Хотим мы этого или нет, но глобализация вошла в нашу жизнь. Мы пользуемся мобильным телефоном, произведенным в Финляндии, смотрим по японскому телевизору американские и французские фильмы, носим китайские рубашки, пьем индийский чай и едим японские суши. Может быть, в другом наборе, но примерно в том же стиле. Плохо это или хорошо, но это реальность, которую мы не в силах игнорировать.

Существует несколько разнонаправленных потоков передвижения людей. «Руссо туристо» на улицах Антальи, Бангкока, Гоа, швейцарцы, немцы, японцы, китайцы в Казани, Москве, Санкт-Петербурге. Российские программисты в Силиконовой долине и университетские преподаватели в Великобритании и Бразилии. Люди стали передвигаться так, как никогда прежде в истории человечества этого не делали. При этом они несут свою культуру, традиции, нередко выработанные веками, а то и утраченные за считанные годы.

Нередко именно по этому поводу поднимается вой и зубовный скрежет: «Кошмар, к нам приехали люди с другой культурой! Спасайся, кто может, спасайте родную культуру! Гоните пришельцев!» Но насколько реальную опасность представляют для одной культуры носители какой-то иной, отличной от нее культуры? Как это ни странно, лично мне представляется, что никакую. Попробую обосновать свое мнение.

Как известно, ни одна культура не существует в вакууме, в каждой находилось достаточно много лиц, в той или иной степени знакомых с достижениями других культур и даже цивилизаций. Более того, люди, определявшие магистральные направления своей культуры, как правило, очень хорошо знали другие.

Именно поэтому практически в любой культуре выработан кодекс поведения по отношению к носителям чего-то иного. Понятно, в первую очередь он вырабатывался и существовал среди купцов, интеллигенции, людей образованных или хотя бы просто вынужденных общаться с представителями других языков, религий, образа жизни. И учились они этому на протяжении многих лет, зачастую с детства. Нередко это были члены наследственных корпораций. Другая же часть народа, та, что общалась с вышеозначенными представителями иных культур лишь в случаях военных конфликтов или «спустившись за солью», так она и своей культуры-то толком не знала. Но сейчас в результате глобализации и они принуждены к такому общению. Вот о них-то сейчас и пойдет речь.

Как известно, любое общество управляется определенными неписаными законами, причем зачастую они бывают гораздо сильнее своих официальных аналогов. Контроль над соблюдением этих неписаных правил полностью лежит на общественном мнении: что скажут старики, уважаемые люди, соседи и т. д. А что будет, когда человек вырвется из-под влияния этого мнения? Получается человек, вышедший за рамки одной традиции, но не приобщившийся к другой.

Вот именно такой человек и является наиболее опасным, особенно если он вышел из общества, где обычай сильнее закона. Представьте себе: человек сформировался как личность в обществе, где все подчиняется мнению, где закон существует чисто номинально, и если ты нарушил государственный закон, но не тот, которому все подчиняются, то вероятность наказания существует почти на грани случайности. И вот он попал в другое общество, где нет соседей, которые его сдерживали, нет мнения старших. И, самое главное, нет внутреннего тормоза, говорящего: «Этого делать нельзя, это запрещено». При этом государственным законам этот человек тоже не привык подчиняться. Вот в результате и переполняются тюрьмы всякими «отморозками» из числа «людей не местных». Между прочим, это касается не только иностранцев в России, но и наших соотечественников в Европах да Америках, Турциях и Арабистанах. В сущности, разницы никакой. Те же люди, у кого с детства выработаны навыки общения с людьми иной культуры, попав в другое общество, могут нормально к нему адаптироваться, не выходя за рамки собственной идентичности.

Есть ли выход из создавшейся ситуации? Одни говорят: «Границу на замок!» Но демографическая ситуация этого не позволит, некоторые отрасли полностью заняты иностранцами, и наши соотечественники занимать их не стремятся. Другие предлагают ассимилировать всех приезжих — искоренить их культуру и попробовать дать им другую, нашу. Впрочем, универсальной идеологии, способной увлечь народ, аналогичной коммунистической идее большевиков, сейчас нет и не предвидится. Кроме того, вариант из Интернационала «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...» чреват именно тем, что затем не произойдет, а что могут натворить люди, лишенные одной культуры, но не приобретшие другую, мы все видим.

