Судьба религии Ислама в России освящена светом трагедии. В прошлом веке это, прежде всего, репрессии времён «безбожной пятилетки» и Большого террора
В 1910 г. из вынужденного заграничного путешествия вернулся его ректор, выдающийся улем Галимджан Баруди. В медресе восстановился нормальный образовательный процесс, не прерываемый забастовками шакирдов как в
В эти годы он видел, как умирала былая мусульманская элита Казани и ее место занимали новые функционеры Советского режима. Символом этой трагедии стал расстрел в 1919 г. мухтасиба Казанской губернии Габдуллы Апаная. Сам Мустафин вспоминал впоследствии: кто-то из казанских шакирдов хотел стать муллой, служить в мечети, другие же уходили в революцию и примыкали к большевикам. Образование в «Мухаммадии» ценилось высоко.
Сразу после создания Татарской АССР в мае 1920 г. ее хлеб был вычерпан в пользу советской армии на польском фронте, что привело к голоду, медресе закрылось в 1921 г. Ахметзян вернулся на родину. На год он уехал в Киев, где имамом был уроженец Шубино имам Жианша Жаббаров (Зеганша Абдулзебаров). Через год Ахметзян-хазрат Мустафин вернулся обратно. Родители его женили его на Алие, дочери Сафы-муллы. Через три года Алия умерла от туберкулеза. Ахметзян-хазрат после смерти жены отправился продолжить образование в медресе Хамидуллы-хазрата Альмушева
В эти годы у Хамидуллы-хазрата также учились родственники Ахметзяна: его брат Яхия и шурин АбуБекр (с. Шубино), Осман Асфандияров (с. КочкоПожарки), Сафиулла (с. Ст. Мочалеи) и др. В 1928 г., получив грамоту об успешном завершении учебы, заверенную фамильной печатью Х. Альмушева, он вернулся в Шубино. «Я стал имам-хатыбом Московской Соборной мечети благодаря грамоте, данной мне Хамидуллой хазрятом», — говорил впоследствии А. Мустафин.
Сам Хамидулла-хазрат обладал высоким авторитетом и статусом среди мусульман Нижегородчины. В бухарских и самаркандских медресе Хамидулла проучился 10 лет, стал Коран-хафизом. Около 20 лет Хамидулла Альмушев прожил в Санкт-Петербурге, где являлся имамом в мусульманских частях императорской гвардии, в частности познакомил со столицей будущего муфтия ЦДУМ Ризу Фахретдина
В 1929 г. перед отъездом в Казань Ахметзян вторично женился. Его избранницей стала Айниджан Аляутдинова
Но джадидская светская традиция, неразрывно связанная с религией Ислама беспощадно выпалывалась из школ. В дни Большого террора для Ахметзян-хазрата не было места и в сфере образования. И вновь он предпочел затеряться. На сей раз в мегаполисе Москвы, где на татар смотрели преимущественно как на неквалифицированных рабочих и особо не лезли в их дома и души. В 1939 г. Мустафин с семьей перебирается в Москву, где супруги снимали комнату сначала на Пятницкой улице в Замосковоречье. Потом два года в Тарасовке, по Ярославской дороге, с 1947 г. — опять в Москве, на улице Новая Заря, недалеко от Даниловского кладбища. Оно стало вторым после Соборной мечети центром притяжения мусульман. Многие татары, не посещавшие мечеть, именно на кладбище наблюдали и совершали публичные мусульманские поминальные обряды. Ахметзян-хазрат начал проводить меджлисы. Похороны и поминальные меджлисы превратились для многих мусульман в основные формы сохранения религиозной идентичности. Имевший хорошую религиозную подготовку, он стал желанным для московских мусульман лицом и начал заниматься религиозной деятельностью в качестве рядового муллы. Ахметзян-хазрат стал настоящим имамом, не имевшим ни мечети, ни разрешения властей, истинным пастырем, к которому шли и шли люди.
После ареста Мусы Вахитова имам-хатыбом Московской Соборной мечети в 1936 г. стал Халиль Насретдинов
Насретдинов был дружен со своим ровесником (Г)Абдуррахманом Расули (см. статью). Они были выходцами из одного круга джадидских имамов. Практически одновременно в 1936 г. они заняли и свои новые посты: А. Расули — муфтия ЦДУМ, Халиль-мулла — имама единственной в Москве мечети.
