита установлена по инициативе прав-ва Туркменской Республики при участии общества туркменской культуры «Мекан» и при поддержке Комитета по внешним связям СПб. На церемонию открытия в СПб. прибыла делегация посольства Туркменистана в РФ во главе с послом Х. А. Агахановым. Прибывшая в город на Неве туркменская делегация привезла и передала музею Пискаревского мемориального комплекса списки туркмен, погибших при обороне Ленинграда. В этих списках – тысячи уроженцев солнечной республики, кто сложил свои головы в боях за культурную столицу России.

В СПб. учились многие будущие представители т. политич., экономической, научной, культурной элиты, в т. ч. будущий президент С. А. Ниязов, который окончил Ленингр. политехнический ин-т (ныне СПб. гос. технический ун-т) в 1967 г.

Во время дней, недель и декад Туркменистана в Ленинграде бывали многие деятели культуры республики: писатели Берды Кербабаев, Кемал Ишанов, Ата Каушутов, Меред Клычев, Помма Нур-Бердыев, Чары Кулиев, Монтон Джанмурадов, Рахим Эсенов и др.

3. Постсоветский период. По переписи 1989 г., в СПб. проживало 1360 т., к 2002 г. их число значительно снизилось и составило, по данным переписи, 793 чел.

По данным руководителя петерб. общества туркменской культуры «Мекан» Нургельды Сейидова, в СПб. проживают ок. 1200 т. Из них 800 чел. – это студенты, а 400 (вкл. членов семей) – постоянные жители, граждане России. Первая, более многочисленная группа т. студентов, в свою очередь, делится на две части – приехавших в город самостоятельно и поступивших на коммерческой основе и учащихся за счет Туркменского гос-ва. Студенты учатся во многих вузах города, но больше всего – в санитарно-гигиеническом ин-те им. И. И. Мечникова. В основном все они после учебы возвращаются обратно в Туркмению, гл. образом те, которые учатся за счет гос-ва.

Региональное культурное общество туркмен в СПб. «Мекан», объединяющее выходцев из Туркмении, ведет образовательно-просветительскую (изучение языка), культурную (совместное празднование памятных дат) деятельность, способствует установлению связей между соотечественниками. Первый председатель общества – Мурат Ачилович Ровшанов, ныне его возглавляет Н. Р. Сейидов. Основные цели общества «Мекан» состоят в развитии российско-туркменских связей, популяризации туркменского языка, традиций и культуры. Ее деятельность контролируется Ашхабадом через Гуманитарную ассоциацию туркмен мира (ГАТМ), возглавляемую лично президентом Туркменистана. Таким образом, в отличие от других общин, жизнь которых институционально мало зависит от страны-патрии, в туркменском случае это не так. Ассоциация активно помогает своим диаспорам материально. Они получают книги, костюмы, учебники для реализации культурно-просветительской функции. В то же время руководители диаспор регулярно докладывают в Ашхабад о положении в их общине. Для этого, в частности, в СПб. в каждом вузе среди т. студентов есть староста, который периодически встречается с руководителем т. общества и рассказывает ему о жизни студентов в вузе. Представители т. общины устраивают культурные встречи, отмечают мус. и нац. праздники.

Общество культурных связей с Туркменией создано в 1999 г.; входит в Международный фонд содействия развитию связей с Туркменией. Интересы общества – проблемы исторического плана, культурная, научная, издательская работа. Руководитель – д. и. н., проф. Вадим Михайлович Масон, историк, археолог и большой знаток Ср. Азии. Общество отвечает за официальный уровень взаимоотношений города с Туркменистаном. В частности, оно принимало активное участие в подготовке и проведении состоявшегося в феврале 2004 года визита губернатора В. И. Матвиенко в сопровождении большой группы бизнесменов в Туркмению. В феврале 2004 г. в Смольном ун-те СПб. открылся первый в России центр «Рухнама» по углубленному изучению истории и культурного наследия Туркменистана.

29.11.2007 года в рамках празднования 16-летия независимости Туркменистана в СПб. была открыта туркменская воскресная школа им. Махтумкули Фраги. Обучение в ней будет проводиться по воскресеньям по программе «Туркменский язык для русских школ». В учебный курс также войдут уроки, которые познакомят школьников с культурой и историей Туркмении.