Так что выход остается один из двух: или переносить общинные отношения мигрантов на российскую почву, создавать их анклавы, где есть «мнение соседей», или дать им проект, близкий по наполнению их собственной культуре, но с местной, внутрироссийской спецификой.

МММ XXI века

Когда-то было в нашей жизни сочетание трех букв — МММ. Сейчас оно осталось в памяти синонимом обмана и лохотрона, «обувающего» наших сограждан. Зато в последние полтора месяца оно с успехом заменилось другим сочетанием из тех же трех букв М: «молодежь — миграция — Манежка».

Наряду со спекуляциями — тайными или явными — имеются и другие силы, пытающиеся как-то понять ситуацию и привести ее в нормальное русло. За последнюю неделю мне довелось дважды побывать на заседаниях Общественной палаты Российской Федерации, причем оба были посвящены одной и той же проблематике — тем самым МММ, что с ними делать и как с ними жить дальше.

Состав участников обоих заседаний в значительной степени отличался. На первом заседании (семинаре), организованном Общественной палатой совместно с Федерацией мигрантов России, в значительной степени были представлены представители различных этнических общин, в основном выходцы из республик бывшего СССР, представители государственных структур — Федеральной миграционной службы, правительства Москвы, ученые, политические и общественные деятели. Второе заседание объединило представителей основных конфессий страны — мусульман (инициатором проведения заседания был член ОП РФ Ф. Асадуллин), православных, иудеев, католиков, протестантов, буддистов, опять же представителей государства, видных общественных деятелей и ученых. Всех их объединяло одно — стремление разобраться в ситуации и ответить на вопрос «что делать?» Между прочим, именно этого ответа и не прозвучало, несмотря на всю компетентность участвующих сторон.

Очень интересен тот факт, что государственные структуры в основном были представлены первыми лицами (ФМС) или людьми, непосредственно занимающимися данной работой (правительство Москвы, Генпрокуратура, Министерство по делам молодежи). Нередко раньше происходило с точностью до наоборот, когда на подобные мероприятия приходили «для галочки». Нынешняя же ситуация показывает всю серьезность создавшейся ситуации. Может, так и вообще «для проформы» перестанем работать.

На этом фоне было несколько странным, что на обоих заседаниях не присутствовали виновники и организаторы Манежки. Тем более что, как следовало из выступления одного из участников обсуждения, Манежка не была стихийной и за полтора-два часа до начавшихся погромов их будущие участники с удовольствием фотографировались с балкарскими старейшинами, проводившими там же акцию протеста.

Не было на заседаниях и тех упомянутых политиков, что пытаются сыграть на поднявшейся волне различных всех-и-всего-фобий (вообще обычно фобиями именуются всякие медицинские диагнозы из области психиатрии). По-видимому, наше гражданское секуляризованное общество еще не дошло до состояния открытых диспутов разных сторон. В этом заключается его отличие от религиозной части общества, представители которого не боятся встретиться и высказать свои взгляды. Между прочим, один из выступающих религиозных деятелей прямо обозначил круг тем, способных объединить молодежь разных конфессий, и первой из них была названа борьба против пропаганды безнравственности в СМИ.

Много всего было сказано на заседаниях Общественной палаты. И о том, что мы можем проснуться в Германии образца 1933 года, и о том, что диаспоры сами не заинтересованы в упорядочении миграционных процессов. И о том, что федеральные каналы телевидения скоро лишатся своей аудитории, которая «разбредется по широким полосам Интернета». Говорили, как хорошо работают те или иные ведомства (их представители) и о том, как они плохо работают (не их представители). Словом, все ответили на вопрос «кто виноват?», назвав в данном качестве от иностранных агентов влияния и коррупционной системы до общего духовного кризиса.

Но никто не сказал «что делать». Наверное, это потому, что мы и сами не знаем, что делать. Пока не знаем. Но сам факт того, что самые разные силы пытаются найти ответ на этот вопрос, внушает какую-то надежду. И тогда будет жить в третьем тысячелетии государство, расположенное на одной восьмой части суши и называемое Россией. А пока что треугольник МММ («молодежь — миграция — Манежка») грозит обрушить всю державу, как карточный домик при урагане.

Ахмад Макаров,
публицист