Соборная мечеть в годы войны стабильно действовала и собирала по пятницам по
Вслед за периодом относительной веротерпимости к началу
В 1956 г. имам Московской Соборной мечети Исмаил Муштареев переехал в Казань. В июне 1956 г. на должность имама-хатыба мечети назначается Камаритдин Салихов, закончивший окончил медресе г. в Буинске Татарской АССР в
Ахметзян-хазрат выделялся своими обширными познаниями в знании и толковании Корана, владении арабским языком, умении вести богослужение и выступать с проповедями. С 1964 г. он стал первым имамом-хатыбом Московской Соборной мечети. В годы его деятельности она была единственной в Центральной России, центром мухтасибата ДУМЕС по Москве, Московской и Горьковской областям, Марийской, Мордовской и Чувашской АССР (отмечены регионы, где существовали официальные общины). Сюда за советом и консультацией приезжали представители неофициально действовавших мусульманских общин из многих городов и сел Московской, Калининской, Ярославской, Костромской и др. областей. На рубеже 1950–1960-х гг. в полуденных намазах в Московской Соборной мечети участвовало
Послевоенный рост численности мусульманского населения в СССР и его религиозности вызывал озабоченность центральных властей. С конца
В годы застоя завершился жизненный путь почти всех выпускников медресе. Функции мулл стали выполнять лица, не только не владеющие арабским языком и догматикой, но даже арабской графикой. Они во многом свели религию Ислама к чисто обрядовой стороне. В этих условиях Ахметзян-хазрат показал искусство проповеди-вагаза. В условиях государства, где почти половина татар заключала смешанные браки с немусульманами, активно пропагандируемые властями, Ахметзян-хазрат говорил о единстве мусульман на «пути следования религии и шариату». Каждое лето он ездил в родное Шубино, поощрял приезд детей летом на историческую родину к бабушкам и дедушкам. Он считал, что татарские шакирды «Мир-Араба» должны проходить практику в татарских деревнях, где еще был живы люди, хранившие дух «доатеистического» татарского аула.
Во второй половине 1950-1980-е гг. важнейшим аспектом деятельности ДУМЕС стала международная деятельность. Начиная с эпохи Хрущева, СССР в рамках движения неприсоединения и в ходе двусторонних отношений резко усилил свои позиции в мусульманском мире. Главы мусульманских государств, прибывавшие с официальным визитом в СССР, в обязательном порядке посещали Московскую Соборную мечеть. Среди них были шах Ирана Мохаммед Резу Пехлеви, президент Сирии Шукри аль-Куатли, первый президент Индонезии Сукарно (1956), президент Египта Гамаль Абдель Насер (1958), ливийский лидер Муаммар аль-Каддафи (1969). Если учесть, что режим практически не допускал создания консульств мусульманских стран в советских мусульманских регионах, то эта была единственная мечеть, которую посещали иностранные дипломаты. Московская Соборная мечеть превратилась в своеобразную «визитную карточку» Советского Ислама. А. Мустафин свободно говорил с иностранными лидерами без переводчика, используя свое отличное знание арабского языка. Сам он посещал Марокко, Афганистан, Финляндию. Особенно ему понравилась жизнь татар в Финляндии, куда он ездил в 1967 году. Он часто вспоминал свои впечатления о татарской общине Финляндии, как они живут, каким образом соблюдают религию.
С 1955 г. муфтий Ш. Хияледтинов неоднократно присутствовал на мероприятиях, посвященных борьбе за мир, диалогу между религиями. Однако на этих мероприятиях звучали не только благостные речи. По мере старения муфтия все больший авторитет приобретал имам Московской Соборной мечети Ахметзян-хазрат Мустафин. Ахметзян-хазрат с его огромным жизненным опытом был, наверное, первым из тех, кто осознал, что эпохе атеизма приходит конец. Если в 1950-1960-е гг. революции в мусульманских странах проходили под светскими, зачастую марксистскими лозунгами, то к
Характерны его слова, адресованные еще в
Ахметзян Мустафин отводил много сил консультированию верующих относительно религиозных обрядов, особенно похорон. Ваис Бедретдинов вспоминал, «как внимательно Ахметзян-хазрат и Риза-хазрат относились к нашим кладбищам, содержанию мест для омовения умерших. Тогда был такой порядок у московских татар: тело умершего привозили во двор мечети в Выползов переулок. Кто из имамов свободен, тот выходил во двор читать джаназа-намаз — и летом, и зимой так было, и в дождь, и в снег. Потом умершего увозили на кладбище для погребения».