Лит.: Абду-Саттар казы «Книга рассказов о битвах текинцев. Туркменская историческая поэма XIX века». Издал, перевел, примечаниями и введением снабдил А. Н. Самойлович. – СПб., 1914; Агаев Х. Экспедиция Г. С. Карелина (1836 г.) к восточным берегам Каспия и ее роль в укреплении связей России с прибрежными туркменами // Известия АН ТССР, 1958, № 2, с. 55–61; Адъютант генерала Корнилова поручик Разак Бек Хан Хаджиев [некролог] // Вестник первопоходника. 1966, № 59–60; Батраков В. «...Для тоя скот не пожалеет свой» // «Санкт-Петербургский курьер» – http://www.etnosite.ru/cult/3/11704.html; Веселовский Н. Первое подданство туркмен России // Исторический вестник. № 5, 1884; Градосельский В.В. Национальные воинские формирования в Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал,. 2002, № 1; Гундогдыев О. А. «Как стадо испуганных бурей овец, гнали текинцы неприятеля…» // Военно-исторический журнал. 2004, № 8, с. 67–69; Его же. Трагедия Текинского полка // Вечерний Ашхабад. 1992, № 115; Гутова Ю. Вдали от родины отечество – «Мекан». Оно объединяет туркмен Петербурга // Санкт-Петербургские ведомости. 27.04.2006; Елисеева М. Туркмены встретили весну // Санкт-Петербургские ведомости. 28.03.2006; История туркменской литературы. – Ашхабад, 1975; Керенский А. Ф. Дело Корнилова. – М., 1918, с. 52–53; Кирсанов Н. А. Национальные формирования Красной армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 // Отечественная история. 1995, № 4; Матусовский М. Айдогды Тахиров и его друг Савушкин. – М., 1943; Николаева И. Петербургские чиновники хотят в рай. Особенно если этот рай – туркменский // Новая газета. – СПб., 3.01.2007; Письмо мангышлакских туркмен на имя Александра I о посылке своих представителей в Петербург // АВПР, ф. Гл. архив 1–8, д. 2, л. 105–5 об.; Россия и Туркмения в XIX в. – Ашхабад, 1946; Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 3639, оп. 1 (Текинский конный полк, 1897–1899, 1914–1915 гг.), д. 6, л. 5–5 об.; д. 10, л. 11–11 об.; Соловьев И. В Санкт-Петербурге установлена мемориальная плита погибшим при обороне города воинам-туркменистанцам. – http://www.turkmenistaninfo.ru; Таиров Я. Материалы по водопользованию у туркмен Закаспийской области, собранные чиновником особых поручений при начальнике Закаспийской области Я. Таировым, ч. I–II. – СПб., 1904; Хаджиев Х. Великий Бояр. – Белград, 1929; Его же. Атчапар. – Сан-Франциско, 1962; Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. – М., 2002.

Р. Н.

Тынышпаев Мухаммеджан Тынышпаевич (12.05.1879–1937) – политич. деятель, депутат Госдумы 2-го созыва от казахов Семиреченской обл.

Род. в Лепсинском уезде Семиреченской обл., происходил из семьи казаха-скотовода Степного края. В 1906 г. окончил СПб. ин-т инженеров путей сообщения. В годы учебы в ин-те состоял членом партии эсеров, был одним из организаторов эсеровского союза автономистов-федералистов в Туркестане. В период членства в Думе по политич. взглядам примыкал к кадетам. Сотрудничал с либеральными и более радикальными столичными и провинциальными периодическими изданиями («Речь», «Радикал», «Русский Туркестан» и др.).

В Думу 2-го созыва был избран местным населением Семиреченской обл.: киргизами (т. е. казахами. – Ред.), каракиргизами (собств. киргизы. – Ред.), таранчи (уйгуры. – Ред.) и дунганами. Выборы в Думу в ряде регионов с инородческим населением прошли позднее, нежели в большинстве р-нов страны, поэтому Т. приехал в столицу лишь к 26 апреля. Оказавшись в Таврическом дворце, он сразу же записался членом мус. фракции и сибирской парламентской группы, вошел в аграрную комиссию.

После роспуска Думы вернулся в Туркестан, жил в Самарканде и служил инженером путей сообщения. Начальник отделения Среднеазиатской ж/д, с 1914 г. – начальник участка на строительстве Семиреченской ж/д. Член Туркестанского комитета инженеров путей сообщения. Принимал участие в восстании казахского населения 1916 г. в Степном крае и был арестован. После Февральской революции – член Туркестанского комитета и комиссар Временного прав-ва в Туркестане. 25.04.1917 г. направлен в г. Верный (Алма-Ата) для урегулирования проблем, возникших в связи с восстанием 1916 г. В середине августа подал в отставку из-за несогласия с позицией Временного прав-ва по вопросу об урегулировании конфликтной ситуации.

Кандидат в члены Всерос. Учредительного собрания (по списку № 2 – блок социалистов Верного, Семиреченских областных Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов). Выступал против Октябрьской революции. Участвовал в создании Кокандской автономии, был избран премьер-министром и министром внутренних дел прав-ва Кокандской автономии (ноябрь 1917 г.). В декабре 1917 г. был избран членом всеказахского народного совета «Алаш Орда».

В 1919 г. Т. перешел на сторону советской власти. Вел преподавательскую, научную, хозяйственную работу в Алма-Ате. В 1930 г. впервые был арестован, а в 1932 г. приговорен к 5 годам лагерей, замененных высылкой в Центр.-Черноземный р-н страны на тот же срок. В годы ссылки – сотрудник технического отдела управления постройки ж/д Москва – Донецк. После отбытия наказания – инженер на строительстве ж/д Кандагач – Гурьев. В кон. 1937 г. был вновь арестован, приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. Реабилитирован посмертно Верховным судом Казахской ССР 28.02.1958 г.

Лит.: Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906–1917 гг. Сборник документов и материалов. – Уфа, 1998; Политические деятели России. 1917: Биографический словарь. – М. 1993; Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906–1917. – Казань, 2005.

Д. У.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.