Как вспоминал Ваис Бедретдинов, «тогда имамы часто посещали дома, проводили меджлисы. И всеми силами пытались приучить московских татар посещать мечеть. Ахметзян-хазрата и Ризу-хазрата Басырова звали на меджлисы почти каждый день... В самые разные районы города ездили хазраты, в любые семьи. Конечно, они не думали о пожертвованиях — это не было никогда приоритетом у наших учителей. Не было желания поживиться деньгами или подарками. Наши хазраты всегда были выше мыслей заработать в мечети. Если люди по каким-то причинам не могли или не хотели прийти в мечеть, то слушая на домашних меджлисах наставления хазратов о религии, поведении мусульманина, содержании наших праздников и обрядов, многое становилось понятно человеку. Имамы привлекали московских татар в мечеть всеми силами». Большое распространение имело также совершение имамами обрядов никаха и «исем кушу» (имянаречения) в домашних условиях, на семейных торжествах, т. е. без регистрации в мечети.
В 1974 г. скончался 84‑летний муфтий ДУМЕС Ш. Хиялетдинов, и Ахметзян-хазрат стал исполнять обязанности председателя Духовного управления. Однако он принял неожиданное для многих решение и отказался выдвигаться на пост муфтия и после избрания муфтием Г. Исаева в 1975 г. вернулся в Москву, где накануне московской Олимпиады 1980 г., мобилизовав мусульманский дипломатический корпус, вместе с председателем «двадцатки» мечети Валитовым Абдулкадыром спас здание Соборной мечети, которое власти намеревались снести в связи со строительством олимпийского спортивного комплекса. Так на праздник Ураза-байрам в Московской Соборной мечети в августе 1979 г. собралось около 12 тыс. верующих, включая более 2,5 тыс. женщин. Больше половины всех собравшихся, как отмечал в своем докладе в Московский горком КПСС уполномоченный Плеханов, составляли верующие до
Вплоть до своей смерти в 1986 г. Ахметзян-хазрат являлся имамом мусульманской общины столицы, показав себя мудрым человеком, способным оградить прихожан от конфликтов с нетерпимой к религии власти, и талантливым проповедником.
В 1987 г. новым имам-хатыбом Московской Соборной мечети стал Равиль Гайнутдин. Московская Соборная мечеть в новых условиях сохранила свой высокий статус, а масштаб ее деятельности продолжал распространяться на всю Россию, а не только на Москву. Поэтому закономерным явилось и создание в 1994 г. Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона с центром в Москве, ставшего авторитетным религиозным органом, а в 1996 г. и Совета муфтиев России. Муфтием был избран имам-хатыб Московской Соборной мечети Равиль Гайнутдин. Через 20 лет Московская Соборная мечеть стала центром Духовного управления мусульман Российской Федерации. Сегодня она является главной мечетью российской уммы, узнаваемым по всему миру символом религии Ислама в России.
Ахметзян Мустафин в ранней юности, будучи шакирдом медресе «Мухаммадия» в Казани, слушал проповеди знаменитого татарского мыслителя Галимджана Баруди, а в последние годы жизни решал организационные вопросы вместе с молодым сотрудником Духовного управления Равилем Гайнутдином, будущим муфтием, с деятельностью которого неразрывно связана история Ислама постсоветской эпохи. Огонь, зажженный муфтиями ОМДС и ЦДУМ, российскими улемами, имамами и мударрисами не погас. Знамя российского Ислама, пронесенное через тяжелые годы войн и лихолетий оказалось в крепких руках миллионов представителей новых поколений российской уммы.
На этом мы завершаем Рамазановские чтения 2020 года. Спасибо всем, кто принял участие в проекте, а также нашим дорогим читателям!
www.idmedina.ru